9. Нюансы чувств. Страницы из дневника. 1979 год

28 июня 1979.

    Как я боялась сегодняшнего дня! Я измучилась за эти дни без Германа. Никакими словами не передать, о чем я передумывала по ночам. Я даже пыталась молиться, хотя не умею и не знаю, какие нужны слова, но я просила бога не оставить меня, помочь, дать то, чего так жаждет мое сердце. Эту ночь я почти не спала: ворочалась, вздыхала, волновалась, ведь сегодня может решиться моя судьба! Учить ничего не могу. Какая тут мне история философии!

    Сегодня в 3 часа дня мы встречались с Германом. На лекциях сидела, как на иголках. Подгоняю стрелки часов, а они - неподвижны. Волнуюсь, как мне ему сказать? Главное, СКАЗАТЬ, произнести. Мы, конечно, обрадовались друг другу. Как он мне всегда радуется! Как-то по-детски, открыто, сильно. С ним мне показались неправдой все мои тревожные раздумья последних дней. Может, я ошибаюсь? Может, все по-старому, все в порядке? Мои слова, которые я должна ему сказать, точат меня изнутри, как червь. Сейчас, вот сейчас. Нет, лучше не сейчас. Мне надо видеть его лицо, его глаза. Ох, как страшно! А может, вообще не сегодня? Может, попозже, когда буду точно уверена?

    Герман заходил в военкомат. Я его ждала на улице. Потом он заходил в институт. Я его ждала в Детском парке почти час - долго! Сидя на лавочке перед эстрадой, я невольно вспомнила Сережу. Сколько всего пронеслось в моей голове! Здесь мы часто бывали с ним по вечерам. В каждой желанной встрече было много радости и одновременно обид и разочарований. То ли он противоречивый человек, то ли я, но мы не всегда понимали друг друга. Наши отношения не были ровными и приятными... И все-таки это была любовь. И все-таки я помню его и буду помнить, как факт моей биографии, который вычеркнуть НЕЛЬЗЯ.

    Герман пришел. У меня в мозгу пульсирует фраза:"Наверное, я беременна." Но произнести ее не могу. Но надо сказать сегодня, потому что надо что-то делать. Он меня спросил несколько раз, почему я такая грустная? Я лепетала какие-то незначащие слова, но самые главные застревали у меня в горле. Я словно спотыкалась обо что-то и опять замолкала. Мы сидели напротив друг друга, касаясь коленями. Я вцепилась в его руки, головой наклонилась к его голове. Как непроизносимо! Он забеспокоился всерьез.
  - Понимаешь, у меня в этом месяце месячные не пришли,- сказала я чужим голосом.
  - Когда?

Я увидела очень серьезные, встревоженные, заботливые его глаза. Я потихоньку рассказала. Он побледнел.
  - Ничего, что-нибудь придумаем.
Я кивнула:"С тобой мне легче, а одной так страшно."
  - Ты же не одна, ты со мной. Ничего, успокойся. Все будет хорошо.

Что будет хорошо? И  когда хорошо, когда я беременна или наоборот? Я понемногу успокаивалась, а Герман пошел купить сигареты. А мне стало легко. Я переложила все свои сомнения и тревоги на него, предоставила ему, мужчине, все решать, искать выход. Что же он там придумает?

    Господи! Помоги, спаси, укрепи, дай мне сил!

29 июня 1979. Ночь.

    Никогда не думала, что мы так тяжело будем выяснять отношения. Главное произнеслось, решилось. Наверное, никогда никому не смогу рассказать об этом. Как счастливо и больно...


2 июля 1979.

    Интересно, неужели я все-таки беременна? Невероятно! Не может быть! Не могу поверить, настолько все это неприменимо ко мне. Теперь надо сходить к врачу. По утрам тошнит и хочется есть одновременно. Мне не нравится, как я выгляжу: очень худое, какое-то серое лицо, синие круги под глазами, очень усталый вид.

    Мы вчера с Германом говорили о нашей свадьбе в августе:
  - Нам же надо пожениться,- сказал он уверенно.
  - Да, я тоже так думаю.

Но сначала мы заговорили о том, как будем жить друг без друга этот год.

Он: Как же я буду там жить, один, без тебя? Что же я там буду делать? А как ты будешь здесь ходить одна, толстая, без меня? Кто будет за тобой ухаживать, кто будет тебя оберегать? Я ДОЛЖЕН БЫТЬ РЯДОМ.

Я: Ничего, потерпим как-нибудь один год, а потом всегда будем вместе.

    Мы говорим о свадьбе, о том, что надо идти во Дворец, подавать заявление, узнать, есть ли еще свободные дни в августе? Да, мне надо шить платье и фату, Герману - покупать костюм, покупать кольца - без этого всего нельзя. Я смущаюсь и смеюсь. А мы, беззаботные, беспечные, укатим на море через несколько дней. Пусть тут нас без нас поженят. Мне смешно и не верится, что мы с ним ТАК ПРОСТО говорим о ТАКИХ вещах, о которых молчали целый год. Еще три дня назад все было в полнейшей неясности, а теперь мы спокойно говорим!

    На море все-таки поехать надо, побыть вдвоем. Когда еще появится возможность отдохнуть? У нас получается сначала медовый месяц, а потом свадьба. А потом ему сразу надо будет уезжать на работу по распределению, иначе может пропасть диплом врача.
 - Поженимся и разъедемся. Ужасно! Ужасно!

Я сама боюсь об этом думать, но у меня здесь будет дел невпроворот: беременность, работа и университет. Успевай поворачиваться. До марта надо написать диплом.
   Герман много говорит о нашем будущем ребенке. Я удивляюсь, смеюсь и внутренне сопротивляюсь. Он это почувствовал:"Не хочется тебе рожать?"
  - Не знаю.

А если быть честной перед собой, то надо признаться, что когда всё подошло ко мне вплотную, то мне не очень хочется замуж и детей.
   Родители Германа уезжают отдыхать на месяц, а он им ничего про нас не сказал. Я своим - тоже. Мы собираемся делать серьезный шаг в жизни, а веселимся, как дети. Ну, хоть вдвоем посмеемся, потому что, когда я одна - мне совсем не до смеха. Я практически не сплю, то есть я засыпаю на короткие моменты, вздыхаю тяжело:"Ох, господи!" Чего я боюсь? Не пойму.

   Завтра экзамен. Ничего не хочется учить, да и сил уже нет...


Продолжение следует