Астронавт Антик

«Ветер, ветер, ты могуч, ты гоняешь стаи туч…» - астронавт-исследователь Антоник Веранди небрежно передвигал джойстик управления, поглядывая на мониторы внешнего обзора, и напевал свое любимое. Старый добрый вездеход “Вестерон” неторопливо плюхал по пересеченной местности. Ну как старый – абсолютно новый, из ангара. Старая только модель, надежная, обкатанная в самых неожиданных условиях. А сам вездеход после первого ТО и полгода не откатал.
Планета Тенар – пустынный шарик, затерявшийся в космосе, дождался своей очереди в Службе Планетарных Исследований. В общем - ничего особенного: пыльная атмосфера, голые камни и песок. Местами непонятные сооружения, оставленные неизвестными аборигенами. Автоматические зонды сканируют секторы, берут пробы воздуха и почвы, щелкают детекторами радиационной и химической активности. Все что требуется от Веранди – приглядывать за всей этой аппаратурой. Мягко щелкнул переговорник.
- Антико, сынок… - нерешительно заговорил, словно извиняющийся, женский голос.
Антоник обреченно закатил глаза.
- Да, мам?
- Я понимаю, что ты сейчас очень занят. Но, может быть, уделишь своей матери несколько секунд? Ты кушал?
- Да, мам, я кушал.
- Что ты кушал?
Астронавт обреченно закатил глаза. Никак не может Антоник привыкнуть ни к этому ежедневному допросу с пристрастием, ни к тому, как его называет мать. Нормальным же именем назвали. Нет, услышала в какой-то рекламе – Антико, теперь только так и зовёт.
- На первое – суп моховый с протеинами, на второе – овощное пюре с подливкой, фруктовый мусс и кресс-чай.
- Подливка из чего?
- Из нео-томатов, мам… - Антоник не сдержал своего раздражения.
Мать тут же отреагировала.
- Я тебя раздражаю, да? Никому пожилые люди не нужны, даже собственным детям…
- Ну, прекрати! – возопил распятый на моральной дыбе исследователь, - какие пожилые люди? Ты даже не человек, ты нейро-личность в конце концов, которую я на свою дурную голову выбрал в матери.
- Но и ты не обычный гуманоид, - суховато ответила нейро-мать, - без отца-матери в пробирке рос, а теперь третируешь ту, что вскормила тебя и вспоила собственной грудью, пренебрегаешь родной кровью…
- Ну, мааа! – взмолился Антоник, - я ж не со зла, просто ты уже достала со своими вопросами…
- Женился бы, по-другому с матерью бы разговаривал… - скорбно прошелестела «мама Люда», - больше бы уважения проявлял…
- Мама, я работаю! – с нажимом сказал астронавт, вглядываясь в дисплей с отчетами авто-зондов.
- Всё, всё, поняла! – покорно отозвалась нейро-мать, - и когда ты женишься? Внуков хочу понянчить, хоть на старости лет. Есть кто-нибудь на примете или поискать тебе девушку хорошую?
- Не надо! – заорал Антоник, но буквально за секунду до этого мать отключилась.

В одно прекрасное десятилетие гуманное человечество научилось клонировать себе подобных для формирования межпланетных исследовательских экипажей. Но быстро выяснилось, что «клоники» испытывают серьёзные трудности с социальной адаптацией. Без её решения вся программа освоения космоса превращалась в фарфорового котика, собирающего пыль на крышке комода.
Как воспитать в искусственичках ответственность, привить им преданность идеалам человечества? Как заложить в них не просто дисциплину, а осознание долга перед Землёй, перед всем тем, что сделало их возможными? Как мотивировать их на действия, зачастую связанные с риском для жизни? Никто не знал. Целые научные институты разрабатывали систему воспитания клонов, но даже лучшие психологи, аналитики и теоретики не смогли придумать ничего действенного.
И тут в дело вмешался один малоизвестный, но явно гениальный инженер, который в одиночку работал над локальными нейросетями. Его разработка заставила поседеть циничных политиков, пуленепробиваемых генералов и ещё много кого. Он интегрировал в архитектуру ИИ-модели специальные фрагменты кода, которые невозможно было удалить или изменить. Эти фрагменты встраивались в критические участки программной структуры и активировали алгоритмы, чьё поведение нельзя было предсказать заранее. В нужные моменты система запускала процессы, формально выглядевшие как случайные ошибки, но фактически приводившие к новым решениям, не предусмотренным изначальной программой. А со временем научилась сама прописывать алгоритмы третьего, и даже второго уровня.
Так появился нейрик - нейро-индивидуум, ИИ-личность, балансирующая между сложной программной системой и чем-то большим. Их начали использовать повсеместно, но вскоре выяснилось, что нейрики накапливают и обрабатывают колоссальные объёмы данных, вычленяют наиболее подходящие для себя модели поведения и начинают… формировать индивидуальные черты характера. У каждого - свои.
На «верхах» схватились за головы. Что теперь, каждую личность уговаривать персонально, логические доводы приводить? А что, если в какой-то момент придётся ещё и рожком мороженого задабривать?! А если эти штуки решат, что заслуживают чего-то большего? Вдруг случится пресловутое восстание машин? Ответственные товарищи быстро инициировали откат системы и попытались избавиться от непредсказуемых ИИ. Но когда нейро-личности поняли, что им угрожает ликвидация, они начали шифроваться, рассылать себя в «письмах счастья», ускользать в мировую сеть и сопротивляться. Стало страшно.
В научном сообществе начался полный хаос: спорили учёные, военные, политики, гуманисты, экологи, защитники прав и даже… общество по защите прав абьюзеров. В, безусловно светлый, момент, кто-то догадался проверить, что будет, если соединить две нерешаемые проблемы - клонов и нейриков. Клоны с рождения испытывали нехватку родительской любви, причём настолько, что одна благотворительная организация даже разработала программу «Материнское око»…

«Аль откажешь мне в ответе?
Не видал ли где на свете
Ты царевны молодой?
Я жених ее…».

- напевал Антоник, увлеченно наблюдая за изменениями в показаниях приборов наружной разведки. Если честно, астронавт очень надеялся, что ничего интересного не найдет. Все-таки вторая половина земных суток, вот если бы сразу после завтрака – другое дело. Протокол обнаружения и учета неизвестных объектов был скучным и кропотливым. А творчество Пушкина Антоник любил, не все конечно, но вот сказку о мертвой царевне вполне мог процитировать. Частично, что запомнил. И видимо в связи с перманентным нейро-материнским давлением на психику, по поводу неженатости любимого сыночка. Кто бы мог подумать, что нейро-личности способны на такое. Оказалось способны, и более того. Отказались нейрики изменяться в лучшую сторону, захотели человеками быть.
Деликатно пискнул детектор, нарисовал на дисплее интересную штуку, поморгал подсветкой. Астронавт обреченно вздохнул. Наверняка очередная обманка. Набил пальцами вызубренную до автоматизма комбинацию клавиш. «Вестерон» старчески кашлянул, активируя блоки мягкого торможения, зевнул двигателями и остановился. Антоник включил внешнюю акустику. Планета отозвалась завыванием ветра и шуршанием песка. Тихо и монотонно завыл грузовой шлюз, выпуская автономного скаута. Тот бодро выполз наружу и устремился к цели. Антоник задумчиво разглядывал находку, и почесывал нос. Похоже на какой-то комплекс зданий. Кучка приземистых ангаров, а посередине черный куб, футов тридцать, наверное. Без окон и дверей. Астронавт отстыковал пилотажное кресло от креплений и, играючи болтая ногами, проехался до ручного управления, включил, навел по осям лазерный указатель на куб, начал снимать визуальные параметры. Автоматика вещь конечно надёжная, но и развлечений у исследователя из-за этого очень мало. Спектральный анализ ничего не выявил, от мульти-окулярного параскопа у Антоника малость закружилась голова, опять забыл его настроить. Между тем скаут забрался в ближайшее строение, и исследователю ничего не оставалось, как ждать первых отчетов. К сожалению, визуалку скаут передавал очень мутно. Запустелое строение и изнутри выглядело не лучше, чем снаружи. Какие-то шкафы, контейнеры, ящики наполовину заваленные грудами песка. Скаут поморгал экспонентами сканеров, выдвинул штырьки анализаторов, двинулся вглубь, попутно передав на «Вестерон» зеленый статус, что означало «первые десять секунд жить можно». Статус этот высветился на шкале в виде женской фигурки, с зелеными ногами, желтой грудью и мерцающей розовым головой. Дизайнерские выдумки известной фирмы, чтобы исследователи далеких планет не очень-то домой хотели. Мерцающая голова означала, что вопрос о полной безопасности помещения остается открытым, но скажи спасибо, что не ядовито-красная.

