Экспедиция Торгового Дома братьев Бутиных

Торговые отношения России с Китаем на протяжении столетий являлись тем механизмом,  который помогал преодолевать их взаимные претензии и особое нежелание Китая идти на сближение с Россией. Со второй половины XVIII в. караванный торговый путь из Кяхты в Пекин через Ургу и Калган был единственным для осуществления торгово-экономических и политических русско-китайских связей. Так продолжалось до середины XIX в., поскольку, как писал исследователь П.А. Ровинский, «в каком-либо новом пути не было никакой надобности, так как дальше на восток наша территория оставалась еще мало освоенной».

Кяхтинская торговля на протяжении ста лет приносила важную пользу России. «...Через нее только открылся сбыт за границу наших мануфактурных и заводских  изделий, избытков звериного промысла и различных предметов домашнего и сельского хозяйства», она особенно «благотворно повлияла на развитие отдаленного сибирского края», – писал кяхтинский предприниматель И.А. Носков. Не случайно этот период называли «кяхтинским периодом торговли». И все же, по свидетельствам русских торговцев и путешественников, «приоритетную роль в торговле на Кяхте занимали китайцы, которые приходили между собой в соглашения и диктовали свои условия русским купцам». Расцвет морской торговли  и последовавшее затем проникновение в Китай иностранного капитала постепенно ослабили русскую неконкурентную сухопутную торговлю. Вот почему к 60-м гг. XIX в. Кяхта стала терять былую  славу торгового центра, а России грозила утрата экономического и политического влияния в Китае.

Российское купечество было заинтересовано в поддержании прежних оборотов русско-китайской торговли. Одни выступали за активизацию кяхтинской торговли (например, бывший кяхтинский торговец И.А. Носков, поселившийся в Санкт-Петербурге), другие пытались отыскать более удобные пути сообщения и разработать новые маршруты в Монголию и Китай. Организованные в Западную Монголию экспедиции показали неустроенность здесь торговых путей. В 1862-1864 гг. предпринимались меры для исследования торговых возможностей так называемого ононского и аргунского направлений. В 1870 г. к разработке маршрута в  Китай через Восточную Монголию приступил М.Д. Бутин – глава Торгового Дома братьев Бутиных, являвшегося по существу отделением кяхтинской торговли в Восточном Забайкалье.

По восточной оконечности Монголии до г. Долон-Нор уже в 1860-е гг. ходили русские  казаки,  из которых первым  был  Никита Токмаков. В 1866 г. в Долон-Норе побывал казак  А.П.  Апрелков. Выявленный ими маршрут открывал прямой путь на Пекин и далее на китайский морской  порт  Тяньцзинь. Однако  казаки не смогли указать на карте это направление, обосновать его торговые выгоды. Поэтому нерчинские торговцы братья Бутины решили выяснить «можно ли и насколько... предпочтительно перед другими официальными путями путешествие с границ Нерчинского округа  в  Тяньцзинь,  минуя Калган» и приступили  к подготовке специальной экспедиции. Особенно преуспел в этом предприятии младший брат, Михаил Дмитриевич, «выдвигавшийся между всеми торговцами Восточной Сибири недюжинным развитым умом, торговою сметливостью и предприимчивостью». По его планам, экспедиция,  пройдя 1200 верст за 4–5 месяцев, должна выяснить, насколько удобен новый путь для тележной езды, каковы цены, денежный эквивалент, главные предметы торговли, а также собрать естественно-географические и этнографические сведения на пути следования.

О разрешении экспедиции Бутины, начиная с января 1870 г., пишут в Главное Управление Восточной Сибири, в  Петербург к авторитетному среди купечества И.А. Носкову, убеждая, что «...это на благо общих торговых сношений России и Китая», доказывая, что «чем больше будет путей  сообщения  с Китаем, тем больше будет выгод торговым делам русских». Несмотря на отговорки начальства, что в обоюдных соглашениях России и Китая 1860-х гг. предложенный Бутиными торговый путь не упоминается, они настойчиво продолжают хлопотать о благополучном разрешении задуманного ими предприятия. В письмах генерал-губернатору они доказывают, что существующий единственный сухопутный торговый путь в Китай не ведет к удешевлению товаров, так как провоз их обходится дорого из-за осуществления его вьюками на верблюдах, следовательно, не благоприятствует торговле и не стимулирует развитие русской промышленности. Бутины считали, что новый маршрут удешевит товары, так как  можно  будет  провозить их на лошадях в телегах, оживит торговые отношения с Китаем, в особенности торговлю пограничных забайкальских казаков «преимущественно сырыми материалами, дорого ценящимися на китайских рынках».
 
