Пчеловод в легендарной жилетке

Есть у меня дядя Ильдар и тётя Лира. Пчеловоды — не просто по профессии, а по внутреннему мироощущению. Они не работают на пасеке — они с ней живут в духовном браке. Если бы пчёлы голосовали за президента, Ильдар выиграл бы в первом туре. А Лира стала бы премьер-министром по делам ульев и цветущих лугов.

Познакомился я с этим удивительным пчеломиром в "апреле 2012 года". Весна только робко вступала в права, снег ещё лежал, а мы с дядей вытаскивали пчёл из омшаника — зимнего укрытия. Я тогда первый раз участвовал и ничего не подозревал. Открываем ульи… и тут же весь белоснежный снег у входов стал в жёлтых пятнах. Я растерянно смотрю — что за химия?

А дядя хохочет:

— Ничего, племяш, не переживай. Это — первая радость. Пчёлы ведь культурные, терпели всю зиму. Представь: с октября — ни разу в туалет. А тут — свобода! Снег — им как курортный пляж. Отметили, так сказать, открытие сезона.

Бедняжки, подумал я тогда. А потом понял — у этих «бедняжек» характер покруче любого спецназа. Они и мышей в улье мумифицируют, и телеги опрокидывают.

А самое волшебное — это вечера за чаем. С липовым, конечно. И дядя Ильдар. С его байками. Он рассказывал их с важным лицом, будто читает древнюю пчелиную хронику, которую сам когда-то писал с их слов. Иногда казалось, что он — не просто пчеловод, а их дипломат в мире людей.

— Было дело, — начинал он, задумчиво глядя в кружку, — мышка одна решила поселиться в улье. Видимо, мёда захотелось. А пчёлы — не против гостьи, но санитарные нормы нарушать не стали. Обвили прополисом, обработали. Получилась аккуратная мумия — без запаха, без вреда. Биобезопасность на высшем уровне.

Я чуть не поперхнулся от смеха.

— То есть… они не ужалили?

— Нет. Они — профессионалы. Они — пчёлы, ребята шустрые!

А потом — легендарная история из деревни:

— Был один герой. Мы ему кричим: "Не езжай тут — пчёлы на взводе". А он: "Мне всё нипочём, я с пчёлами с детства". Пчёлы, видимо, тоже его с детства помнили. Выскочили! Лошадь испугалась, телега на бок, мужик в кювет. Потом по деревне ходил, жужжал от страха и просил прощения у каждой осины.

— А лошадь?

— Лошадь умнее всех. Через два дня домой сама вернулась. Пасеку теперь обходит — морду воротит.

И конечно, "жилетка". Легендарная. Она на дяде Ильдаре как на супергерое плащ. Хоть снег, хоть зной, хоть Турция — он всегда в ней. В этой жилетке он и снег разгребает, и ульи чинит, и мышей морально воспитывает. Я уверен: если бы её повесили в музей, пчёлы сами приносили бы туда пыльцу — в знак уважения.

А тётя Лира — хозяйка, организатор, стержень пасеки и всей этой великой мёдо-эпопеи. Без неё всё бы развалилось. Она и планирует, и контролирует, и знает, в каком улье кто сегодня притворяется занятым. Может по одному взгляду отличить, где пчёлы с характером, а где ленивые симулянтки.

Я как-то спросил:

— Дядя, почему башкирский мёд такой знаменитый?

Он только усмехнулся:

— Потому что у нас и пчёлы башкирские — с характером. Уважают только настоящих. А таких — немного. Я да жилетка.

И вот — Турция. Мы пересеклись на отдыхе. Представьте: пальмы, жара, пляж… и дядя Ильдар в "той самой жилетке". Я обнял его от всей души — как будто не Турция, а родная пасека передо мной стояла. Даже песок под ногами стал казаться похожим на пыльцу.

Вот такие у меня дядя Ильдар и тётя Лира. Люди-солнце, пчёлы-друзья и мёд — как способ рассказать миру, что счастье бывает не в банках, а в заботе, труде и жилетке с историей.
А мёд у них на ярмарке в Уфе — самый лучший и полезный!

#Продолжение следует