Баба-Яга. СВО

                Штурмовики.
               - Мама, ты вновь и вновь просишь меня об одном и том же.  Но не могу я тебе сказать НЕТ. И мне все-таки придется откликнуться на твою  убедительную просьбу, поэтому расскажу только один случай, и только лишь про один день боя. Где все команды командира начинаются одинаково.
               - Группа, слушай мою команду! - прогремел бас нашего командира. Перед  нами поставлена задача - штурмом  занять, хотя бы  еще одну из позиций противника.
- Проверить все свое снаряжение еще раз. Ранее все проходили инструктаж, надеюсь, усвоили назубок? Не  говорю, что будет легко, будет тяжело, но надо, - проговорил он. Словно в подтверждение его слов в этот момент рядом прогремел мощный взрыв.
- Выполнять поставленную задачу! - стараясь перекричать грохот, закончил свою команду.
                Нас в группе было 20 человек, в основном это молодые ребята. Мы рванулись навстречу неизвестности, превозмогая шум в голове и заложенность уха, от бесконечно сыпавшихся с неба как горох снарядов и разрывающихся практически рядом с нами. Бешенно колотилось сердце, казалось, что вот-вот и оно выскочит из груди. Мы старались уходить от этой бомбежки, от этих снарядов зигзагообразными перебежками. Кому-то удавалось, а кому-то, к большому сожалению, нет. И вот они  перед нами, ломаной линией вырытые траншеи наших противников. Свист многочисленных автоматных очередей по нам, кто-то падает, кто-то бежит сзади меня. Мы с разбегу прыгнули в нее, и началась битва не на жизнь, а на смерть. Описывать каждое мгновение боя просто невозможно, да и не нужно. Скажу просто - само слово война, это уже говорит само за себя. Может быть чуть позже, я и смогу рассказать какой-то секундный момент боя. Не легко даются воспоминания об этом.
                «Вперед, только вперед!» - словно молоточком стучало в мыслях. Одновременно нужно следить и по возможности отстреливаться от дронов противника, они беспощадно бьют по нас 120 мм фугасными минами. Среди грохота взрывов, лавируя между воронками, убегая от преследования Бабы-яги через лесопосадку, скрываясь под кронами деревьев, добежали до вторых вражеских траншей и прыгнули туда, и тут же в рукопашную с врагом. Треск от перелома человеческих костей и запаха крови вызывал тошнотворное ощущение. Жестокая бойня. Стрельба с  ближнего расстояния кладет некоторых наших молодых ребят. Перепрыгивая через безжизненные тела противника, подбадривая словом и своим поступком ребят, что бежали вслед за мной, я пробежал дальше по вражескому окопу, прикладом автомата успел нейтрализовать одного врага, в упор целившегося в меня и побежал дальше. Тут прямо на меня из-за угла траншеи выскочил целый шкаф - громила, наверное, вдвое выше ростом и вдвое больше меня своей массой и, набросившись на меня, вцепился в мое горло своими огромными лапищами, словно клещ. С трудом пригнув свою голову к его броннику, на которой висела граната, вытащил ее, тут же выдернув чек, рывком закинул ему за бронник и с силой оттолкнул его ногой. И сразу за углом окопа услышал мощный взрыв и увидел, как взлетел в воздух пустой бронежилет. Несведущему человеку этого не понять, но это очень страшно и жестоко, или ты, или тебе навеки остаться в сырой земле. Выбор, в общем-то, небольшой.
                И так позиция за позицией мы в этот день взяли штурмом четыре  траншеи противника! Легко сказать, но потери и с нашей стороны были не малые. А тут в небе кишели Бабы - Яги.  Противник не жалел своих боеприпасов. Они  с остервенением бросались, кидая на нас фугасные мины. От них, от их осколков тяжело уйти, а в темное время практически нет возможности остаться целым. Я отстреливался и старался увести от наших ребят этих кровожадных птичек, вызывая огонь на себя. Одному дрону я попал прямо в его же боеприпас - мину. И тут же зарево пламени осветило округу и в разные стороны по небу и к земле полетели осколки уже от него самого. Через время удалось подбить еще одного, и он упал прямо в болото, а я продолжал отстреливаться от этих свирепых коршунов.
- Да что ты сделаешь, вновь остался без своего трофея - «моей» Бабы-яги, - с шутливой досадой выругался я.
- Эх, значит, не видать мне медали, как своих ушей. Да ладно, самое главное - сам  жив, а это уже не маловажно, - подбадривая себя, продолжил бой.
                Безостановочно продолжая сбрасывать свои смертельные гостинчики, стая наглых птичек пошли на меня. Один из снарядов разорвался практически рядом. Во время бега почувствовал, как потемнело в глазах, затем пронзительную боль во всем теле, но по инерции продолжал еще бежать. Граната, которую держал наготове, вдруг выпала из моей руки, и она бесчувственно повисла вдоль тела, и в следующее мгновение запекло в ноге. Истекая кровью, волоча раненную ногу, пытался уйти от преследования сразу нескольких дронов, оказалось это практически невозможным. Но, не обращая внимания на дикую боль, бежал то зигзагами, то приседал во время взрыва, рефлекторно прикрыв голову рукой, словно это могло меня спасти. Бабы - Яги  не оставляли шансов, пытаясь добить меня, загнали в болото, выбирая удобный момент, чтобы уничтожить. Если даже удалось бы скрыться, но даже малейшее мое шевеление, могло быть концом. У меня не было выбора, и я нырнул в болото. Сквозь толщу застоявшейся болотной воды был слышен шум работы дронов. Уже находясь под водой, я отломил камыш и стал дышать через него, как через трубочку и старался не подавать признаков жизни. Мои преследователи долго висели над болотом, ожидая, что я вынырну. Примерно минут через двадцать, развернувшись, они улетели. Возможно, им надоело, а может оператор решил, что я утонул. А болото - не речка, оно имеет свойство засасывать и топить человека. Да не только человека, а все, что двигается. И меня дважды болото засасывало.
                Я вылез из воды, когда стало тихо вокруг и, волоча раненную, всю в крови ногу, пополз к своим. Полз очень долго. Кровь безостановочно бежала из раненной ноги. Лежа на сырой земле, кое-как смог перевязать себя одной рукой и вновь полз, помогая себе здоровой рукой и одной целой ногой. Правая рука безжизненно обвисала от осколочного ранения и тоже обильно кровоточила. И ее с трудом перевязал левой рукой. Ногу я вообще тащил и практически не чувствовал ее. Только под утро, время от времени теряя сознание, дополз до своей позиции.
- О, ты трехсотый, но зато живой! - радостно воскликнули ребята. - А мы уже подумали, что и ты двухсотый.
- Не дождетесь, - с трудом, но шутливым тоном успел проговорить, прежде чем, как  потемнело в глазах. Очнулся уже в полевом госпитале.
- Вот такая она служба у штурмовиков, мама.