Трезубец Посейдона в Эгейском море. 5

5.СВЯТО-ПАНТЕЛЕИМОНОВ МОНАСТЫРЬ

Архондарик (гостиничный корпус) Свято-Пантелеимонова монастыря находится рядом с пирсом, куда причалил паром. Вслед за несколькими трудниками и паломниками я поднялся по каменным ступеням в это здание.
Два дежурных архондаричных монаха (или послушника) неторопливо познакомились с документами прибывших, угостили нас чаем с печеньем и конфетами, развели по комнатам ксенонаса (монастырской гостиницы), предупредив, чтобы внимательно прочли распорядок дня и строго выполняли его пункты.
До очередной службы – малого повечерья было несколько свободных часов, и я решил прогуляться по территории монастыря, заглянуть не только в его храмы, но в дальние уголки с хозяйственными постройками. Стал подниматься по склону холма к господствующей высоте, чтобы с неё окинуть взглядом окрестности и сделать несколько видовых снимков. Однако вскоре вынужден был ретироваться, поскольку дорогу мне преградила змея внушительных размеров. И хотя она неспешно отползла с тропы на обочину и затаилась в траве, мне резко расхотелось продолжать своё путешествие, и я повернул назад к центральной площади монастыря. Стал знакомиться с комплексом храмов и других монастырских строений.
В границах монастыря возведено пятнадцать церквей. Когда-то здесь монашествовал святой Савва Сербский. В ХIХ веке количество братии доходило до тысячи. Во время моего паломничества было пятьдесят монахов во главе с девяносто девятилетним настоятелем схиархимандритом Иеремией.
Об этом я узнал в книжной лавке от иеромонаха Исидора. Он подошёл ко мне, когда увидел, что внимательно рассматриваю выставленные на полках книги Владимира Крупина и Валерия Шамбарова, стал коротко представлять этих воцерковлённых авторов. Очень удивился, когда я сказал, что лично знаком с ними, а Владимир Николаевич Крупин даже написал предисловие к моей книге стихов, изданной на русском и сербском языках в Белграде. Исидор с благодарностью принял несколько моих книг для монастырской библиотеки, сказал, что в её фондах насчитывается больше двадцати тысяч томов и около полутора тысяч манускриптов.
Из книжной лавки я тоже не ушёл с пустыми руками, купил книгу Валерия Шамбарова «Песни царской России, пленённые большевиками» с приложенным к ней музыкальным диском, изданную в 2013 году в Москве Русским издательским центром имени святого Василия Великого.
В семнадцать часов посетил малое повечерье в нижнем храме, помолился вместе с братией. А через час обедал-ужинал в трапезной за одним столом с монахами. В монастыре принимают пищу два раза в день – утром и вечером. Во время постов – один раз. На стол подали салат из свежей капусты и огурцов, овощной суп, хлеб, сыр, маслины, воду в кувшинах. На десерт предложили кофе и чай.
После трапезы у всех насельников предусмотрено какое-либо послушание по хозяйственной надобности. В двадцать два часа отбой.
В назначенное время я заснуть не смог, не привык ложиться спать в такое время. Читал книгу Шамбарова. Перелопачивал в голове дневные впечатления. А когда в полночь провалился в сон, то вскоре раздался призывный звон колокольчика и пение молитвы дежурным монахом – своеобразная монастырская побудка. Я глянул на светящийся циферблат наручных часов. Стрелки показывали два часа тридцать минут. Веки не разлипались. Было искушение укрыться с головой одеялом и спать до утра в привычном режиме. Но совесть пристыдила: «И для этого ты ехал на Афон?»
В тусклом свете дежурного ночного освещения, в полусонном состоянии кое-как оделся и поплёлся в туалетную комнату на этаже. Ополоснув лицо и шею холодной водой, немного взбодрился и пошёл вслед за монахами и паломниками в кафоликон (главный храм) на всенощную службу, заутреню и литургию.
Служба проходила в полутёмном храме при свечах и длилась больше пяти часов. Большинство монахов и прибывших паломников кемарили, сидя в стасидиях – специальных креслах, к которых можно сидеть или стоять, опираясь на подлокотники. Бодрствовали только назначенные для проведения службы монахи, пономари и певчие. Все остальные вставали для поклонов в особо значимые моменты молитв.
Первый час всенощной я, как привык в нашем сельском храме, выстоял на ногах перед иконой Богородицы, но потом позвоночник запросил отдыха и пришлось последовать примеру большинства – воспользоваться стасидием.
После литургии исповедался схиархимандриту Иеремии, причастился из его рук, поставил свечи, написал поминальные записки.
В восемь часов двадцать минут все отправились в трапезную. Прочли молитву перед приёмом пищи. На завтрак подали макароны в молоке, манную запеканку с острым соусом, оливки, хлеб, чай и воду.
Я обратил внимание, что многие монахи ели только оливки с хлебом и пили воду. При этом никто из них не выглядел измождённым и измученным от недоедания, все были бодры и просветлённы, без болезненных кругов под глазами. Наверное, их главной пищей были всё-таки не дары природы, а что-то другое, мне ещё не совсем понятное, но коснувшееся души рядом с монашествующей братией.
До прибытия парома оставалось больше двух часов. Я собрал свои немногочисленные вещи и подремал часик. В половине одиннадцатого сдал свой номер 315 дежурному монаху и отправился на причал ожидать погрузки.
На берегу познакомился с паломником Владимиром из Хабаровска. Он, узнав о моих казачьих корнях, нелестно отозвался о казаках-ополченцах, защищающих Донбасс от киевского режима. Сказал, что они ведут себя слишком вольно, не признают никакой власти, кроме своих атаманов. Однако мой вопрос «Что плохо воюют, сдают позиции противнику, бегут в панике?» смутил его. И он, не найдя, что ответить, только досадно махнул рукой. А я добавил, что в Приднестровье в 1992 году тоже многие смотрели на казаков, как на ряженых анархистов, но именно они в значительной степени сорвали операцию вооружённых сил Румынии и Молдавии «Троянский конь» по уничтожению ПМР.
На этом наша с Владимиром дискуссия и завершилась. Зато на пароме разговор о русских добровольцах, принимавших участие в различных локальных войнах девяностых годов, неожиданно продолжился с группой сербских офицеров, возвращавшихся из монастыря Котлумуш. И они, в отличие от моего соотечественника, очень высоко отозвались о собратьях из России, в том числе и казаках, воевавших на стороне сербов против боснийцев и хорватов.
На причале в Уранополисе меня встретила жена. По дороге в гостиницу увлечённо рассказывала о своих впечатлениях от плавания на прогулочном теплоходе вокруг Афона, о том, что в районе Святой Горы к ним на борт поднялись монахи с иконой Богородицы Афонской, пели молитвы, позволили всем желающим приложиться к освящённому образу, предложили приобрести, писаные братией уменьшенные копии иконы. Мы такую иконку в серебряном окладе тоже купили в Уранополисе.
Не задерживаясь в пограничном городке монашеской республики, загрузили своего скромного мула и поехали обратной дорогой в сторону полуострова Ситония к приютившему нас отелю «Порфи Бич». Пообедав в таверне «Соня», поспешили на солнечный берег в тёплые объятия Эгейского моря.