Евпатий и Верка

- Дядя Евпатий, - Верка скучала.- У вас тоже все тупые и дебилы, как у тети Иры?
- А это интересный вопрос, - дядя Евпатий задумался. – Пожалуй, я не  столь категоричен.
- И как вы их называете? – Верка попыталась догадаться. – Шпиндики?
- Глыбищи, человечища, народ-богоносец, лучшие люди села…
- Роль личности в истории существует? Правду пишет Суворов, что Сталин собирался первым напасть? Ваше мнение про профессора и генерала? Почему конфликтуют отцы и дети? Прекратится, наконец, эта война? – Верка решила выпить океан мудрости одним залпом.
- Мадмуазель, ваше стремление к наукам похвально, - дядя Евпатий крякнул от удовольствия. – Вы обратились ровно по адресу. Здесь вам дадут исчерпывающие профессиональные ответы на все вопросы, - Евпатий заспешил во двор.
- Кто даст ответы? – Верка ничего не поняла.
- Ах, да, мадмуазель, это же я. Совсем вылетело из головы. Так что вас интересует? – дядя Евпатий вернулся.
- Дядя Евпатий! – Верка забыла о субординации. – Прекратите молчать!
- Разум – это субъективное восприятие реальности. Объективно разума не существует, - Евпатий уселся на своего конька. - Разумно все, от камешка, до спички, но в пределах субъекта.
- Поэтому все дураки? – Верка подала голос.
- Абсолютно! Только я мыслю, только я существую! История разумна - не личность в истории. Получаться будет только то, что разумно с точки зрения истории. Суворов сбежал, предал родину. Мотивация предателя – я сбежал, потому что хороший, а они плохие. Сбежал от Сталина – Сталин плохой, сбежал от Гитлера – Гитлер плохой, сбежал от жены…
- Жена плохая.
- Подвели войска к границе – собираются напасть. Почему не защищаться? Гитлер напал в четыре утра, следовательно, Сталин собирался напасть пять минут пятого. Глыбища!
- Почему сразу предатель? – Верка была за глыбищу.
- Предать можно только то, те обязательства, на которые ты подписался. Нельзя предать Сатурн или Марс. Предают как хороших людей, так и плохих. Если Суворов был в плохой команде, он все равно предал ее, предал плохих парней. Сам он лучше от этого не стал, потому что предатель – раз, и потому что в плохие парни хороших не берут – два.
Отчасти, права в своих оценках наша уважаемая Ирина Васильевна, когда критикуя профессора с генералом, утверждает, что все они мазаны одним миром, и собираются, как в басне Крылова "Квартет" поменяться местами, посадив вместо одних моральных уродов своих моральных уродов.
Например, профессор утверждает, что обслуживают дегенератов лучшие в мире специалисты, да и сама банда люди высокого ума. Но профессор меряет по себе, ему не с кем сравнивать, он и умных-то людей не встречал. Умные не становятся профессорами. Ум и должность вещи несовместимые.
- Поэтому тетя Ира разочаровалась в бунтовщиках?
- Не знаю. Скажи, кого ты считаешь умным, и я скажу, кто ты. Умные у генерала с профессором – стопроцентные дегенераты. Выводы сделайте, мадмуазель, сами.
- Может, это конфликт поколений?
- Есть такое. Сколько раз вектор оценок Сталина менялся с двадцатых годов прошлого века? Шесть, семь раз? – Евпатий посчитал в уме.
- И что?
- Когда Сталин умер – весь зал рыдал, а через какое-то время молодежь смеялась над стариками, типа, дураки вы, радоваться надо - мы в новых книжках прочитали, какой Сталин преступник.
- И что? – Верка повторила вопрос.
- Сначала были герои гражданской войны, потом они стали врагами народа, потом снова стали героями – Тухачевский, Блюхер, Якир… Представь себя в один из моментов того времени. Вот ты гордишься, что были такие герои, а молодые смеются над тобой, мол, отстала бабуля – враги это. Что делать? Согласиться? С кем? С молокососами, с новым учебником истории? Вот тебе и готовый конфликт поколений. Твои знания объявляются ошибочными, а знания молокососов прогрессивными. А потом, снова новый учебник истории. Кем ты себя будешь чувствовать? Проституткой?
- Значит, надо не соглашаться с молокососами, но тогда прослывешь ретроградкой и забитой бабулей, - Верка расстроилась.
- Мадмуазель, вы прекрасны в своих выводах, – Евпатий был не менее прекрасен на фоне Верки. – Возьмем обычные житейские ситуации возрастных конфликтов. – Евпатий на секунду задумался, будто вспоминая. – Наше поколение училось на множестве понятий, фразеологизмах, нарративах, которые нынче стали нарицательными для молодых поколений. Казалось, поймите, что время было другое, что нельзя взять и перечеркнуть красный галстук, негра в букваре, свою жизнь и ради чего? Кого? - Молокососа, которого научили, что слово "негр" оскорбление? Что целые поколения отстой, если не станут вместо "негра" употреблять слово "черный"? Яйца решили учить курицу?
Дело даже не в этом, ну, решили где-то в Европах поменять название, пол, историю. Это нормально. Ненормально, если миллионы людей вот так, по первому чиху, кинуться колотить себя в грудь, мол, осознали, были всю жизнь дураками. А завтра новый чих, нового придурка, и снова каяться и бить себя в грудь?
- Может, они правы?
- Молодость глупа, а старость невежественна. Откуда у молодых новые знания? Не сами же они это придумали? Они всего лишь попугаи других старых пердунов. Новые "сокровенные" знания, новое мышление, новое, новое – это новая кормушка для нового поколения, где, чтобы получить талончик на питание, перспективу, карьеру, возможности - надо соблюдать новый ритуал, дресс-код, мышление, потявкивание, политическую благонадежность. Стоит ли винить за это тупую молодежь? Разве у нас было не также? Но и спуску давать нельзя.
- Вы тоже, как тетя Ира, были бунтовщиком?
- Пройдет время, и они окажутся в таком же положении, как и мы, если доживут. Мы же не живем по законам других стран? Почему должны перенимать ихние правила, грамматики, мораль? Перенимать все, кроме зарплаты? Это не мультикультура, а мультипи…ж.
У нас негры, у них афроамериканцы. Игры в благозвучность слов, в морализаторство слов невежественны и не несут в себе положительный посыл, напротив…
- Напротив?
- Слова живут и развиваются в диалектической гармонии. Когда же лишаешь их одной диалектической составляющей, вторая принимает уродливые формы. Бытовой национализм, в одной из задач, решает проблему бытовых национальных конфликтов. Спускает пар. Об этой положительной стороне бытового национализма мало кто догадывается, но на практике он существует испокон веков. Проще обзывать друг друга свиньями, черномазыми, узкоглазыми, чурками, чем сразу стрелять. Западный плюрализм решил искоренить бытовой национализм законами, правом, деньгами и болтовней.