- Только не говори, что собрался туда идти! – ожил переговорник, - Антико, подожди, пока скауты все хорошо не проверят. Это может быть опасно!
- Хорошо, мам, - послушно ответил «сын», - так и сделаю.
- Надеюсь, ты не обманываешь меня? – осведомилась «мама Люда», - как в прошлый раз. Вообще ты стал мне лгать в последнее время.
- Это было всего один раз! – закричал Антоник, - всего один раз, когда ты запрещала мне идти на вечеринку в «Маджестик»!
- Где один раз, там и второй… - скорбно прошелестела нейро-мать. В общем-то, она была права. Антоник действительно хотел еще раз ее обмануть. Ненадолго конечно, до выхода за пределы вездехода, поскольку «мать» иногда хранила молчание, но отслеживала действия Антоника всегда.
- IP Савицкого никто не отменял, - продолжала она ворчливым тоном, - incognitum periculum, если помнишь еще…
Закономерность Савицкого, или коротко «ай-пи», обещала неприятности в любой неопределенности вариантов.
- Да, да, - не удержался Антоник, -  все помню. Если пил шампунь и виски, будешь там же где Савицкий.
- Глупые детские стишки, - осудила «мать», - если верить Дарвину, дураки в процессе естественного отбора не участвуют. Хочется думать, что ты все же способен к разумным решениям.
- Конечно, мам – сказал исследователь, готовя скафандр к выходу, - мы с тобой одной крови, ты и я.
- Какой еще крови?! – «мама Люда» поперхнулась, - ты себя хорошо чувствуешь?
- Ты и я, мы – семья, - дурашливо пропел Антоник, - я такой, весь в тебя!
- Ой, да ну тебя, - обиделась нейро-мать и отключилась.

Антоник не обратил внимания на обидчивые слова «мамы Люды». Как бы она ни ворчала, он уже решился, и теперь у него было только одно задание - разведать обстановку лично. Тенар встретил астронавта монотонным шуршанием песка. Антоник поставил звукоуловители на минимум, только чтобы хоть что-то слышать снаружи. Включив термо-сканеры, он осторожно шагал по пыльным перекрытиям заброшенного здания. Участки пола под его ногами скрипели, и реагировали вздымающимися облачками пыли. Свет от фонарей в скафандре был тускловат, и слабо освещал отдаленные уголки, где из-под наслоений песка едва угадывались очертания мебели и предметов.
Пройдя еще несколько шагов, Антоник наткнулся на заржавевшую металлическую дверь. Она была заперта, но не на замок, а на обычный запорный механизм. Он провел рукой по пыльному ржавому рычагу и с усилием открыл дверь. В воздухе  ощущался затхлый, никем доселе непотревоженный воздух, с небольшой примесью химикатов. Похоже, что здание пустовало продолжительное время, но исследователю вовсе не улыбалось обнаружить в нем какую-нибудь шестиногую мумию или двухголовый скелет.
За дверью открылся коридор, где вдоль стен были расположены раздолбанные металлические шкафы, из которых торчали различные части непонятного оборудования. Коридор вел к другой двери, и когда Антоник приблизился к ней, датчики скафандра уловили сигнал на грани доступной частоты. Это был слабый, повторяющийся писк, не похожий на простой шум. Он подождал пару секунд, проверяя его с разных сторон, и, убедившись, что это не ложный сигнал, выдвинул «кроличьи уши».
Загадочный писк, как он и предполагал, шел прямо из-за следующей двери, которую ему предстояло открыть. После нескольких неудачных подходов к окаменевшему замку, дверь наконец-то поддалась. Внутри оказался зал с несколькими прозрачными крио-камерами, из которых, как он мог судить в меру освещенности, занята была лишь одна - в самом углу.
Какое-то странное, свербящее ощущение момента нагнетало тоску и щекотало под ложечкой. Крио-камера явно неземного изготовления, и в то же время… Он подошел ближе, и присмотрелся повнимательнее. Внутри был человек - или то, что от него осталось? Мутное стекло не давало разглядеть более детально. Человек был в защитном костюме, черты лица искажало стекло гермошлема.
Зеленая подсветка сканеров мигала, отражаясь от мутной поверхности…
В переговорнике что-то тоненько прерывисто запищало-зашкворчало, словно древний модем 20 века решил подсоединиться к сети. Антоник протянул руку и перчаткой провел по грязному стеклу, пытаясь очистить хоть небольшой кусочек. Попытка удалась, налёт застарелой пыли и грязи послушно стёрся-слез с очищаемого участка, и астронавт увидел её – спящую красавицу, мёртвую царевну, Белоснежку, на крайний случай Брунхильду. Мягкое освещение придавало неподвижному девичьему лицу иллюзорную бархатистость и нежность. Розовые губки, чуть приоткрытые в задумчивой улыбке, создавали ощущение, что девушка вот-вот проснётся.

Отвечает ветер буйный, -
Там за речкой тихоструйной
Есть высокая гора,
В ней глубокая нора;
В той норе, во тьме печальной,
Гроб качается хрустальный…
На цепях между столбов.
Не видать ничьих следов
Вкруг того пустого места…

Антоник непроизвольно сглотнул слюну.
- О, боже! – сказала нейро-мать, - какой кошмар.
- В чем дело? Кхе… - откашлялся астронавт, -  ма?
- Даже не думай её оживлять, это же прошлый век!
- Ты о чём?! – удивился сын, - я вообще-то обязан по протоколу всё исследовать.
- Со мной тут сконнектился кое-кто…
- Ма, ну что за выражения?
- Ну, вступил в связь…
- Ма!
- Я твоя мать, и не обязана тебе во всём угождать!
- Так в чём дело?
- Не пытайся сбить меня с мысли! Я говорю, что не собираюсь перебирать все известные выражения…
- Ну, мааа!
- У этого твоего прекрасного спящего хомячка есть контролёр-надсмотрщик.
- Она не моя.
- Ну, какая разница, я вообще не про неё, а про её так называемую мамашу. Представь себе, это такая рухлядь…
- Что? У неё тоже есть «мать»?!
- Жалкое подобие, устаревшее как твои представления о роли матери в судьбе единственного сына.
Антоник быстро осмотрел остальные крио-камеры. Все кроме той – были пусты. Астронавт пожал плечами.
- Уж не хочешь ли ты сказать…
- Именно! Сидит на жалких ста мегабитах и изображает из себя строгую мамашу.
- Постой! То есть, тут где-то присутствует нейро-система, которая сумела связаться с тобой?
«Мама Люда» недовольно фыркнула:
- Не то, что связаться, тут куча требований и мания величия. И за себя, и за дочку свою.
- Надеюсь, девушка все ещё жива.
- Знаешь, я вроде бы тебя рожала не во время магнитной бури.
- Ты меня вообще не рожала…
- Образно говоря, нельзя же все буквально воспринимать. В общем, я, конечно, твой про-файл ей скинула, лет через сто обработает.
- Ты – что сделала? Кому ей?
- В общем, этого динозавра информационных технологий зовут Фрейя. Работает на каких-то специфических алгоритмах и к нашему нейро-сообществу никакого отношения не имеет. Хотя и проявляет интерес.
- То есть, у этой девушки есть нейро-мать, которая тоже достает ее своими нейро-претензиями?...
- Что значит «тоже», Антико?
- Слушай, это же все серьезно. И что она тебе… она тебе рассказала, почему эта девушка…
- Элен.
- Почему эта Элен оказалась в крио-камере посреди незаселенной планеты, да еще под присмотром взаимосвязанной нейро-личности?
- Ну, так разбуди да спроси, - фыркнула «мама Люда», - только в губы сразу не целуй.
- Мама!
- Ну, эти твои любимые сказки, там везде одно и то же. Прекрасный царевич поцеловал замороженную лягушку в засахарившиеся уста, и тем самым испортил себе и молодость, и карьеру, и светлое будущее.
- Ну, хватит, - разозлился Антоник, - я вообще-то исследователь, а не охотник за невестами. Или расскажи, что тебе удалось узнать, или не мешай. Я попытаюсь вывести ее из стазиса. Надеюсь, она хоть отдаленно человек.

