Шейпшифтер

Аннотация
Писатель Николас Кастаньяс после успешного пресс-тура отправляется на отдых в охотничий коттедж. И там обнаруживает незваного гостя. Этот странный мужик не разговаривает, а только рычит. А еще он ранен. «Надо бы помочь, и тогда можно будет использовать его в своих целях», – думает Ник, понимая, что в этой истории у каждого есть тайны, которые так и рвутся наружу.


Часть 1. Ник
Я арендовал дом в Гласстоуне в начале мая.
Погода в это время стояла чудесная. В лесах Айтамура ни комаров, ни клопов с клещами, которые все, будто сговорившись, перебирались в ущелье Уидэм.
Гласстоун когда-то был весьма разрекламированным районом с уютными домиками для кэмпинга. Сюда съезжались представители элиты, готовые выложить приличные суммы за отдых вне суетливого города.
Горные склоны, укутанные лесным одеялом сосен, елей, берез и вязов, отлично подходили для этого.
Гласстоун славился высоким сервисом, уединением и возможностью посетить одноименные кристаллические пещеры. В этих обширных гротах таилась основная прелесть этих мест. Лес, высокий и могучий был и западнее, и восточнее от Гласстоуна. А вот невероятно живописная сеть пещер была только здесь. По кристаллическим коридорам и тоннелям можно было пройтись без альпинистского снаряжения. Да еще и за дополнительную плату окунуться в радоновые источники в глубине подземелий.
Вокруг пещер размещались рестораны, проходили туристические тропы, были и те самые домики для отдыха с террасами для пикников.
Поток туристов и местных не кончался до самой зимы.
В общем, популярное местечко. Тут не убавить, не прибавить.
Но так было два года назад.
А потом произошло землетрясение, повлекшее не только оползень в горах, но и обвал большей части кристаллических пещер.
В тот день, в разгар сезона, в Гласстоуне погибло семь человек: трое на горной тропе и четверо в пещерах.
После этого район быстро стал превращаться в так называемую субурбию. А затем из тихого пригорода Гласстоун за полтора года окончательно «опустился» до уровня ночлежек для бездомных и сбора местной шпаны.
Но и эти несчастные отбросы общества надолго здесь не задержались. Знаете, в чем причина? Природа.
Матушка-натура решила отыграться и заселила Гласстоун обильной флорой и фауной. Деревья, густой кустарник, поляны сочной травы. А еще множество диких животных: кабанов, оленей и медведей. Да, район стал весьма популярным у охотников.
И вот полгода назад один их таких любителей пострелять по дичи и крупной живности организовал свой небольшой клуб. Так сказать, решил возродить былую славу Гласстоуна. В пещеры его, конечно, никто не пустил. Но вот домики для кемпинга он отстроил заново. Навел уют. Место вновь начало наращивать уровень уважения у городских.
Снять здесь домик было довольно непросто. Пришлось лично посетить офис компании, занимающейся арендой недвижимости.
Я арендовал домик до сентября в самом дальнем уголке охотничьих угодий. В километре от печально известных пещер.
Заплатил сравнительно немного. Да и дело было не в деньгах. Давид, мой недавно «нарисовавшийся» литературный агент, довольно скоро пробил мне скидку на аренду.
Зачем я снял дом в такой глуши?
Причина банальна. Уединение, возможность собраться с мыслями, зарядиться вдохновением… Все это чертовски важно, если ты писатель, который чувствует, что после своего триумфального дебюта как будто растерял по дороге к очередной награде все мысли для новой книги.
В общем, я загрузил свои вещи в видавший виды «Шевроле» и десятого мая выехал в сторону Гласстоуна.
Домик встретил меня ухоженной подъездной дорожкой. На обочине в землю была вбита табличка с весьма полезной информацией.
«Сезон охоты: сентябрь-ноябрь. Вокруг дома и в ближайших пяти километрах могут быть случайно оставлены медвежьи капканы. Будьте бдительны!»
Я подъехал к дому и, выйдя из машины, тут же набрал Давида.
– Медвежьи капканы? Ты решил похоронить своего нового писателя в лесной глуши?
