Карта

- Ну? – Осторожно протянул Павел, пытаясь ненавязчиво завязать разговор, минуя скучные и ненужные прелюдия. Его взор был устремлён на человека сидящего напротив. – Что это, карта?
Мужчина, чьё имя для Остапова так и осталось тайной, отвел слегка испуганный взгляд в сторону и стал рыскать глазами по окрестностям кафешки, в которой они сидели. Павел нахмурил брови, заметив, как нервничал его собеседник. Мужчина постоянно ерзал на стуле и воровато оглядывался по сторонам. Спустя секунду он, наконец, ответил.
- Вы будете добираться туда три дня. – На одном дыхании произнес мужчина, неожиданно севшим голосом. Остапов взглянул на него исподлобья, откинувшись на спинке пластмассового стула. Это было совсем не то, что он хотел услышать. Павел нервно застучал кончиком карандаша по своему блокноту. Он лежал перед ним на столе, открытый на новой странице.
- Куда? – Пожал плечами Остапов, делая вид, что не понимает собеседника, и сокрушаясь, подумал, что избежать прелюдий все же не удастся.
- Куда, куда!? – Мужчина оживился, у него на лице Павлу удалось прочитать раздражение. Человек подался вперед, пригнувшись, и практически упав на стол. – Вы сами знаете, о чем мы говорим!
- Мне нужна карта! – Перехватил инициативу Остапов, так же плавно подавшись вперед. Теперь они сидели лицом к лицу, и в нос Павлу неожиданно ударил запах перегара, едва различимый, но все же легко узнаваемый. Он снова нахмурился, вдруг подумав, а не ошибся ли столиком…
Остапов бросил короткий взгляд в центр миниатюрного ресторана, но обнаружил, что кафе было практически пусто. За дальним столиком, в полумраке сидела пара – мужчина и женщина. Они тихо разговаривали о своем, видно оставаясь довольными царящей обстановкой.
За окном уже стояла осень. Начало октября окрасило желтым деревья, стоящие на улице, и уже первые листья начали осыпаться на землю. Красная пора разогнала любителей жаркого лета. Теперь до самой зимы в таких ресторанчиках быстрого питания, посетителей можно будет пересчитать по пальцам. А зимой хозяева и вовсе закроют свое заведение, снова дожидаясь весны. А потом опять все пойдет по своему замкнутому кругу…
- Что там? – Взволновано спросил мужчина, проследив взгляд Остапова, и так же остановившись на людях, что сидели в глубине строения. – Кто они? Вы их знаете!?
Павел неуверенно перевел взгляд на собеседника, прищурившись, словно пытаясь просветить его рентгеном.
- Нет. – Коротко ответил он. – А что случилось?
- Вы что, не понимаете?! – Гневно зашипел человек – За эту информацию мне перережут горло в первом же переулке!
- Откуда она у вас? – Не унимался Остапов. Как истинный журналист он был готов принять любые сведения, хоть мало-мальски относящиеся к готовящейся статье, тем более что часть обещанных им денег уже была заплачена.
- Вы будете добираться туда три дня. – Снова повторил мужчина. Его глаза смотрели на стол, но взгляд проходил сквозь его поверхность. – Вы выезжаете на Павловское шоссе, едете на восток тысячу восемьсот семьдесят километров. Будет поворот на Малино, оттуда еще сто пятьдесят…
- Стой-стой! – Замотал головой Павлов – Какое Малино!? Какие километры!? Мне нужна карта… мы договаривались о карте!
- Нет никакой карты! – Снова зашипел мужчина. Теперь он смотрел на Остапова, с такой злостью, что журналисту стало не по себе. – Если хотите туда попасть, записывайте, если нет - уходите!
Человек неожиданно громко закашлялся, сжавшись в комок, и побагровев. Павел, растерявшись, вскочил на ноги, и перегнувшись через стол, ударил собеседника кулаком по спине. Ему показалось, что мужчина поперхнулся, но как только Остапов опустил кулак для второго удара, человек моментально вскочил, и перехватил руку журналиста. В этот момент Павел увидел оголившееся из-под задравшегося рукава куртки, запястье мужчины. Его кожа там покрывали красные разводы, очень похожие на ожог. Остапов остановился, открыто разглядывая руку незнакомца. Лишь через секунду, опомнившись, и проследив взгляд журналиста, мужчина быстро отпустил его руку. Он поправил рукав, и сел на свое место.
