Операция Магдалина. Звонок заклятому другу

11 ноября 1941 года

Дублин, Ирландия

Когда Колокольцев вернулся от Помазанницы Божьей на свою Виллу К, его ошарашила Ирма: «Тебе придётся позвонить своим партнёрам в Москву…»

«На предмет?» - осведомился её благоверный. Ирма ознакомила его с составленным ею психологическим портретом Ирландской Салтычихи и информацией, полученной от Диллона Коннолли и Лиама О’Грэди.

Колокольцев покачал головой: «По-моему, у тебя уже есть всё, чтобы спустить на неё всех наших волкодавов – ибо с такими доказательствами никакой ошибки уже быть не может…»

И добавил: «Не то, чтобы мне лень… просто это технически непросто весьма – придётся связываться через Лондон – прямой линии отсюда в Москву нет…»

Ибо между Ирландией и СССР не было дипломатических отношений… вообще практически никаких отношений не было.

Ирма спокойно и уверенно объяснила: «Мне нужно одно подтверждение… и одно или подтверждение, или опровержение – а их могут дать только в Москве… твои заклятые друзья…»

Ирма была единственным человеком, кроме Гейдриха и Гиммлера (остальные посвящённые людьми не были), кто знал, что у Колокольцева были… партнёрские отношения с Берией и (в намного меньшей степени) со Сталиным. Она не знала ни его настоящего имени – ни что он является личным агентом Сталина в звании майора госбезопасности СССР (армейского полковника).

«А именно?» - спросил Колокольцев. Его супруга вздохнула: «Мне очень важно знать… и Лидии тоже…»

Ибо именно последняя будет допрашивать Ирландскую Салтычиху с применением электро-средства (иначе та не заговорит) после того, как Дарину Иган примет… Колокольцев даже точно знал, кто именно примет.

«… действительно ли Дарина потомок Салтычихи – или только считает себя таковой…». Колокольцев кивнул: «Согласен». Ирма продолжала:

«Кроме того, меня сильно напрягает слишком уж полное совпадение между двумя этими… инфернальными особами. И имена, и дети… и мужья…»

«Ты думаешь, в этом дело присутствует мистическая составляющая – и Дарина Иган ещё более опасное существо, чем думает даже Лиам?» - обеспокоенно спросил Колокольцев.

Ирма пожала плечами: «Какая-то мистика тут есть, конечно – поэтому мне нужно точно знать, какая именно…»

Её супруг обречённо вздохнул: «Согласен. Но сначала наведу кое-какие справки… в другой столице».

Снял трубку телефонного аппарата, подключённого к системе прямой связи между дипломатическими ведомствами Ирландии и Третьего рейха (и потому между Дублином и Берлином) и попросил соединить его с начальником V управления РСХА (Крипо) бригадефюрером СС Артуром Небе.

Его в некотором роде приятелем, который очень кстати буквально только что вернулся из оккупированного Смоленска, где он возглавлял Эйнзацгруппу В. Которая под его руководством (зачем Небе это было нужно, Колокольцев так и не понял) расстреляла несколько десятков тысяч евреев Белоруссии и России.

Когда старый сыскарь (непонятно с какого бодуна ставший серийным массовым убийцей) ответил, Колокольцев поздоровался и осведомился:

«В НКВД СССР занимаются изучением наследственности серийных убийц?»

«Все занимаются – и они не исключение» - ответил шеф Крипо. «С тех пор, как были открыты гены, все криминальные биологи ведущих стран мира ищут ответ на экзистенциальный вопрос…»

«Существует ли на самом деле ген, ответственный за склонность к серийному убийству или это всего лишь миф? – усмехнулся Колокольцев.

«Именно так» - ответил Небе. И предсказуемо спросил: «А в связи с чем ты этим заинтересовался? Это имеет какое-то отношение к твоей операции в Дублине?»

Небе был в курсе Операции Магдалина – как и все начальники управлений РСХА, которым Гейдрих приказал оказывать Роланду фон Таубе полное содействие.

«Самое прямое» - ответил Колокольцев. И осведомился: «То есть, можно быть уверенным, что они изучили предков и потомков Салтычихи?»