– Прости, Ник. Я узнал об этом, когда уже домик был оплачен, – голос Давида выдавал в нем ужа на сковороде.
– Черт с тобой. Главное, убедись, что меня никто не будет тревожить здесь… И что в сентябре я вернуть домой… живым.
– Куда же я без своей новой литературной звезды!
Я отключил телефон. Вот прям совсем отключил.
Если делать детокс от городского шума, то начинать именно с такого поступка. Так я сказал себе. И направился к двухэтажному деревянному строению.
Дом выглядел ухоженным и обжитым. В компании не солгали – это можно было назвать коттеджем для всей семьи.
Хорошо, что я был здесь один. Ну если не считать рабочего ноутбука для работы…
Я достал свои вещи из «Шевроле» и вошел в дом.
В просторной прихожей на тумбочке меня встретила еще одна записка.
«Добро пожаловать в Гласстоун – место уединения и комфортного отдыха».
Не сомневаюсь…
И тут я услышал какой-то шорох.
Неужели здесь есть крысы, – подумал я про себя. Лезть в подвал совсем не хотелось.
А еще я вспомнил о капканах вокруг.
Поэтому я решил выйти и прогуляться, осмотреть окрестности и понять, чем меня может порадовать горная местность.
Погода стояла великолепная. Солнце резало деревья своими лучами, оставляя на земле, усыпанной сосновыми уголками, причудливые узоры.
Там, где не было иголок, землю покрывала трава. Кусты шиповника перемежались с терновником. Лазать в них – конец непригодной для этого одежде.
Я прошелся вокруг дома и зашел метров на двести пятьдесят глубже в заросли платанов и вязов. То там, то здесь встречались последствия того самого землетрясения: поваленные деревья, трещины в почве, ухабы и ямы.
Ну хотя бы устранили следы нахождения бездомных и наркоманов.
Да, грязи и человеческого мусора действительно не наблюдалось.
Зато в конце своего пути я наткнулся на гораздо более печальную картину.
Бурый медведь, зажатый передней лапой в мощный капкан. Стальные клыки впились так сильно, что не отпускали могучего зверя до самого последнего вздоха. Не отпустили и после смерти.
Огромная туша лежала на боку, и я смог точно рассмотреть смертельную рану. Бедолага в отчаянной попытке даже пытался отгрызть себе поврежденную конечность. Но видимо сил уже не хватило.
Судя по всему, смерть пришла за медведем не так давно. Может пару дней назад… Запах разложения я еще не чувствовал, его перекрывал хвойный аромат.
Да и другие крупные местные обитатели еще не успели поживиться падалью…
В общем, печальная участь. Но меня об этом честно предупредили.
Я развернулся и пошел в сторону дома.
И тут на дорожке увидел еще один след. Явственный след, как будто по земле что-то волокли от кустов к дому.
Что ж тут вырисовывается?.. Неужели сюжет для новой книги?..
Я вернулся в дом, решив сначала сходить в душ, переодеться и пообедать.
И тут я снова услышал звук…
Сначала я не мог определить, откуда доносится шорох.
Заглянул в подвал – ничего, на чердак – тишина.
Снова шум.
Коттедж внутри действительно оказался довольно просторный: три спальни, три ванные, гостиная, кухня, а еще терраса и прочие помещения…
Я зашел на кухню и открыл холодильник. Он гудел.
«Ах, вот откуда шум!»
Холодильник был забит под завязку.
Это хорошо, – решил порадоваться я вслух. – В машине тоже еды достаточно. На первый месяц точно хватит. Значит, в город надо будет выбирать только летом.
Снова шорох.
«Нет. Это не холодильник».
Теперь я смог понять, откуда этот странный звук.
Из гостиной.
Я перешел в обширную комнату с панорамными окнами и выходом на террасу.
Здесь еще была дверь в гостевую ванную.
Я открыл дверь, и автоматически включившееся освещение заставило меня охренеть.
Иное – более яркое и жесткое – описание эмоций подобрать легко.
Тут был человек. Мужик. Примерно моего телосложения – среднего – и роста – чуть выше среднего.
