Энпэтэ?..

     Краткое содержание или иронической, юмористической повести для кино, или антиутопии, или утопии, теперь ещё или теперь уже этого не понять...

     Предисловие.

     Сверхскоростная железнодорожная магистраль между Городом и Столицей проложена. И работает. В вагоне сверхскоростного поезда едет, из Города в Столицу, Старичок в потёртом костюме-двойке, опирающийся на ортопедическую трость. Сидящему напротив пассажиру, одетому довольно вульгарно, в строгие брюки и майку с идиотской надписью под пиджаком,  не терпится узнать, чего это Старичку пожелалось наделать-совершить в Столице. Старичок отвечает скупо. Какими-то невнятными намёками. Мол, он, - человек, творческий, делится творческими идеями с другими. И нужно поговорить с глазу на глаз с "воплотителями" данных творческих идей, а они, воплотители, живут в Столице.

     Может быть, Старичок так скуп на слова ещё и потому, что мужик в майке с идиотской надписью под строгим пиджаком, находится в состоянии "немного выпимши".

     Когда сверхскоростной поезд прибывает в Столицу, оказывается, что Старичка с ортопедической тростью встречают трое. Коренастый приземистый чиновник, как ему и положено, - в сером костюме с ярким галстуком и двое амбалов, точнее, великанов-охранников в чёрных костюмах и дорогих, чёрных же, мужских туфлях.

     Сосед по поезду, в майке с идиотской надписью под строгими костюмом, проходящий мимо,  с удивлением смотрит на представительность тех, которые встречают такого, казалось бы, никчёмного старикашку  с ортопедической тростью.

     Старичок спрашивает приземистого встречающего:

     - Почему меня вызвали? Мне ехать дальше, чем мечтателю из Во...жа. Он же в той же Коренной Земле, что и Столица расположена, живёт.

     - Мечтатель  на девять лет Вас старше, Маяк Надёжнович. Ему не здоровится, а у нас вопросы возникли, с которыми даже искусственный интеллект никак не может справиться!..

     Глава первая. Рассуждения об альтернативной истории, а также об антиутопических и утопических вариантах будущего.

     Так уж сложилось в стране, что и политология, и философия дали такую трещину, что развалились не на крупные куски, а на мелкие осколочки, которые склеить уже никак не удастся. А обстановка сложилась такая, что многие не захотели со страной строить совместное будущее, отделились, чтобы строить своё будущее отдельно.

     Нужно было что-то делать, и тут вспомнили, что кроме политологов и философов, есть ещё авторы текстов по альтернативной истории, а также авторы утопий и антиутопий.

     Но, если прислушиваться, исключительно к авторам утопических текстов, то действовать так и не начнёшь. Сомнения сожрут  от головы до ног, от кроны до корня.

     И вот тут-то кто и прочитал одну повесть Мечтателя из Во...жа. Но что такое повесть без руководства к действию? Ничто! Вот тут-то и выступил со своими предложениями Старичок с тростью, Маяк Надёжнович Гребуй: никакого мелочного деления,  нужно двенадцать Земель, глав администраций или правительств которых назначает Глава Государства.

     Глава вторая. Аргументы против "востокобесия" тех, которые раньше долбили управляющих за их якобы "победобесие".

     Старичок с ортопедической тростью грозно оглядывает собравшихся в зале для заседаний. Строгие костюмы, строгие галстуки, у кого в манжетах рубашек - запонки, у кого, -  пуговицы, но брендовые, дизайнерские, эксклюзивные.

      Старичок начинает говорить:

     - В такой последовательности бюджет составляете: выплата социальных обязательств, включая обеспечение северного завоза, сохранение и развитие культуры с помощью народного просвещения, затем безопасность, оборона и охрана границ, потом наука и образование, включая расходы на освоение Луны и Марса, и затем уже расходы  на здравоохранение и социальное развитие?

