Расправить крылья

Где-то в глубине моей души, словно затерянный в тумане остров, много лет жила тихая боль. Это было эхо прошлого – того времени, когда моя стая, моя группа сновидящих, с которой мы вместе исследовали причудливые ландшафты снов, вдруг растаяла, как утренний мираж. Причина их ухода оставалась для меня загадкой, окутанной недомолвками, словно старинный свиток, написанный на незнакомом языке. Чат, где мы изредка перебрасывались парой фраз, был лишь тонкой ниточкой, связывающей меня с этим прошлым, призрачным эхом когда-то живого и яркого содружества.

Но однажды, словно подталкиваемая невидимой силой, я решила снять пелену с этой тайны. Я задала вопросы в том самом чате, осмелилась "протестировать реальность", как говорят в наших кругах. И слова, факты, объяснения – они хлынули, как весенний поток, смывая налет недомолвок и годами копившихся предположений. Прояснилось. Открыто. И в этой ясности была и горечь, и странное, почти хирургическое прикосновение правды.

И тогда, в тишине этой обретенной ясности, той же ночью, ко мне пришел Сон. Ах, какой это был сон! Я стояла на сцене, залитая мягким, теплым светом, и я пела. Но это были не просто звуки – это была сама моя душа, расправленная, летящая, звенящая такой чистотой и силой, что у меня самой дух захватывало. Мой голос лился свободно, как горная река, омывая все вокруг, и в нем не было ни капли сомнения, ни тени страха. Я была невероятно красива в этом сне, не внешней, наносной красотой, а той, что идет изнутри, когда ты едина с собой, когда ты – это ты, без прикрас и масок. Я была уверенностью, воплощенной в звуке.

Проснувшись, я еще долго ощущала вибрации этой песни в каждой клеточке своего тела. И в свете этого сна, в сиянии этой обретенной внутренней силы, я посмотрела на чат, на эту последнюю ниточку к прошлому, и поняла. Всплыла та, старая боль – боль покинутости, боль непонятости, когда они все ушли с того нашего портала снов. Но теперь эта боль не парализовала, не тянула

Но теперь эта боль не тянула меня на дно, как раньше, тяжелым якорем. Она была скорее как старый шрам, напоминающий о пережитой буре, но уже не кровоточащий. В свете моего сна, в сиянии моего голоса, эта боль стала лишь ступенькой, от которой я могла оттолкнуться.

И я сделала это. Я покинула тот чат. Легким движением, без драмы и сожалений, я перерезала эту последнюю тонкую нить. И в тот же миг, словно сбросив невидимые оковы, я почувствовала невероятный, головокружительный взлет! Это было счастье – чистое, звенящее, как мой голос во сне. Счастье освобождения, счастье возвращения к себе, к своей собственной песне, которая так долго ждала, чтобы быть услышанной.

Оказалось, что тот уход группы, та давняя боль, были не концом, а своего рода затянувшимся антрактом перед новым, захватывающим актом моей жизни. А сон стал тем волшебным камертоном, который настроил мою душу на новую, высокую ноту.

Теперь я знаю: иногда, чтобы взлететь, нужно отпустить то, что держит тебя, даже если это когда-то было дорого. Иногда нужно услышать свою собственную песню, чтобы понять, что ты готова к сольному полету. И этот полет – он прекрасен. Он пахнет свободой и новыми, неизведанными мирами снов и яви, которые ждут меня впереди.