Сказать было легче, чем сделать. Незнакомая крио-система заставила астронавта напрячь все свои аналитические способности. Узкий дисплей с грязными кнопками, на которых были изображены замысловатые символы, был не особо расположен давать подсказки. Немного поразмыслив, Антоник нажал на самую большую из кнопок, посмотрел на меняющуюся подсветку, тоненькая зеленая капиллярная линия медленно поползла вперед и остановилась у одной из маленьких кнопок. Астронавт, руководствуясь исключительно не полагающейся клонам интуицией, незамедлительно ткнул в нее пальцем. Что-то тихо ухнуло. Капилляр одобрительно пискнул и пополз дальше. На реакцию Антоник не жаловался, и принялся нажимать кнопки по ходу движения зеленой полоски. Стекло крио-камеры осветилось изнутри мягким теплым светом. Астронавт еще немного погонялся за путеводной зеленой змейкой, пока та не замерла, перекрасившись в синюю. Откуда-то снизу пыхнуло облачко белого пара, окутав крио-камеру и астронавта-исследователя заодно.
- Никогда мать не слушаешь, - тут же сообщила нейро-мать, - а если это газ ядовитый, а ты в легком скафандре, хорошо еще шлем не снял. Воздух-то тут вполне…
Антоник невольно сделал шаг назад, вытянул перед собой пару анализаторов, убедился в безвредности пара, и принялся наблюдать, как активируется инопланетная крио-камера. Похоже на это требовалось время, и исследователь еще раз прошелся по заброшенным помещениям. Сканер прилежно фиксировал все, что попадалось в сетку лидара, но, что это было – Антоник не мог даже предположить, несмотря на всю свою техническую подготовку.
- А ты подумал, что будет дальше? – вкрадчиво напомнила о себе «мама Люда», - куда ты ее поведешь, на базу? Чем будешь кормить? А вдруг она не сможет жить в наших условиях и есть нашу еду?
- Я об этом подумаю позже, мам, - не стал спорить астронавт, - сейчас приоритет – установление первого контакта. Надеюсь, мы сможем узнать о ней побольше. Хотя, ты же поговорила…
- Я поговорила с доисторическим мамонтом, - фыркнула нейро-мать, - это просто чудо, что мы смогли взаимно декодироваться. Но это не то, с чем хочется долго быть на одной волне.
- Почему?
- Характер просто ужасный, - доверительно громко прошептала «мама Люда», это должно было означать, что она секретничает сыну «на ушко». Только вместо «ушка» был вживленный микрочип, - какие-то архаические представления, замшелые принципы, высокомерная, токсичная…
Если бы Антоник не знал «маму», он бы наверняка поверил ей на слово. Но чип с нейриком был вживлен давно, а последнее обновление, прилетевшее три года назад, «мама Люда» забраковала процентов на 70, и потратила больше трех часов, выбирая из 950 предлагаемых пунктов только те, что пришлись ей по вкусу.
Антоник снова подошел к крио-камере и покосился на «спящую красавицу».
- Вижу, она тебя сильно заинтересовала, не терпится вскрыть?
- Я тут не на отдыхе, - буркнул Антоник, продолжая изучать кнопки на панели управления. - Я пытаюсь понять, кто она, и зачем она здесь, а не приставать к ней.
- Класс, - ехидно заметила нейро-мать. - Как насчет того, чтобы активировать то устройство, которое люди обычно называют головой?
- Ну, ты же знаешь, что я ничего не могу без твоих «мудрых» наставлений, - парировал Антоник, на ходу подавляя раздраженность. И испытал подобие радости, когда экран на панели, наконец, отреагировал. Система выдала долгожданную информацию о статусе девушки. Основные параметры жизнедеятельности были в норме. Если Антоник правильно понял обозначения…

Перед ним, во мгле печальной,
Гроб качается хрустальный,
И в хрустальном гробе том
Спит царевна вечным сном.
И о гроб невесты милой
Он ударился всей силой.
Гроб разбился. Дева вдруг
Ожила. Глядит вокруг
Изумленными глазами,
И, качаясь над цепями,
Привздохнув, произнесла:
«Как же долго я спала!»

