Вселенский переполох новогодний рассказ

В канун нового года, примерно в начале двенадцатого, экипаж межгалактического специального патруля «Бонифаций» был экстренно собран в кают-компании. Исключение составил вахтенный Бжж с планеты Бобж. Оставлять эту махину без управления не позволял не только устав, но и чувство самосохранения. Кроме того, милашка Бжж просто не мог быстро добраться сюда с носа корабля. Он был из породы медузообразных и передвигался, как говорится, в час по чайной ложке. Именно по этой причине и числился бессменным вахтенным.

– Господа! – начал свою речь Капитан.  – Я собрал вас, чтобы сообщить вам пренеприятнейшее известие… У нас завелась крыса!
Возникла неловкая пауза.
– О, простите, сэр Бимс! Не хотел вас задеть. Ваши соплеменники из мира грызунов тут совершенно ни при чём, – Капитан сделал реверанс в сторону огромной белой крысы в мундире штурмана. – Я хотел сказать, что среди нас появился предатель.

Каждый из присутствующих стал пристально и с лёгким подозрением поглядывать на соратников. А старший навигатор Бубль моментально взвилась к потолку и зависла там в ожидании, когда её нервы успокоятся. Таково уж было свойство её соплеменников: при сильном волнении они переставали ощущать гравитацию.

– А что случилось, Капитан? – спросила Бубль, заставив всех присутствующих поднять головы вверх.
– Обесточен пульт управления силовыми лентами, доступ к пульту заблокирован, – хмуро ответил тот. – И это мог сделать только один из нас.

«Бонифаций» охранял самую важную планету обитаемой Вселенной – Алиулу, тайную шкатулку цивилизации, где хранилась важнейшая информация обо всём сущем. Если случится катастрофа, Алиула позволит миру возродиться. Именно поэтому планета находилась под неусыпной охраной. Вокруг неё был сплетён кокон из силовых лент, и только у команды «Бонифация» была возможность включать и отключать защиту.

– А что же наши роботы-механики? – удивился Бимс. – Неужели они не могут ничего сделать?
– Будет лучше, если вы всё сами увидите, – пророкотал Капитан, призывая присутствующих следовать за ним.

Небольшая прозрачная дверца, за которой находился пульт управления силовой защитой Алиулы, мерцала странным голубоватым светом. Корабельные роботы тыкались в неё, монотонно жужжа.
Судя по свечению экрана, силовая защита была отключена.

– Мне показалось или там, внутри, появилось устройство, напоминающее таймер? – спросила Бубль, которую, словно воздушный шарик, притащили к месту событий, держа за пояс комбинезона. Старший навигатор болталась под потолком, потому что общее напряжение не спадало, а только нарастало.
Действительно, за дверцей виднелось чужеродное устройство, на котором высвечивались цифры «30:12». Двойку сменила единица, единицу – ноль…

– А до нового года не тридцать, а сорок минут, – взглянув на большие корабельные часы, пробормотал доктор Смырк. Все его четыре глаза беспокойно метались по лицу.
– Именно, – подтвердил Капитан. – Думаю, помните, что происходит, когда один год сменяет другой?
Ещё бы забыть!

Прошлый Вселенский Новый год всему экипажу специального патруля «Бонифаций» запомнился предоставленным долгожданным отгулом продолжительностью в две вспышки звезды Прынтавра. На это короткое время Вселенский совет собрал сотню дюжин обычных патрулей, и те, плотно окружив планету Алиулу, обеспечили на всякий случай вторую линию защиты тайной шкатулки цивилизации.

А почти все с межгалактического корабля переглюкнулись на комету PC 100/3-62. Её огромное ядро целиком состоит из замёрзшего шампанского, а амбре хвоста тянется аж до орбиты второй планеты. Всякий обитатель Метагалактики стремился отдохнуть там, в разговорах называя комету РС 100/3-62 просто «соткой». У некоторых счастливчиков было уже три-четыре, а то и шесть «соток», кое-кто гордился десятком прилётов!

