Принцип равновесия. Гл. 5. Нэд. Воспоминания

                Глава 5. Нэд. Воспоминания.

Наскоро разделавшись с мелкими, но неотложными делами в Париже, вечером я направился в Лион. Комфортабельно расположившись в скором поезде, чтобы чем-то занять два часа в пути, сначала бегло просмотрел газеты и журналы со столика, а затем, под ритмичный негромкий стук колёс, погрузился в воспоминания.
 
Чем не занятие для человека, располагающего двумя часами бесцельного времени и выбившего недавно бинго?! Тем более, иногда наблюдая в отражении оконного стекла красивый полупрофиль. Кстати, как вы думаете, красота - это хорошо или плохо?

Да не торопитесь сразу бабахать ответ, куда вас несёт? Подумайте, проанализирйте все "за" и "против". Нет, быть уродом, безусловно, не привлекает никого, вряд ли отыщете такого болвана. Но излишняя красота тоже доставляет очевидные неудобства. Сомневаетесь, не верите? Могу присягнуть на Библии, что говорю правду, и только правду! Не убедил? Тогда на собственном примере.

Ещё когда был маленьким, девочки постарше сажали меня к себе на колени, гладили на голове пока ещё светлые волосы и целовали в щёчки. Но тогда я не понимал, что это только начало, и дальше будет хуже.

Я их, неудобства, впервые реально почувствовал на себе лет в одиннадцать, когда родители вместе со мной, или я с ними, приехали в гости к каким-то их друзьям.
Вечером взрослые отправились на официальное мероприятие, оставив в доме прислугу  на первом этаже, а меня и дочку хозяев, лет шестнадцати, на втором. Я сидел на диване и увлечённо смотрел телевизор, когда она вошла. Молча присела рядом, взяла пульт и выключила экран.

- Ты что делаешь?! - возмутился я от подобного гостеприимства.

- Скучно! - заявила та. - Давай лучше поиграем во что-нибудь.

- Во что?

- В трик-трак или в карты.

- Я не умею.

- Ты очень красивый... Тогда... - она задумалась, рассматривая меня. - Ты маму очень любишь?

- Конечно!

- Как грудь сосал маленьким помнишь?

- Нет.

- Хочешь вспомнить?

- Как?

- Ты такой красивый, просто ангелочек!... Поиграем. Будто ты маленький, а я твоя мама.
 
- А так можно? - засомневался я, воспитанный в большой строгости.

- Можно. Только никому не рассказывай, поклянись!

- Клянусь! - машинально проговорил я.

Она начала растёгивать пуговицы на платье, и я увидал два небольших возвышения с розовыми сосками.

- Целуй! - Приказала она, притягивия мою голову. - Нет, не так. Приложись губами, всоси, и лижи языком.... Теперь вторую!... - Она перетянула мою голову на другую сторону, глубоко и шумно дыша. - Ещё!...

Потом, разведя ноги, положила мою руку вниз своего живота.
- Погладь там, только не сильно, легко.

Я покорно делал всё, что она говорила, чувствуя в себе возникающее что-то неведомо пугающее. Она тоже тронула пальцами внизу у меня.

- Ого, - рассмеялась, но руку не убрала. - Такой маленький, и уже... Соси, не отвлекайся!

Через какое-то время я от неё всё же оторвался.

- Больше не хочу, мне не нравится, - капризно сказал я, глядя на её раскрасневшее лицо.

- Дурачок, ты ещё не дорос, - вновь рассмеялась она, застёгивая пуговицы. Потом напомнила:
- Ты поклялся никому не рассказывать.

- Да, помню, не расскажу. Теперь включи мне телевизор. Там напряжённый момент был...

Ну вот... Из-за какой-то глупой игры пропустил в фильме самое интересное! Это было первое осознанное неудобство от моей красоты, которую та девица упомянула дважды.  Она ни за что не стала со мной играть так, будь я уродом. И я бы не пропустил тот фрагмент кино! Но слово сдержал..., до этого момента.

Мои главные неудобства начались через несколько лет, когда уже понял смысл той самой давней игры. Почти все девочки школы, включая более старших, бегали за мной и добивались моего... расположения. А мальчики совсем не хотели дружить потому, что рядом со мною ими пренебрегали.

Сначала меня предупредили словесно. Затем однажды, когда поздно ночью возвращался от одной красотки, меня встретили и сильно избили. Хорошо ещё, лицо не порезали, как обещали. Потом ещё раз побили.

