ДИМА

ДИМА

1 ДЕЙСТВИЕ
Действие происходит в 1995.

КОЛЯ: Слава Богу, увиделись мы все, наконец! А то как меня после института в Ангарск загнали, там я и осел безвылазно… Между прочим, я помню, как мне исполнилось 16 лет – мы ещё в коммунальной квартире жили – и родители разрешили впервые пригласить своих друзей… В коммунальную-то квартиру особенно не наприглашаешься! Но я позвал всех дачных… И они пришли с подарками и это была такая радость, я просто обалдел от счастья… А отец подарил мне золотые наручные часы Полёт… позолоченные, точнее… У меня на руке впервые появились часы…
ПЕТЯ: Ну да, мне тоже вот так на 16 лет подарили часы в позолоченном корпусе, и после мы пошли с друзьями гулять в парк, и вдруг возникло махалово, -  в сумерках они хорошо блеснули, слетая у меня с руки… только мы их и видели… так и не нашли… Отец лишь вздохнул: ну, они были твои, мог делать с ними всё, что хочешь…
КОЛЯ:  А сегодня мне уже сороковник… Сын Дима приехал сегодня прямо к моей днюхе. Говорит, в монастыре каком-то был… Ну пусть расскажет – дело неслыханное, мы в своё время ни по каким монастырям не ездили… Вон посмотри на него: сидит в углу букой и делает вид, что посторонний на чужом празднике…
ЛЮБА (медленно танцует с Сергеем): 20 лет не была в Москве, - как уехали с Мишкой на историческую родину… Мне теперь здесь всё в диковинку… Скажи, Серёжа, а ты по-прежнему меня любишь?
 СЕРГЕЙ:  Ну, конечно, Люба - вот сейчас, как тогда, пойдём на балкон целоваться, пока твой муж не замечает…
ЛЮБА:  Ха-ха-ха… Как тогда. А сейчас всё другое!..
МИША (её муж): А представляешь, уезжали, думали, ну, вообще, больше не приедем, вот навсегда! А тут заела проклятая ностальгия, свою старую дачу в Покровке захотелось увидеть…
КОЛЯ: Понимаю очень даже хорошо… И как, увидел?..
МИША: Увидел… Дом стоит. Только сестра Наташка, уезжая с мужем в Америку, - это уже после нашего отъезда, - сожгла всю библиотеку, которая там на даче была, типа, это всё теперь никому не нужные советские книжки! Потом выбросила всякие фотографии, а там наш отец на строительстве Магнитки был! Себе взяла только пару штук, а всякое барахло просто раздала, представляешь? Она думала, всё, уехали без возврата! Приезжаю, а там абсолютно пустой дом! Одно хорошо – за грибами сходили, как в детстве… так было здорово!..
СЕРГЕЙ: Ну, а у меня там всё так и стоит, да толку-то? Книжки… журналы…Читать это всё мне уже не хочется, и никто не будет… Сын – в университете в Америке и пишет мне, что уезжать оттуда не собирается…  Отцова фотография у меня там висит на стенке – он перед воздушным парадом в Ленинграде в 1938 году на фоне самолёта, улыбается… А они стали тогда прыгать, их ветер понёс на дома, и они приземлялись на крыши, а парашюты погасить не успевали и сваливались с высоты 5-го этажа насмерть… А отец умудрился не упасть, успел погасить купол… А люди там на параде даже всего этого ужаса и не заметили!
МИША: Господи, это было сто лет назад, совсем в другой жизни! Я-то и то, своё детство уже плохо помню, мы уехали и всё по-другому пошло: работа другая, друзья другие, пьянки другие и даже бабы другие!..
КОЛЯ: А помнишь, как мы с тобой в той далёкой молодости вдвоём по тундре летом шарились?  Из ружья оленя подстрелишь, пару ног быстро оттяпаешь и давай дёру, пока тебя местные не нашли и по кумполу не надавали за оленя!
МИША: Да, помню я это всё! А ведь могли и поубивать нахрен! Молодыми мы были и глупыми!