Ох, и оттянулась команда тогда, ох и оттопырилась, по выражению штурмана Бимса! Только милашка Бжж не успел добраться с носа «Бонифация» к месту глюкировки. Он никогда не успевал, да его никогда и не ждали… Но не обошлось без сюрпризов. Благообразная крыса Бимс сделался свиньёй, кто ж знал, что ему нельзя грызть много шампанского? А замечательный глюкировочный шаттл в глазах всех превратился в тыкву, в маленький позорный шастл, обратно в люк которого спьяну никак не могли попасть.

На суматошный эфир Вселенский совет ответил, что это ничего, это бывает, и всё придёт в норму, как только протрезвеет последний из отмечавших Новый год. Ох, и мученья это были – сидеть на шампанском и не прикасаться к нему, ожидая трезвости…

– Что-то отсчитывает, гад! – констатировал Капитан, – подсуропила нам эта крыса или крыс! Я не про вас, сэр Бимс… Хорошо ещё, если будет взрыв и всё разлетится – соберём! А если случится вызрыв и всё начнёт схлопываться… Н-да, надо вызывать инженера по безопасности.

Он включил аварийные огни и достал личный пульт. Вскоре металл обшивки в одном месте заскрежетал, в нём появились сквозные дырки по окружности, и обозначенный фрагмент с грохотом упал к ногам экипажа. Со свистом начал выходить воздух. Но втянувшийся в пролом инженер по безопасности Элеооо сноровисто подхватил железяку, приставил к месту и, работая одними искрящими кончиками пальцев, приварил её намертво.

– Привет честной компании! «Малюточка продрог и весь дрожал», – сообщил Элеооо, стряхивая с себя забортный иней. – До костей сегодня пробирает…
Все знали, что для него комфортная температура минус сто семьдесят, но сейчас в тени планеты было градусов на девяносто морозистей.
Элеооо взглянул на загадочный счётчик и начал потеть то ли от плюсовой температуры, то ли от испуга.

– Охохонюшки… – развёл во все стороны сразу всеми руками инженер по безопасности. – Страшная штука. Нейронно-импульсная. Был недавно случай в системе звезды Антрапакс…
– Какой? Антра… что?
– Не важно, нет её уже. Такой таймер не остановить ничем, кроме всплеска ярких эмоций. Давайте попробуем как можно скорей и веселей встретить новый год, вот вам и всплеск положительных эмоций!
– Как же его встретить, если он ещё не пришёл? На таймере «20:03», а до Нового года полчаса! Не успеем же…
– Ещё можно срочно провести выборы Снегурочки, – предложил штурман Бимс.
– Я готова! – отозвалась из-под потолка старший навигатор Бубль, в одну секунду сдувшись и оказавшись на полу, кокетливо прихорашивая локоны на пятках.
– Ну да, – окрысился Бимс, – победите, как обычно, вы. Тогда пусть доктор Смырк заявит, что выборы сфальсифицированы, и это вызовет всплеск негодования. Вполне себе яркая эмоция, хоть и отрицательная.
– Не получится! Каждый год одно и то же, – возразил Капитан, – никого такой выбор уже не бомбит.

И тут открылся центральный люк, и в каюту медленно втёк запыхавшийся вахтенный милашка Бжж:
– Уфф, какой огромный космолёт, еле дотёк сюда из вахтёрки… Хорошо, что я успел, пока вы не переглюкнулись на «сотку»! Скоро стартуем?
Все обомлели, а Бубль опять взвилась под потолок. Наконец Капитан изумлённо промолвил:
– Так значит, ты это… двигался сюда? А кто же всё это время управлял кораблём?!
Бжж обиженно фыркнул чёрной краской и все, исключая Бубль, покрылись тёмными пятнами.
– Ну, знаете ли, это возмутительно. Вы за кого меня держите, в конце концов? У меня высшее образование, тридцать шестой разряд и сто восемьдесят три миллиона свето-часов налётано! Или считаете, что я не в состоянии автопилот настроить? Я только и делаю, что вас всех выручаю – один на вахте сижу, а вы, я так понимаю, решили и вовсе мне на голову сесть? Ну уж дудки!