Тишина, наступившая в кафе, уже ничем не разрывалась. Пара за дальним столиком и бармен за стойкой, молча смотрели в сторону собеседников. Поняв, что они попали в центр внимания, Павел поправил свитер, и быстро уселся на стул. Они оба молчали, Остапов уткнулся в свой блокнот, безотчетно листая его страницы. Мужчина напротив просто смотрел в окно, справа от себя. Он иногда покашливал, явно сдерживая в себе какую-то болезнь. Павел брезгливо подумал, что это может быть даже туберкулез… он нервно сглотнул, обратив внимание на внешность незнакомца. Убогое, протертое пальто сидело на мужчине, лет сорока пяти, как на вешалке. Шерстяной свитер давно скатался, и выглядел не лучше.
Наконец, когда тихий разговор снова наполнил кафе, а бармен куда-то ушел, Остапов решил заговорить.
- Говорите. Я буду записывать… – Серьезно сказал он, пододвигая блокнот к себе поближе. Мужчина посмотрел на него недоверчиво, но через мгновения уже рассказывал журналисту о маршруте, по которому ему нужно будет ехать. Когда незнакомец закончил, и Павел окинул беглым взглядом написанный под диктовку текст, слегка присвистнул.
- Они спрятали его так далеко? – Из записи Остапов мог сделать только один вывод – ему предстояла долгая дорога.
- Мне пора! – Единственное что ответил мужчина. Он нервно встал из-за стола, и уже направился к выходу, но, посмотрев на Павла в последний раз, вдруг остановился рядом с ним.
- Вы подумали, что я всегда был таким? – С какой-то обидой в голосе произнес незнакомец. Остапов поднял на него недоумевающий взгляд. – Это ОН сделал это со мной, и со многими другими. Я пытался прижиться в этом мире, но видимо никогда не смогу…
- Вот остальные деньги… - Тихо произнес журналист, сунув руку в задний карман брюк, и достав из его недр белый конверт. Мужчина нервно сглотнул. Его глаза сжирали конверт, но дрожащие руки не хотели его брать. Павел видел растерянность и неуверенность во взгляде незнакомца, но он выполнил свою часть уговора, и Остапов теперь должен был выполнить свою.
- Берите! – Сказал он, приблизив конверт к мужчине, и видя его болезненное состояние. – Купите лекарства…
Незнакомец тяжело выдохнул, прикрыв глаза. Он взял конверт, не смотря на него, и лишь когда засунул в карман пальто, снова посмотрел на Павла. Остапов протянул ладонь правой руки, чтобы пожать мужчине руку, но тот лишь отошел на шаг назад. В его глазах журналист прочитал дикий страх, как будто незнакомец увидел привидение.
- Пусть Бог не даст вам найти это место… - Дрожащим голосом произнес он, и развернувшись, быстрым шагом направился к выходу
Мужчина вышел на улицу, хлопнув за собой дверью. Павел остался сидеть за столиком еще полчаса. Он заказал себе кофе, а потом еще одно. Прошедшая встреча никак не хотела выходить из его головы. Несколько раз Остапов перечитал текст в блокноте, и столько же раз подумал о том, что все это полный бред…

Три дня спустя:

- Извините. – Павел нагнулся к окну железнодорожной кассы, увидев внутри женщину лет тридцати пяти. Она держала перед собой зеркало, подводя ресницы, и всячески игнорируя присутствие Остапова.
- Извините… - Кашлянул журналист, через несколько секунд, так и не дождавшись ответа. Женщина нехотя оторвалась от зеркала, лениво взглянула на Павла.
- Ну чего вам, молодой человек? – Затянула кассирша.
