Рассказ Воспоминания о любви

                Воспоминания о любви
 

    Генри и Линда родились в одной деревушке, затерянной в горах Швейцарии, среди залитых солнцем альпийских лугов и снежных вершин, словно вышедших из старинных гравюр. Их маленький мир был будто спрятан от остального света — каменные домики с резными ставнями, цветущие балконы, звон колокольчиков от овец, пасущихся внизу, в долине. И каждый день — утренние облака, цеплявшиеся за крыши, и закаты, вспыхивавшие причудливыми красками, проникавшие в душу обитателей и гостей этого затерянного рая на земле.
    С детства Линда и Генри знали друг друга. Были просто друзьями, жившими в одном пространстве под небом. Летом, в сезон гостей, когда деревня наполнялась туристами, они встречались в кафе возле ратуши. Всегда за разными столиками, в разных компаниях — и всегда взгляд в сторону другого, будто заранее запланированный судьбой. Но однажды вечером, когда воздух был полон ароматами пота и вина, и над деревней уже медленно опускался разноцветный покров сумерек, их взгляды соприкоснулись — не просто пересеклись, а задержались, будто нашли то, что искали всю жизнь. Вспышка чувств была невидимой, но вполне ощутимой. Она была глубже, чем обычное пересечение взглядов, и гораздо теплее, чем они оба ожидали.
    Когда Линда вышла из кафе, ветер заиграл с её волосами, потрепал их, как будто хотел что-то сказать. Генри догнал её.
    — Погуляем? — спросил он, как бы между прочим, но голос выдал его волнение. Оно было слишком искренним.
    Они пошли по тропинке, огибающей деревню, мимо засыпающих лугов, мимо каменной церквушки, где когда-то крестили обоих. Знакомая с детства дорога вдруг показалась иной. Они говорили, смеялись, вспоминали… но в каждом слове каждый открывал для себя что-то новое. Как будто впервые слушал другого.
    И когда дошли до домика Генри, спрятанного у подножия горы, где начинала свой путь быстрая горная речка, они остановились. Тишина нарушалась только биением их сердец, журчанием хрустальной воды, запахом хвои… и космосом в глазах друг друга.
    — Может, останешься? — тихо попросил Генри.
    И она осталась…
    Эта ночь была не похожа ни на одну другую. Не пылкая и не страстная, а нежная, камерная, будто сама природа бережно оберегала их. Им казалось, что они лежат на траве, смотрят на звёздное небо и вдыхают ароматы, исходящие от альпийских лугов. Их тела сливались в объятиях откровения и восторга. Они говорили о любви — шёпотом, движениями, в которых каждый жест был чем-то особенным: трепетным признанием…
   — Ты… божественна, — обнимая её, трогательно выдохнул он, когда она улыбнулась сквозь слёзы.
    — А ты — одно вдохновение, — прошептала она, оставляя поцелуй на его губах.
    Они заснули, обнявшись, как будто всегда были вместе. И всё, что было до того — казалось им лишь предысторией, прелюдией к этой любви... Ночь отступила, пропуская утро. Солнечные лучи заиграли на шторах привычным переливом и показались слишком реальными, не оставив надежды вновь окунуться в сказку ночи. Они молча обнимались, не в силах попрощаться.
Слов не нужно было. Они оба знали: это — один-единственный, идеальный, умопомрачительный миг в  их жизни. И разрушать его словами значило бы унять свершившееся волшебство…
    Они разошлись. Остались друзьями. Словно ничего и не было. Но каждый день — каждый! — они жили в воспоминаниях, воспоминаниями о любви, которая в одно мгновение открыла им всю вселенную друг в друге. Без обещаний, без обид. Лишь с благодарностью за одну единственную, божественную ночь...
    Иногда, стоя у окна своего домика, Генри ловил себя на том, что ищет глазами знакомый силуэт среди прохожих. А Линда, случайно наткнувшись на аромат альпийской сирени, невольно закрывала глаза… и чувствовала дыхание Генри на своей щеке. Это чувство не разрушалось временем — оно просто отступило в глубину сердца, став светом. Оно стало их тайным убежищем, превратилось в память без сожалений.
    То, что между ними было, нельзя назвать «романом» — это было откровение. Как «объятия очарования», что «душу ввергли в бездну смут», но не причинили боли.
    Теперь остались одни воспоминания: чистые, без обиды — для двоих.

1 июня 2025 г.
Ереван