ПЕТЯ:  А что, Серёга, как твоя научная работа? Я помню, ты тогда здорово бодался – на кафедре в институте остался, писал какие-то труды…
СЕРГЕЙ: Оказалось, что всё чепуха… Как военные заказы кончились, кончилась и работа… Разве что защитился. А всё равно потом признали, что направление – бесперспективное. Сижу там целыми днями, да занятия различные веду со студентами – учу их с припоем работать, паяем, одним словом… А кому это нужно сегодня? Вся технология поменялась, техника ушла вперёд! Сейчас компьютер, что раньше назывался электронно-вычислительной машиной, на столе стоит, а тогда он занимал у нас две комнаты и считал всякую фигню целыми ночами…
ПЕТЯ: Ну, ладно, ладно, не кипи… Польза же была… Мы же все не напрасно трудились?..
ЛЮБА: Мальчики! А я вот думаю, когда посмотришь в глаза хорошему человеку, на душе сразу спокойней и даже тепло. Я вот помню, в детстве мы были с родителями в Крыму. Мне было уже лет тринадцать… И нас, ребят, один композитор позвал прокатиться на его яхте, такая яхта небольшая, под парусом… И нам было весело, хохотали… и сдуру попрыгали с борта в воду… Так он сразу сообразил, что мы эту яхту не догоним, она же плывёт! Но не растерялся, сразу руль переложил, развернулся и парус убрал, и мы едва опомнились, а перед нами уже трап – давай, забирайся! Я на него посмотрела и по глазам поняла, что если бы не эта его сноровка, утонули бы мы один за другим…
ПЕТЯ: Ребята, да что мы переживаем по поводу всяких глупостей? Пустое это всё! Пустые были дела… Пустая жизнь! Вот лучше о Жоре Петухове скажите, что думаете?
СЕРГЕЙ: Кто это, Жора Петухов?
ПЕТЯ: А ты не слышал? Племяш мой, дальний родственник… Он сейчас на третьем курсе режиссёрского во ВГИКе, разъезжает на Лексусе каждый день, ему его, оказывается, известная актриса Зинаида Петунина подарила  к свадьбе – она же его старше на двадцать лет! Вот она и подарила! А сам Жора, красавчик, из Перми, и уже не первый раз женат… От первой жены у него удостоверение великолепное осталось, - член семьи Генерального секретаря ЦК КПСС – это самая настоящая ксива, чтоб нигде не останавливали! Его гаишник тормозит, а он ему в рожу: член семьи! Тот только под козырёк и берёт.
СЕРГЕЙ: Ага, и ещё доплачивает, извините, дескать, что остановил, вот Вам компенсация…
ПЕТЯ: Ну, да, именно так! Я сам видел – Жора мне его показывал… Он ещё хвастался кремлёвской таблеткой!
КОЛЯ: Какой кремлёвской таблеткой?..
ПЕТЯ: Ну, ты лох… Такая электронная таблетка с мини-аккумулятором, выглядит как обыкновенная пилюля… Ты её глотаешь, она у тебя там в организме в течении суток путешествует, и у тебя через сутки всё перестаёт болеть и перестальтика налаживается…
МИША: Чего-чего?..
ПЕТЯ: Запор проходит, балда ты неучёная!..
КОЛЯ: А, понятно, проще стакан водки выпить, как у нас в армии все делали, и тоже всё проходит, и резвость в организме появляется необычайная… И не нужно никаких кремлёвских таблеток… А то её ещё где-нибудь замкнёт в прямой кишке, и совсем хорошо тебе станет…
ПЕТЯ: Не боись, не замкнёт! Жора уже пробовал…
КОЛЯ: Ага, и испытал необычайный подъём творческих сил! Актриса Петунина была просто счастлива!
ПЕТЯ: Не завидуй!
КОЛЯ: А я и не завидую!..
ПЕТЯ: Ну, вот и не завидуй… А Жора молодец, ловкий малый!
СЕРГЕЙ: Да, хватит о всякой чепухе!.. Вот лучше пусть Миша расскажет, как там ему на чужбине-то?
МИША: Почему чужбина? Ты не прав, это самая настоящая родина… Не уверен, понимаешь ли ты?.. 
СЕРГЕЙ: Ну, то есть, не жалеешь?
МИША: А чего жалеть? Я б здесь такой карьеры, как там, и не сделал бы… И опять же, в материальном плане, это просто несравнимо…
СЕРГЕЙ: Что, прям, целое богатство заработал?..