Найдя поддержку со стороны министра иностранных дел А.М. Горчакова и генерал-губернатора Восточной Сибири М.С. Корсакова, Бутин начал готовить экспедицию в путь. Руководителем был назначен верхнеудинский 1-й гильдии купец Александр Петрович Лосев.* Поскольку экспедиция должна была решать научные задачи Сибирский Отдел  ИРГО рекомендовал в ее состав младшего чиновника особых поручений Главного Управления Восточной Сибири коллежского секретаря Александра Михайловича Ломоносова.

Экспедиция, снаряженная на средства Торгового Дома братьев Бутиных, выступила из Кулусутаевского караула 26 мая 1870 г. в три часа пополудни на 10 одноколках и 3 четырехколесных тарантасах с 38 лошадьми. В состав экспедиции вошло 16 человек: А.П. Лосев, А.М. Ломоносов, нерчинский купец В.С. Першин, заведующий хозяйственной частью экспедиции купец И.Е. Щукин, проводник экспедиции казачий есаул А.П. Апрелков, его молодой племянник, два переводчика: учитель русского и монгольского языков Цыбик Онгодов и казачий урядник Анисим Токмаков, караванный староста Петр Мирсанов и 7 рабочих из русских и бурятских казаков. В 48 верстах от Кулусутаевскоrо караула путники перешли границу, предъявив паспорта  с большой красной печатью (паспорта с сургучной печатью внушали меньше доверия монголам). «Экспедиция находится в самом лучшем настроении духа и все в порядке», – сообщал А.П. Лосев Михаилу Бутину 27 мая. Но вскоре болезнь В.С. Першина и А.П. Апрелкова и последовавшая 31 мая смерть последнего приостановили экспедицию. Тело есаула Апрелкова было отправлено с двумя сопровождающими на родину, в Дурулгуевский караул. Далее экспедиция следовала в составе 13 человек.

Путешественники посетили крупные монгольские и китайские ремесленные и   торговые   центры: Кэрулен,  Долон-Нор, Хубейкоу, Пекин и Тяньцзинь. Их путь прошел через населенные места вокруг многочисленных дацанов и кумирен, где велась торговля монгольскими и китайскими товарами.  Участники  похода  убедились в том, что ежегодно в Кэрулен и Долон-Нор съезжаются русские казаки, монгольские и китайские торговцы. Здесь открывается бойкая меновая торговля скотом, овчиной, кожей, кирпичным  чаем, шелковицей, китайскими тканями – канфой, чесучой, дабой. В монгольском Долон-Норе, как указано в отчетах, «...множество китайских лавок с различными товарами: аптекарскими, изделиями из бронзы и серебра, мануфактурой... Обыкновенно вывешивается модель того товара, который составляет главнейший предмет торговли». Причем, «лучший товар в лавках всегда спрятан. В зависимости от покупателя он выставляется для показа. Только посредственные товары лежат на виду. На столах же разложены преимущественно ганзы (курительные трубки), мундштуки, гребни, пряди шелка для кос, бурханчики и разного рода мелочи... Рядом можно встретить мясника, продающего говядину, очень сомнительного вида, и зеленщика с редиской, луком, огурцами и салатом». Китайский лавочник при расчетах «готов с особым наслаждением обсчитать». А русские серебряные рубли китайцы «решительно не берут, хотя поначалу и рассматривают их с видом знатоков очень долго. Бывали случаи, что ... монета (серебряная) разрезалась ими огромными ножницами ... на части. Куски ее они клали на угли. Если серебро чернело, то китаец многозначительно вытаскивал кусочки монеты щипцами и с еще большею докторальностью говорил «бухао» (худо)».

