Стальной храм Иштар. Эпилог

1920 год. Ланкашир.

Комната на втором этаже старого железнодорожного дома напротив станции.
Окно выходит на железнодорожные пути. Иногда мимо проходит поезд — словно напоминание, что время всё ещё движется.

Эзра Кейн сидит у окна. В кресле. Дышит тихо, с хрипом. В руке — блокнот, покрытый неровными строками. Буквы иногда смазываются — от дрожи или от слёз, он сам не знает.

На столе две вещи: обугленный крест Лоуренса и потускневшая серебряная цепочка с листом клевера. За окном туман. Осенний. Почти такой же, как тогда. Он не помнит всего. Не может, но некоторые образы остались с ним навсегда.

"Женщина в белом. Храм, уходящий вниз. Стены, дышащие в темноте. И танк, ползущий по тяжелому пеплу, как зверь без имени."

В госпитале врачи списали его воспоминания на галлюцинации от отравления: ожоги лёгких, обострённая мания, послевоенный психоз. Он не спорил. Но иногда, по ночам, чувствовал, как что-то глядит на него сквозь стекло.

"Я не знаю, была ли она богиней. Может быть, просто отражением страха, который живёт в каждом, кто уходит на войну...Но она говорила. Она шептала. И я слышал её голос."

Вдалеке слышен паровозный гудок. Колёса скрипят на повороте. Эзра поднимает взгляд. И впервые за долгое время — улыбается.