Наследник СССР - фрагмент 284

Эротически-мистически-философский роман, типа повести (от 2025.02.05)
==========================================================

....Знаешь сколько ныне таких липовых праведников, что тебе самую убедительную лапшу навешают на уши, но ты не познав натуры мальчишки, хотя бы через опыт того же секса — ошибёшься процентов на 70... Ибо надо самой стать настоящей женщиной и тогда... Впрочем, чего это я тебе то тут говорю, ты и сама всё я вижу лучше моего знаешь, так дерзай, я лучше в сторонке молча постою... И да, по части владелец каких там фирм.. они выбрали не амуры, а политику и карьеру, и скорее они по натуре уже не женщины, а как каменные столбы, и скорее такую все её подчинённые в душе в гробу видали... Вон иди бери советы у Фимы, она тебе лучше моего насоветует какой женщиной надо быть, со своим подкаблучным Тошкой»...
Чтобы там ни было, а дефки были на стороне Илоны...               

   Это были новые чулочки, нельзя сказать чтобы развратные, однако... Уже было раннее предчувствие весны, и скоро конец последнего школьного года, потому тут уже мало кто думал об окончании школы вообще. А скорее, все как бы стали готовиться к началу новой самостоятельной жизни вне школы. Некоторым уже исполнилось 16 лет и они даже получили свои первые, пусть и электронные паспорта совершеннолетия, но... Это уже предполагало и полную ответственность перед законом, как у взрослого, сознательного гражданина, и тут особо не забалуешь. Но настроение было такое в классе, что уже не указ учителя, и они уже, как говорят военные призывники — дембеля, короче типа все уже получили вольную грамоту. Дениска стал и ващще более либеральным, мол он уже свою роль в классе оттарабанил и живите теперь как хотите, чай не детки уже, вот-вот паспорта получат, пусть тренируются быть взрослыми сами. Задние начали опять наглеть и хулиганить, но особо не нарывались на «комплименты», ибо какую солидность тоже надо было сохранять, тем паче раз крутые. Дениска стоял, почти что у окна, между первой партой и учительским столом, держал подмышки Лику, что буквально висела на его руках, с головой где-то на уровне его груди, и он слегка покачивался с её телом справа-налево и обратно. Лика вися на его руках, вытянула вперёд свои ноги, слегка их расставив в стороны, и кривляла ими по всякому, в такт покачиваниям от Дениски, и глазками сложенными в кучку посматривала на них. Но Дениска совсем не смотрел на неё и её маневры с ножками в диковинных чулках, а смотрел вбок на Бориску, с кем, о чём-то там болтал. Подошла Ульянка и занятно осмотрев чулки Лики, и подпирая бока кулачками, пошла дальше, даже не глянув на Дениску. Мирон пришёл с парой банок пива, видно бегал в город, аж нагнулся осматривая чулки Лики, потом похихикал на её такую рожицу, но раз она на него не отреагировала, пошёл к своим, и задние радостно завопили при виде пива. И тут проходя в сторонке Сёмыч, дал по тормозам, заметив такую Лику, всё же не решился пройти мимо, и подойдя и осмотрев её, выдал словно в пространство, - «Совсем сломалась куколка! Денч отнёс бы её в ремонт что ли? Смотреть на неё — гуманитарку вызвать хочется, сил прямо больче нет». Дениска осмотрел больную критически, видимо у него с Бориской был не столь важный трёп, выдал, - «Да нет, просто от чулок своих в полном ауте. Ну ты же у нас спец, поискал бы у неё какую кнопку, глядишь и оживёт», и снова переключился на Бориску. И теперь Сёмыч с видом прожжённого знатока, стал водить пальцем по воздуху в сторону чулок, словно просчитывая в ем какую электронную схему устройства, ища в отсутствующих узорах, цепи блоков интегральной компоновки. Чулки состояли из больших и малых вырезов в форме сердечек, в коих виднелись фрагменты голых ножек Лики, но чтобы сердечки поддерживали свою форму.. Внутри них была тончайшая прозрачная, очень редкая сеточка, что была практически не видима, открывая вид на голую кожу ног. Казалось что сердечки расположены хаотично, не зависимо от их размеров, но в том, просматривалась как типа какая-то замысловатая композиция, что делала их не ясными по «аранжировке», но с тем как раз привлекательными и интригующе-заманчивыми. И теперь Сёмыч словно пытался прочесть сей таинственный «узор» композиции, чтобы понять где искать пресловутую кнопку, водя уже по чулкам своим пальцем. Рядом уже видно от скуки собралось с тройку зевак, жаждая какого нового развлечения, а там где Сёмыч, может чего и «бабахнуть», если он скажем нажмёт не на ту кнопку, на чулках Лики. Сёмыч же поняв что в такой сложной схеме разобраться, можно и голову сломать, и тогда самого себя придётся в ремонт отдавать, и он стал, каждый раз прищуривая глаза, наобум, тыкать в какую открытую часть ноги одного из сердечек на чулках Лики. И она