Он сидел полулежа в грязной ванне. На полу были разбросаны такие же грязные полотенца и еще несколько инструментов.
С первого взгляда, казалось, что он уснул. Глаза на сухом лице были прикрыты.
Но он явно заметил меня, потому что я увидел, как напряглись его руки.
Мужик громко дышал и даже немного привстал.
Для начала и разрядки странной обстановки я решил пошутить.
Эммм, здорова… Вы, видимо, ошиблись коттеджем. Этот уже занят. Я арендовал его на все лето. А ваш, наверняка, ближе к дороге…
Сопение продолжилось.
Мужик выглядел жутковато. Обычная одежда – джинсы, футболка и легкая куртка – выглядела опрятной, если не считать пятен от грязи.
Ботинок его я не видел – ноги находились в ванне.
Непрошенный гость явно не собирался вылазить из ванны и покидать мой коттедж.
Надо было действовать.
Мужик, я сейчас охрану Гласстоуна вызову и полицию сразу… Или мне тебя самому отсюда доставать?..
Говорил специально нахраписто, чтобы произвести впечатление… Ну не привык я быть быдлом и с такими же общаться…
Гость привстал еще немного.
Он явно хотел что-то сказать и из грязного рта вырывались только мычащие звуки. Он замотал головой и указал рукой куда-то вниз.
А потом решил встать.
В ванне что-то сильно загремело.
Я отпрянул, решив, что мужик достает оружие.
Но это была его нога. Он с огромным трудом вытащил ее из ванны и сразу же грохнулся на кафельный пол.
Вот дерьмо… – не удержался я.
Нога в районе икроножной мышцы была намертво зажата капканом. На вид он был поменьше того, медвежьего. Но капкан есть капкан…
И тут я понял, что бурая грязь – это кровь. Она была повсюду. Только сейчас я увидел на полу от прихожей до ванны такие же грязные следы.
«Как я раньше эти пятна не замечал?»
Мужик попытался встать.
Гримаса боли появилась на лице. По телу прошлась судорога. Он хотел закричать, но сдержался и зарычал.
Эй, эй! Спокойно!.. Садись, садись вот сюда, – я показал на диван. – Вот дьявол… Ты влетел в один из этих медвежьих капканов… Прости, что я говорю очевидные вещи… Это от стресса…
Гость кивнул через боль. Было видно, что он понимает меня и отдает отчет всей происходящей ситуации.
Надо его разжать и наложить повязку, иначе ты истечешь кровью и помрешь тут… А это вовсе не входило в мои планы!.. Нужны инструменты…
Мужик показал рукой в ванну.
Точно, ты уже принес набор… Видимо, тебя отключило от боли, пока ты пытался разжать капкан.
Он кивнул.
Я сбегал за набором инструментов. Надо было действовать быстро.
Мужик хоть и выглядел жутковато, но во мне что-то щелкнуло. Какие-то инстинкты приглушились, а какие-то вышли наружу, дав понять сознанию, что я цивилизованный человек, который искренне хочет помочь. К тому же незваные гости и, уж тем более полиция, мне тут совсем не нужны были…
Из небольшого металлического ящика я достал пару длинных отверток, молоток.
Капкан был сделан и скреплен на совесть. Нога бедняги была зажата мертвой стальной хваткой.
Так, сейчас мы попробуем разомкнуть его, – начал я, – смотри, вставляй отвертку слева, я справа. Затем тянем в разные стороны.
Мужик кивнул.
Давай, раз, два, три… Тянииии!
Мы потянули. Стальные клещи стали расходиться. Но тут моя отвертка сломалась. Капкан снова защелкнулся.
Гость заорал от боли.
Прости… прости…
Я пошарился в ящике и достал небольшой ломик.
Попробую этим. Давай, снова делаем то же движение. Готов?
Кивок.
Даваааай! Жмиии!
Стали размыкать «челюсти».
Капкан поддавался медленно. Я смог зажать ломик между клыков, зафиксировав положение. Но ногу пока вытащить было невозможно. Зато в таком положении можно было сделать перерыв.
