Стальной храм Иштар. Глава II Сон в машине

Когда двигатель затих, и воздух стал слишком тяжёлым для слов, экипаж остался внутри Judgement, не спеша выходить наружу. Время словно растянулось, как клейкая нефть, сковывая мысли.

Кейн закрыл глаза первым. Потом Мёрфи. Лоуренс тихо читал наизусть псалом, пока голос его не стал шёпотом, а шёпот — дыханием. Последним уснул Артур, сжимая револьвер под курткой, будто детскую игрушку, необходимую для крепкого сна.

Он стоял один на руинах города. Но это был не Келдерик. Нет. Это был Лондон, только какой-то иной — древний, вкопанный в землю, полуразрушенный, где над башнями тянулись не провода, а змеи, сплетённые в гирлянды. Камень был чёрным, как пепел, улицы — пустыми. Он шёл босиком по плитам, а под кожей чувствовал вибрации — как будто земля дышала. На пересечении улиц его встретил мальчик в форме британского юнги. Лицо его было закопчённым, глаза — слишком старыми.

— Ты запомнишь, — сказал он, — или погибнешь как прочие.
— Запомню что?
— Её имя.
— Чьё имя?
— Той, что внизу. В храме. Она зовёт.

Вдруг город исчез, и Артур оказался внутри тоннеля. Его своды были украшены барельефами: женщины с крыльями, львиные головы, сцены жертвоприношений. Пахло ладаном, кровью и цветами. Он спускался по этой подземной, а может быть и надземной галерее, пока не достиг огромного светлого зала со сводчатым потолком. В центре — каменный постамент. На нём — нечто среднее между статуей и женщиной из плоти. Из тела её росли лилии. Глаза были закрыты, но Артур знал — она его видит.

— Артурус, сын пепла, — произнесла она, — ты пришёл поздно. Но ты всё ещё можешь выбрать.
— Кто ты?
— Иштар. Та, что любит. Та, что убивает. Та, что ждала. Ты вошёл в мой храм, не осознав, что храм уже в тебе.

Он опустил голову, и вдруг в руках его оказался кинжал. Лезвие пульсировало словно живое сердце.

— Принеси мне жертву, — сказала она. — Или ты останешься здесь навсегда.

Артур хотел выбросить клинок, но не смог. И тут он увидел лицо — не своё, нет. Лоуренса. Он стоял в углу зала, с распятием в руке, а из груди его текла тьма, как чернильная река. Он что-то говорил, но слов нельзя было разобрать. Мёрфи и Кейн лежали у подножия алтаря — будто спящие, или мёртвые.

Голос Иштар стал тише, но сильнее:
— Один должен умереть, чтобы трое вышли. Сделай выбор, командир.

Артур поднял кинжал над головой. Всё тело его тряслось. Губы дрожали. Сердце билось слишком громко. Он шагнул вперёд...
…И проснулся.

Всё внутри танка было недвижимо. Тепло. Тяжело. Как в утробе. Он вдохнул — воздух был густым, пропитанным гарью и потом. Сердце всё ещё грохотало, будто продолжая бойню из сна.

Мёрфи вскочил первым:
— Чёрт! Ты это видел? Ты... ты видел её?
— Кого? — спросил Кейн, не открывая глаз.
— Я... не знаю. Женщину. В белом. В храме. Боже, я... Я разговаривал с ней. Это был сон?

Артур посмотрел на Мёрфи. Потом на Лоуренса. Лицо того было бледным, губы шевелились в беззвучной молитве.

— Мы все её видели, — наконец сказал Лоуренс. — Это был не сон. Это было приглашение.
— Приглашение куда?
— Домой. Или в могилу. Смотря кто ты.

Артур вытер лоб. Пот стекал по вискам. Он никогда не верил в мистику. Но этот сон оставил в нём не страх, а чувство... знания. Как будто он узнал что-то давно забытое. Он открыл люк и вылез наружу. Площадь Келдерика была пуста, но в воздухе стояло странное ощущение — как будто здесь недавно кто-то молился. Ветер прошёл по булыжникам, будто шёпот на древнем языке.
Он вернулся внутрь и сказал:
— Мы остаёмся здесь на ночь. Утром — осмотрим окрестности. Храм должен быть рядом.
— Какой храм? — спросил Кейн.
Артур взглянул на него. Взгляд был тяжёлым, как груз веков.
— Тот, где мы уже были.