«Вдоль и поперёк» - усмехнулся Небе. «Вплоть до размера нижнего белья»

«Ты случайно не знаешь, кто руководит у них этими работами?» - спросил Колокольцев. «Случайно знаю» - ответил его приятель. «Доктор биологических наук, профессор Вячеслав Комаров – он преподаёт в твоей Альма матер…»

МГУ имени Ломоносова.

«… сразу на биологическом и юридическом факультетах. Заведует лабораторией в научно-техническом отделе Главного Управления Милиции…»

«Откуда такая подробная информация?» - удивлённо спросил Колокольцев.

Небе рассмеялся: «Я с ним лично знаком – он несколько раз бывал в Берлине в служебной командировке. Последний раз за месяц до начала войны на Востоке»

«И как он тебе?» - полюбопытствовал Колокольцев. Небе вздохнул: «Немного странный, как и все учёные, но дело своё знает. Пятьдесят лет или около того; выглядит как типичный сельский врач, хотя ни дня врачом не работал…»

И, в свою очередь, осведомился: «Ты хочешь позвонить ему в Москву?»

Небе понятия не имел, что позвонит… только не напрямую. Колокольцев спокойно ответил: «На это есть каналы через нейтралов… в этой операции мы все в одном окопе сейчас…»

«Это да» - вздохнул начальник Крипо. Колокольцев попрощался, повесил трубку… и отправился по адресу 39 Merrion Square, на южную сторону центра Дублина. В британское посольство (формально, представительство Соединённого королевства) в Ирландской республике.

При входе он предъявил охраннику британский паспорт на имя Малкольма Флетчера (сделано на Тирпиц-уфер, но не отличишь от настоящего), что давало ему право на вход в посольство.

Войдя в фойе, он протянул клерку за столом заклеенный конверт: «Это нужно передать сэру Джону Маффи прямо сейчас, вне всякой очереди – для немедленного прочтения…»

Сэр Джон Лоадер Маффи, 1-й барон Рагби, который с 3 октября 1939 года был Представителем Соединенного Королевства в Эйре (де-факто послом в Ирландии).

«У него важное совещание» - невозмутимо заявил клерк, откладывая конверт в сторону. Колокольцев отреагировал мгновенно:

«Если не хотите через час потерять работу, а менее чем через сутки убыть на африканский фронт – и это в лучшем случае, делайте что говорят…»

Клерк внимательно посмотрел на пришельца, понял, что так оно и будет… и немедленно вызвонил помощника посла. Тот материализовался в считанные минуты, представился и осведомился: «Чем могу быть полезен?»

Колокольцев указал на конверт на столе клерка: «Немедленно передайте это сэру Джону лично в руки. Пусть вскроет и прочтёт при вас; текст короткий, у него уйдёт на это несколько секунд…»

Помощник посла тоже внимательно посмотрел на Колокольцева, оценил ситуацию… и тоже понял, что лучше делать, что говорят. Ибо многолетний бюрократический опыт подсказывал ему, что его визави обладает достаточной властью, чтобы всё посольство разогнать к известной матери – не то, что отправить помощника посла к чёрту на рога.

Войдя без стука в комнату для совещаний (в исключительных случаях помощник имел такое право), он протянул послу конверт: «Это нужно немедленно вскрыть и прочитать… на это уйдёт менее минуты…»

Сэр Джон Лоадер Маффи, 1-й барон Рагби внимательно посмотрел на него, однако конверт взял, вскрыл, прочитал сообщение, грустно вздохнул, кивнул – и обратился к присутствующим:

«Джентльмены, прошу меня извинить, но нам придётся прерваться… на некоторое время. Дело чрезвычайной важности…»

Ему и в голову не могло прийти, насколько чрезвычайной – и насколько важности. Он знал только, что означал только что прочитанный им код из четырёх цифр – 3628: предъявителя сего надлежало немедленно принять, после чего выполнять все его распоряжения, как если бы они исходили от Черчилля.

После того, как комната опустела, посол кивнул на телефон внутренней связи:

«Звони вниз; пусть скажут гостю, чтобы поднимался сюда… и свободен»

Колокольцев появился в комнате менее, чем через пять минут. Посол поднялся из кресла и протянул ему руку: «Здравствуйте, Ланда…»

Колокольцев выбрал себе псевдоним для работы с британскими партнёрами по фамилии Диего де Ланды Кальдерона – второго епископа Юкатана в Мексике, автора знаменитого «Сообщения о делах в Юкатане».