МИША: Не в этом дело! Уровень жизни там другой, возможности… А богатство – ну, нет конечно… За всё время мы с женой заработали только, чтоб здесь, в нашей Покровке, на даче, вместо родительской лачуги новый дом построить – вот выйдем на пенсию и приедем сюда жить, прямо в Покровке, грибы собирать…
СЕРГЕЙ: И что, прямо с детьми приедете?
МИША: Да, почему с детьми?.. Они уже вполне взрослые, поженились… у них своя жизнь, своё дело… их сюда не тянет – для них здесь всё чужое…
ЛЮБА: Ребята, Вы не понимаете, что сегодня здесь лишь часть нас – за двадцать с лишним лет всё изменилось, мы другими стали. Это всего лишь память сердца… А там клиентура, работа, дела, дом, кредиты, заботы и главное, жизненные интересы! Даже если мы осядем в Покровке, как Миша хочет, мы всё равно большей своей частью будем там, и нас будет волновать тамошнее, а не здешнее! Мы здесь как гости…
СЕРГЕЙ: Ну, да, только вот почему-то Покровка занозой у Вас сидит и не вытащишь!
КОЛЯ: Тихо, тихо, не бодаться! Тут всё понятно! Серёга, ты не прав – у нас каждый нынче имеет право на свою жизнь и боюсь, тебе никогда не понять…
ПЕТЯ: Одним словом, не надо забывать, что мы все живём по-своему и у нас у каждого свои пристрастия и представления… Правда, вот только прошлое в чём-то общее…
ДИМА: Отец, друзья! Слушал я Вас и вот что думаю: надо о хорошем больше думать, о любви к ближнему, а не к дальнему! Дорожить надо любовью-то!
ПЕТЯ: О, Колян, как твой-то заговорил! Ну, послушаем, послушаем!..
ДИМА: Да, пожалуйста!.. Вот я был сейчас в монастыре – это же совсем другой мир… Это надо почувствовать, иначе не поймёшь. И люди там другие… Встретил там старца, отца Киприана – раньше не знал, что такие бывают… Он прямо светится и тебя насквозь видит… Потому что за ним правда. Он меня приветил и провидел всё в моей душе… Сразу понял, что я как потерянный, без опоры в жизни, а кругом всё пустое – это Вы точно сказали!..
И надоумил он меня встать лицом к правде, лицом к истине… Твой Дух должен воспрять для решающей встречи! – сказал он мне – Освободи его из суетного плена, прозри! И там были такие люди, а раньше я их не замечал… Я вспомнил, что крест на мне… И теперь я хочу оставить всю суету – надо следовать только тому, на что ты избран… Я там встретил одну женщину – Регину Петровну – она должна вскоре прийти, вот Вы увидите и поймёте…
СЕРГЕЙ: А позволь тебя спросить, нам-то что делать в свете прозревшей тебя истины?..
ДИМА: Спасаться надо – вот что делать…
СЕРГЕЙ: А как же будущее? Неужто Господь Бог будет, когда звездолёты полетят к звёздам?
ДИМА: А звездолётов не будет!
СЕРГЕЙ: То есть как?
ДИМА: А вот так! Потому что будет конец света и Страшный суд! Какие ещё звездолёты!?