сразу стала подавать какие признаки жизни, чуя, что ею заинтересовался какой никакой, но мальчишка. Но Сёмыча и самого увлекала эта игра, ибо ножки Лики в таких сексуальных чулочках были шибко уж заворожительными, и он, каждый раз тыкая пальцем в какое отверстие в форме сердечка, посматривал на её реакцию лица... - «Сработало!», - вдруг радостно восклицал Сёмыч, и тут даже Дениска и Бориской уставились на него, что сработало? Зеваки в тылу пододвинулись поближе, значит интрига уже не за горами. - «Что там?», - незамысловато спросил владелец сломанной куклы, и Сёмыч вытаращив глазки гениального открывателя, тыкнул пальцем в одно из сердечек на чулке Лики, и, - «Я нажал на эту кнопку, и у неё выскочил изо рта язык!». На деле, Лика распознала по памяти, что это один из тех мальчишек, что её как не так давно победил, а такое своё поражение она забыть бы ни как не смогла, как бы сама того не хотела, и показала ему свой язык. Но Дениска, - «Слушай, ты такими темпами будешь её чинить, до второго пришествия губернатора Пупкина. Оставь эти пустые потуги, её всё одно скоро хоккеист в Америку заберёт, там специалисты покруче наших, глядь и сразу починят. Вишь может она сама к сему готовится, фишку правильной американки нарабатывает». Но Лика поняв, что говорят про её Антошку и Америку, по протестански запищала, а Сёмыч едва не подскочил, вот так эффект!? Зеваки тут же хором заржали, тем зазывая на шоу новую аудиторию. Но ещё до ржаки, по классу шорились Митюгай в обнимку с совсем «в корягу» наглой Лиззи, и она поволокла своего крутого протеже, к такого виду Лике, особо после порции возлияния пивка... Конечно Лиззи уже давно мечтала втопать в землю-матку Лику, не только из-за конкуренции схожести их имён, типа как одна дама станет ненавидеть другую, если у той, такое же платье, как и у неё самой, но... В абсолютной свободе фантазий сексуального разврата, Лиззи, как представительница «аристократии» самых крутых в классе — могла представать в классе в таких нарядах «прости господи»... Что в любом борделе, у всех мужиков-клиентов стояк бы замучил, но... Тем, она сама, о том не догадываясь даже — отваживала всех остальных девок от проституции и всего в таком духе. Притом имидж её образа и духа был таков, что невольно, все и девки и пацаны, старались отвернуть от неё свои носы. В третьих, из-за её лёгкой доступности, и такого вида — она убила вапще весь эффект привлекательности сексуального образа и наряда девчонки, просто избаловав «задних» крутых этим до оскомы. Но она сама себя из-за вседозволенности, считала абсолютной королевой девицы и секса, смотря на остальной класс, как на недостойных «гомиков». А Лика, даже в самом развратном наряде, казалась на фоне Лиззи — прямо-таки священным чистейшим ангелом амуров, но только естественно в глазах нормальных пацанов и девчонок. Потому как бы ярко, шикарно и сексуально не наряжалась Лиззи, у всех, кто считал себя «в своём уме», вызывало отторжение, только от одного её духа, но Лиззи этого в упор не понимала. Как бы остальной класс — ну есть у нас в классе проститутка — ну и леший с ней, мы-то тут причём...  потому увидев Лику в таком виде «сломанной куклы» и в таких (!) чулках, а особо услышав, о том что её увозят в Америку, внутри Лиззи вскипело такое (прости господи) дерьмо против неё... И когда начали ржать, то Лиззи была на все триста баксов убеждена, что ржут именно над Ликой, и тут, чтобы Лиззи упустила такой шанс, - «Это сопливое чудище и в саму Америку!? Да её не то что в самый дешёвый бордель за один бакс не возьмут, а даже через границу не пропустят! Да она в сравнении со звёздами Америки, хуже последнего бомжа, а там своих бомжей хватает. Такую разве что туалеты чистить и то не допустят. Вы сами посмотрите на неё — срам, а не девка!». Лика, после слов про Антоху и Америку, стала пытаться задираться то с Сёмычем, что ещё стоял немного склонившись перед ней, то другой рукой пытаться дотянуться до носа Дениски. Но Дениска, кое-как уворачиваясь лицом от блудливой ручонки Лики, всё одно смотрел в сторону Бориски что-то тому говоря, хотя она и не очень-то старалась по нему попасть, деля внимание и на Сёмыча. Она этим словно хотела доказать самой себе что Антошка отличный мальчишка, а она в Америку сама не хочет, но сформулировать какие слова в голове не могла, словно у сломанной куклы и голова не работает. Сёмыч пытался придумать, как посмешнее прокомментировать нападки ручонки Лики, пытаясь в ответ ущипнуть её за чулок, что со стороны выглядело уже потешно. А сама принцесса делала благородно-возмущённый вид, мол опять её окружили демоны и никто её тут не любит, но на такую речь от Лиззи, Лика прекратила хулиганить ручонками, разве что вяло отбиваясь от потуг Сёмыча, и приоткрыла один глаз на Лиззи.