О романе Марио Варгаса Льосы Война конца света

Читаю роман Марио Варгаса Льосы "Война конца света", увесистый, более 700 страниц. Сам Льоса, один из авторов бума, недавно умер. А прошлом году я прочитала его откровенно слабую книгу "Скромный герой", но это уже его излет.

Я еще до середины романа не дошла. Писал он его в 1981 году. В СССР по понятным причинам пришёл в "перестройку". Сравнить, например, с Кортасаром, который к 1980 м уже выдержал несколько изданий в издательстве "Прогресс".

Я не так хорошо понимаю механизмы латиноамериканского бума, но просоветских писателей среди них не было. Напомню, что "разочарование в социализме" постигло и Кортасара, и Льосу. Борхес, как мы помним, был в ультраправом лагере. И, как и Хулио Кортасар, Льоса оказался в лагере центристов-междуструечников. Кортасар откровенно в лагере деконструкторов-новороманистов.

Как пишет Вики, "Варгас Льоса выступает последовательным противником не только социалистической диктатуры, но и правого авторитаризма". При этом "борец за права простого человека" ничего не говорил в поддержку сербов, палестинцев или русских. Но тут, видимо, идеология продолжает вертлявое и лукавое кручение экзистенциалистов, которым не нравился сталинизм, но зато приветствовался как традиционный фашизм в Венгрии, так и вся грязь либерального фашизма.

Хочется, конечно, понять идеологические дрейфы Льосы, который был агентом ЦРУ и разочаровавшимся в социализме ( про его эссе "Социализм и танки" мы уже говорили не так давно, см. Эссе "Дьявол не ездит на танке"). Но боюсь, до конца мне понять все это не под силу.

Вот мы лесорубы, народ привычный, и то не можем смириться с тем, что у нас три раза в век парадигма меняется. А в Латинской Америке эти путчи один за другим.

Должное надо отдать переводчику Александру Богдановскому: язык этой книги интересный, больше тянущийся к хронике, чем к метафизике магического реализма, густо замешанной на веществах, как у Маркеса. Но и здесь есть завораживающие пассажи:

"Свист свирелей похож на пение каких-то неведомых птиц, он ввинчивается в уши, и у солдат, застигнутых им на марше или на привале, сдают нервы от этого неутешительного жалобного щебета. Он предвещает смерть: следом непременно свистнет пуля, мелькнет по залитому солнцем или усыпанному звездами небосклону стрела, и тогда вой тростниковых дудок стихнет и сменится страдальческим фырканьем, тяжким сопением смертельно раненной коровы или лошади, вола, козы, мула".

"Обмакивая гусиное перо в прикрепленную на рукаве чернильницу, что придавало ему вид индейца-кабокло, окунающего перед охотой стрелы в сосуд с отравой".

Это роман о бразильской революции, которая началась после отмены рабовладения. Впрочем, его отменила не республика, а монархия. ( см.
«Золотой закон» от 13 мая 1888 года или «Золотая булла» ).

Главный герой Антонио Наставник создаёт христианскую общину, чтобы противостоять Антихристу - Республике.

Как написал один читатель в отзыве: "Антонио Наставник каким-то непостижимым образом, появившись в описываемый период, смог сработать как увеличительное стекло христианской веры".

Но речь идет о квазихристианстве, анархии, которым Льоса вдарил по "кровавому республиканскому тоталитаризму", разумеется, связанному с масонами, протестантизмом и Конституцией. В самой Бразилии, а также на Кубе роман был принят холодно и расценён как антисоциалистический пасквиль. Сам Варгас Льоса считал эту книгу своим главным произведением.

Сражаясь с протестантизмом, например, Наставник сам же наносит удар по католичеству. Ибо речь идёт о секте себастьянистов, о португальской мистико-монархическом течении, которое перебралось в Бразилию.

Летом 1578 г. войско Короля Португалии Себастьяна I высадилось в Марокко. Португальцы, называвшие свою экспедицию «Крестовым походом», намеревались освободить север Африки от мусульман. Однако 4 августа в битве при Алькасер-Кибире европейцы понесли тяжелое поражение, а их предводитель погиб. Его тело так и не было найдено, что дало пищу для пересудов о том, что на самом деле Себастьян I чудесным образом выжил и вскоре вернется в Португалию.

Сам Себастьян католической церковью канонизирован не был. Поэтому, повторюсь, речь идёт о расширяющейся зоне хаоса, который вносит дополнительные угрозы не только для республиканцев, но и для всего государства.

В романе проскочило сравнение событий в Канудосе с Вандеей. Но это натяжка, так как Антиреволюция Вандея опиралась на католицизм и бретонский фактор, поэтому пассионарность вандейцев таяла по мере удаления от родных мест.

Борьба с республиканцами плохо заканчивается для себастьянистов, движение потопили в крови.