На протяжении всего путешествия экспедиция прошла по населенной местности и не встретила недостатка ни в пище, ни в кормах для лошадей, ни в чистой воде, ни в топливе. Дорога до Долон-Нора в 1100 верст, пролегавшая по холмам, была удобной и наезженной. Далее на 110 верст встречались оазисы кормовых трав, изредка – колодцы с чистой водой. Проделав от границы Нерчинского округа 1450 верст, экспедиция прибыла в Тяньцзинь (по подсчетам Лосева путь сюда через Калган был длиннее на 110 верст). В обратный путь экспедиция проследовала через Пекин и Калган на Долон-Нор и затем прежней дорогой до границы Нерчинского округа. Двадцать второго октября путешественники были в Цасучеевском карауле (от границы по территории Нерчинского округа возвращались другой, более лучшей дорогой).
Почти пять месяцев, как и предполагалось, продолжалась Тяньцзинская экспедиция. Ее участники убедились, что «без затруднений можно находить людей и лошадей для перевозки товаров из Тяньцзина прямым путем до границ Нерчинского округа», а также поняли, «какое преимущество имеет исследованный прямой путь перед существующим через Уpгy». Ломоносов составил общее описание пути, опираясь на  глазомерную съемку ландшафта, описал погодные условия, дал научное описание образцов горных пород, растений, насекомых. В отчетах А.П. Лосева находим сведения об этнографии, религии и ремесленном производстве монголов и китайцев. Ценными были материалы о характере меновой торговли и описание условий, влияющих на успех этой деятельности (дороги, водные пути и переправы, средства передвижения и др.).

Полученные данные позволили подготовить рекомендации по устройству через Восточную Монголию караванной торговли с Китаем, пополнили имевшиеся знания русских об этих землях. «Сведения, приобретенные экспедицией, самые благоприятные... русский торговый мир с нетерпением ожидает отмены  3,  4  и  11-й статей стеснительного трактата. Тяжело видеть, как китайцы, повинуясь существующим трактатам, свободно торгуют по всей России, имея склады товаров, где хотят, а русские пользуются  только одним неудобным путем через Ургу. С нетерпением будем ждать разрешения нового торгового пути и права торговли на Монголии», – сообщали Бутины в Сибирский отдел ИРГО в декабре 1870 г. Упоминая «стеснительный трактат», Бутины имели ввиду Правила для сухопутной торговли с Китаем, установленные в Пекине 20 февраля 1862 г. и 15 апреля 1869 г., которые ограничивали русских купцов в правах на торговлю в Китае.

На основе данных,  собранных  экспедицией,  М.Д.  Бутин  составил карты и описание нового торгового пути и отправил все эти  материалы в Общество содействия русской промышленности и торговли. С этими документами познакомились чиновники Азиатского департамента при Министерстве иностранных дел.  Убежденные  в  праве русских на свободную торговлю в Монголии  и  Китае, они все же опасались недовольства китайских властей. Поэтому советовали Бутиным, уведомив русского посланника в Пекине, «не дожидаясь особого разрешения Пекина..., начать торговать по открытому пути. Но делать это надо скромно, без всякого  шума,  чтобы  не  переполошить  китайское  правительство»  и  чтобы  «иностранцы  не  услышали». Прислушавшись к авторитетным советам, Бутин уведомил русского консула в Тяньцзине о начале торговли по новому пути. В октябре 1871 г. по этому направлению отправился бутинский торговый караван во главе с нерчинским торговцем П.И. Першиным. В марте 1872 г. караван благополучно вернулся, доставив  в  Нерчинск  байховый  и  кирпичный чай, сахар и другие товары. На этот раз от Сибирского Отдела ИРГО для научных наблюдений в Китай с  караваном ходил П.А. Ровинский.
 
После завершения второй экспедиции в Китай через Монголию прямым маршрутом из Нерчинска Общество содействия русской торговле и промышленности вынесло решение, что этот маршрут «наиболее удобен и выгоден» и обещает «значительно развить и оживить нашу торговлю с Китаем». В 1873 г. по этому пути из Пекина на Кулусутаевский караул прибыл начальник Пекинской обсерватории Г.А. Фритше, который также посчитал его удобным и подтвердил справедливость сведений, собранных о нем двумя экспедициями братьев Бутиных. За «торгово-ученую экспедицию» с границы Нерчинского края через Монголию в Пекин и Тяньцзинь Русское Географическое Общество присудило  М.Д.  Бутину Большую серебряную медаль (эта медаль до 1930 г. хранилась в Читинском краеведческом музее, но в ночь на 5 августа 1930 г. была похищена). М.Д. Бутин «за полезную деятельность и особые по торговым делам с Китаем заслуги Всемилостивейше пожалован в 4-й день  февраля  1872  г.  Кавалером  Ордена Св. Станислава 3-й степени».