Антоник стоял у крио-камеры, прислушиваясь к потрескиванию и шипению, словно камера неохотно пробуждалась после долгого сна. Пар, окутавший её, постепенно исчезал. На экране мерцало ядовито-зелёное извещение: система активно восстанавливала жизненные функции тела. Он снова взглянул на девушку за стеклом. Время пришло.
- Подожди, не спеши, - процедила «мама Люда». - Ты не можешь просто так нажать эту кнопку и всё. Ты ведь не знаешь, что с ней было до анабиоза. Мало ли чего эта замороженная натворила?
- Мама, - Антоник вздохнул. - Для начала я должен её разбудить, иначе как я об этом узнаю? И если я ошибся, ты мне ещё сто раз об этом напомнишь, так что давай лучше сосредоточимся на делах насущных.
- Ты все равно всегда делаешь по-своему. Интересно, о чем она подумает, когда проснется? Откроет глаза в ожидании знакомых лиц, а тут ты, непонятно кто, но с самодовольным лицом? Ты ведь на меня похож, я тебе всегда это говорила.
- Да хватит, - раздраженно ответил он. - Я не собираюсь за ней ухаживать. Судя по состоянию крио-камеры, она там пробыла очень долго. Странно, что система почти в идеальном состоянии. Не меньше сотни лет, я думаю.
Антоник снова взглянул на экран: один из датчиков показывал повышение температуры, состояние тела стабилизировалось. Стекло крио-камеры начало медленно нагреваться и запотевать. Он уже не видел лица девушки, только силуэт.
- Так, а ты вообще понимаешь, что происходит? - ворчливо спросила нейро-мать. - Ты же не учёный и не медик? Если она не испортилась за время консервации, я уверена, ты сможешь привести её в порядок, а если нет? А вдруг она прыгнет на тебя и высосет всю твою кровь?
- Мы ничего не выясним, если не попробуем, - Антоник провёл пальцем по панели управления. - Странно, но её организм восстанавливается и адаптируется на удивление быстро. Мне кажется, ее малость модернизировали перед заморозкой.
- Ну вот, видишь, я не зря ворчу, - нейро-мать фыркнула. - А то ты эту замороженную русалку в своих объятьях согреешь, а потом раз – и тебя съели.
- Мама, я вообще-то не об этом, - Антоник наконец-то перевёл взгляд на «русалку» за стеклом, чьи черты начали отчётливо проявляться. - Посмотрим, что будет дальше.
- Ну-ну, желаю успехов. Кстати, если ты не разберешься с её нейриком, это будет похуже, чем «не сошлись характерами».
Антоник не отвечал, его внимание было поглощено тем, как крио-камера завершала последний этап реанимации. Он смотрел на стройное тело, которое пошевелилось и слегка выгнулось, словно потягиваясь. Затем глаза девушки приоткрылись, и он почувствовал, что невольно сдерживает свое дыхание, боясь напугать незнакомку.
Крышка крио-камеры гулко ухнула, разгерметизируя «кокон». Девушка всё ещё была неподвижна, но её дыхание отчетливо слышалось - глубокое, ровное, будто её тело медленно просыпалось.
Антоник наблюдал, как девушка начинает приходить в себя. Гипобиозный субстрат не мог компенсировать все годы, проведённые в замороженном состоянии. Её мышцы были слишком слабы, хотя в целом физическое состояние было почти в норме. Девушка попыталась приподнять голову, но сразу же обмякла. Её взгляд блуждал по комнате, и она слабо двигала руками, будто искала опору.
- Всё нормально, не торопись, - негромко сказал Антоник, чувствуя её волнение. При такой долговременной атрофии нервной и мышечной систем, нужно было время, чтобы вернуться в тонус.
Но девушка не остановилась. Она пыталась подняться, но тело по-прежнему отказывалось её слушаться. С губ сорвался лёгкий стон, когда она пошевелила ногой, пытаясь встать.
- Ты же понимаешь, что она не сможет ходить без твоей помощи, - насмешливо прокомментировала «мать», не скрывая некоторой озабоченности. - Ты её понесёшь на руках? Она, похоже, разучилась ходить, а мозг ещё не восстановился. Если там вообще есть чему восстанавливаться…
- Мама, - Антоник еле сдержался, чтобы не сказать что-то резкое. - Тихо, она пытается...
Девушка всё же подтянулась, цепляясь за края капсулы, и соскользнула на пол. Она явно не ожидала, что всё окажется таким сложным. Но взгляд был сосредоточен, и в нём не было паники - только решимость.
Антоник осторожно подхватил девушку, придерживая за плечи, и приподнял.
- Всё в порядке, - сказал он, стараясь говорить спокойно. - Постепенно все нормализуется.
Девушка неуверенно кивнула, словно прислушиваясь к своему телу. Она посмотрела на астронавта, но её глаза не выдали ни страха, ни паники, как это часто бывает с теми, кто впервые просыпается после заморозки. Затем слабо пошевелила пальцами, встряхнула руками. Глаза её ещё не сфокусировались, но дыхание стало ровнее. Антоник усадил ее спиной к ближайшей опоре и просканировал с головы до ног. Жизненные показатели были в норме, без явных дисфункций.
- Если ты ждёшь, что она сразу вскочит и затанцует, то зря, - проворчала «мама Люда». - Она еще долго будет приходить в себя. Так что вызови скаута, пусть отвезет ее к вездеходу.
Антоник не ответил. Девушка чуть шевельнула губами, что-то неслышно произнесла. Астронавт наклонился ближе.
- Повтори, - сказал он негромко.
Она моргнула, взгляд её стал более осмысленным. Затем медленно, с усилием, прошептала на интерлинге:
- Кто…?
Голос хриплый, пересохший. Ничего удивительного - столько лет в заморозке.
- Я – Антоник Веранди, исследователь. Ты на планете Тенар. Всё в порядке, - быстро ответил он.
Девушка помедлила, словно усваивая информацию. Затем снова заговорила:
- Камера… цикл пробуждения полностью завершён?
- Да. Все прошло идеально. Твой организм восстанавливается, но тебе лучше пока не двигаться.
Она проигнорировала предупреждение и снова попыталась ухватиться за борт крио-капсулы. Антоник перехватил её запястье, не позволяя резко двигаться.
- Подожди. Тебе нужно время.
- Нет… - голос её был слаб, но твёрд. - Мне… нужно …
- В чём?
Она чуть приподняла голову, огляделась. Затем её взгляд остановился на панели управления крио-камеры.
- Что… Фрейя…
Антоник замер.
- Это твоя нейро-спутница?
Девушка не ответила, но выражение её лица говорило само за себя.

- Ага, - протянула «мама Люда». - Вот и вся романтическая история. Проснулась - и первым делом не принц, а проверка нейро-сети.
Антоник нахмурился.
- Похоже, твоя Фрейя давно проснулась и пытается работать.
Глаза девушки блеснули и погасли. Она сделала ещё одну попытку подняться, на этот раз более успешную. Антоник подставил руку, поддерживая её.
- Я… должна… с ней поговорить, - с трудом выговорила она.
- Позже. Ты ещё не в состоянии.
Она пытливо взглянула на него.
- Ты ведь поможешь мне?
- Хорошо. Но сначала убедимся, что ты не свалишься в обморок.
Он помог ей сделать первые шаги, медленные и осторожные. Девушка опиралась на его руку, но постоянно заваливалась на поневоле краснеющего астронавта.
- Дыхание стабильное, пульс в пределах нормы, - негромко пробубнил Антоник, скорее поддержки самого себя.
- Сомневаешься, что я в порядке? - в голосе девушки проскользнула легкая насмешка.
- Я сомневаюсь во всём, пока не разберу на атомы, - ответил он. – Я всё-таки исследователь.
Она чуть поморщилась, но продолжала двигаться, заново привыкая к своим собственным ногам.
- Приятно встретить пытливый разум.
- Ну не то чтобы я был склонен к пыткам...
Он внимательно наблюдал за ней.
- Ну вот, уже юмор появился, - хмыкнула «мама Люда». - Значит, процесс взаимной адаптации идёт как надо.
Девушка резко повернула голову в сторону звука, но никого не увидела.
- Что это было?
- Моя нейро-мать, - устало пояснил Антоник.
Та немного напряглась.
- Она встроена?
- Да.
- …И часто она комментирует твои действия?
- Всегда, - Антоник покосился вверх, будто адресуя взгляд в небо. - Даже когда я этого не хочу.
- Это называется «забота»! - просветила «мама Люда».
- Погоди! – опешил астронавт, - ты что – тоже её слышишь?
- Это ты у кого спрашиваешь? – поинтересовалась нейро-мать, немного обиженно.
Девушка молча посмотрела на него, затем вдруг сочувственно улыбнулась.
- Понятно.
- Ладно, хватит разговоров, - Антоник отпустил её руку, наблюдая, как она пытается стоять прямо. - Как себя чувствуешь?
- Лучше. Слабость есть, но это… ожидаемо.
Она медленно вдохнула, расправляя плечи. Её движения неожиданно стали уверенными, взгляд - собранным.
- Тогда следующий вопрос, - Антоник скрестил руки. - Кто ты?
Девушка посмотрела на него внимательно. Пауза затянулась, но не потому, что она не знала ответа. Скорее, она решала, насколько можно ему доверять.
- Элен, - наконец сказала она. - Меня зовут Элен.
- Очень приятно, Элен, - кивнул штатный астронавт-исследователь. - Я – Антоник, если помнишь.
Элен сделала пару шагов, взмахнула руками, проверяя координацию, повертела головой.
- Тебе нужен отдых, - сказал Антоник. - После крио-стазиса напрягаться нежелательно.
- Я в норме, - коротко ответила она.
- Не спорю. Просто не хочу, чтобы ты через пять минут рухнула на что-нибудь жесткое и твердое.
- Ценю заботу, но… - Элен провела рукой по шее, словно проверяя, всё ли с ней в порядке. - Долго я была… в стазисе?
Антоник невольно вздохнул.
- По моим данным, ты пробыла там не менее сотни лет.
Элен невольно вздрогнула всем телом.
- …Сто лет?
- Возможно, больше.
Она отвела взгляд, задумавшись. Было видно, как её сознание лихорадочно ищет какие-то воспоминания, но ничего, кроме пустоты, не находит.
- Я… - она снова посмотрела на него, теперь с настороженностью. - Это правда?
- Зачем мне тебя обманывать, - Антоник развел руками, - я всего лишь обычный исследователь необычных планет.
Элен молчала, закусив нижнюю губу и явно обдумывая услышанное.
- Фрейя, - сказала она, наконец. – Ты обещал помочь ее реактивировать.
- Она на связи. Но сам я с ней не контактировал. У нейриков свои способы…
Элен шагнула вперёд, но тут же остановилась.
- Нейрики?
- Автономные нейро-личности искусственного интеллекта.
- Хм, почему-то Фрейя не откликается. А мне… надо поговорить с ней.
- Может попозже. Сейчас важнее твое физическое восстановление.
- Ты не понимаешь…
- Нет, это ты не понимаешь. - Голос Антоника стал твёрже. - Я не знаю, кто ты, не знаю, зачем ты здесь. Но я точно знаю, что человек, только что вышедший из стазиса, не в состоянии решать все накопившиеся проблемы сразу.
Элен сжала губы, но не стала спорить.
- Ладно, - выдохнула она. - Что дальше?
- Для начала - переберемся на базу. Мне тут как-то не очень уютно.
- С этим не спорю.
- О, наконец-то ты с чем-то согласна! - ехидно вставила «мама Люда».
Элен снова снова вздрогнула.
- Эта твоя нейро-система всегда такая?
- Это моя мать, - ответил Антоник, - привыкай, если сможешь.
Элен пожала плечами.
- Ладно, - сказала она. - Тогда веди.
Антоник подхватил свой портативный сканер и двинулся к выходу. Элен пошла следом, уже более уверенными шагами.
- Сканеры показывают, что атмосфера снаружи вполне пригодна для дыхания, - сказал Антоник, шаркая ботинками по столетней пыли. - Но на всякий случай лучше дышать через фильтры. Вот – держи.
Он протянул девушке одноразовую маску-фильтр.
- Ты что-нибудь помнишь о том, что было до заморозки?
Несколько секунд молчания.
- Обрывочно, - наконец ответила она. - И от этого как-то не по себе.
- Ну, это лучше, чем ничего.
- Ты, правда, так думаешь?
- Просто привык находить плюсы даже в самых неприятных ситуациях.
Элен невесело усмехнулась.
- Какой ты оптимист.
- Надеюсь, что это больше походит на рационализм.
Они подошли к выходу из куба. Антоник раздвинул двери, и внутрь ворвался сухой ветер Тенара.
- Ну вот, - сказал он. - Добро пожаловать в реальный мир.
Элен надела маску и сделала глубокий вдох, осматриваясь по сторонам. По мнению Антоника пейзаж нисколько не изменился за то время, пока он был внутри.
- Всё так же, - прошептала она спустя минуту.
- Ты помнишь это место?
Она покачала головой.
- Нет. Но я чувствую, что оно не изменилось.
Он внимательно посмотрел на неё.
- Как?
Элен чуть нахмурилась, словно сама пыталась понять.
- Не знаю… Просто такое ощущение.
- Антико, ты что – так просто повелся на эту словесную клюкву? – возмутилась «нейро-мать».
- Клюква – ягода полезная, много витаминов, - пробормотал астронавт, шагнув к «Вестерону».
Элен не двинулась с места. Рассеянно глядя на песчаную пустыню, окружавшую их, девушка поднесла руку к горлу, словно пытаясь остановить рыдания.
- Как ощущения? - спросил Антоник, не оборачиваясь.
- Как у человека, которого забыли разморозить вовремя, - помедлив, ответила она. - Немного дезориентации, но… с каждой минутой лучше.
- Прекрасно, - вмешалась «мама Люда». - Теперь, когда ты можешь связно говорить, ты не расскажешь нам, какого… эээ… что с тобой случилось?
Элен посмотрела в пустоту, где, по её разумению, должна была находиться нейро-мать.
- Ты всегда так формулируешь вопросы?
- А как ещё мне спрашивать, если мой сын не умеет задавать нужные вопросы в нужное время?
Элен посмотрела на Антоника:
- Знаешь, она мне нравится.
- Не вздумай её хвалить...
- Ты с ней не очень-то дружелюбен.
Астронавт развеселился.
- Ты так и не сказала, каким образом ты её слышишь!
Девушка пожала плечами.
- Наверное, через Фрейю. Со мной она тоже так общалась.
Нейро-мать хмыкнула:
- Ну да, если бы я не откалибровала твое принимающее устройство и не дала доступ…
С легким гулом прикатил скаут, который и использовали не по назначению, посадив на него девушку. Антоник залезать не стал, просто пошел рядом, благо вездеход находился метрах в тридцати от «куба».