Я понял, что если что-то не предпринять, превращусь в натуральную учебную боксёрскую грушу. Тогда пошёл в группу восточных единоборств. Тренировался в зале и дома, повторяя движения опытных бойцов и доводя себя до изнеможения. Когда через месяц меня встретили трое, дал им достойный отпор. В следующий раз их было пятеро... После этого они от меня отстали, видел только озлобленные в бессилии взгляды.
 
Вскоре я уехал учиться в университет.
Внимания девушек не убавилось, но я ничего не имел против. Только был более разборчив в их выборе!

А после, в двадцать два года женился. Родители подыскали мне хорошую, как сказали, достойную партию. Так сказать, династический брак. Опять начались неудобства! Да ещё какие! С ней я прожил два года, пока она окончательно не взбесила меня своей ревностью.

Я заявил родителям, что надоело до чёртиков, подал на развод и уехал подальше. В Австралию, где жил мой дядя, брат отца, и стал работать в его компании, занимающейся переработкой бокситов, свинца и циркония, и производством из них различной продукции.

Дядя был доволен моим трудовым энтузиазмом и успехами, повысил до начальника одной из служб. Я умел ладить с партнёрами, особенно, если попадал в поле зрения их жен, сестёр и дочерей. Заключил несколько очень выгодных контрактов и привлёк новых инвесторов. 
В "отместку" дядя подарил мне нехилый пакет акций его компаний, постоянно растущий в цене.

Тогда же увлёкся экстремальными испытаниями и приключениями, благо был натренированным и выносливым. К тому же, любил острые ощущения и риск. Ездил по разным континентам с различными партнёрами и соперниками, приобрёл  полезные знакомства и некоторое количество друзей.

На далёком континенте я пробыл восемь лет, пролетевших достаточно быстро. В тридцать два окончательно вернулся в добрую старушку Европу. За прошедшее время поменялось немногое, разве что у отца волосы сравнительно поредели.
Он, встретив меня вначале с некоторой долей сомнения и иронии, но вскоре оценив мой талант, и убедившись в верности характеристики и рекомендаций старшего брата, ввёл меня в правление своего банка, одного из самых крупных и влиятельных в стране.

Не стану утверждать, что был незаменимым и чрезмерно утруждал себя, но парочка, или побольше моих идей и предложений оказались очень даже выгодными во всех отношениях. Видимо, дядя не ошибся во мне, а если ошибся, совсем чуть-чуть.
Вот такое рагу из крокодила!

При том, я имел полную свободу и вовсю ею пользовался, не отказывая себе ни в чём, включая женщин, естественно. Моё личное состояние и приобретённая постепенно разнообразная недвижимость на родине и за границей, позволяли многое, если не всё!

Тогда же особенно сблизился с двоюродным братом, Жильбером, который жил и практиковал во Франции. Он был лишь на четыре года старше меня, и у нас обнаружилось много общего, кроме родственных связей...

О, уже Лион... Как быстро летит время! И оно, как утверждают, необратимо! Кажется, я не успел кое-что довспоминать...

Выйдя на ярко освещённый перрон, первым делом позвонил брату и сообщил о возвращении.

- Я в клинике, буду через час. Никаких гостиниц, приезжай к нам. А то Мари тебя проклянёт! - услыхал угрозу.

Это было серьёзно. Я бы никогда не решился разгневать его жену, единственную женщину в мире, которой боялся. Несмотря на её огромную привязанность и сестринскую любовь ко мне.

- А как моя...?

- Приедешь, всё узнаешь, мне некогда, - Жиль отключился.

Было около десяти вечера, когда я подъехал к их дому в пригороде Лиона. Раздевшись в прихожей, проследовал за служанкой, проводившей до гостиной комнаты. В открытую дверь увидал, что Мари не одна.

В глубоком кресле спиной ко мне сидела женщина. Мари, сидящая напротив неё, радостно улыбнулась и встала, чтобы встретить. Я вскинул вверх руку в ответном приветствии, подошёл и расцеловал в обе щеки, сказав с улыбкой:
- Жиль меня перепугал, и я подчинился твоему приказу. Но вижу, у вас гостья.

- Она гостит уже неделю, - сообщила Мари и улыбнулась. - Очень приятная особа. Но из-за её незнания французского и несовершенного английского, нам немного трудно общаться. Может ты поможешь? Вас познакомить?
 
Фигура в кресле обернулась. Красивое чуть овальное лицо с миндалевым разрезом глаз, аккуратный носик и чувственные губы... Она встала, божественная фигура!

- Нэд, как ты красив, - прошептала еле слышно. В глазах появились слезинки...

- Я приехал, - сморозил я от неожиданности очевидную глупость, но тем не менее сообразил развести в стороны руки.

Спустя мгновение Дарья была в моих объятиях...


продолжение - http://proza.ru/2025/06/03/1769