- Мне нужен билет до Окска. – Остапов протянул в окошко кассы сторублевую купюру, даже не представляя, сколько он будет стоить, и на всякий случай, держа в другой руке еще одну сотку.
Женщина изменилась в лице. Ее глаза округлились, она привстала от удивления.
- Куда-куда?
- Окск. – Недоумевающее ответил Павел
- Вы что сказок наслушались!? – Удивление кассира пропало, на его место пришло раздражение, и даже странная злоба. Женщина повысила голос, нахмурила брови. – Какой Окск!? Вы обратились не туда!
- А куда? – Чувствуя себя полным идиотом произнес журналист, но в этот момент окно кассы закрылось, и белые жалюзи опустились на стекло. Он стоял несколько секунд, все еще сжимая в руке деньги, теперь уже совершенно ненужные, и тупо глядел на закрытое окно кассы.
- Бред какой-то… – Угрюмо пробубнил себе под нос Остапов. Он медленно отошел от кассы, в глубь зала ожидания, и устало сел на первую скамейку, принесенную как будто с улицы. Павел нахмурил брови, расстегнул сумку, и достал свой блокнот.
“…Железнодорожная станция Астахово.” – Значилась последним в списке мест, которые ему надо было посетить, после него, в самом низу страницы стояло только одно, последнее слово: Окск… журналист несколько раз обвел его карандашом, и поставил жирную точку. Это был пункт назначения, искомая величина, как сказал бы математик. Но Остапов не был математиком. Он еще раз пробежал глазами по списку в блокноте. Все что миновал Павел, было осторожно зачеркнуто тем же карандашом.
- Неужели это все!? – Подумал журналист, закрывая блокнот, и вспоминая все, что пережил. Как и предупреждал информатор в кафе, на всю дорогу у него ушло три дня, и теперь, оказавшись в этом Богом забытом месте, какая-то девушка, просто взяла и перечеркнула все его усилия!?
- Ну, уж нет! – Злобно подумал Остапов. Он быстро убрал блокнот, обратно в спортивную сумку. Оставив ее на скамейке, Павел встал и уверенно подошел к кассе.
- Девушка, откройте! – Повысив голос, сказал журналист. Он постучал по стеклу, твёрдо решив, что не уйдет отсюда пока не добьется своего. Но прошло несколько секунд, а обстановка так и не изменилась.
- Мне надо с вами поговорить! – Еще настойчивей застучал по окну Остапов, но в этот момент сквозь жалюзи протиснулась женская рука, она ловко прикрепила к стеклу табличку с надписью: “обед”
Упрямство кассира потрясло Павла. Он тяжело выдохнул, злобно взглянув на окно.
- Я журналист, понимаете, газета Московские Новости, Павел Остапов…
- Эко тебя занесло, Павел Остапов… - Чей-то угрюмый бас, откуда-то с боку заставил журналиста замолчать. Остапов перевел взгляд влево, увидев человека огромного роста, стоящего в дверях вокзала. На нем была оранжевая форма железнодорожника, едва ли не почерневшая от грязи, а на плече покоилась внушающая уважение кувалда.
Павел нервно сглотнул. Он вдруг понял, что теперь уже точно не добьется никаких ответов. Не сводя подозрительного взгляда с незнакомца, человек подошел к кассе, и громко постучал по стеклу.
- Маша, он что? – Грубым басом спросил железнодорожник, не дождавшись пока окошко откроется.
- Выкинь его отсюда! – Едва ли не заверещала женщина с другой стороны, так, что Остапов вздрогнул. Лицо человека стало суровым, оно покраснело, ноздри раздулись.
- Вот черт… - Тяжело выдохнул журналист, понимая, что больше выходов у него нет.
Железнодорожник сделал угрожающий шаг в сторону Павла.
- Я сам… - Быстро нашелся Остапов, не желая получить кувалдой по голове. Он развернулся, и быстрым шагом направился к скамейке, на которой сидел. Журналист схватил сумку и поплелся в сторону выхода. Он не поворачивался, но чувствовал, как человек идет за ним следом, не торопясь, переваливаясь с ноги на ногу. Когда Павел и его конвоир оказались у двери, Остапов медленно повернулся, увидев, что железнодорожник стоит в шаге от него, и возвышается как гора.
