Тихая замена Гл. -5

             Мне всякие женщины нравятся – беспредельно обширный диапазон женской красоты. Давно живу и заметил связь красоты и внутренней свободы. Иная так прячет, зажимается и стесняется красивых форм, что кроме жалости никаких чувств. Другая, ноги-"спички ломаные" и плоскую грудь широко и радостно миру представляет; и радуешься-улыбаешься вместе с ней. И шансы на ее стороне. Красота в свободе

      В полупустом бизнес-классе «Боинга-747» неподвижно сидели и напряженно высматривали счастливую судьбу в спинках передних сидений девять, считая меня, особей "мужеска и женска" пола, приодетые турфирмой в ярко желтые майки, бело-серые полуштаны «бермуды» и фиолетовые банданы.

     Перед стартом «огламуренный» голубоватый стюард, с модной стрижкой «пилотка» и обведенными красным губами, провел по салону модельную соседку. Девица, узнав меня, гордо вскинула подбородок и манерно разместилась в задних креслах.

     Впрочем, я в недоумении присматривался к теплой парочке: Степану Сергеевичу и Изольде. Память назойливо продиктовала: «Стройная, двести-сто шестьдесят-двести», – не «стройная», а «пышка-кругляшка». Грустно взглядывая голубыми глазками над румяными вздрагивающими щеками, повествовала соседу тяжелую историю, заставившую перечеркнуть унылое прошлое и отправиться за светлым будущим.
- Ни лицо, ни руки, ни глаза, даже имя припоминала с трудом, а только очки, носки, часы и трусы, которые он снимал под одеялом.

     Внимательно дослушавший рассказ Степан Сергеевич, ерзая широкими плечами, извлек из пакета подшивку газеты «Ваши шесть соток» и начал торопливо перелистывать.
- Вот, - победно ткнул в найденную полосу. – Довлеющий и угнетающий психику ряд воспоминаний. Только природа, взрыхленная теплая земля грядок и внимательное участие близкого по духу доброго друга помогут вернуть душевное спокойствие.

      Щеки пышки-кругляшки порозовели до багровости, а лицо под русой стрижкой «на пробор» выразило нетерпеливое желание дружно поработать с отставным ветераном ПВО.
- Да я хоть завтра на дачу, и… полоть, полоть, полоть, а потом из шланга поливать, поливать, поливать…

      Перед дачником» и пышкой поместились и заботливо старались не задевать друг друга коротко стриженный качок-красавец-брюнет с повадками перекормленного короткошерстного кота и гладкощёкая мощная красотка, из породы «девка-кобыла». Сходство дополняли густые обесцвеченные волосы, собранные перламутровой малиновой заколкой в «лошадиный хвост» и распирающие штанины «бермуд» крепкие бедра, предполагающие скрытый пока креслом мощный круп. Подаренная турфирмой много размерная майка на груди девушки плотно натянулась, гармонично завершая рисунок большого тела выдающимися формами.

      В памяти всплыло словечко «секс-бомба»; красавице оно подходило без преувеличения. На поверхности души возбуждающе забулькатело черно-белое чувство зависти к пострадавшим от применения.

- Подружка двадцати шести лет, стройняшка и умница, посвятила себя богу. Ходит в глухом и длинном черно-сером платье, на лице скорбно-постная мина, - грустно, но громко повествовала блондинка. - Ей бы с парнями кувыркаться да детей рожать, а она и себя обокрала, и кого-то, судьбой ей предназначенного, счастливым не сделала. Жаль дурочку, … и себя жаль. Не дай Бог такой судьбы.

- А у меня приятель бросил пить и начал в храм заглядывать, - подхватил качок.- Спрашиваю: «Как результаты?» Отвечает: «Нормально, - с половиной города переспал, приступаю к другой.»
- А он догадывается, что вторая половина города – это мужики? – пошутила блондинка.

      И к бабушке не ходи: девушка-спортсменка и друг-спортсмен из компьютерного объявления.

      Выпрямив узкую спинку и прикрыв бледными ладошками не распрямляющиеся коленки, нервно дергался и крутил лысоватой головенкой на тонкой шее тридцатилетний хлюпок, офисный крысеныш: никаких «обязательств» не потянет; похоже, и потребности с трудом вытягивает. Вполголоса смущенно «изливал душу» Полине Сергеевне.

- У меня и девушка была. Любили, а секс не состоялся. Стеснялся попросить, она, скромная, не предлагала. Прочитал в проспекте турфирмы, «Если не счастлив сейчас, то «сейчас" может превратиться в судьбу». Взял кредит и поехал. Знакомые и родня воспринимают не то, чтобы неадекватом и придурком, но точно не от мира..., а я такой и есть.

      Искренне раскрываясь, человечек воплотился в диагноз. Смеяться грех, а, нет сил сдержаться. Полина Сергеевна перебирала мелочевку в сумочке. Выглядела по-домашнему уютной и надежной; таких называют с расширением «тетя», - тетя Оля, тетя Паша, тетя Маша. В нашем случае, тетя Поля, так и буду к ней обращаться, дистанцию обозначать, чтобы мыслей глупых в головах не возникало. Выхватила у стюарда обед и заботливо, приговаривая и сюсюкая, хлюпика накормила.
- Компотик, - отпила глоток, причмокнула. - До дна, и ягодку на десерт.