Мы возились с капканом наверно еще минут двадцать. Пока, в конце концов, не освободили искромсанную ногу моего неожиданного гостя. Все это время мужик пыхтел, рычал, но больше на крик не срывался, да и сознания не терял.
Когда раненная конечность была освобождена, я принес аптечку и хотел обработать раны. Но мужик, рыкнув на меня, выхватил коробку с лекарствами и отправился в ванную, сильно хромая.
Все это выглядело странно. Но я привык к странностям, они часто окружали меня. Признаться, сам я тоже не походил на среднего обывателя.
Пока незваный гость суетился в ванной, я переоделся – только сейчас понял, что взмок от пота. А переодевшись, решил все же отобедать. Яичница и простенький салат были готовы уже через десять минут. Я накрыл на кухне на двоих и позвал своего вынужденного постояльца. Тот вышел, еле передвигаясь.
Слушай, мужик, я понимаю, что ты не просто так не захотел вызывать копов. Я тоже не горю желанием общаться с властями. Но тебе, уж прости, надо в больницу, – я сел за стол и пригласил его. Но он стоял. – Послушай, ты действительно хреново выглядишь, а в рану может попасть инфекция. Давай вызовем неотложную помощь… Или, если хочешь, я позвоню своему агенту… у него есть связи, может и частный врач найдется, чтоб вопросов не задавал…
Но гость только прорычал что-то неразборчивое. По тону я понял, что он отказался и от этой помощи.
Окей, чувак… Ну хоть сядь поешь. Яичница, салат…
Он сел и принюхался к еде. И снова заворчал.
«Да тебе не угодишь, мужик…»
Я развел руками и встал.
В холодильнике еще было много всего… Он отказался и от пива, и от недурного десерта… А вот на холодную и сырую курицу накинулся, как зверь. Точнее он сначала схватил ее и решительно захромал к ванной комнате. А уже там устроил дикое пожирание мяса. Все это я услышал – благо, не увидел.
Такое поведение, да еще и отсутствие внятной речи наталкивали на разные мысли о происхождении моего неожиданного визитера.
Пока он пожирал курицу, я вышел на светлую поляну перед домом и сел в машину.
Признаться, мне не было страшно… Первая жуть прошла быстро, а «битва» с капканом даже сблизила меня с этим… гостем.
Но пару раз все же рука тянулась к смартфону, чтобы набрать номер экстренной службы… Я отдергивал себя.
«Что же получается… Это надо записать, Ник!»
Я тут же открыл ноутбук и прям в машине начал печатать.
«…его глаза казались одновременно наполненными чем-то сверхъестественным, инородным, будто там жил сконцентрированный, спрессованный синий цвет; и пустыми, будто вся жизнь этой вселенной то прибывала, то уходила из них. Кожа его виднелась лишь в районе кистей и, конечно, побритого лица. Сероватая, но вся будто в складках, необычайно противоестественных для его сложения и возраста.
Кстати, о годах: внешне мужик походил на моего ровесника, то есть лет тридцати пяти, но при этом я бы не смог наверняка сказать, старше или младше он этой отметки… Сменить свою грязную одежду он отказался, в очередной раз прорычав что-то. Эти окровавленные лохмотья странно сидели на нем. Мне даже показалось на мгновение, что одежда не отделима от его кожи… Но я отогнал это наваждение…
Его поведение выдавало дикость, чуждость этому миру… Поэтому я решил называть его Чужаком…  При этом по отношению ко мне он вроде бы был спокоен – не кидался, сожрать меня не пытался, но и уходить из коттеджа не собирался… Что ж…»
Да, именно так мы писатели и делаем – садимся, где придется и пишем, пишем, пока мысль живет яркой вспышкой в сознании и не обретает гранитную твердость в тексте.
Когда я закончил первый очерк о сегодняшних событиях, вышел и направился в дом.
Меня тут же встретил Чужак. Его лицо было измазано куриным мясом. Он весь был сгорблен, но через боль сумел показать, что нуждается в еще одном куске еды.
Прости, мужик, в холодильнике была только курица. А с собой я мясо не брал… Просто не ем его, – я старался держаться простодушно, чтобы не вызвать ненужную агрессию. – И сразу отвечу, я не веган… Просто не ем мясо… Так что тебе придется восстанавливать силы овощами и фруктами.