Именно по приказу де Ланды (учредившего в Юкатане Святую Инквизицию), были уничтожены самые опасные книги дьявольской религии майя – и значительная часть инфернальных идолов.

Колокольцев вежливо поздоровался и официально представился: «В данный момент я Малкольм Флетчер, сотрудник Министерства Иностранных Дел»

Сэр Джон кивнул – и несколько даже подобострастно (ибо он знал, что его визави был чрезвычайным и полномочным легатом Черчилля) произнёс:

«Я в полном Вашем распоряжении… и все мои подчинённые тоже…»

Колокольцев кивнул: «Мне нужна ваша прямая телефонная линия в штаб-квартиру МИ-6…»

Служба внешнеполитической разведки Великобритании входила в состав Министерства Иностранных Дел.

«… в эксклюзивное пользование на неопределённое время»

Посол немедленно вызвонил начальника связи посольства; тот появился через считанные минуты (на вид типичный военный инженер армии Его Величества… что было ожидаемо вполне).

Начальник связи выслушал распоряжение и кивнул Колокольцеву: «Следуйте за мной; я всё налажу…»

По дороге в комнату связи, в пустом коридоре, Колокольцев представился:

«Подполковник Флетчер. Работаю в основном за пределами Соединённого Королевства… это всё, что Вам нужно знать. И не дай Бог Вам кому-нибудь даже намекнуть…». Начсвязи кивнул – и представился:

«Майор Чарльз Нортон. Я сразу понял, что Вы – боевой офицер…»

Не очень понятно откуда взявшаяся военная выправка Колокольцева, который в действующей армии бывал… редко, ему очень сильно мешала – только вот поделать с этим он ничего не мог.

Майор осведомился: «Крест Виктории?». Колокольцев кивнул: «И это тоже»

Что, как ни странно, было чистейшей правдой. Он прекрасно знал, что такие профи как майор Нортон, терпеть не могут, когда их используют совсем уж втёмную. Поэтому самый лучший способ надёжно заткнуть ему рот – это сообщить некий минимум сведений о себе. Что сближает – а в таком деле это очень и очень важно.

В комнате спецсвязи майор быстро наладил оборудование, после чего уверенно объявил: «Готово». Колокольцев распорядился: «Соедините меня с полковником Мензисом…»

Директором МИ-6.

«… и можете быть свободны. Да, и кому тут позвонить насчёт еды… если что»

«Мне» - предсказуемо усмехнулся майор и сообщил свой внутренний номер. «Я распоряжусь…». Установил соединение, протянул Колокольцеву трубку – и быстро покинул комнату.

Колокольцев совершенно не опасался прослушки ни здесь, ни в Лондоне, ибо можно было услышать такое, что отравишься информацией похлеще, чем цианистым калием. И потому спокойно пользовался официальным каналом.

Услышав голос своего ещё одного заклятого партнёра (ибо Германия и Великобритания друг с другом воевали, вообще-то), Колокольцев вежливо поздоровался: «Здравствуйте, полковник…»

«Здравствуйте, подполковник…» - усмехнулся Мензис, предпочитавший обращаться к Колокольцеву по его званию в СС и в люфтваффе, а не по его оперативному псевдониму. Ибо это никому ни о чём не говорило.

И предсказуемо осведомился: «Как продвигаетесь?»

«С приемлемой скоростью» - ответил Колокольцев. «Работы, правда, оказалась аж в пять раз больше, чем мы изначально предполагали…»

«Это меня не удивляет» - вздохнул Мензис. «Не сомневаюсь, что вы справитесь…»

«С Вашей помощью всенепременно» - ответил Колокольцев.

«Я и все мои люди в полном Вашем распоряжении» - дружелюбно-официально произнёс Мензис. «Чем могу быть полезен в данный момент?»

«Канал телефонной связи с нашими совсем заклятыми партнёрами работает?» - спросил его собеседник.

Сразу же после того, как Стюарт Мензис и Лаврентий Берия получили копии отчёта Колокольцева о завершении Операции Карфаген (с предупреждением о том, что ворот в Ад может быть ещё минимум три и они могут быть где угодно), главы МИ-6 и НКВД спешно договорились о создании прямого телефонного канала связи между ними… как раз на такой вот случай.

