Лотос и Луна

Давным-давно, когда боги еще бродили среди смертных, а реки нашептывали секреты тем, кто слушал, глубоко в складках гор Виндхья было спрятано королевство. Это было королевство Маданпур, где поклонялись красоте, искусству, а любовь была не просто эмоцией, а путем к божественному.
В этом королевстве жила принцесса Амайя, известная во всех странах не своей красотой, хотя старейшины говорили, что в её глазах отражаются сумерки, а от её смеха могут расцвести манговые деревья, — но своим мастерством владения шестьюдесятью четырьмя искусствами любви, описанными в священной Камасутре. Она могла рисовать пальцами и словами. Она создавала ароматы, танцевала, как пламя, писала письма, от которых трепетали сердца, играла на музыкальных инструментах так, словно каждая нота была поцелуем.
И все же Амайя никогда не знала любви. Она ощущала её форму в поэзии, в свитках, благоухающих жасмином, в песнях, залитых лунным светом, но огонь так и не зажегся в ней.
Однажды весной в Маданпур прибыл незнакомец. Никто не знал его имени. На нем не было ни короны, ни герба — только мантия из шелка цвета индиго и глаза, в которых таились бури. Он сказал, что прибыл с дальнего королевства, где луна каждую ночь касается океана. Когда он танцевал, даже придворные забывали дышать.
Они называли его "Чандра" — луна.
Амайя встретила его в храмовом саду, под цветущим деревом кадамба. Он прочитал ей стих из "Камасутры" — не о теле, а о душе:
"Когда взгляд говорит больше, чем язык",
Когда дыхание слушает больше, чем ухо,
Вот где начинается любовь".
И тут что-то внутри нее шевельнулось.
Тридцать ночей они встречались под звездами. Не тайно, потому что в Маданпуре любовь не скрывали — её праздновали. Они танцевали, не прикасаясь друг к другу. Они разговаривали без слов. Они исследовали души друг друга с помощью семьдесят седьмого искусства - забытого искусства присутствия.
В полнолуние Амайя положила руку на грудь Чандры и сказала:
“Ты пробудил во мне храм, о существовании которого я и не подозревала”.
Он улыбнулся.
- И ты зажгла все лампы в моей комнате.
Но, как и во всех сказках, судьба поворачивает вспять, и Чандра открывает правду: он был не человеком, а гандхарвой — небесным существом, привязанным к небесам. Он был послан на землю, чтобы познать мадхура—расу - сладость смертной любви. И теперь его время истекло.
Убитая горем, но храбрая, Амайя не просила его остаться. Вместо этого она капнула ему на лоб сандаловым маслом и прошептала:
“Тогда возвращайся на небеса. Но позволь лунному свету прикоснуться к тебе. Позволь дождю произнести твое имя".
Чандра поднялась в ночное небо, снова превратившись в луну. Но в определенные ночи, когда дерево кадамба цветет не по сезону, а вина играет сама собой в храмовом саду, люди говорят, что Амайя все еще гуляет там — ее руки выводят невидимые стихи на ветру.
И если вы встанете в этом саду и мягко заговорите о любви — не о желании, не об обладании, а об истинной, искренней любви, луна засияет немного ярче, словно вспоминая прикосновение женщины, которая знала все искусства, но все же выбрала искусство отпускать.