Омлет от Веры

                Расставшись с твёрдой скорлупой,
                Яички, радуя желтками,
                Плывут молочною рекой,
                Взбиваясь пенными волнами.

                Лариса Соболева "Вкусные стишки".

Времена застоя.
В спокойную, размеренную жизнь нашего микрорайона Ленинграда, ворвалось событие, вызвавшее переполох у его жителей, особенно у женщин. Узнал я об этом на собачьем пустыре от суетливой женщины из соседней пятиэтажки, которая, несмотря на то что была на 20 лет старше меня, просила называть её просто Верой. Я вывел на прогулку свою девочку - элегантно миниатюрную мальтийскую болонку. Вера, как и всегда в эти часы, пришла туда в сопровождении своего огромного беспородного кобеля, доставшегося ей в наследство от бывшего жильца её комнаты.

Недавно, придя на собачий пустырь, увидел там одиноко толпящуюся Веру. Вместо «Здрасть!» она с разбега, рассказала о появившемся в нашем микрорайоне мужике - эксгибиционисте*.

Но чтобы ярче представить её рассказ, я познакомлю читателя - без подробностей - с Верой. Внешне она была юркой, худенькой женщиной, со шрамами на тыльных сторонах ладоней - следами от выведенных татуировок. От курения голос её был с хрипотцой. Вера родилась в Ленинграде, но вынуждена была много лет назад его покинуть. Теперешнюю комнату в коммуналке она выменяла три месяца назад на свою шикарную трёхкомнатную квартиру в городе Воркута, где жила после окончания срока заключения. Все долги алкаша, жившего в той комнате, Вера оплатила, дав ему ещё и хорошие «подъёмные». На мой вопрос: «За что?» Вера охотно рассказала, что рано оставшись сиротой, воспитывалась в детском доме, по выпуску из которого получила комнату в коммуналке. Однажды, когда Вера вечером возвращалась с работы, в парадной на неё напал мужик и пытался изнасиловать. Был суд, на котором насильника представили жертвой. Веру же за превышение необходимой самообороны - она надкусила тому мужику фрагмент его тела, который даже пришлось докторам подшивать - была приговорена к тюремному сроку, лишена жилья и ленинградской прописки. Поэтому, отсидев положенное, она осталась жить в Воркуте. В 50 лет, как житель крайнего Севера, получив хорошую пенсию, вышла на заслуженный отдых. Тогда же она осуществила свою мечту - вернулась в Питер.

Вера с возмущением, показывая подробно руками, рассказывала о мужике, пугающем женщин района тем, что распахивал перед ними свой длинный тёмно-синий плащ, а под ним - приспущенные до колен брюки.

Вера так образно передавала атмосферу страха женщин, что я, невольно, представил сцену со знаком наоборот. Я вхожу в подъезд, а там стоит молодая женщина в тёмно-синем плаще. И когда я к ней приблизился на расстояния осязания, вдруг, распахивает свой плащ... А там вообще ничего. Мне, почему-то, кажется,  я бы не напугался. Поделившись с Верой своими мыслями, ожидал от неё, как минимум, улыбки и ласкового определения - мол, ты идиот, Боря! Но она полностью поддержала меня, развив мою мысль рассказом, как бы поступила она, если бы перед ней незнакомый мужик распахнул плащ. Она считает, что действия эксгибициониста рассчитаны на то, что жертва будет смущена и растеряна, поэтому нужно смутить его, спросив, например:
- Мужик, и это всё? А хочешь конфетку? Тебе из какого кармана достать? Из нагрудного или брючного? Конфеты-то одинаковые, привкус у них разный.

Я засмеялся, но в душе царапнуло, что той женщиной, перед которой предстанет этот козёл, может быть моя жена, идущая с дочкой. А тут ещё, в булочной, услышал диалог двух женщин. Одна, как я понял из их разговора, столкнулась с тем маньяком, и увидела его показательное выступление, поскольку возмущённо сказала:
- Там и смотреть-то не на что.

Я подумал - значит, смотрела и внимательно - сравнивая, оценивая.

Вера уже два дня не приходила на собачий пустырь. Жена меня послала к ней выяснить, что произошло, может, нужна помощь?

- Шла я третьего дня из магазина по тропинке, протоптанной по газону. В руках хозяйственная сумка, в которой: десяток куриных яиц и пакет молока. Захотелось мне на ужин омлет приготовить. Иду, думаю о своём. Впереди мужик в тёмно-синем длинном плаще. Вдруг он замедляет шаг и, когда я к нему приблизилась, начинает оборачиваться. В общем, я не стала ждать, когда он обернётся весь и распахнёт плащ. Одела свою сумку на голову мужику. Такой, я тебе скажу, омлет у меня получился. Мужик скинув мою сумку с головы, плащ, залитый молоком и яйцами, с плеч, разразился красивым матом. И тут я увидела такое, от чего мне стало и смешно, и страшно. Брюки на мужике были наглухо застёгнуты!

Когда основные маты закончились, объяснилась с этим дядечкой. Оказалось, что такие чешские плащи три недели назад «выкидывали в продажу» в соседнем универмаге. Пострадавший возвращался с работы домой, но вспомнил, что надо бы на ужин яичницу пожарить, и тут же решил вернуться назад, к магазину... А на пути я - Вера!

Извинилась перед ним, конечно, как уж смогла, по-женски. Тем более что я не замужем, а и он - без пяти минут холост. Пока я стирала его одежду, мужчина, сидя в моём халате, рассказал немного о себе. Человеком он оказался интересным и, с его слов, очень добрым. На мой вопрос, почему он почти холост, рассказал, что прощал жене постоянные её измены. В конце концов, эти вечные прощения переполнили чашу терпения его жены, и она подала на развод и потребовала, чтобы он выметался вон из их квартиры.  Временно он живёт теперь в квартире друзей, уехавших в длительную командировку, но они уже на днях возвращаются.

Рассказывая мне это, Вера счастливо улыбалась.
- А сейчас, пока Валера на работе, я щи варю. Так что, Боря, скажи нашим с пустыря, что пёс мой иногда будет теперь гулять и с Валерой. А плащ пришлось отнести в химчистку...

А что же маньяк – эксгибиционист? – спросите Вы. После Вериного случая с омлетом он исчез из нашего микрорайона.

*Эксгибициони;зм— форма отклоняющегося сексуального поведения, когда сексуальное удовлетворение достигается путём демонстрации половых органов незнакомым лицам.