Упрёки были справедливы, всем стало неловко.
– В общем так, – Бжж обвёл глазами присутствующих. – Я снимаю с себя полномочия вахтенного. Тем более что у меня есть на то веская причина. Пока стоял на вахте, я от нечего делать завёл переписку в МежГалПочте с одной симпатичной Бубочкой. Мы с ней договорились о встрече на «сотке». Так что я переглюкнусь с вами, а кого на вахте оставлять – решайте сами.

Последние слова милашки Бжж ещё звучали траурным перезвоном в стенах кают-компании, а члены команды «Бонифация» в мощном порыве возмущения превратились в какофоническое нагромождение тел.   Пяточные локоны навигаторши шевелились подобно змеям, все четыре глаза доктора встретились на переносице и выразительностью соперничали с увеличителями «Джеймса Уэбба», рокот Капитана превратился в гул преисподней, уши штурмана напоминали лопасти ветряной мельницы в надвигающейся буре, роботы-механики жужжали и бестолково вились вокруг многоголовой плоти. Да-да, происходил яркий всплеск эмоций! Элеооо метнулся к голубой дверце:
– Нет… Секунды отмеряются… не сработало…

Вдруг над роем тел возникло нечто прекрасное и воздушное, столь гармоничное и неожиданное, что никто не сомневался, что это и есть Бубочка, о которой говорил Бжж... Но именно в этот момент притихшие члены патруля осознали всю глубину постигшей планетой Алиула опасности! Голографическое сообщение становилось возможным лишь при разрушении силовых лент и захвате управления ими коварным врагом будущего человечества, имя которому Соах Йикилев! Наступал момент, прописанный в п.12 077 Устава корабельной межзвёздной службы, грозящий немедленным прибытием Главного Ревизора космической безопасности и контроля.

– Какие же вы все здесь душечки, няшечки, муси-пуси! – неожиданно заворковала голограмма Соаха. Впрочем, никто из присутствующих, кроме Сад-Оф-Ника, не знал, Соах ли это: голограмма выглядела чересчур прекрасно, недаром в первый момент его приняли за Бубочку.

И только теперь Капитан заметил отсутствие Сад-Оф-Ника. Обычно самый мелкий член экипажа, ответственный за пропитание команды, метался под ногами, опасаясь, что его ненароком раздавят.

– Господа, возьмите себя в руки и прочие конечности! Похоже, в момент столпотворения мы погубили Сад-Оф-Ника! Где он?

Голограмма Бубочки-Соаха залилась нежным смехом, а вновь торчащая у потолка возбуждённая Бубль сообщила:
–   Да его вообще здесь не было. Наверно, варганит праздничный ужин и ничего не знает.
– Верно! – зашевелился милашка Бжж, – когда я протекал мимо кухни, часа четыре назад, Сад-Оф-Ник там суетился. Заметил меня, выполз и что-то бормотал про траблы с таймером.
– С таймером…  каким таймером… какие траблы? – зашелестело по кают-компании. Все ринулись к заблокированному пульту управления силовыми лентами. На таймере светились цифры «16:05». А милашка Бжж возвёл очи в гору и уставился на голограмму Соаха-Бубочки. Та строила ему глазки и шептала:
– Они няшечки, а ты слаще всех, ты мой краш…
Капитан взревел по громкой связи:
– Сад-Оф-Ник! Срочно в кают-компанию!