Снова недовольный рык и бормотание.
Что ж я могу поделать, – попытался возразить я. – Где я сейчас тебе найду мясо для тебя?
И тут Чужак неожиданно выпрямился во весь рост и медленно указал рукой за окно. А за окном лежал медведь, скованный капканом.
Вот дьявол… – я развел руками в последней надежде избежать совершенно неуместной встречи с диким зверем, хоть и мертвым. – Ты хочешь, чтобы я разделал для тебя медведя?!
Я старался играть «дурачка».
Мужик, ты совсем рехнулся?! Я не пойду туда!.. Я никогда в жизни не видел так близко медведя!.. Я… я даже курицу не ощипывал… Я ж не охотник!.. Я писатель!..
Но хмурый взгляд синих глаз не оставлял шансов. Чужак снова согнулся от боли и продолжал, молча, указывать в сторону окна.
Я хотел еще что-то сказать.
Но гость просто протянул мне лежащий на столе кухонный нож.
Да ты издеваешься… – я все еще сомневался.
Тогда мужик сам решительно направился к двери.
Нет, нет! Ты посмотри на себя, ты и двух метров по комнате пройти не можешь. Тебе точно не стоит выходить в лес. Тем более кто-то еще может арендовать в это время ближайшие коттеджи и увидит тебя в таком виде... Нет… Излишнее внимание нам ни к чему. Сиди тут. Сам разберусь.
Я взял нож и вышел на воздух. А что мне еще было делать?.. Я спас его и теперь отвечал за благополучие этого странного существа… Да, я соврал про аренду соседних коттеджей. Я знал, что занят только один дом, и в нем находимся я и мой непрошенный гость.
Да и разделать медведя, на самом деле, я был не против. Древние инстинкты охотника пробудились во мне и зажгли то потаенное, что я пытался скрыть, но сейчас был не в силах это сделать. Я даже еле сдержал довольную, почти сладострастную улыбку, когда понял, чем мне придется заняться.
Лес по-прежнему пел голосами соек, тетеревов, сорок и дятлов.
Медведь лежал на том же месте. Тень массивного дуба и углубление у корней создавали почти холодильную атмосферу.
Медведь все еще не начал разлагаться, значит, можно было спокойно резать.
Я без смущения и отвращения подошел к нему и сел так, что из окна коттеджа меня не было видно.
Нож в правой руке со знанием дела вспорол шкуру и рассек живот. Теплая кровь разлилась по моим кистям, и я почти зашелся в приятной судороге.
Трудно было сдерживаться. Но все же благоразумие взяло вверх.
Тем более я изредка поглядывал в окно и видел, что Чужак ждет. Я не боялся его, но у меня возникло стойкое ощущение, что его лучше не злить.
Медвежья плоть была жесткой, но нож проворно плясал в руках. Через десять минут я срезал большую часть с ребер, оставив окорока и остальное на потом.
Я сложил куски мяса в большой медный таз, который нашел у дома. Затем затащил все это в дом.
Ух, устал… И спина болит, – я демонстративно уселся на барный стул. Руки в крови, ну хоть одежду не замарал. Солоновато-металлический запах крови разлился по дому.
Чужак возбужденно направился к тазу с едой. Он сильно хромал и рычал от боли, но остановиться не мог.
Эй, эй, стой!.. Давай я хотя бы пожарю…
Но он уже не слушал меня. Взял таз и, издавая жутковатые утробные звуки, потащил его по полу в ванную.
Там снова послышалось мощное чавканье.
Да ты животное… – только и успел прошептать я. – Нет, реально… Кто ты?..
Ответа, конечно, не было.
Я встал и направился в свою комнату. Надо было снова принимать душ.

С первой порцией медвежатины Чужак разобрался за пару дней. За это время я успел написать несколько первых глав книги. Муза овладела мной. Я творил. Книга «шла» великолепно. Поэтому и я пребывал в великолепном настроении.
Даже просьбы Чужака нарезать ему новые части медведя не смущали меня.