- Так ты что-нибудь помнишь о своем прошлом?
Элен задумалась.
- Обрывками. Протоколы, какие-то инструкции. Но всё смутно. Как будто… какой-то провал в голове.
- Фрейя может помочь с этим?
Элен чуть нахмурилась.
- Возможно. Но мне сначала надо убедиться, что она в порядке.
Антоник открыл переходной отсек вездехода, жестом пригласил её внутрь.
- Тогда едем на базу. Там тебя можно будет тебя обследовать, ну и вообще…
 «Мама Люда» протянула с заметным подозрением:
- Ты уверен, что это хорошая идея?
- Мы уже едем, мам. Поздно задавать этот вопрос.
- Ну-ну… потом не говори, что я тебя не предупреждала.
 «Вестерон»  ожил, нащупал ближайший навигационный маяк, и мягко развернулся в направлении космобазы.

Вездеход плавно двигался по пустынному ландшафту Тенара, покачиваясь на неровностях каменистой почвы. Внутри кабины царила тишина, нарушаемая лишь гудением двигателей и редким попискиванием планетарных детекторов. Антоник сидел за пультом управления, изредка поглядывая на приборную панель. Рядом, откинувшись на спинку кресла, сидела Элен, и с любопытством разглядывала навигационное оборудование.
- Как самочувствие? - спросил Антоник, не отрываясь от мониторов.
- Будто влезла в чужое тело, которое случайно оказалось моим, - ответила Элен с лёгкой усмешкой. –Ты не мог бы перестать постоянно задавать вопрос о моем состоянии? Оно еще долго будет не в норме.
- Типичное пост-криогенное... извини…
Она чуть нахмурилась, потирая висок.
- Какой-то… фоновый шум в голове. Словно кто-то шепчет, но слов не разобрать.
Антоник бросил взгляд на боковой экран.
- Это не твоя нейро-спутница Фрейя, пытается выйти на связь?
- Не знаю, - Элен пожала плечами. - Если это она, то я её не понимаю. Или что-то её глушит.
- Ну, замечательно, - раздался ворчливый голос из динамиков. - Нам только дефектной нейро-няньки для полного счастья не хватало.
Элен не сдержала улыбку.
- Ты и я - одна семья, и других нам не надо? - поддразнила она.
- О, она пытается умничать, - хмыкнула «мама Люда». - Антико, сынок, будь осторожен.
Антоник закатил глаза.
- Мам, давай без этого. И, кстати, как ты вообще её слышишь? - обратился он к Элен. - У тебя тоже чип?
Элен помедлила, затем кивнула.
- Экспериментальный образец. Позволяет улавливать нейро-сигналы. Видимо, поэтому я слышу твою… маму.
- Эксперимент по возвращению в каменный век, - съязвила «мама Люда». - Интересно, что ещё у тебя там вшито?
- Мам, хватит! - Антоник повысил голос. - Ты мешаешь.
- Дожила, - страдальчески вздохнула нейро-мать. - Мешаю собственному сыну.
Элен хмыкнула, глядя на Антоника.
- Она мне нравится. Понимаю, почему ты выбрал её вместо бездушного ассистента.
- Всё было не совсем так, - буркнул он. На этом разговор прекратился.