Команда «Бонифация» расступилась и образовала проход, по которому вбежал сердитый поваришка, волоча за собой увесистую ложку.
– Ну? Что от меня надо? Мне некогда, я не успеваю!
–  Так это ты? Что ты наделал?
– Пока не наделал, а делаю! Вселенский новогодний торт! Первый раз, поэтому психую! По межгалактическому рецепту, с точностью до нанограммов и секунд!
– Стоп, замолчи, – остановил его Капитан, – сперва подними глаза, это Соах? Это голограмма Соаха? Ведь только ты один его видел!
– Это? Не он, хотя красавчег. Это какой-то медуз или медуза, я в их гендерах не разбираюсь. Ну? Я свободен?
– Стой! Пульт ты заблокировал? Ты отключил силовые ленты?
– Ну я, а что такого? Меньше, чем на час. Присосал к питанию пульта свой таймер, у меня ни одной свободной розетки не осталось. Надо – разблокирую, успокойтесь. Двенадцать минут осталось, как-нибудь просчитаю.
– Так действуй! И быстрее!!! – гремел, как гром, Капитан, над его головой метались молнии гнева. –  А потом я тебя раздавлю, идиот!

От испуга у Сад-Оф-Ника раскрылись крылья, он живо взлетел к заветной дверце и, с невероятной скоростью шуруя ложкой где-то справа, заверещал:
– Девять минут!  Мне надо на кухню! Элеоо, подсоби!

Но инженер по безопасности застыл, с ужасом наблюдая наглое нарушение техники безопасности поваришкой, а тот аккуратно вытащил наружу… таймер! Обыкновенный электротаймер, отключённый от питания, недавно казавшийся зловещим из-за голубоватого мерцания стекла. Смутившись, пристыженный инженер засунул нос внутрь камеры и подцепил им отсоединённые контакты пульта, кончики его пальцев заискрились и подключились к работе. Не прошло и минуты, как кают-компанию огласил громкий стон вахтенного Бжж:
– Куда ты, Бубочка? Не исчезай! Я ещё не успел тебя рассмотреть…
Но голограмма равнодушно растаяла в воздухе.

Капитан облегчённо вздохнул, его жабры затрепетали, словно стайка серебряных бабочек, молнии над головой свернулись, подобно серпантину, и повисли на осветительных приборах.

– Господа! Силовые ленты восстановлены, Алилуа в безопасности!
– Ура-а-а! Ае-е-ва-а! Ку-у-ли! О-ро-ов! Зя-а-и-и! Си-и-и-и! Бу-у-у-хо! Ш-ш-ки-ин! – как всегда, каждый из экипажа издавал радостные вопли на родном языке. Только доктор Смырк молчал и сосредоточенно приводил в порядок глаза. 
– Погодите радоваться! – его красные, выстроенные вертикально глаза остановили ликование, подобно светофору.  – Сейчас явится Ревизор! Что мы ему скажем?

Тотчас возникла голограмма Главного Ревизора, она подрагивала, смешно дёргалась и вообще имела жалкий вид, недостойный столь представительной особы. Голограмма прошипела:
– Как там вас, «Бони-Эм»? «Бони-энд-Клайд?» Что происходит? Ложная тревога? Едва продрался сюда через якобы отсутствующую защиту. Возмутительно!!!  Новый год встречаете, в ус, в вибриссы и щупальца не дуя! А я вынужден перед вами убого трепетать! За ложный вызов знаете, что положено: угу-гу какой штраф! В курсе?!
– Добрый вечер, господин Главный Ревизор! Я вам сейчас всё объясню, – не растерялся Капитан. – Это… это дело рук нашего поваришки. Он затеял какой-то невероятный торт, пригодный для угощения всего нашего разношёрстного, чешуйчатого, оперённого и так далее коллектива. А чтобы пригласить на борт вас, многоуважаемый, на короткое время отключил защиту. Ведь иначе вас не дозовёшься. Мы счастливы, что теперь и вы отведаете вселенский торт! Не опасайтесь, возникайте в телесах!

Передёрнувшись, голограмма растаяла, и на её месте материализовался Главный Ревизор, легко узнаваемый в костюме кролика: его длинный, зелёный хвост витиевато обвивал длинные уши, а из наивной белой мордочки то и дело выстреливал раздвоенный язык.

