Такой еще был случай

 

   Год, помнится был восемьдесят первый. Последний курс Автотранспортного техникума. Все экзамены сданы, все практики закончены. Пишу диплом. Пишу и в ус не дую. Настроение дембельское. Кажется что все прошел, все повидал и смотрю на окружающий меня  мир как умудренный опытом, без пяти минут выпускник  Автотранспортного техникума. За плечами десятки километров его бесконечных коридоров и бесконечный небоскреб этажей с бесчисленным количеством аудиторий.
   Последним нашим испытанием стали общетехникумовские военные сборы, под впечатлением от которых я  в тог момент находился. Весь третий этаж казармы в Челябинске- южном тогда был отдан нашему потоку. Без малого триста человек, во главе с нашим майором – военруком, Неделю маршировали по плацу, носились по ближайшему полю, выполняя его безмозглые команды, окапывались в земле, среди бесконечного множества муравейников, всякий раз взвизгивая от их укусов и матеря на чем свет стоит своего вечно пьяного военноначальника. В середине дня нас автобусами отвозили в поселковую столовую и от пуза там кормили с тем, чтобы по приезду в казарму все начать сначала. И так до ужина. А к отбою вся наша банда, изрядно умотавшись за очередной будничный военный день, пыталась уснуть, с диким скрипом  ворочаясь в солдатских двухъярусных кроватях, проклиная весь белый свет и все наше начальство, придумавшее нам такую потеху под конец нашего обучения!
   Весь этот балаган утихомиривался часам к двум ночи. Вся наша публика , постепенно переставая бубнить и ругаться, умокала и начинала  мирно похрюкивать и посапывать. И в тот момент, когда  наконец-то в зале водворялся покой,  с грохотом раскрывались  входные двери  от  сапога нашего товарища  майора и пьяный глас его вопил:  «Кому не спится в ночь глухую»???  …И вторил ему хор нас, разбуженных:  «ХА-ХА! ХУ-ХУ»!  Ожила вся аудитория! Надо должное отдать майору – язык у него был подвешен не абы как.
   Он уселся на стул, согнав с него напуганного дневального и громко посетовал на то, что ему не спится. И стало быть, решил поговорить, коль нечего уж больше пить.
« Я расскажу вам сказку, или лучше пьесу в трех  действиях! Итак:  Действующие лица: Don Mudildo. Don Oskaldo.  Don Drochildo, Bljadina Dolgohulskaja.»
 «Действие первое! Сидит Don Mudildo и смотрит в лупу на свою?»…
 Зал затрясся. Три сотни ХА-ХА!!!,  З-З!!!  Любой цирк бы позавидовал.
  «КНИИИГУ!!! – дураки,  ха-ха!»
  «Что здесь происходит, товарищ майор?»
   В дверях вдруг появился начальник призывного пункта.
« Да я вот политинформацию с ребятами провожу, товарищ полковник!»
« Отставить! Всем спать!»
   Так и не дослушали мы пьесу  майора. Не бухал наверное тот полковник, на службе.
  На другой день нас повезли в поселковый кинотеатр и показали  фильм Площадь Сан-бабила – 20 часов, про нашего возраста итальянскую молодежь бредившую идеями Адольфа гитлера. Финал там был печален, но в наших душах след оставил. Наверное это была суббота. Мы в тот день не окапывались, майор болел – мы изнывали от безделья. После обеда к Юре Павленкову приехали  на двух мотоциклах его друзья из Копейска – он сам был оттуда.  После недолгого с ними  совещания  было принято решение и мы, освободив свои карманы от последних копеек, забрали с казармы свои пожитки. Через  час парни  притарахтели  в лес, что посредством невысокого заборчика граничил с территорией призывного пункта и  разгрузив там, на небольшой полянке свои сумки, организовали костерчик с куриными обрезками. Нас в заговоре набралось человек восемь и не прощаясь с местом службы, мы перемахнули через тот заборчик.
   И запеченная на костре курочка, да под водочку, да под  радость долгожданного освобождения от воинской повинности, да в шумной компании таких же как я, девятнадцатилетних моих друзей, все это запомнилось мне бурным комом безудержной радости, какая может быть лишь в девятнадцать.
   Уже случился ужин, когда мы, сцепившись локтями в шеренгу, топали по дороге на поселок, высоко задирая ноги и орали во все горло «Айн, цвай, драй!»  в такт маршу – ну все как в кино! Какие же мы были дурачки. Сейчас смешно   Встречная колонна автобусов, везущая всю нашу публику с ужина в казарму, нас пропускала, скромно прижавшись к обочине.  Домаршировали, помнится, мы до поселка и силы, а с ними и наш юношеский задор нас оставили. На остановке кто-то сел в маршрутный  Лиаз до Челябинска, а я так на один из мотоциклов вместе с Юрой Павленковым и помчались мы к нему в гости, благо времени у нас теперь был вагон и маленькая тележка, да и путь был недалек. Юрин друг Марат, на чей мотоцикл я уселся, домчал меня наилучшим образом  до его дома. Там и заночевали, благо его мама не была против.