ЛЮБА: Ну-да, ну-да…У меня родня была когда-то в Загорске, ну то есть в Сергиевом Посаде – спасалась возле Лавры… а рядом жил отец Павел Флоренский. Там же тогда Лавру закрыли, монахов разогнали… так Флоренский тайно домовую церковь организовал, службы правил для избранных. А потом их всех милиция накрыла и о! Флоренский-то следующие 9 лет проработал обычным инженером в Энергетическом институте в Москве, какие службы! А потом уж его на Соловки закатали! А жену Бубнова, помните, Ольга Бубнова? Её муж – ленинский соратник. Первая красавица Москвы в 30-е! Меха, украшения, вилла под Москвой, отдых за границей… А потом в 37-ом, небось, сидела напротив следователя, улыбалась, а он про себя думал: вот сейчас-то я, голубушка, твою улыбку с лица сотру своим кирзовым сапогом! Шлёпнули её в Коммунарке вместе с мужем через год и следа на земле никакого не осталась…
МИША: Кончай ты об этом. Нас тогда не было, мы всего не знаем…
ПЕТЯ: Да, не было, только наши деды были! Я помню, ты рассказывал, что твой-то дед после Магнитки был заместителем директора Института Ленина – у тебя знатная библиотека дома была… Ну и каково ему было, когда это всё у него на глазах…
МИША: Да никак не было! Ты не понимаешь… Жили с выключенным сознанием, чтоб не страшно было. Дед получил дачу в Малаховке…от того же Сталина, а там даже сенник был для коня, если бы он такого завёл себе, мы там ещё грибы собирали, потому что там почти лес стоял на участке… А потом война, и его сын, мой отец, вернулся уже инженером на завод Фрезер, привёз из Германии столовое серебро в качестве трофея, и мы получили от завода участок в Покровке… А та дача в Малаховке уже обратно к государству перешла – не было принято обуржиазиваться тогда, после Бубновой… Всё давали временно. Давали, а потом забирали обратно. И уже по заграницам, как они мы не ездили – выбили из нас эти привычки!..
СЕРГЕЙ: Ребята, погодите. Продолжайте, Дмитрий, нам дико интересно!
ДИМА: А чего продолжать?.. Кругом одна ложь и неправда… Чё, разве не так? Одно враньё! И вся эта политика – кому бы ещё помочь?! А сами ходим с голой жопой! И мальчиков клали в Афгане без счёта… Ради чего всё это?.. Ради сиюминутных выгод… Дачку построить, съездить отдохнуть на Адриатику с семьёй… Машину хорошую купить, ну, там медальку какую-нибудь на грудь, звание… глядишь, когда помрёшь, похоронят в красном гробу с почестями, оружейном салютом и оркестром… Целое поколение легло в землю некрещённым, кто о нём сегодня помнит, кроме родственников? Одна запись в кладбищенской книге осталась… А душа-то где была, куда пропала?.. Цвет гроба ни от чего не спасёт…
ПЕТЯ: Эк, Вас занесло, Дмитрий Николаевич… Да, посмотрите вот здесь сейчас вокруг? Кто тут из нас претендует на красный гроб?
ДИМА: Какая разница? Это всё сугубый образ сегодняшних людей, сегодняшней жизни, сегодняшней праздности и суеты… Все забылись и несутся куда-то…И не могут прилепиться ни к чему! А помнить надо! На нас на всех образ Божий! И живём мы все один только раз… А чего боимся? А ничего не боимся! А то, как же, среди вранья-то и неправды удобнее всего рыбку поймать и никому ничего не сказать. Урвать и затаиться… А к чему это всё? Не о материях надо думать, а о Духе, душе своей, которую ты предъявишь скоро Спасителю… Что-то он тебе скажет?.. 
МИША: Да, Коля, вот и у нас всё так: один мой сын в иешеву пошёл, знаток Талмуда ныне. Твой тоже, глядишь, далеко пойдёт…
СЕРГЕЙ: Это несмешно!
ЛЮБА: Серёжа, друг мой милый, да кто смеётся. Это всё серьёзно.
ДИМА: Одна только любовь имеет смысл. И не плотская, нет! Душевная любовь! Возлюби ближнего своего как себя самого! А мы размениваем на пустяки, посмеиваемся над собой…

И на последних словах внезапно входит Регина.
РЕГИНА: - Здравствуйте, друзья! У Вас там дверь открыта, простите, Христа ради, вошла без стука. Димитрий! Насилу тебя нашла. Простите, друзья, я пришла у вас его забрать – только что получила известие, что наш фильм запускается, и я приглашаю Димитрия пожить у нас на улице Грановского – квартира очень большая, а нам надо немного подготовиться, войти, что называется в роль. Это очень важно. У меня там достаточно возможностей, Димитрий поживёт в отдельной комнате… Пойдём, Димитрий Николаевич!...

Стены на сцене раздвигаются в другую конфигурацию и Дима уже сидит на кухне у Регины Петровны на улице Грановского.
Димитрий, Регина, её 90-летняя мать Валентина Сергеевна, позже появляется проспавшийся муж Регины Евгений.