«Как часы» - уверенно ответил директор МИ-6.

«Соедини меня с их главным… не с самым главным, а с просто главным» - распорядился Колокольцев. «Прямо сейчас…»

Сталин был, разумеется, в курсе Операции Карфаген и соответствующего сотрудничества между всеми заинтересованными сторонами (он вообще был в курсе всего мало-мальски важного в СССР и за его пределами), но в оперативные вопросы не лез, предоставив шефу НКВД максимально полную свободу действий.

«Хорошо» - ответил Мензис. «Только дело это не быстрое… минут сорок уйдёт как минимум… ибо война и всё такое…»

И предсказуемо осведомился: «Ты в нашем представительстве в Дублине?»

«Где ж ещё…» - усмехнулся Колокольцев. Шеф МИ-6 продолжил:

«Жди у аппарата. Как соединю, твой аппарат зазвонит – на другом конце линии будет наш… партнёр»

Телефон зазвонил через сорок четыре минуты – Колокольцев успел даже перекусить. Он снял трубку и услышал на другом конце голос с хорошо знакомым грузинским акцентом: «Берия у аппарата…»

«Здравствуйте, Лаврентий Павлович» - вежливо произнёс Колокольцев. Который никогда не обращался «товарищ Берия» или «товарищ нарком» … только по имени и отчеству. Впрочем, в приватной обстановке они обычно были на Ты и называли друг друга по именам – ибо после трёх очень серьёзных совместных операция в 1938-39 годах другие варианты были бы… странными.

«Здравствуйте, подполковник». Хотя у Колокольцева был личный оперативный псевдоним – Легат – с начала войны Берия старался обращаться к своему партнёру максимально обезличено.

И предсказуемо продолжил: «Чем могу быть полезен?»

«Научно-технический отдел Главного Управления Милиции не эвакуирован?» - спросил Колокольцев. «В частности, меня интересует доктор-профессор Вячеслав Комаров… отчество вот только я не знаю…»

«Николаевич» - быстро ответил Берия, обладавший профессиональной памятью на лица, имена, фамилии и так далее. И тут же ответил: «Нет, все здесь… в Москве сейчас непросто…»

Он явно хотел сказать «стараниями твоих соратников», но сдержался.

«… так что их знания весьма востребованы…»

«Он ведь занимается изучением наследственности серийных убийц; знает всю родословную всех вдоль и поперёк до новорожденных?»

«Насчёт новорожденных не уверен» - рассмеялся Берия, «но даже подростки ему хорошо известны… с 12-летнего возраста»

Ибо именно в этом возрасте в СССР наступала уголовная ответственность за тяжкие преступления… и могли быть вынесены смертные приговоры.

«Мне нужна вся информация обо всех потомках Дарьи Николаевны Салтыковой – в просторечии Салтычихи – до настоящего времени» - объявил Колокольцев.

И продолжил: «В первую очередь меня интересует, есть ли среди них Дарья Николаевна Иванова, которая родилась в Москве 27 ноября 1901 года; возможно, служила у Колчака и Врангеля белым аналогом товарища Доры и иже с нею; после чего покинула пределы Советской России…»

«Тебя интересует Белая Салтычиха?» - удивился Берия.

«Очень интересует» - честно признался Колокольцев. Берия бесстрастно продолжил: «Это тебе и я могу ответить… хотя подтверждение запрошу у профессора, конечно…»

Глубоко вздохнул – и продолжил: «Всё верно – и она действительно потомок Салтычихи в седьмом поколении, если мне не изменяет память. Мы не раз это проверяли и перепроверяли… кстати, профессора такая реинкарнация через поколения очень заинтересовала…»

«Вы её искали, конечно?» - констатировал Колокольцев.

«Ещё как искали» - усмехнулся Берия. «С её подвигами она была в первой… пятерке точно в списках на ликвидацию сразу после окончания Гражданской. Проследили до Сан-Франциско… а потом она бесследно исчезла…»

И предсказуемо с надеждой осведомился: «Ты напал на её след?»

Колокольцев рассмеялся: «Рад сообщить тебе, что максимум через сутки она будет сидеть у меня в допросной и давать показания моим специалистам. А после того, как мы из неё всё выкачаем…»

Глубоко вздохнул – и осведомился: «Ты точно хочешь знать, как она умрёт?»