Наступила дисгармония. Афроамериканцы, чтобы сохранить душевное равновесие вынуждены сами себя называть черномазыми, мочить друг дружку, потому что белым это запретили, как и называть их неграми. Ненависть к белым только выросла от этих запретов, хотя сами белые думают про себя, что они стали белыми и пушистыми. Черномазые, когда к ним обращаются "сэр, афроамериканец" чувствуют большее унижение, ведь обращение идет не от сердца, а от страха наказания, которое внутри рано или поздно превратится в ненависть. Такое обращение вовсе не уважение. Негру было бы проще, когда к нему обращались бы как к негру, тогда бы он мог бороться, ненавидеть, найти настоящий общий язык с белым господином. А так, его как обезьянку поместили в клетку с надписью – он тоже человек, не кусается, бананами не угощать.

Бог создал людей белыми и черномазыми и не надо пытаться это отменить, заговорить, запретить. Желтыми, узкоглазыми, толстыми, маленькими, большими, умными, тупыми. Не надо эти проблемы загонять вглубь, заговаривать зубы, надо их решать, - Евпатий взглянул на часы. – Это был мой самый длинный спич.
- Профессия влияет на человека? Почему все недостатки холодильника списывают на его профессию кгбиста?
- Еще одна принципиальная ошибка – смотреть не на лицо, а в жопу. Человек, изначально, мерзавец или душечка. Профессия дает проявиться его наклонностям, но не формирует их. Если часто говорят, что кгбисты, по долгу службы, мерзавцы, то на самом деле в эту службы и набирают мерзавцев. Школа, как из прирожденных мерзавцев делать профессиональных мерзавцев.
- Теперь про войну, - Верка почти выпила океан. – Я щас лопну!
- Эта война стала необходимой, - Евпатий разоткровенничался.
- Почему?
- Если она закончится, то ее искры разлетятся по всему миру. Оно это надо? Сейчас уже без разницы, кто виноват – Украина или Россия, кто больше или меньше. По очереди перехватывают пальму первенства. Раз в месяц, раз в неделю, день.
- Дядя Евпатий, вы так спокойно об этом говорите?
- Увы, такова жизнь. Если на горизонте нет солнца, если до этого оно было и вы говорили, что оно есть, то было бы глупо говорить, что оно есть, когда его нет. Окончание войны не сулит ничего хорошего, как и продолжение. Но в целом, в мире царит мир и спокойствие пока идет эта война.
- Мы готовы воевать еще двадцать лет?
- Кавказская война шла сорок семь лет. Русско-турецкие войны шли с перерывами триста пятьдесят лет, и шестьдесят девять лет страны находились в состоянии войны. Триста сорок шесть войн вела Россия, если верить Алисе, а конфликтам на территории нынешней Украины несть числа. Так что, мадмуазель, нынешняя война, дело обыденное, житейское.
- И вас это устраивает, дядя Евпатий?
- История, как данность, дается нам в наследство вместе с прошлыми долгами. Мы их увеличиваем и передаем дальше. Не я войну начал, не мне заканчивать. Кстати, твоя панночка смотрит телевизор?
- Смотрит, но лучше бы не смотрела.
- Это как? – Евпатию стало интересно, как бестелесное создание смотрит телевизор.
- Панночка говорит, что когда на экране появляются рожи попов, депутатов, самозванца, патриотов и прочих должностных лиц с выводками, она берет кухонный нож…
- Понял, можешь не продолжать, – Евпатий понял.
- Это ее любимое занятие, даже летать со мной перестала, не вылезает из телевизора. Режет и режет, - Верка загрустила.
- Ее можно понять. – Евпатий был на стороне панночки. – Выбрось из головы.
- Как?
- Ты много думаешь о жизни тараканов?
- Вообще не думаю.
- Вот так же относись к войне и людям. Это всего лишь малюсенький эпизод в среде тараканов. Со своими драмами, трагедиями, но какое тебе до них дело? Таких локальных случаев на планете с десяток в год. Гибнут на этой войне в несколько тысяч раз меньше, чем в целом по планете в день. А по стране не более двух процентов от общей смертности. Погрешность.
- Дядя Евпатий, вы как тетя Ира, только наоборот. Пойду я от вас.
- Куда?
- Тетя Нина с мясного ряду вернулась из района.