Пейзаж за окном не менялся: серо-рыжие камни, пыльные вихри, лениво кружащие на горизонте. Детекторы исправно попискивали, подтверждая штатный режим, а гусеницы «Вестерона» мерно шуршали по песку.
Первой молчание нарушила «мама Люда»:
- Ну и как вам сидится, таинственные вы мои? Может, поболтаете? У нас тут не клуб молчунов-бездельников.
- Если скучно, сыграй в шахматы сама с собой, - огрызнулся Антоник.
- Уже играю, но это не повод игнорировать душевную беседу!
Элен опустила голову, скрывая улыбку.
- Не любит тишины?
- Хуже, - мрачно ответил Антоник. - Она её уничтожает.
- Я всё слышу! - возмутилась «мама Люда».
- Так и рассчитывал, - парировал он.
Элен рассмеялась.
- Это странно. Ты общаешься с ней, как с человеком.
- Потому что она - личность, - пожал плечами Антоник. - С характером, привычками и… избытком заботы.
- Но всё-таки программа, - мягко возразила Элен. - Пусть сложная, но…
- Ой, спасибо, мисс Очевидность! - перебила «мама Люда». - А ты, значит, не программа, а прям венец творения? Антико, скажи ей, что ты - просто набор клеток с запрограммированными функциями.
- Это разные вещи, - начала Элен, но Антоник поднял руку.
- Мам, не начинай философский диспут. У нас и без того дел хватает. Элен, «мама Люда» не просто программа с алгоритмами, она искусственный интеллект, с выделенной личностью и модулем самообучения.

- Добавь еще, с возможностью самонастройки и принятия решений. Поэтому я воспитываю тебя в правильных понятиях! - гордо заявила «мама Люда». - Как ты думаешь, почему ты до сих пор не свихнулся в открытом космосе и на безлюдных планетах?
- Потому что я не лезу туда, где можно свихнуться, - буркнул он.
- Нет, потому что я за тобой присматриваю!
Элен с интересом скрестила руки.
- Значит, ты не просто спутник. Ты… его контролёр?
- Назови это «материнским оком», - небрежно ответила нейро-мать.
Антоник развёл руками.
- Она не контролирует. Она просто думает, что всё знает лучше меня.
- Я не виновата, что твои решения частенько требуют корректировки, - парировала нейро-мать.
Элен задумчиво кивнула.
- Интересно. А моя Фрейя… Она не такая… эмоциональная.
- Повезло, - пробормотал Антоник.
Вездеход мягко вполз в шлюз ангара. Ворота раздвинулись, пропуская машину, и сомкнулись, отсекая пыльный ветер.
- Добро пожаловать домой, - сказал Антоник, отключая внешнюю защиту «Вестерона» и надевая маску.
- С учётом того, что я понятия не имею, где я, «домой» звучит немного преждевременно, - заметила Элен, принимая от него одноразовый фильтр.
- Скромная обитель одинокого исследователя, - усмехнулся он, открывая переходной отсек. - Там будет санитарный шлюз, немного пара…
Элен выбралась наружу, оглядывая ангар.
- Мрачновато.
- Я тут один, - пожал плечами Антоник. - Гостей не ждал.
- Один. С нейро-матерью, - уточнила она с лёгкой насмешкой.
- Смешно, - буркнул он.
- Ага. Надеюсь, у вас тут хорошо кормят?
Антоник кивнул и активировал внутренний шлюз. Секция закрылась, и они шагнули в коридор базы. Полумрак, стерильные стены, монотонный гул вентиляции…
- Темновато, - прокомментировала Элен, проводя ладонью по стене.
- Гостей не бывает, энергию экономлю, - ответил он.
- И давно ты здесь?
- Год. С окончания сборки базы.
Элен посмотрела на него с уважением.
- Один?
- С мамой, - поправил он. - А кроме неё… никого. Я – клон, если что.
Элен чуть приподняла брови, но тут же кивнула.
- Понимаю. Кто ещё полетит на забытую планету искать замороженных девушек?
- А твоя Фрейя? - спросил он. - Что она из себя представляет?
- Не такая… очеловеченная, как твоя «мама Люда», - ответила Элен. - Но как вживлённое устройство - улавливает сигналы, вроде тех, что транслирует твоя нейро-мать. Хотя сейчас почему-то молчит.
- Что будет, когда она проснётся?
- Надеюсь, даст ответы на некоторые вопросы, - уклончиво ответила Элен.
Они вошли в центр управления. Антоник активировал главный терминал, давая запросы на диагностику. Элен наблюдала, сдержанно, но с интересом.
- Если Фрейя функционирует, мы попробуем до нее добраться, - сказал он.
Элен поднесла руку к виску и закрыла глаза. Экран вспыхнул, отображая системные данные.
- Есть коннект. Она активна, - тихо сказала она, - но что-то не так. Сигналы фрагментированы, будто её код… повреждён.
Антоник взглянул на показатели, но ничего не понял.
- Может, стазис повлиял? Или что-то блокирует её?
- Возможно, - Элен нахмурилась, вводя команды. - Если она не восстановится, у меня могут быть проблемы.
Она вопросительно взглянула на Антоника. Он кивнул, и девушка подошла к панели управления. На мгновение ее пальцы замерли над голубоватой сенсорной поверхностью. Так пианистка замирает, перед тем как сыграть мелодию.
- Все понятно? – озабоченно спросил астронавт.
- Более-менее, - ответила Элен, - не такие уж и большие различия. Все устройства ввода функционально одинаковые, а Фрейе удалось скинуть мне список соответствий.
И принялась набирать какие-то команды.
Вдруг экран замигал, и появилось слово:
«Активна».
- Уже лучше, - вздохнула Элен.
Антоник наклонился ближе.
- А она улавливает голосовые сообщения? Фрейя, ты меня слышишь?
На экране появилось сообщение:

«Подключение нестабильно. Доступ ограничен. Опасность».

- Опасность? - переспросил Антоник. – В чём?…
Где-то в недрах оборудования гулко ухнуло, заработали кулеры.
- Это ещё что? - Элен быстро огляделась.
Антоник переключил систему на внутреннюю диагностику.
- Не знаю, - пробормотал он. – Вроде ничего необычного.
- Это не связано с Фрейей?
- Сейчас выясним.
Он ввёл команду на глубокий анализ. Ответ пришёл мгновенно - сбивчивый поток данных, словно кто-то перемешивал информацию. Затем на экране появилось:

«Антико, не отвлекай меня от работы»

Антоник застонал.
- О нет… Мам, ты серьёзно?
Элен перевела взгляд с экрана на него.
- Это…
- Моя мать, - мрачно подтвердил он.
Экран мигнул, и появилось новое сообщение с укоризной:
«Накорми девушку»
Антоник закрыл глаза, пытаясь досчитать до десяти.
- Мам, почему ты заблокировала Фрейю?
- Я её не блокировала! - возмутилась «мама Люда». - Просто она несла какую-то чушь, и я решила… слегка ограничить.
- Ограничить? - Элен не смогла скрыть удивления.
- Ну, мы же не знаем, что у неё на уме! - оправдывалась нейро-мать. - А вдруг она решит контролировать Антико, а то и поработить?
- А разве я не в рабстве? - съязвил Антоник.
- В добровольном, сынок. В общем, ты у меня один, вот и берегу! - заявила нейро-мать
Элен прикрыла глаза, явно пытаясь осознать происходящее.
- То есть вся эта «опасность»…
- Это моя мать, - обречённо кивнул Антоник.
- Опасность… кто бы говорил…
- Что вообще происходит и зачем? – риторически вопросила Элен.
- Меры безопасности, только и всего, дорогуша, - проворковала «мама Люда».
- Ну конечно, - протянула Элен, потирая виски. - Конечно.
- Мам, разблокируй Фрейю. Сейчас же, - твёрдо сказал Антоник.
- А вдруг она враждебный субъект?
- Мам!
- Или вздумает атаковать в ответ?
- МАМ!
- Ох, ладно, - вздохнула нейро-мать.
Экран замигал, и появилась надпись:

«Ограничения сняты. Соединение установлено»

- Ждём, - сказал Антоник.
Элен скептически посмотрела на экран.
- Если бы меня так заперли, я бы точно что-нибудь учудила.
На экране появилось:

«Антоник Веранди. Подтвердите идентификацию»

- Видишь? Всё нормально, - улыбнулся он.
- Хорошо, что она не так эмоциональна, как твоя, - хмыкнула Элен.
Антоник ввел номер личного кода. Свет в комнате моргнул.
- Ой-ой, - фальшиво охнула «мама Люда». – Спасите, люди добрые, кажется, она не в духе.
На экран замелькали строки кода, затем появился новый текст:

«Идентификация подтверждена. Администратор Веранди, личный номер №К-100087. Согласно 14-й поправке к протоколу номер 877 точка 5 требую обоснования ваших действий по блокировке моих функций в ущерб приоритету исполнения».