РЕГИНА:  Главное для тебя сейчас – вжиться в роль. А для этого надо и Достоевского почитать и текст осваивать, и вот даже подрясник поносить – ты ж послушника будешь играть, а он постоянно подрясник носит, и его носить надо машинально!
В.С.:  О, Господи! Только из одной роли вышли, сразу же берёмся за другую роль… Что поменялось в этой жизни, не пойму…
РЕГИНА: Мама! Ну, перестань, не морочь нашему Диме голову – он ещё только вступает в жизнь, сам познает…
В.С.: Эх, Димитрий Николаевич, сколько ты её будешь познавать-то? Вот Регина говорит – в монастырь съездил, много светлого увидел, практически прозрел… А я так скажу, всё это почти что ничего не стоит на фоне серьёзных людей, занимающихся делом…
ДИМА: Что Вы имеете в виду, Валентина Сергеевна?
В.С.: Да, ничего особенного я не имею в виду, молодой человек, – просто вот пожила много, много видела, да и сама принимала участие в серьёзных делах…
РЕГИНА: Ой, мама, ну, перестаньте… Мы это уже слышали!
На этих словах из соседней комнаты появляется весь помятый Евгений и сразу включается в разговор.
ЕВГЕНИЙ: Доброго всем утра!
РЕГИНА: Да час дня уже, милый друг мой!
ЕВГЕНИЙ: Ничего, в самый раз! Нет, ну, в самом деле, пусть Валентина Сергеевна ещё раз расскажет – тем более, это Дмитрию будет на пользу послушать… Верно, Дмитрий?
ДИМА: Да я не против…А даже со всем интересом послушаю Валентину Сергеевну, отчего же?
РЕГИНА: Господи, твоя воля!
В.С.: Ну, вот послушайте, дорогие мои! Я-то восемнадцатилетней дурёхой приехала в Москву, ещё НЭП не начинался! И меня сразу по комсомольской линии направили учиться – рабфак, университет – да-да, университет! – быстро всё освоила… Даже успела в заградотрядах поучаствовать – это когда на дороге на подходах к городу выставлялось вооружённое заграждение отрядом комсомольцев – чтоб мешочники и прочие сомнительные личности не попали в город – пресекалась спекуляция, вот так-то! Ну, естественно, целый день стоять, да ещё не жрамши… но мы стояли! Такой был закон не простого времени! Ну, а потом война – мне пришлось на заводе сперва оборонном поработать, потом наших девочек героических учить всякому подрывному делу… Про факельщиц-то слыхал, Димитрий? Это когда вот Зоя Космодемьянская с одним коробком спичек и канистрой керосина сигала на парашюте во вражеский тыл, чтоб сжигать всё на морозе, чтоб врагу не доставалось, а наган был только у командира группы, который в лесу у костра сидел…
РЕГИНА: Господи, мама! А как же наши крестьянки в тех сёлах с малыми детьми, куда им податься на морозе, когда такие факельщицы их дома поджигали?
В.С.: Нечего было эту немчуру к себе на постой брать! Это было жестокое военное время! Нельзя было по-другому! Потому Космодемьянская и герой Советского Союза, хотя её и выдали немцу твои крестьянки! Господи, так надо было! Это же война на уничтожение, забыла? В ноябре Сталин на митинге в метро сказал: Если враг хочет войны на истребление, он её получит! И получил, сука окаянная!
ЕВГЕНИЙ: Регина! Не надо тут ничего говорить, лучше выслушать всё до конца!..