   Отдыхали от военного дела мы весь следующий день. Были накормлены, умыты. От впечатлений к вечеру отошли. Я засобирался  домой, но Юра с Маратом предложили компанией сходить в кино и я, не долго упираясь, кивнул. Любое развлечение принималось на Ура! Как молоды мы были...  Билеты  купили на последний сеанс - не так просто было и попасть в кинотеатр им. Калинина. Казалось весь город Копейск собрался у его входа. Был аншлаг, но мы прорвались и помнится получили удовольствие от просмотра.
   Было темно, когда мы вышли из кино. Программа развлечений была исчерпана и я решил таки успеть на последний Челябинский автобус. Юра с Маратом пошли меня провожать, ну и попутно доехать до «Чебуречной», где жили. Десять минут ходу и мы на автовокзале. Последний Лиаз, булькая мотором,  уже крался к месту посадки. Мы втроем его ждали и обсуждали недавно просмотренный фильм. Юра, чтобы не терять времени закурил. У нас было минут десять на посадку. Автобус остановился рядом  и открыл задние двери. И в тот момент, когда мы сонно таращились на вокзальный фонарь, мирно висевший над нашими головами, из открытых дверей  Юру в плечо жестко ударил здоровенный кирзовый сапог, с такой силой, что он отшатнулся на метр от автобуса и с удивлением посмотрел на опасность, возникшую в его дверном проеме. Павленков, он в нашей группе был самым высоким и имел рост где-то метр восемьдесят пять.. Но на фоне той образины в ватных штанах и замасленной телогрейке, что  теперь матерясь выгружалась с задней площадки Лиаза,  выглядел худеньким обиженным  ребенком. На всем его плече остался след зэковского сапога максимально последнего размера. Я таких больших галош никогда не видел. Вслед за первым чудовищем на посадочный плац вынырнуло и другое, габаритами поменьше и чуточку поадекватнее. Оно к нам обратилось с предложением незамедлительно отдать им все наши деньги, потому как они с товарищем очень в них нуждались, по причине недавнего выхода из зоны. Переходя по кругу от Марата, отрицательно мотавшего головой в ответ, ко мне, молча на него смотрящего; Юре, готовому послать, но не отдать, этот дипломат-психолог постепенно  увеличивал давление на нас при поддержке своего гигантского приятеля, готового без малейшего повода пустить в ход свои кулачища, размерами соизмеримыми с размером его сапог. Лишь присутствие на площадке пары тройки пожилых пассажиров и кондуктора тормозило этот процесс.
   Из диспетчерской вышел водитель автобуса и дал команду на посадку. Мы втроем запрыгнули на заднюю площадку, на миг решив что пронесло. Не тут-то было! Эти два гоблина запрыгнули вслед за нами, перед самым закрытием дверей. Большой уселся впереди, напротив места кондуктора с тем, чтобы пронаблюдать как мы будем покупать билеты, ведь мы сказали что денег нет. Но Юра пошел туда же. Следом за ним мы с Маратом и малым гоблином, прилипшим к нам как банный лист. Павленков взял у кондуктора билеты на нас троих, а задний персонаж заплясал от радости, как мент, поймавший вора с поличным. Юра, он боковым зрением видел подходившего к нему противника, а я видел как у него заиграли желваки и он с разворота залепил гоблину в нос, от чего у того коробка передач встала в нейтральную позицию  и он, схватившись руками за нос, задом плюхнулся на сидение. Увидев такой беспредел, большой гоблин, выпучив глазища, схватился своими якорями за дужку переднего сиденья и начал вырастать за ним как лев перед волком в «Ну погоди!» Говорят же, что в миг опасности время замедляется. Этого мига мне хватило, чтобы ухватившись двумя руками за верхний поручень  ногами усадить это чучело обратно! ...Завизжали автобусные тормоза и двери распахнулись на остановке «Чебуречная.» «Мальчишки бегите!» закричала кондукторша и мы не заставили ее повторять дважды. Намек был понят и мы рванули. В молодости ноги работали хорошо и норматив ГТО мы тогда слали на пять. Заскочили в какой-то подъезд и там затаившись, слышали как с громкими матюками мимо прогремели две пары здоровенных кирзовых сапог. Гоблинам не повезло, они нас потеряли. 
   Мы же, отдышавшись и осмотревшись, побрели домой к Юре. К себе домой я попал лишь завтра...