     - Именно в такой последовательности бюджет составляем, - отвечают Старичку строгие костюмы с запонками и эксклюзивными пуговицами в манжетах рубашек. - Помним Ваш завет, Маяк Надёжнович, о том, что народ должен как можно меньше ощущать отрицательные изменения  в его повседневности.

      - А народ, значит, сильно ощущает отрицательные изменения в его образе жизни? - ехидствует Старичок, Маяк Надёжнович Гребуй.

     - Сильно ощущает. А ещё эти, вернувшиеся, которые прежнюю власть в "победобесии" обвиняли, делиться с народом не хотят, а нас обвиняют в народном оболванивании. Зачем мы закрыли университет, который  эти вернувшиеся считают символом первого этапа борьбы за демократию и либерализм? 

     Старичок немного насторожился, подумал.  И выдал:

      - Понятно всё. А нам сейчас тратиться на изучение-использование  других языков, кроме английского, испанского, итальянского, китайского,  немецкого, португальского, родного нашего и французского не с руки. То есть не из чего тратиться. Продолжайте гнуть линию, что ради спасения жизни людей можно отправить на аукционную продажу  даже часть культурного наследия, тем более, -  не нашего. Особенно злобствуют  критики относительно аукционной продажи всего музейного содержимого дома князей Венериных, да?

     - Ага, мол эта аукционная продажа  обеднит нашу культуру, а у них, у критиков, жуткий интерес к Востоку!

      - Жуткий у них видите ли интерес к Востоку? - раскраснелся  старичок Гребуй. - Вот пусть  и  тратят эти "востокобесы" свои личные сбережения на ежегодные  поездки в страны Востока, или пусть совсем на Восток переселяются. Мы их здесь держать не будем!

     Глава третья. Выступление Старичка перед сотрудниками Министерства культурного развития и народного просвещения.

     - Не забывайте, господа и товарищи, что после выполнения социальных обязательств, главным для всех нас является культурное развитие народа. А народ он знает, что слушать и смотреть, например. Если он слушает не восточные, а отечественные и даже западные песни, то, значит, нашему народу именно это и надо!  И балет с оперой у нас самые лучшие. А какая у нас, на нашем родном языке, живописная и воспитательная детская литература! Нам одной нашей детской литературы надолго хватит, чтобы инсценировать и экранизировать. А у нас и взрослая художественная литература тоже, - очень даже ничего! Ничего плохого, а одно только хорошее и облагораживающее человеческие внутренние миры содержится в нашей взрослой художественной  литературе!  Кроме поддержки нужных народу кинематографических и театральных проектов, нельзя  забывать сударыни, господа  и товарищи, рекомендовать Министерству государственных имуществ и нематериального наследия проводить  не только совместные с вашим Министерством  художественные  выставки, но и закупать в государственные собрания произведения наших, то есть отечественных,  выдающихся графиков, живописцев и скульпторов. Кроме того, не забывайте, пожалуйста, и о такой вашей священной миссии, как строгая критика культурного ширпотреба, изготавливаемого на негосударственные деньги!      

     Послесловие.

     Без всякой торжественной церемонии, можно сказать, - по-тихому, подзахоронили в могилу к
ближайшим родственникам урну с пеплом-прахом, в который был, после своей смерти, превращён Маяк Надёжнович Гребуй.

    К сожалению, ещё до того как Маяку Надёжновичу умереть, о нём надёжно забыли все в Столице.

     P.S. Один персонаж придумал данную историю после лёгкого  знакомства с повестью мастера альтернативной истории  В. Щепетнева "МАРС, 1939 г.". Ещё слушая рассказ одного персонажа, автор данного текста думал, что содержимое рассказа больше подходит жёсткой, несмешной сатире или антиутопии, но, не найдя такие разделы, автор помещает данный конспект киноповести в раздел иронической прозы. Да, автор совсем забыл: ему ещё нужно расшифровать энпэтэ. Это сочетание букв оначает: "Неужели произойдёт такое?"