В.С.: Вот-вот, зять мой милый, голубчик ненаглядный… Так вот. Война закончилась, та, горячая, и наступила война холодная… А кругом у нас разруха, голод, все ходят оборванные. А Сталин собирает своих и говорит: надо нам не только бомбу делать, надо вообще всё новое делать: ракеты, самолёты, а главное, строить Полярную магистраль – чтоб в случае чего, мы могли бы наш замечательный десант через Аляску закинуть в тыл нашего врага американского – для этого и нужна железная дорога Салехард-Тикси – тысячи километров по мерзлоте! И туннель под Татарским заливом на Сахалин – возьмём их за горло тогда! А меня определили работать в Шестом комитете при Совете Министров по разработке новых видов вооружения. Слыхал, Дима, про такой? Это тебе не монастырь какой-нибудь…это сотни тысяч людей… Так называемые голубые города… Смешно мне:  Снятся людям иногда голубые города, у которых названия нет… Песню сочинили, дураки… А ведь всё всерьёз было! Города-то голубые потому, что с урановой рудой дело имели – она же светится голубым светом, а мы её голыми руками добывали и обрабатывали. В лабораториях девчушки сидели, у которых после опытов одни выкидыши шли… Названия у тех городов нет! Ещё бы! Ведь это всё Зазаборски были, за колючей проволокой, проход и проезд только по спецпропускам… Зато пайки там, обеспечение – ни в чём проблем не знали. Квартиры, машины даже у ведущих инженеров. И я там всё организовывала – я ж заместителем Председателя комитета была, от меня все фонды зависели. Люди в обычных городах голодали, света белого не видели – а мы всё ради будущей победы!.. Хрущёв, дурачок, потом пришёл на всё готовенькое – все кругом удивлялись: откуда вдруг такое изобилие ракет разного класса, откуда новые танки, откуда электроника?... Да оттуда, с предыдущего времени, когда всё это разрабатывалось долгих пятнадцать лет, ещё при Сталине, – сколько туда денег и сил человеческих ушло? Сколько вбухано было! Всего самого лучшего! Думаешь, люди в этих Зазаборсках жизнь видели? Испытание за испытанием, расчёты, опытные образцы, пуски, пуски без конца – а ведь, например, в самом начале космической гонки для Марса шесть ракет было подготовлено и то, только одна успешно стартовала и станция мимо Марса пролетела, но всё равно это был успех! Шесть ракет! Одну-то построить – это тебе всё равно, что целый город пальто лишить и заставить людей ходить в обносках… А тут шесть. Да, но зато мы были, мы все играли важную роль. Люди были из чистого золота, верили, будущее придёт! А ты говоришь, правда от старца!... Вот сейчас у вас такая роль… А тогда у нас у всех была другая роль!.. И не случайно мы здесь живём, на улице Грановского. Вот в этой квартире, например, в 30-е Тухачевский жил, все его родные сгинули! А потом ещё пара весьма ответственных и серьёзных людей, от которых судьба родины зависела!
ЕВГЕНИЙ: Регина! Достань из холодильника – у меня всё болеть начинает, суставы ломит и голова…
Регина молча достаёт из холодильника бутылку, Евгений наливает целый стакан и тут же выпивает. И становится сразу бодрым и весёлым!
ЕВГЕНИЙ: Ну, вот и славно! Что называется, за победу! А то мне ещё сценарий продолжать писать, диалоги – совсем другой разговор!
В.С.: Эх!.. Диалоги! Ну-ну, посмотрим потом на твои диалоги, тьфу!..
РЕГИНА: Ну, ладно, мама, не пугай Димитрия, сама же говоришь: роль-то другая…
ДИМИТРИЙ: Ну, я пойду тогда, позанимаюсь?.. А, кстати, Валентина Сергеевна! Вам отец Киприан поклон велел передать!
В.С.: Какой ещё Киприан?
ДИМИТРИЙ: Да, он, батюшка то есть, говорит, что он Ваш хороший знакомый – вместе учились когда-то… Говорит, приедет скоро, может, свидитесь…
В.С.: Господи, твоя воля! Не может быть, поверить не могу!

2 ДЕЙСТВИЕ
Та же квартира Регины. Прошло 2 месяца. Регина и Димитрий сидят в гостиной.
ДИМИТРИЙ: … После школы, чтоб не идти в армию, воспользовался бронью секретного завода и целый год сваривал арматуру – вот скучища была! Потом поехал в Москву, поступил зачем-то в авиационный институт – слава Богу, через год ушёл и успел поступить во ВГИК. Там же другая жизнь, ты словно оказался по ту сторону экрана, на котором только что показывали разные фильмы с увлекательными картинами жизни! И тут всё оказалось под рукой: девушки тобой увлекались, вместе с ними скакал на лошадях, катался на горных лыжах, снимался в массовках, получил задаром водительские права… Надо было всего лишь всем им подыграть. И даже если они чувствовали обман, они закрывали на это глаза. Игра, одна игра – со своими правилами. Нельзя нарушать, это неприлично! Надоело всё, и пошёл поперёк – оказалось, Церковь – это совершенно заманчивый и недостижимый мир…
Раздаётся звонок в дверь и в гостиную спустя время входит отец Киприан. Ему под 90. Из других дверей появляется Валентина Сергеевна.
