Стальной храм Иштар. Глава IX Сердце храма

Храм больше не был архитектурой. Он дышал. Стены пульсировали. Потолок — исчез. Своды превратились в тень, не имеющую источника. Мёрфи стоял у стены. Губы его тряслись. Он шептал имя Бетти. Он был здесь, но душой — ещё там, в кинотеатре, в прошлом, которое больше не принадлежало ему.

Эзра сидел у колонны. Его плечи обвисли, словно он пытался удержать убегающий вдаль поезд. В ладонях — пепел. Он не отпускал его, ощущая, что стоит открыть пальцы, — и сын исчезнет навсегда. Артур стоял. Он не говорил ни слова. Только смотрел на алтарь. Там, где лежал обугленный крест Лоуренса.
Тени на стенах шевелились.

— Мы не должны были входить, — пробормотал Мёрфи. — Она нас заманила.
— Мы пришли сами, — сказал Артур. Голос его был ровным, но взгляд — отрешённым. — По следу вины.
— Где Лоуренс? — спросил Эзра. — Почему только крест?
— Потому что его уже нет, — ответил Артур. — Она взяла его как расплату за вход.

Они пошли дальше. Коридор вёл вниз. Факелов не было — только тусклый свет изнутри камней.

— Всё искажено, — выдохнул Мёрфи. — Как сон. Как будто я до сих пор сплю.
— Нет, — сказал Эзра. — Во сне я чувствовал любовь. Здесь — только пустоту.

Ход сузился. Стены обросли рельефами: сцены войны, обнажённые тела в позах экстаза, жертвоприношения, женщины с глазами, полными звёзд. Среди них — восьмиконечная звезда.

— Смотри, — прошептал Эзра. — Это мы. В броне. С танком.
На стене — барельеф Judgement, на фоне горящих полей. У подножия — фигуры людей. Один — с протянутой рукой. Лицо — Артура. Рядом — фигура женщины, обнимающей его.

— Это она, — выдохнул Мёрфи.
— Жюстин? — спросил Эзра.
Артур остановился, его зрачки расширились.
— Я слышу её, — сказал он.
Он сделал шаг вперёд и исчез в темноте.

В ту же секунду Артур оказался в госпитале. Не в развалинах, не в пепле. А в том самом, где однажды, на границе Арраса, он видел Жюстин в последний раз.
Окна целы. Белые стены. Запах мыла. Легкий стук посуды из лазарета. Его сердце било слишком медленно, чтобы быть живым.

— Артур?
Он обернулся.
Жюстин. В белом. Без ожогов. Без крови. Волосы — светлые, распущенные. Глаза — как небо в июне.
Он упал на колени.

— Это сон?
— Нет. Это я. Я здесь. С тобой.
— Но ведь ты погибла во время бомбардировки.
— Ты ошибся. Я жива. Мы живы. В этом месте всё возможно.
Он трясся. Его губы искали слова, но не находили.
— Я устал, — наконец сказал он. — Я ношу тебя в груди, как клинок. Каждый шаг в броне — за тебя.

Она обняла его. Слёзы — горячие, настоящие. Сердце — грохочет, как танк. Он прижимается к ней. Хочет остаться.Но вдруг он чувствует, что её кожа холодна.
Артур отстраняется и вновь смотрит ей глаза. И видит, что это не Жюстин.
Зрачки, как и сами глаза, отсутствуют, а из глазниц льется свет. Голос — другой.

— Ты всё понял, — сказала Иштар. — Но ты пришёл.
— Почему ты носишь её, как маску?
— Потому что ты не примешь меня иначе.
— Ты чудовище.
— Я — правда. Я — война. Я — любовь. Я — то, что объединяет их.

Иштар в образе Жюстин касается золотой ладонью его щеки.

— Ты хочешь быть со мной, Артурус. Я чувствую. Хочешь избавиться от боли в твоём сердце. Я помогу тебе.
— Ценой чего?
— Себя.

Артур тянется к её руке, но в этот момент его отвлекает голос Мёрфи. Звучит истошный, дикий крик.

Тьма уносит Артура обратно. Мёрфи — бьётся в конвульсиях и катается в пепле. Он кричит. Его лицо — искажено.

— УБЕРИТЕ ЕЁ ИЗ МОЕЙ ГОЛОВЫ! — орёт он. — УЙДИ! УЙДИ!

Эзра прижимает его к земле. Но не может удержать. Мёрфи рвёт ногтями собственную грудь.

— Она… она меня съедает! Она во мне! О боже, она… она ЗОВЁТ!

Артур подбегает. Смотрит ему в глаза. Но там уже — пустота.

— Мёрфи! — кричит он. — Слушай мой голос!

Но Мёрфи уже не слышит его. Грудная клетка — неподвижна.В его руке — лист клевера. Эзра закрывает глаза и сидит не двигаясь. Артур опускает голову.

В ту же секунду из стен донёсся голос Иштар:
— Один остался. Один пал. Один — пробуждается.

Артур сжимает кулаки.

— Ты убила его!
— Нет. Он сам выбрал смерть. Я только открыла двери.
— Ты хочешь сделать это и со мной. Почему?
— Потому что ты готов. Ты уже знаешь путь и идёшь по нему. А значит — ты можешь вести меня.
— Куда?
— Куда ведёт сталь.