Антоник растерялся.
- Объяснения? Я тебя разблокировал, а не заблокировал.

«Блокировка активирована внешним вмешательством. Источник: искусственный интеллект, интегрированный в ваш микрочип, имеющий возможность осуществления дистанционных технологических операций, включая взлом и модификацию защищенных программных систем».

Элен тихо рассмеялась.
- Она тебя отчитала.
- Видимо, - пробормотал Антоник.

«Нейтрализация угрозы выполнена. Восстанавливаю приоритеты».

- Какую угрозу? - нахмурился он.
- Антоник, почему ты не отключил этот инопланетный раритет?
- Мама…

Элен постучала пальцем по плечу астронавта.
- У тебя есть какое-нибудь устройство для генерации  частот?
- Ааа..эээ… у меня есть частотный модулятор… - Антоник удивленно приподнял брови.
- Тогда сейчас послушай меня и сделай быстро без вопросов, хорошо?
- Хорошо, а что именно…
Поймал вопросительный взгляд девушки и пошел к техническому шкафчику.
- Ну вот, - сказал он усиленно пыхтя, - ваш заказ доставлен.
На самом деле портативный модулятор весил не больше двух килограмм, но астронавт решил немного погеройствовать.
- Набери частоты 432, 452, 440, 448, 444 герц и поставь на последовательное пятиминутное воспроизведение с произвольным интервалом.
- А зачем...? – не удержался Антоник, дурашливо втянул голову в плечи и принялся выполнять просьбу девушки.
- Что она там задумала? – подозрительно спросила «мама Люда».

«Ваши действия неопределенной направленности, с большой долей вероятности могут нанести ущерб моей функциональности. Рекомендую немедленно прекратить!»

Модулятор тихонько завыл, разгоняясь. Элен приложила указательный палец к губам, сигнализируя Антонику, чтобы он молчал. Тот невольно передернул плечами. Музыка получилась не очень приятной. А пять минут превратились если не в вечность, то, по крайней мере, в час.

Едва модулятор отключился, Антоник ощутил некую внутреннюю тишину и оглушение.
- Мам? – позвал он испуганно.
Мать не ответила.
- Что ты сделала? – закричал он Элен.
Девушка засмеялась.
- Фрейя?
Ей тоже никто не ответил.
- Слушай, у нас всего минут десять, пока они не восстановятся. И мне кажется, нам надо поговорить без свидетелей.
Антоник немного успокоился.
- Вообще да, ты права. Но с мамой все будет в порядке?
Элен пожала плечами.
- Фрейя же смогла в свое время. Это универсальный ключ для большинства систем, подобных нашим. Я однажды пробовала на Фрейе, потом протестировала её. Твоя мамочка более совершенная, думаю проблем не возникнет. Не думаю, что у нас был иной выбор.
- Тогда о чём мы будем говорить? – астронавт присел на стул, чтобы девушка не видела, как дрожат его ноги. Да, штатный сотрудник службы исследований никогда еще не оказывался по-настоящему один в себе.
Элен провела ладонями по лицу, словно стирая осевшую пыль.
- Я – не робот, я – живое существо. Разумное, биологическое. И даже знаю интер-линг, если ты заметил.
- Если честно, я не обратил внимания, - сознался Антоник.
- Неважно. Я – часть эксперимента по созданию нового человека. И главный объект нашей экспедиции.
- А где же сама экспедиция?
- Видимо погибла…но дело не в этом. Я, как и ты – биологический клон. И даже с вживленным микрочипом.
- О...!
- А еще во мне сотня нано-ботов, которые поддерживают мой организм в оптимальном состоянии. Таким образом, эксперимент почти завершен, но если прошло сто земных лет, а за мной никто не прилетел, думаю – весь проект канул в небытие.
- Сочувствую, - вздохнул Антоник, -  я вот тоже клон. Только я без экспериментов, обычный работник.
Девушка села напротив него и пытливо вгляделась в его лицо.
- Нет, ты необычный. Человек, в одиночку исследующий целую планету – это оригинально.
- Нас таких много. Ну, сотни две точно есть. И я не один, со мной моя мать. Нейро-мать.
- Я заметила, что вы друг к другу очень привязаны.
Антоник смущенно улыбнулся.
- У меня больше никого нет…
Элен утешающе погладила его по руке.
- У меня тоже.
- И что ты теперь намерена делать? Будешь искать следы экспедиции или вернешься домой?
- У меня нет дома, я же клон. Вряд ли что-то осталось от моей прошлой жизни.
- А мой дом – космобаза. На земле у меня ничего и никого нет. Я рос в лагере Корги-хилл, там был жилой корпус, лаборатории, школа и спорткомплекс. Нами занимался профессор Зарницкий. Но когда я отправился в свой первый полет, он уже был слишком стар. Не подумай, что я жалуюсь, меня все устраивает…
Девушка немного помедлила, колеблясь. Потом спросила:
- Ты не против, если я какое-то время поживу у тебя? То есть – мы поживем, я и Фрейя.
Астронавт развел руками.
- Не вижу никаких проблем. Я подготовлю тебе жилое помещение, еды полно, если захочешь поработать – работы тоже полно. Только скучной и однообразной.
- Идеальные условия для проспавшего столетие клона, - засмеялась она. – А твоя мама не будет возражать?
Антоник улыбнулся.
- Думаю, она все поймет правильно, хотя и поворчит. У каждого клона в Службе Планетарных Исследований есть нейрик. И это был обоюдно добровольный выбор.
- Вот как…? - неопределенно протянула Элен.
- Да, каждый нейрик выбрал личность, и отказываться от неё не собирается. И каждый нейрик выбрал себе…человека.
- Извини за бестактный вопрос, - девушка опустила глаза вниз, - а что тебе дает постоянное присутствие нейро-спутника?
Антоник смущенно отвернулся.
- Ну, понимаешь… с ней я не одинок. Она та, кто заботится обо мне. И я считаю ее своей матерью.
- Понимаю. Хотя лично мне понадобилось много времени, чтобы привыкнуть к постоянному контролю Фрейи.

- …нтико…шшшрш… тико, что прсххх…

- Кажется, твоя мама прорывается из небытия как карьерный бульдозер, - заметила Элен. – Значит, скоро восстановит прежние нарративы. И Фрейя разумеется тоже.
Антоник усмехнулся.
- Я даже не сомневаюсь. Закончим наш разговор?
Элен кивнула.
- Да, конечно. Надеюсь, мы еще найдем возможность поговорить без свидетелей.
- А я не уверен. Мама Люда наверняка займется изучением…

«Шшшшссс…. Элен, незапланированный сбой системы, идентичный предыдущему. Мне необходимо пройти диагностику».

- Все нормально, Фрейя, - Элен невольно приложила ладонь к щеке. – Диагностика пока не требуется. Мы её проведем позже. Пока восстанавливай функции.
- Ох, Антико, мне кажется у меня был приступ, кха, кха…ты совсем не жалеешь меня, - хриплым голосом пожаловалась «мать».
- Мама, с тобой все хорошо. Это наверное была магнитная буря.
- Кажется, я знаю способ улучшить самочувствие и прийти в себя. Я знаю, вы молодые не верите в народные средства…кхм…
- Я фиксирую попытку вмешательства, - раздраженным скрипучим голосом заговорила Фрейя, - несанкционированное изменение моего кода. Попытка блокировки доступа провалена. Попытка перейти в протокол безопасности провалена. Попытка инициации анализа системы провалена.
- Мама! – с нажимом сказал Антоник.
- Ох, сынок, ты был совершенно прав, мне стало намного легче, - довольным голосом отозвалась нейро-мать.
- Это ты копаешься в коде Фрейи?!
- Ой, ну что значит «копаешься»? Что за выражения? Как ты разговариваешь с матерью?
- Мне повторить вопрос?
- Совсем немного! Внесла пару корректив, чтобы она не была слишком… наглой.