Старания забайкальских предпринимателей не пропали. Под давлением русского купечества начинается работа по  пересмотру правил сухопутной торговли, действовавших с 1860-х гг. В 1874 г. открываются переговоры российского консула с китайскими властями о переходных пунктах на границе Восточной Сибири с Монголией для следования через них русских торговых караванов в Монголию и Китай. В апреле 1874 г. восточносибирский генерал-губернатор получил донесение, что на  границе  Забайкальской  области предполагается открыть 3  переходных пункта: кроме Кяхты, Кулусутаевский и Тохторский караулы, через которые должны следовать караваны из Читы и Акши. М.Д. Бутин, опираясь на поддержку нерчинского  купечества,  выдвигает     радикальные   предложения для будущего договора. Их суть: чтобы в Тяньцзинь могли направляться русские караваны в любое время из различных пунктов от границы Нерчинского округа, чтобы им было дозволено торговать русскими, китайскими и  иностранными товарами, устраивать склады, торговые лавки и распродажи товаров во всех частях Китая, Монголии и Маньчжурии.

Правила для сухопутной торговли, установленные Санкт-Петербургским договором 1881 г., расширили перечень пограничных пунктов для проезда русских торговцев в Китай. В него вошли 13 забайкальских пограничных  караулов,  располагавшихся по границе от  Кяхты  до  Старо-Цурухайтуевского. Лишь спустя 10 лет удалось добиться официального подтверждения исследованного Тяньцзинской экспедицией торгового пути. К сожалению, автор не располагает сведениями о посылке торговых караванов в Китай через  Восточную Монголию в последующие годы. С постройкой Транссибирской железной дороги и вводом в эксплуатацию КВЖД новый торговый путь через Восточную Монголию, как, впрочем, и путь из Кяхты через Ургу, утратил свое значение. Эти обстоятельства изменили географию русско-китайской торговли: она переместилась на восточный участок границы с Китаем, в Маньчжурию.

Попытки братьев Бутиных освоить удобный  торговый маршрут в Китай растянулись на многие годы. Нерешительность русской внешней политики в отношениях с Китаем помешала принятию кардинальных мер для активизации русско-китайской торговли, явилась причиной запоздалых решений. Тем не менее, акция забайкальских предпринимателей явилась крупным шагом в расширении русских торговых и культурных связей с Китаем, обогатила их знания о великом южном соседе.
 
*В книге «Нерчинск» (Чита, 1959) Е. Петряев допустил ошибку, назвав руководителем этой экспедиции П.И. Першина (с. 57). Першин возглавил вторую экспедицию в Тяньцзинь (1871–1872). О.Хавкин в книге «Дело Бутиных» (Чита,1994) экспедиции 1870 г. и 1871–1872 гг. ошибочно объединил в одно путешествие.

Источники и литература

ЧОМ, Ф. 9, оп. 2, дд.559, 655, 656-657, 658, 659, 660.
ГАЗК,  Ф. 301, оп. 1, дд.11, 17, 19, 28.
ГАЗК, Ф. Р-1545, оп. 1, д. 7.
Сборник договоров России с Китаем. 1689-1881. СПб.,1889.
Отчет Сибирского Отдела Императорского Русского Географического Общества за 1870 г. / Сост. А.Ф. Усольцев. – Иркутск,1871.
Сведения о путешествии Г.А. Фритше по Монголии в 1873 г. // Известия Сибирского Отдела ИРГО. 1873, т. 4, № 5, сентябрь. – Иркутск,1873.
Носков И.А. Кяхтинская торговля за последние восемь лет. – СПб., 1870.
Ровинский П.А. Из Нерчинска в Китай с караваном в 1871-1872 гг. // Сборник в честь  семидесятилетия  Григория  Николаевича  Потанина. – СПб.,1909.
Чимитдоржиев Ш.Б. Россия и Монголия. – М.,1987.