- Не подскажите, как добраться до Окска? – Вдруг произнес журналист, протягивая человеку сто рублей, которые все время до этого держал в кулаке. Железнодорожник аккуратно взял свернутую трубочкой купюру, и засунул в карман штанов.
- Выйдешь, направо. Пройдешь пятьдесят метров. Обойдешь кирпичное здание, с другой стороны будет...
Железнодорожник сделал шаг вперед, Павел, шаг назад. Он оказался на улице. Дверь вокзала закрылась у него перед носом, и Остапов услышал лязг засова.
- Урод… - Тихо произнес журналист ухмыльнувшись. Он развернулся, вдохнув свежего воздуха, и достав из кармана плаща черные очки, нацепил на нос.
- Он сказал направо и пятьдесят метров? – Весело подумал журналист, ловя кожей лучи неприветливого осеннего солнца. – Ну что ж, посмотрим…
Если бы не неприятный осадок на душе после теплого приема в зале ожидания, то, придя по указанному железнодорожником адресу, Павел бы точно рассмеялся. Остапов вошел внутрь обшарпанного одноэтажного здания, выложенного из кроваво-красного кирпича. Наверно когда-то оно служило для хранения железнодорожного инвентаря, но теперь его переоборудовали под, странного вида кафе, совмещающего в себе заодно и функции магазина. На фасаде здания, прямо над входом висела наспех сколоченная табличка. Буквы, выведенные красной краской, гласили: “Окск” Такое название для магазина-кафе, журналисту сразу показалось довольно странным. Это слишком откровенное совпадение, натолкнуло Павла на мысль что, город Окск был где-то неподалеку…
Войдя внутрь заведения, Остапов снял очки. Он прошел несколько метров, погруженный в полумрак, и остановился у прилавка, за которым стоял коренастый мужичок, лет пятидесяти пяти. Окинув взглядом содержимое полок, журналист грустно вздохнул. Здесь были только продукты первой необходимости. Причем под туалетную бумагу была целиком выделена одна из немногих полок. Павлу тут же вспомнились времена Советского Союза.
- Да-а… - Подумал он с тоской. – Еще каких-то десять лет, и как город-призрак, начнут искать это Астахово…
- Что-то хотели? – Вежливо спросил продавец, в принципе не очень обрадовавшись потенциальному покупателю. Впрочем, Остапов знал, как сильно он выделялся из общего антуража местных жителей, а надеяться на радушный прием для чужаков, было как минимум наивно. Эх, эти болезни глубоких провинций!..
- Вы не подскажите, как мне добраться в Окск? – Иронично спросил Павел, небрежно облокотившись о прилавок. В этот момент журналист спорил сам с собой, насколько развито чувство юмора у Астаховцев, но, вспоминая человека, что выгнал его из вокзала, мог поспорить - оно было равно нулю!
- Окск? – Переспросил продавец, и Остапов к неописуемой радости увидел недоумение на лице мужчины. – Вы сейчас в “Окске”!
Павел окинул взором стоящие за спиной два стола и пустующие стулья, расставленные в небрежности. Полумрак идеально подходил для этого места, отлично скрывая пыль на редкой мебели.
- Нет... – Рассудительно, и совершенно спокойно начал говорить журналист, пытаясь быть как можно вежливей. – Конечно, все это очень похоже на пустующий город-призрак, но…
- Вы ищите город!? – Широко улыбнувшись, воскликнул продавец, докопавшись до сути первого вопроса Павла.
- Да. – Тяжело, но как-то облегченно выдохнул Остапов, почувствовав, как его поиски сдвинулись с мертвой точки.
- А зачем он вам?.. – Внезапно по серьезному спросил мужчина. Улыбка в одну секунду сползла с его лица, а в глазах заблестел непонятный холод.
- Я журналист, газеты Московские Новости, Павел Остапов. – Журналист достал свое удостоверение, и показал продавцу. Несколько секунд он тупо разглядывал корочку, скорее всего не разу не видев ничего подобного.