В.С.: Господи, твоя воля! Святые угодники! Никак сам Павел!..
КИПРИАН: На мне теперь имя Киприан, голуба Валюша! Я ушёл от мира, пострижен был, монашествую в скромности… Вот всего лишь заглянул туда, где раньше жил когда-то…
В.С.: Господи! Рада видеть тебя – страшно подумать, лет сорок, наверное, ни слуху, ни духу! Говорят, теперь истину обрёл… Вот совсем дитё Димитрий у тебя, говорит, был… Подтверждает…
КИПРИАН: Истина в Христе, а Христос всегда со мной, Валюша…
В.С.: Ну-ну, я-то помню многое всякое. Не был ты таким… Отчаянным был…
КИПРИАН: То был грех, теперь и вспоминать стыдно – словно это о другом человеке. Но скажу: к чему кривить душою, были, были и заградительные отряды были, и реквизиции и вся такая жизнь не по правде, которая смутила и соблазнила нас тогда, молодых и глупых… Оттого и любовь не пошла, потому что любовь может быть только христовой, а не бесовской!..
В.С.: Ну-да, ну-да, любил ты меня, а я тебе отказала, вот и весь сказ! Потому что видела я в тебе эту гниль, твёрдости не было, всё страдал и страдал, а нужно было мир поправлять! А не слабость проявлять!
КИПРИАН: Эк, ты, всё такая же непокорная и несмиренная! А скажу я тебе, что не здесь правда. Что тогда? Зря жизнь прожила? Я вот опомнился, и после войны услыхал Господа и крестился, и пошёл в храм, и в семинарию поступил – вот, где я людей встретил и обрёл веру… А было это самое то время, 1947 год. А я уже год поди, в храм ходил и алтарником был, и батюшка мне написал рекомендацию – всё чин по чину. А на втором курсе мы смотрим, к нам ко всем человек стал подходить в костюме, при галстуке, и сразу начинал разговоры вести, а кто не согласится на сотрудничество, того, дескать, отчислят, будьте покойны… Вот тогда я и понял, что самое правильное в этой ситуации всего себя Господу посвятить… И принял я постриг, и не разу не раскаялся, потому что Господь всегда со мной, даже вот здесь сейчас, и от разных соблазнов спасает и свет свой мне даёт. Вот как, Валюша. Так что ни разу я не пожалел с тех пор… И только из любви христовой, духовной, мне захотелось с тобой перед смертью свидеться – недолго осталось. Можно сказать, считанные дни, и мы предстанем перед лицом Божиим… Какая тут слабость? При чём тут слабость? Это и есть вера, а в вере – твёрдость…
В.С.: А, Павлуша… пустое всё это, что ты говоришь! Соблазн, соблазн… Живём мы здесь, а с того света ещё никто сюда не возвращался и никакой вести нам не посылал. Вот время сейчас идёт, а потом остановится. Вот и всё. И будет одна Вечность. А мы там останемся, где-то среди заградительных отрядов и всего остального…
КИПРИАН: И думать так нельзя, потому что мы живём ради будущего – в этом наше спасение, и таких людей, как этот отрок Димитрий. А всё остальное – суета. А суета не спасает, а только способствует печали – оглянешься вот так на эту нашу суета, и видит Бог, словно и не жил, потому что суета ничему не помогает и не содействует. Она только скорби умножает. А Вечность – да, ты права, она и есть то, в чём мы все будем пребывать. В Вечности, а не в заградительных отрядах!
В.С.:  Да нет, не согласна я, живём мы, пока помним, пока есть память сердца…
Из дверей выходит помятый Евгений – он только что проснулся, как в прошлый раз – молча подходит к столу, наливает себе полный стакан и выпивает. Практически сразу чувствует себя прекрасно.