      Парочка меня заинтересовала, точнее, напрягли короткие, колючие, исподтишка, явно недружественные взгляды хлюпика. Торопливо пролистав в голове инфу о себе, не нашел ничего заслуживающего внимания посторонних и незнакомых, но отложил в мозгу закладочку: «Нота бене» - «обрати внимание, запомни хорошо».

      Назойливое бубнение в рифму и вальяжное цитирование классиков из школьной программы с головой выдало поэта и музу. Обернулся и удивился прическе Музы. Все цвета радуги на одной голове. Учебник физики за восьмой класс: «Каждый охотник желает знать, где сидит фазан», - коричневый, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый. Бездна креатива. Прислушался.

- Низменные инстинкты все вытравил; только высокое искусство и чистота чувств на базе духовности, да, - на честном глазу уверял голос с кавказским оттенком за спинкой сиденья.

- Хорошо-то как, - из глубины души выдохнула «Муза» и начала рассказывать. – Пять лет тому бросила учительствовать и поклялась не возвращаться в школу, все только из-за низменных инстинктов молодой поросли… да и в своей головушке десяток тараканов одномоментно обнаружила. Поначалу подающей надежды считалась, даже на «Учитель года» номинировали, а тут довела своих креативных противных до выпускного,… на котором и оказалась самой сексуально востребованной. Вернулась утром уже «одухотворенной». Благо, папашка-мажор выдержал два года совместного житья, но «сделал ноги», едва на «официоз» намекнула. Теперь дочку воспитываю. Мажор в свите президента трется. Жаль, зарплата нищенская: всего десять тысяч на алименты присылает.

- Американских баксов?
- Русских рублей… раньше были деревянными, но сейчас здорово подешевели.
- Грустно, да, - снова сбился на кавказский акцент поэт. – Стихи слушай. Сам написал, да.

      Осенний ветер листья закружат,
      Клубясь в рекламном многоцветье;
      И отдаленность, улицу ужа,
      Мои мечты проводит в бесконечность. Да.

      Пролететь тысячи километров для встречи с доморощенным «неординарным» стихоплетом. Поискал глазами, куда бы зацепить компьютерный шнур, и заметил наушники, надел торопливо. Указательным пальцем на дисплее выбрал «Music songs The Beatles. Любовь не купишь». Мысленно поблагодарил турфирму, второй раз остановившую суицид, и начал прикидывать, отчего вокруг "знакомые все лица". Склонность к иронии и критическому анализу у меня в крови.

      Отвернулся к иллюминатору, накрылся пледом и захохотал. Отсмеявшись, попытался вычислить черта, собравшего «десять негритят» в одном рейсе на непонятную потеху; и бросил: слишком мало фактов. Решил разбираться с непонятками по мере поступления и накопления. Гора загадок неизбежно преобразуется в факты и выводы, количество сменяется качеством.

      Запоминая лица, еще раз осмотрел салон. Достал из рюкзачка пачку разноцветных маркеров, выбрал побелее и нарисовал на своей бандане сердце, пронзенное стрелой. Улыбнулся во весь рот, и девушка-лошадь расцвела-заулыбалась, протянула руку за фломастерами. Качок-красавец прожег взглядом и так же прихватил пару карандашей. Девушка нарисовала призывно улыбающуюся сладострастную русалку, широкобедрую, как карась, и полногрудую, как сама. Радостно зарделась, когда двумя руками изобразил выдающийся бюст и с восторгом поднял большие пальцы вверх.

      Стриженный качок, показывая рисунок, опустил бандану до кончика носа. Белым по фиолетовому череп и скрещенные кости, а внизу надпись: "Не влезай - убью!".

      Девушка сложилась пополам и начала хохотать, самолет задрожал и затрясся; а обеспокоенный стюард, слезно морщась от бьющей по голубым глазам женской красоты, попросил тишины.
- Девушка не веселитесь так бурно, чтобы не создавать излишнюю турбулентность.
- Хотелось бы долететь благополучно, - напомнил о себе уязвленный качок.

      Тело затекло, решил размяться. Подошел и наклонился к Степану Сергеевичу.
-  Привет, Сергеич. Люди часто похожи на геометрические фигуры: есть прямоугольники, овалы, ромбы, квадраты; есть сплошь из тупых углов; отдельно народ отмечает круглых. Абстракционистам даже выдумывать не надо. Точно, как в нашей группе.

- Изольда, познакомься с нашим ЖЭКовским клоуном, - без радости представил меня Степан Сергеевич. - Все шутит и шутит, и меня до инфаркта едва не дошутил.
- Мы с Изольдой знакомы, двести грамм мороженого на двоих съели, а шутки для клоуна – подушка безопасности. Чем смешнее шучу, тем от плахи дальше.

- Чур-чур, тебя, - Степан Сергеевич торопливо листал подшивку «Шесть соток». - Слова материальны: могут голосом отозваться и подзатыльником приложить.
- А я сразу заметила: шутишь ты печально, - сочувственно отозвалась Изольда. - Пристроил котейку?
- Нашлись сердобольные старички снизу, взяли Серого на пансион, а юмор без грусти – тупое ржание. Будем печалиться в поисках осмысленных улыбок. Сергеич, что там с маршрутом и местом назначения?

- Уже почти на Сейшелах, - Степан Сергеевич прихлопнул ладонью подшивку. -  Пересаживаемся в гидросамолет, и через пол часа десантируемся на коралловый атолл, а там счастья на всех хватит.
- Красава, Сергеич. Ты уже шутить начал.
- Заразительны дурные примеры.