- Я такой газеты не читал… - Единственное, что сумел ответить Павлу мужчина, подняв на него удивленный взгляд.
- Это не важно. – Остапов пытался не сбиться с линии вопросов о городе, направляя движение их разговора в нужное русло. – Как мне добраться до города?
- Вы что будете заказывать? – Продавец посмотрел на журналиста отсутствующим взглядом, так, что Павлу стало не по себе.
- Мне очень нужно в Окск… - Остапов порядком уставший от всего этого, уже жалел, что взялся за это дело, с тоской вспоминая улицы столицы, пусть холодной, но зато своей, родной.
- Вы будете что-нибудь заказывать? – Подобно роботу повторил мужчина, не сводя с журналиста отсутствующего взгляда. Павлу показалось, что в голосе продавца как будто прозвучали железные нотки. Все это было слишком странным, добираясь до Астахова эти три дня, Остапов не встречал ничего кроме недоверия, и чем дальше от столицы он уезжал, тем сложнее ему становилось договариваться о чем-то с провинциалами, все время, натыкаясь на одну и туже стену непонимания…
- Ладно. – Наконец сдался журналист, подумав, что отдых ему не помешает. – Кофе есть?
Он бросил на прилавок сторублевую купюру, которую в зале ожидания держал у кассы прозапас, и направился к одному из столиков. Павел поставил сумку на один из стульев, а сам сел рядом, аккуратно положив руки на стол, и сцепив пальцы в замок. Как ни странно, но поверхность стола, за которым он сидел, не была пыльной, как не были пыльные и стулья. Остапов еще раз окинул взглядом помещение кафе-магазина, только теперь почувствовав некий, своеобразный уют, создаваемый полумраком. Он явно недооценил это место, оказавшееся не таким плохим, как показалось с начала…
- Вам кофе со сливками? – Неожиданно донеслось до журналиста из подсобки, куда ушёл продавец, приняв заказ.
- Да! – Крикнул в ответ Павел, припоминая как день назад, в какой-то глуши, его на полном серьезе спросили какой кофе ему давать - горячий или холодный. Получалось, что это Астахово не было такой уж глухоманью, если люди здесь знали что такое сливки!
- “По третьему состав до Вербинки, по третьему состав…”
Женский голос, изуродованный, и усиленный громкоговорителем, зазвучал над станцией как раскат грома. Остапов вздрогнул, почувствовав, как что-то закачалось под потолком, слегка позвякивая. Журналист боязливо поднял взгляд.
- Да вы не бойтесь. – Добродушно произнес продавец, подойдя вплотную к столику Павла, совсем бесшумно. Он поставил перед ним чашку с коричневатым напитком, а рядом положил сдачу. Бегло взглянув на деньги, Остапов смог определить, что кофе здесь стоило около двадцати рублей, и не дороже чем в местах до этого. – Здесь всегда так шумно. Город живет за счёт станции, и к шуму все уже привыкли…
Журналист не без радости заметил, что хозяин заведения несколько подобрел с момента их последнего разговора. Он подумал, что неплохо было бы снова спросить про Окск, но потом осекся, решив сначала втереться к продавцу в доверие.
- Такая судьба у маленьких городков вдалеке от столицы… - Грустно улыбнулся Павел, сделав глоток. Он решил поддержать разговор. Старик тяжело опустился на свободный стул, что стоял напротив Остапова.
- А вы из столицы? – С какой-то надеждой в голосе спросил мужчина, снова подняв глаза на журналиста.
- Да. – Тихо ответил Павел. Кофе, которое он пил, оказалось не самым лучшим на вкус, но и не самым плохим.
- И вы журналист? – Остапов не ожидал этого вопроса так быстро, он думал, что продавец сначала будет мучить его расспросами о столице, о жизни в Москве, однако…
- Да в большой газете. – Журналист кивнул, допив свой кофе, и поставив чашку на стол. Старик тут же забрал ее, и встав, пошел за прилавок, обогнув его, продавец, скрылся в подсобке.