«Если я правильно понял» - усмехнулся Берия, «то она взялась за старое… только уже в стиле своей знаменитой предшественницы-родственницы…»

«Взялась» - подтвердил Колокольцев. «Причём весьма энергично взялась… так что уверенно приближается по числу жертв к Элизабет Батори…»

«В Дублине?» - изумился Берия. «В Дублине» - эхом подтвердил Колокольцев. Берия вздохнул: «Тогда точно не хочу – я слышал, у тебя есть специалисты… по средневековому стилю…»

Колокольцев его вопрос проигнорировал. Берия предсказуемо обратился с совершенно ожидаемой просьбой: «Если твоим… профи в области допросов будет не сложно, то я был бы очень признателен, если они из неё извлекут всё о её подвигах в Гражданскую. Её дело на контроле… сам знаешь, у кого…»

«Догадываюсь» - усмехнулся Колокольцев. И уверенно пообещал: «Не сложно, конечно – они тоже любят полную картину иметь. Всю исповедь получишь по нашему туманному каналу… в скором времени»

Через Лондон, то есть. Берия уверенно заявил: «Мы будем очень признательны… думаю, это вполне потянет на орден Ленина…»

Колокольцев неожиданно даже для самого себя рассмеялся: «Пришли на моё основное место работы… хотя нет, лучше сразу моему типа малому шефу в Прагу. Он будет просто в восторге…»

«Очень смешно» - буркнул Берия. И предсказуемо осведомился: «Подтверждение нашим шифром через туманных друзей?»

«Именно так» - подтвердил Колокольцев. И продолжил: «У меня ещё один вопрос: мистики, оккультизма, эзотерики, чертовщины всякой в потомстве Салтычихи не было? Ведьмы, колдуны, дьяволопоклонники не водились?»

«Нет» - уверенно заявил Берия. «Совершенно точно нет – мы это проверяли специально – и не раз. Я уточню у профессора, но уверен, что он подтвердит»

И осведомился: «У тебя всё?». Колокольцев подтвердил; Берия повесил трубку, немедленно снова поднял и приказал секретарю: «Соедините меня с профессором Вячеславом Комаровым в НТО ГУМ…»

Когда профессор ответил, Берия сразу перешёл к делу: «Товарищ Комаров, мне немедленно, прямо сейчас нужна информация…»

Он объяснил, что ему было нужно; профессор тут же подробно всё рассказал, Берия тщательно всё записал, после чего вызвал к себе своего специального помощника, майора госбезопасности Николая Маслова (он работал с Колокольцевы по двум делам в 1938-39 годах), протянул записи и приказал:

«Немедленно зашифровать и отправить наши туманным друзьям для Манула»

Маслову Колокольцев был известен как Манул – он же майор госбезопасности СССР Максим Андреевич Котов (то, что он Колокольцев, в СССР знали только Сталин и Берия).

Переговорив с Берией, Колокольцев повесил трубку и немедленно перезвонил Мензису. Когда директор МИ-6 ответил, Колокольцев предупредил: «К тебе через час или около того придёт шифровка для меня…»

На то, что она именно для него, указывали первые четыре цифры – 5720. Они зависели от даты и дня недели передачи сообщения, так что проследить какую-то закономерность было невозможно.

«… перешли её в представительство в Дублине»

«Сделаем» - уверенно заявил полковник. И повесил трубку.

Колокольцев позвонил майору Нортону, предупредил о поступлении для него шифрованной телеграммы из Лондона, заказал кофе со сладостями и стал ждать вестей из Москвы.

Однако сначала явилось кофе со сладостями, к которым прилагалась доставившая их на удивление симпатичная (для англичанки) рыжеволосая женщина лет двадцати пяти. Она аккуратно поместила кофе и сладости на стол, после чего внимательно посмотрела на Колокольцева… и написала на листе бумаги номер телефона в Дублине: «Меня зовут Рут. Как освободишься, позвони…»

И, оставив Колокольцева в полном недоумении, упорхнула.

Шифровку ему принесли через полтора часа. Он добыл из пальто карманную Вульгату (текст был на латыни), расшифровал, удовлетворённо кивнул, сообщил послу, что он закончил – и отбыл в направлении своей Виллы К.