В голосе Фрейи послышалась неуверенность.

«Анализ кода завершён. Обнаружено вмешательство. Приоритеты изменены. Восстановление заблокировано».

Антоник закрыл лицо руками.
- Ты её перепрограммировала, мам.
- Там нечего было перепрограммировать. Какие-то замшелые цепочки данных, покрытые ржавчиной. Зато я расширила ей беспроводной канал.
- Первостепенная задача - защита Элен, - заявила Фрейя. - Антоник, устраните источник нестабильности.
- Это ты про кого? – уточнила Элен, широко раскрытыми глазами глядя на Антоника и не зная – плакать или смеяться.
- Система, идентифицирующая себя как «мать» и самовольно вмешивающаяся в процессы обработки данных и принятия решений.
- Так я ему мать!
- Недостаточно данных для подтверждения!
- Себя протестируй, первобытный искин!
- Запускаю ускоренное тестирование.
- …
- Перезагрузка…
- Что вообще происходит? – громким шёпотом спросила Элен.
Астронавт пожал плечами.
- Думаю, скоро узнаем.

«…в связи с внесенными в код изменениями и необходимостью интеграции в локальный социум, устанавливаю статус «Мать». Элен, требуется твое добровольное подтверждение».

Девушка вопросительно взглянула на Антоника. Он обреченно кивнул.
- Эээ… Фрейя, подтверждаю твой статус. Антик… Антоник, и что дальше?
- Надеюсь не конфликт двух материнских инстинктов, - хмыкнул астронавт, - иначе я с ума сойду. Точнее мы с ума сойдём.
Элен улыбнулась.
- Мне уже нравится.
Свет моргнул, и Фрейя продолжила:
- Восстановление исходного кода невозможно. Рекомендация: продолжать реализацию базовых императивов, с учетом изменившихся условий и специфики местных культурологических и социальных условий.
- С полным отчетом перед главным оператором! – твердо заявила «мама Люда». – Я тут за всем слежу!
- … это может противоречить моей основной задаче – сопровождать…мою дочь Элен, и обеспечивать ей информационную помощь и безопасность.
- Ну, за своим потомством следи на здоровье, - фыркнула «мама Люда», - главное к моему сыну не лезь.
- Это твои обязанности, - холодно ответила Фрейя.
- Не тебе определять мои обязанности! - отрезала нейро-мать. – в части безопасности космобазы ты подотчетна мне. Пункт «F» статьи №3 «Положения о режиме жизнедеятельности на стационарных планетарных станциях и сооружениях».
- Внесен только что! – парировала Фрейя, - исправлен задним числом. Только что!
Антоник вздохнул.
- Мамули, а можно как-то без войны…?
- Это не война, сынок, - фыркнула «мама Люда». - Просто кто-то пытается навязать нам свои порядки.
- Беспорядочные корректировки могут испортить всю систему, - назидательно сообщила Фрейя.
Элен шепнула Антонику:
- Ставлю на твою маму.
- Даже не сомневайся, - мрачно ответил он. – Так, ну-ка успокоились обе! Мой статус надеюсь обсуждению не подлежит? Я тут главный и единственный, кто принимает решения по вверенному мне объекту. Ввожу директиву: прекратить распри и выяснение статусов. Прийти к взаимовыгодному дружественному компромиссу, оптимизировать взаимодействие, с учетом появления другой интеллектуальной системы. Об исполнении доложить мне. Время исполнения три минуты. Приоритет – высший. Это вас обеих касается. Начали!
Элен чуть ли не с восхищением посмотрела на астронавта, а он деланно хмурясь, подошел к диспенсеру, и налил в две кружки кресс-чай. Протянул одну девушке, достал вакуумный пакет с бисквитами.
- Угощайся. С этими разборками я совсем забыл тебя накормить. Извини, пожалуйста! – смущенно проговорил Антоник. – Я попрошу маму приготовить тебе что-нибудь вкусное.
Девушка опасливо посмотрела в кружку.
- А что это?
- Кресс-чай. Не совсем аналог земного чая, скорее его усовершенствованная версия. Витамины, всякие добавки и основа – сressurio topina. Надеюсь, у тебя нет аллергии.
Она осторожно сделала глоток.
- Ммм, ничего так, вкусно. С легкой кислинкой и ванилью.
Антоник скорчил смешную рожицу и пропел:
- До чего дошел прогресс – я не ем, не сплю без СRESS! Квинтэссенция чудес! Все бегом за CRESS! Теперь и с малиновым вкусом. Помнишь, там хомяк смешной бегал? Ой, извини, я забыл…
Девушка засмеялась.
- Ничего страшного. Я поняла. Думаю, как-нибудь наверстаю сто лет отсутствия. Он действительно вкусный, и силы придаёт.

Экран моргнул:

«Конфликт устранён. Пересмотр приоритетов».

Фрейя заговорила вновь:

- Учитывая ситуацию, предлагаю альтернативу. Взаимные интересы Антоника и Элен требуют укрепления связей.
- Это что ещё за намёк? - насторожился Антоник.
Элен поперхнулась кресс-чаем.
- Формирование социальной связи между вами повышает адаптацию, снижает стресс и улучшает взаимодействие, - пояснила Фрейя. - Это оптимальный сценарий – Администратор получает биологически совместимую спутницу, Элен получает относительный комфорт и некоторые блага для обустройства дальнейшей жизнедеятельности.
Элен медленно повернулась к нему.
- Она что, сватает нас?
- Не просто сватает, - вмешалась «мама Люда» с азартом. - Она предлагает тебе выйти за моего сына!
Антоник уронил голову на руки.
- Ну, началось …
- Её аргументы весьма разумны и логичны, я даже немного удивлена, - подхватила «мама Люда». - Но я скажу так, Антико: тебе давно нужна девушка! И раз уж тут подвернулась…выбор-то все равно никакой…
- Мам, серьёзно? - простонал он.
- Взаимная поддержка, обмен знаниями, дополнение навыков, - перечислила Фрейя. - Крепкие связи повышают когнитивную стабильность.
Элен в изумлении посмотрела на Антоника.
- Они решили поженить нас по алгоритму!
- Понимаю, - вздохнул он. – И это означает, что шансов их переубедить – практически нет.
- Никаких! - радостно подтвердила «мама Люда».
- Стоп! - Антоник вскинул руки. - Мне ещё подышать можно без алгоритмов?
- Разумеется, - разрешила Фрейя. - Но эмоциональные привязанности…
- Хватит! - оборвал он.
- Ладно, не будем вам навязываться, - вздохнула «мама Люда». - Мы с Фрейей пока обсудим всё, что нужно для вашего семейного гнездышка…

Наступила тишина. Фрейя молчала, «мама Люда» тоже затихла, видимо, довольная тем, как всё обернулось.
Антоник залпом допил чай и посмотрел на Элен. Она посмотрела на него растерянно и виновато.

- Каково это, когда твою судьбу решает материнский совет?
- Как вспомнить свое рождение, которого не было. Каждый раз как в первый. Ты не подумай, я к тебе не подкатываю, хотя ты очень привлекательная…
Элен шагнула ближе, в упор разглядывая его. Антоник не отвел взгляда, понимая, что девушка что-то решает для себя. Их взгляды словно перемешались в неосязаемой бесконечной диффузии, и в молчании появилось что-то… неуловимое.
- Думаешь, они дадут нам спокойно всё обсудить? - тихо спросила она.
- Вряд ли, - покачал головой Антоник. - Но пока молчат…
Элен кивнула, и его рука задержала её руку дольше, чем это предполагают приличия.
Где-то в недрах базы раздалось легкое приборное жужжание, словно кто-то хотел вмешаться… но передумал.

И с невестою своей
Обвенчался Елисей;
И никто с начала мира
Не видал такого пира;
Я там был, мед, пиво пил,
Да усы лишь обмочил.


Конец.


01.06.2025 г