- И вы будете писать о НЕМ? – Как-то странно произнес мужчина, севшим голосом выйдя обратно, и остановившись в центре маленького зала. Он снова уставился на Павла отсутствующим взглядом, словно смотрел сквозь него.
Остапов медленно кивнул. Его сердце неожиданно замерло, словно он хотел услышать свой приговор.
- Всю правду? – Продавец в прострации подошел к столику журналиста, и сел на свой стул. Он как удав не сводил с Павла взгляда, который почти завораживал.
- Где он? – С трудом произнес Остапов, он тяжело дышал, сердце учащенно билось в груди.
- Он далеко. – Зловеще произнес старик, и словно по команде его голоса, полумрак, царящий вокруг стал медленно сгущаться, тьма, словно ожила на глазах журналиста, он почувствовал, как холод начал забираться под кожу. – Но… даже… сюда… доходит… зло… которое… он… несет!...
Павел вздрогнул от удара за спиной, он освободился от наваждения, но, чувствуя, как сворачивается в комок желудок. Продавец так же вздрогнул, и резко поднял глаза, устремив взгляд куда-то за спину Остапова.
- По первому… - В дверном проёме стояла та самая женщина, что полчаса назад сидела на кассе в зале ожидания. Павел узнал ее, хоть дневной свет резал привыкшие к полумраку, глаза.
- По первому пути… - Женщина еле стояла на ногах, прижав руку к груди, она никак не могла отдышаться, видимо преодолевая весь путь от вокзала до кафе, бегом. – По первому пути, поезд…
Продавец медленно встал из-за стола, его руки были сжаты в кулаки, а лицо странно побелело. Развернувшись в полкорпуса журналист так же поднялся на ноги, и теперь оба мужчины молча смотрели на кассира, словно ожидая самого страшного.
- Он едет, по первому...! – В глазах женщины стоял какой-то ужас, она бросала взгляд то на Остапова, то на старика, никак не в силах взять себя в руки. Наконец ее взгляд остановился на Павле, испуганный, загнанный взгляд, о котором журналист нередко читал в ужасах, но никогда не видел в жизни…
- Он едет на первый путь… поезд до Окска… - Выдохнула она, наконец, и, закрыв рукой рот, облокотилась о дверной косяк. Продавец подскочил к кассирше, и подхватил ее под руки. Он довёл её до второго стола, и посадил на стул. Остапов безучастно смотрел на все это, не понимая толком, что произошло. Женщину било, словно электрическим током, ее тело содрогалось. Старик побежал к прилавку, а оттуда в подсобку, через секунду он вернулся со стаканом воды. Мужчина аккуратно поднес его кассиру, и держал пока она пила.
- Что стоите!? – Бросил он раздраженно Павлу через плечо. – Это за вами!
Журналист нервно сглотнул и сделал шаг назад. Весь ужас ситуации, мешал ему рационально думать. Остапов схватил сумку. Он не мог оторвать взгляда от женщины, что никак не приходила в себя, и чувствовал, как у него самого задрожали руки.
- Идите! – Грозно рыкнул старик. Павел кинулся к выходу.
- Стойте! – Снова скомандовал продавец, на сей раз Остапов не почувствовал злобы в его голосе. – Если вы тот за кого себя выдаете, у меня есть кое-что для вас!
Журналист замер в дверном проходе. Мужчина встал с колена и быстрым шагом направился обратно в подсобку.
- Зачем… зачем? – Стонала женщина, упав на стол, и схватившись за голову руками. – Ну, зачем ты туда пошел?
Старик вернулся через несколько секунд, держа в руках небольшую деревянную коробку, упакованную в пожелтевшую от времени белую ткань.
- Я долго ждал пока кто-нибудь решиться туда поехать! – Он резко вложил коробку Павлу в руки. – Это моему брату. Адрес на крышке. Найдете. А теперь идите, видите, что вы натворили!
Продавец снова кричал.
- Что это!? – Пролепетал Остапов, пятясь назад – Почему?
- Ее сын сгинул там… - Сквозь зубы прорычал старик, его глаза покраснели и налились огнем. – Идите же…