ЕВГЕНИЙ: Я практически вовремя… Регина! Друзья! Я краем уха слышал обворожительный диалог… Однако, смею заметить, батюшка, у нас на долгое время победила суета, и всё всколыхнулось – не захотели люди цепенеть перед вечным покоем. Стали строить вовсю, успевай только поворачиваться! Сплошная индустрия, сплошные колхозы и культурная революция. И на всякий случай постреляли тьму и миллионы отправили в ГУЛАГ на бесплатный труд. А что потом? Ну, вот после страшной кровавой войны? А гонка вооружений пошла, бомб, ракет, снарядов, танков и ещё Бог знает чего, наделали, девать некуда. Воевали, где не попадя, начиная с Кореи и кончая Афганистаном и Анголой. Всему миру грозили пальчиком, а уж пражскую весну закатали танками в 68-ом за милу душу! А всё твердили: мы за мир! На демонстрации дважды в год всем табором ходили с этими транспарантами и флагами… А герои какие были замечательные в романах и на экранах. Такой стоит молодой инженер в модном импортном плаще и говорит жене: я уезжаю на испытания… И всё так значительно и с большим мужеством! Ну, а оттуда его уже в красном гробу привозят, как положено и с большими почестями! Испытал, должно быть, новое оружие ценою жизни! Зато жрать было уже нечего по всем городам нашей родины, зерно закупали у тех же империалистов – вот они над нами посмеивались, должно быть… Зато у нас в исправности были ядерные убежища и везде и в школе и в институте гражданская оборона… Что должен делать солдат, стоя на посту, если заметит ядерную вспышку? – держать автомат на вытянутых руках, чтоб раскалённый металл не капал на казённые сапоги! Ну, а Вы там, батюшка, в монастыре, небось, спасались и не чуяли этого массового психоза…
РЕГИНА: Женя, прекрати! Это бесовство прошло и кануло, и слава Богу!
КИПРИАН:  Всё потому, что народ отпал от Бога и попал под влияние Сатаны – соблазн всё был, соблазн и морок…
В.С.:  Но благодаря этому мы стали сильными, могучими, люди были даже по-своему счастливы… Ещё жалеть будут, что СССР закончился!..
В дверях появляется Надя – очень близкая знакомая Димитрия.
НАДЕЖДА:  Здравствуйте! Я – Надя, вот Диму искала, насилу нашла…
ДИМИТРИЙ: Надя, Господи! Прям неудобно – я б сам с тобою встретился… А здесь не я хозяин…
РЕГИНА: Ничего, Надежда, входите, у нас каждому хорошему человеку рады…
НАДЕЖДА: Да я бы без спроса не за что бы… Но вот очень сильно понадобилось… Короче, ребёнок у нас с Димитрием будет, а отец меня убьёт, если не будет понятной определённости…
КИПРИАН:  Ну, отроковица, я так понимаю, блуд был и грех!
НАДЕЖДА: Да, нет батюшка – всё по обоюдному согласию – вот только всё никак отношения наши не узаконены – вот он грех…
ДИМИТРИЙ: Надя, давай об этом вдвоём… Я не понимаю, почему надо наши отношения делать такими публичными!
Затемнение.

Прошло 4 месяца. Димитрий на квартире у Николая. Сергей и Пётр.
КОЛЯ:  Ну, что, сын мой, снялся в фильме? Теперь в семинарию или прямо сразу в монастырь?..
ДИМИТРИЙ: В фильме снялся… Сказать-то даже больше нечего. Не готов я ещё, Киприан говорит… Смущений много, соблазнов. Смирение – главное в этой жизни. Плутом быть легко, а поди честным быть и прямым, да до конца, без лукавства…
СЕРГЕЙ: А, может, Вам жениться? И не морочить больше никому голову? Опять же, домашний уют, дети, а за ними – ответственность, стало быть, стремление работать и зарабатывать на семью…
ДИМИТРИЙ: Посмотрим… Может, и женюсь – влюбилась тут в меня одна девушка… Её папа – большой человек, какой-то трест возглавляет… Посмотрим… Надо чего-то добиваться… А её тётя, между прочим, депутат Государственной Думы. Вот пойду в её помощники. Глядишь, карьеру можно будет сделать…
СЕРГЕЙ: Как всё, оказывается, просто! А сколько слов за правду было сказано!  Вот и вся сегодня правда…
ДИМИТРИЙ: Посмотрим… Главное, сохранить душу и сердечную веру…
ПЕТЯ: Везде  свои правила…