46. Соня

- Хайди пойдёт с нами!? - моему шоку не было предела. Ведь если мы возьмём её с собой... Я даже не сразу смогла осмыслить, что это значит. Страх захотел вырваться из-под моего контроля и превратиться в невыносимую паническую атаку. Но я одёрнула себя и начала считать.
- Да, - мама чуть удивлённо кивнула и пояснила: - ведь Хайди - собака-помощник. Она всегда должна быть с тобой, пока ты получаешь терапевтическую помощь - всегда, когда это возможно. Иначе не получится оценить, как именно Хайди на тебя влияет. Ты уже думала над заданием Виолетты Сергеевны?
Мама и про это знает!? Ну, естественно, психотерапевт ей всё сообщает. Хоть бы не было новых проблем...
Внезапно я поняла: я вообще не придумала, что делать с заданиями Виолетты Сергеевны. Как быть, если мама спросит, отдыхала ли я? А если спросит психотерапевт? Каким образом вообще объяснить, какое влияние оказывает на меня Хайди? Одно дело - притворяться, другое - отвечать на ч;тко поставленные вопросы! Этого не было в моих планах!
- Нет, - пристыженно ответила я.
- Тебе нравится, когда Хайди рядом? - продолжила допытываться мама. - Вообще ты рада, что у нас дома появилась собака?
Ответить правильно! Я должна быть хорошей!
- Да.
Вдруг мама посмотрела мне прямо в глаза и добавила - тише и с жалостью:
- Соня, если тебя что-то беспокоит, ты всегда можешь поговорить со мной. Или с Виолеттой Сергеевной.
Я почувствовала резкий порыв рассказать. Впервые за долгое время. Мне отчаянно захотелось объяснить, каково себя чувствовать во время панической атаки, почему мне не нравится находиться рядом с Хайди, почему я не хочу ходить к Виолетте Сергеевне, что вообще со мной произошло и как влияет на...
Нет!!! Этого НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ нельзя допустить!!! Ведь если я скажу, всем будет очень-очень плохо... Я должна защищать свою семью...
Я кивнула. Мама снова бросила взгляд на телефон, вспомнила о справке для Хайди и поднялась с дивана. Хайди, всё это время наблюдавшая за мной, зевнула, показав жёлтые зубы, мокрый язык и розовую пасть, легла на пол свернулась клубочком у моих ног. Я отсела чуть правее.
Мама нажала несколько кнопок - рядом с компьютером зашумел принтер. Она взяла пульт и включила телевизор - экран был полностью чёрным, но темнота быстро сменилась эблемами кинокомпаний, потом пошли титры, и наконец на экране появился горный пейзаж.
- Эмма Болгер, - мягкий мужской голос стал озвучивать актёров, и вдруг горы сменились лицом седого старика с серо-голубыми глазами.
- Его называют Дядя Альп, потому как живёт он высоко в горах, в Швейцарских Альпах, - заговорил женский голос, и я увидела большой деревянный дом, где жил тот старик.
- Макс фон Сюдов, - продолжил мужской, и на фоне отбывающего поезда, так же, как и имена актёров, выплыло не знакомое мне слово "Heidi", - в фильме "Альпийская сказка".
Я угадала с названием фильма. Мама ведь хотела, чтобы я посмотрела "Хайди". Хорошо. Если надо смотреть, я буду смотреть.
В поезде ехала маленькая девочка в рыжей шапочке и сером платке, с куклой в руках. Я поняла - это и есть Хайди. Девочка из альпийской деревни. Почему мама выбрала именно этот фильм? Потому что теперь у нас дома тоже есть Хайди? Может быть, мама хочет меня чему-то научить? Но чему же? Какой урок я должна буду сейчас извлечь? Или это Виолетта Сергеевна посоветовала маме? Тогда зачем она это сделала?
Увидев, что на моём лице отразилась озабоченность (надо было сразу начинать считать!), мама предложила:
- Давай всё-таки попьём чай? Тебе для горла будет полезно. А потом умоешься - приём только через полтора часа, до больницы на автобусе всего десять минут.
- Ладно, - согласилась я, хотя от волнения в истерзанное паникой горло ничего не лезло. Что, если отоларинголог будет меня осматривать, а у меня опять начнётся паническая атака? Я же опозорю маму! Как мне держать себя в руках?
Мама кивнула, взяла распечатанную справку и ушла на кухню. Я никак не могла сосредоточиться на фильме. Хотелось что-то делать: чистить зубы, делать уроки, протирать пыль - да что угодно, лишь бы не сидеть на месте! Не быть капризной, неблагодарной дочерью, которая может лишь доставлять проблемы! Не быть манипулятором...
Разум вернулся к размышлению о том, что делать со страхом на приёме у врача. Вдруг она откажется нас принимать? Что я могу сделать, чтобы не допустить этого? Спасёт ли меня счёт? Я не знала, а вопросы уже начинали сковывать горло ледяным кольцом. Где мне найти уверенность, что всё будет в порядке?..
- Соня, возьми кружку, - вопрос вырвал меня из тревожных цепочек мыслей. Мама и Хайди обеспокоенно смотрели на меня. Опять. - Осторожно, горячо.
Я с трудом вернулась в реальность и забрала кружку. Она была заполнена чаем до краёв и сильно нагрелась, поэтому пришлось держать её за ручку и кончиками пальцев - за кромку. Отхлебнула - горячо.
- Не торопись, - попросила мама и взяла со стола свой чай. - Тебе нравится фильм?
Я кивнула, хотя вообще не вникала в происходящее на экране: в тёмной комнате, о чём-то крепко задумавшись, сидел старик, а девочка - Хайди - неловко убирала со стола посуду. В первых шести минутах фильма почти не было диалогов, и я быстро терялась в сюжете, то и дело уходя с головой в мысли, застилавшие разум словно альпийский туман. А ещё я отчаянно боролась с поднимавшейся внутри жалостью к себе, которая истошно кричала о помощи и необходимости во внимании.
- Если тебе не нравится, можем включить что-нибудь другое, - будто услышав мой внутренний диалог, предложила мама. Я испугалась: мои мысли тоже заметны.
- Мне всё нравится, - приложив все усилия к тому, чтобы в голосе звучала твёрдость, сказала я и продемонстрировала максимальную заинтересованность в истории о Хайди и старике. На всякий случай начала считать.
На утро жизнерадостная, полная энергии Хайди попросила старика отправиться на пастбище с Питером-козопасом. Наверное, поэтому мою Хайди - бордер-колли! - назвали именем девочки из Альп.
- Думаю, да, - разрешил старик Хайди. - Только сначала умой лицо, не то солнце будет смеяться. Какая ты мурзилка.
Мама села рядом. Пронесло. Значит, моя задача: выпить чай, а потом как следует умыться, чтобы солнце не смеялось надо мной. Как и все остальные, кто всё это время наблюдает за моими странностями.