Можно, я Вас обниму

          Можно, я Вас обниму…

   Недавно мне потребовалась незначительное хирургическое вмешательство. Меня направили из военной поликлиники в госпиталь. При этом хирург меня предупредил, что шансов госпитализироваться  фактически нет, очень много раненых. Я все - таки поехал в госпиталь. Зашел в приемное отделение. Начальник приемного отделения по виду, как говорится, на ногах суток двое. Женщина-врач тут же спала, положив голову на стол. Видно, умаялась за дежурство.

   - Куда я тебя определю, - говорит мне начальник отделения. – У меня мест нет, в сутки поступает более 100 раненых. Палаты уплотнены, коридоры забиты. Мы уже раненых в клизменных размещаем, думаем, как приспособить двухъярусные кровати.

   - Ну, может быть, какое-то местечко для меня найдете, - не сдавался я.

   - Найду, - ответил мне военврач. – В 6 часов вечера после войны. Приходи.

   Через месяц, примерно, для меня нашли место в одном из госпиталей. В общем, устроился там и начал осматриваться. Бойцы, действительно лежат в коридорах и во всех помещениях, которые как-то можно разместить раненых. А молодые мужики, в процентном отношении из госпитализированных, примерно, 60-70 без ног и рук.

    В отделение каждый день приходят волонтеры. Они вначале расспрашивают бойцов, в чем есть нужда. А потом исполняют их просьбы. Привозят теплые спортивные костюмы, бельё, бейсболки, сигареты и раздают сладости: конфеты, шоколадки.

   В один из дней в палату вошли две молодые женщины. Оказалось, что они служат в благотворительном православном фонде. Первым делом они раздали всем, кто находился в палате иконки с изображением девы Марии с землей со святой канавки Царицы небесной. Канавка эта находится в Свято - Троицком Серафимо-Дивеевском женском монастыре.

  Затем они предложили, если кому нужно, сделать стрижки. Двоих парней из моей палаты женщины повезли на каталках в один из холлов, где ожидала парикмахер. Морпеху Тимуру, который лежал на соседней кровати они подстригли ногти на ногах, и лезвиями привели в порядок пятки. Он от удовольствия аж жмурился.

   Не равнодушных людей в России много. В этом я убедился. А таких россиян должно быть еще больше. И наше общество сплотится. Может быть, вместе и осознанно запоём: «Вставай страна огромная, вставай на смертный бой, с фашистской силой темною, с проклятою ордой!» А пока это не так.

   Общество разделилось, на мой взгляд, на три группы. Первая – на войне. Вторая – оплакивает погибших родных и в заботах об пришедших с войны инвалидами мужьях и сыновьях, а третья – живет, как-будто в стране и в мире ничего особенного не происходит. Эти третьи посещают увеселительные мероприятия, концерты, рестораны, смотрят по телевизору развлекательные передачи. Происходящее на фронтах специальной военной операции их не интересует, и душа у них не болит.

   В то время, когда Тимуру пятки чистили, я вышел из палаты и пошел в перевязочную. Заметил, что Анастасия – это одна из служащих православного благотворительного фонда разговаривает в коридоре с раненым бойцом. Я услышал, что она ему сказала. «Можно я Вас обниму», - обратилась она к раненому. И так по- матерински обхватила его за плечи и прижала к себе…

   Боец понятно, что такого внимания к себе давно не испытывал. У него вдруг затряслись губы и на глазах навернулись слезы. Думаю, что за время сражений с фашистами он и плакать разучился. А тут солдат растрогался… Стало быть, не окаменело его сердце на войне.

   Эти женщины находились в хирургическом отделении госпиталя, примерно часа три. Они присаживались возле лежачих бойцов и о чем-то с ними беседовали. Наверное, говорили пацанам какие-то успокаивающие, ободряющие слова, при этом одного, опять нежно по-матерински, гладили по голове, другого по руке. А когда уходили, то слышали вслед: «А когда еще придешь? Я буду ждать».

   Александр Плотников, полковник в отставке.