И тут в кабину вкатился огромный со сверкающий стразами торт на ножках. При ближайшем рассмотрении оказалось, что ноги принадлежат Сад-Оф-Нику.
– Рассаживайтесь, господа! Да поскорее, до Нового года десять минут! – поваришка выполз из-под блюда и увидел Ревизора. – Вот так удача! И символ года с нами! Моё почтение, господин Главный Ревизор!

Все засуетились, спешно рассаживаясь вокруг единственного в кают-компании круглого стола. Бимс раскладывал куски замерзшего шампанского по бокалам, Элеооо, вооружившись циркулярной пилой, отрезал здоровенные куски от шикарного торта, Бубль ловко подхватывала эти ломти и раскладывала на запасные крышки иллюминаторов – их, в отличие от тарелок, на корабле имелось в избытке.

Капитан изо всех сил окружал вниманием Ревизора, лично насыпав ему шампанского:
– А вот и штраф, вернее, штрафная чарочка вам, уважаемый!
Ревизор заметно повеселел и, похохатывая, признался:
– А вы зачётно меня вызвали, я же ответственный. Я догадался, что тревога ложная, но прибыл. Ведь я каждый миг знаю, где находится Соах, а он с одиннадцати на Прынтавре с детишками хороводится, Дедом Морозом подрабатывает, бдительность утратил.

Наконец Капитан, подняв бокал, возвестил:
– Итак, господа, предлагаю выпить за уходящий старый и наступающий Новый год…
– Э, так дело не пойдет! – донесся из угла недовольный возглас, вперемешку с чавканьем. – Снегурочку надо!
– Снегурочку! Надо выбрать Снегурочку!
– Даешь выборы Снегурочки! – громче всех завопила Бубль.
– Ладно, выборы успешно завершены, – утихомирил компанию Капитан. – Поскольку дама среди нас одна – по крайней мере достоверно установлено, что это дама, – выбираем Снегурочкой Бубль! Ну, короче, как обычно.
– Эй, Бжж, а кто управляет кораблем? – тихо, чтобы не испортить общего веселья, поинтересовался Смырк у вахтенного.
– А не проболтаешься? – отозвался Бжж, запихивая в рот второй кусок торта. – Да мы уже лет пять – галактических – на автопилоте! Только тс-с-с, никому ни слова. Не хочу, чтобы меня на другом объекте припахали. Оттопырюсь на «сотке» с Бубочкой, а как вернёмся на борт, потеку обратно к себе, как бы на вахту.

Раздался бой кремлевских курантов на Спасской башне – именно по ним наступал Вселенский Новый год, поэтому этот звук транслировался по всей Галактике.
– С Новым годом! – заорали члены экипажа, чокаясь шампанским. – С новым счастьем!

***
– Ну это ж надо, такую чушь снять! – проворчал Михалыч, щелкая кнопкой переключения каналов. – Неужели не могут что-то получше показать в Новый год? – О, вот это то, что надо!

На экране мокрый Ипполит стоял в пальто в ванне и просил потереть ему спинку.
– Вот нормальное кино! – с удовлетворением констатировал Михалыч. – Хорошее, новогоднее, про любовь! А то придумают ведь эти молодые режиссеры… силовые ленты… Алиула… Бубль эта… Тьфу, прости господи, бездари!

В дверном проёме возникла мощная ладная фигура Зинаиды Матвеевны.
– Огурцы для оливье порезал? – грозно поинтересовалась супруга. – Гости скоро придут!
– Сейчас, сейчас, Бубочка, – засуетился Михалыч. – Я мигом… засмотрелся вот, фигню всякую показывают…

Зинаида бросила взгляд на экран.
– Это не фигня, а хороший новогодний фильм! А ты шевелись скорей, Соах Азизович с супругой уже выехали. И Витька Садовников сейчас подъедет, торт привезет! А Бубликовы в пробке стоят, звонили.
Эх, Новый год!

Коллективное творчество членов СЛ РФ:
Нина Силаева, Галина Куликова,
Анна Горностаева, Наталья Хозяинова,
Сергей Сидоров, Евгений Обухов,
Екатерина Ивушкина