А вот поведение самого гостя стало немного раздражать – мужик стал более требовательным и нагловатым. Он все еще сильно хромал и часто рычал от боли. Передвигаться он мог, опираясь на мебель. Да и то проходил пару метров и обессиленно падал на диван или стул.
Он явно был слаб от ранения и часто запирался в ванне. А когда выходил, бурчанием давал понять, что хочет есть. Одежду он так и не сменил. Поэтому запах от него был удручающий.
На пятый день нашего пребывания в коттедже я понял, что надо установить границы. Но как это сделать? Я до сих пор не знал, кто он… Человек?.. Зверь?.. Существо?.. На расспросы он не отвечал, на контакт не шел. Лишь просил… нет, требовал мяса…
И тогда я решил действовать.
Ночью, когда Чужак спал на придвинутом к ванной комнате диване, я использовал увесистую цепь от его капкана, чтобы приковать гостя к чугунному отопительному радиатору. Длины цепи как раз хватало для похода от дивана к ванной и обратно.
Когда Чужак проснулся, то попытался вырваться, но не смог. Все утро он пристально смотрел на меня. А я в паре предложений объяснил цель такой акции.
Чужак не сопротивлялся. Он как будто принял правила игры. Меня его поведение тоже устраивало.

Гость больше не бурчал и не рычал в мой адрес. Он вообще не задавал вопросов ни обо мне, ни о цели моего визита в такую глухомань. А я не приставал с расспросами к нему. Было понятно, что он не прост и, скорей всего, опасен. Но такой паритет в молчании и разделении территории устраивал нас обоих. Я занимался своими делами: гулял по лесу, писал второй роман, отдыхал. Чужак же проводил почти все время в ванной, лишь изредка выходя за своим «ужином».
Каждый хранил свои секреты. Чужак – о своем происхождении, я – о цели моего скорого отъезда из города. Да, тайны были. И как прекрасно и волнительно было их хранить.
Но через две недели у Чужака «закончился» медведь. Да и мои запасы еды на удивление быстро пришли в скудное состояние.
Свежий лесной воздух творит чудеса, – решил пошутить я, когда сообщал Чужаку о том, что мне придется оставить его и съездить в город за едой. – Я привезу тебе мяса… курицу… Жди меня спокойно. Понял? Для твоей же безопасности лучше не покидай дом.
Он показал на цепь.
Да, иронично, – согласился я. – Она останется защелкнутой.
Я съездил в ближайший молл и закупился полуфабрикатами. По дороге позвонил Давиду и рассказал, что отдых в лесу благоприятно сказывается на написании книги. В этом я не соврал, а об остальном никому ничего знать было не положено.
 Также я хотел заехать домой – проведать Кэтти – но в последний момент передумал, решив отложить это дело до следующего раза. Ведь я точно знал, что до сентября еще несколько раз точно придется выезжать в город и покидать обширные живописные лесные угодья.
Мне правда нравилось находиться в Гласстоуне. Прогулки по горным склонам под сенью могучих деревьев пропитывали мое сознание неким нектаром очищения. Я будто сбрасывал терабайты информации в мусорку и заполнял освобожденное место гораздо более важными знаниями и мыслями.
Нахождение в гостях у меня Чужака придавало этому этапу моей жизни каплю кошмара. Но этот сюрреализм, наоборот, заводил как в работе, так и в повседневных делах, помогающих скрывать мои тайны…

Десятого июля в Гласстоуне пошел дождь.
Дождь в горах – это обязательно подмыв склонов. Поэтому на прогулку в тот день я не вышел.
Но зато пришлось вновь ехать в город – Чужак к этому времени успел расправиться со всей курицей и уже пару дней как голодал.

Выехав на дорогу, ведущую к моллу, я проехал пару километров и установился на обочине. Мне пришла в голову одна грызущая мысль: «Почему это я должен тратить столько денег на этого… Чужака?» Раньше я не замечал за собой скупердяйства, мелочности или жадности, но в этот раз что-то изменилось. Дело было в госте. Я уже истратил на него половину своего гонорара за первую книгу. А что дальше?.. Сколько он еще проторчит у меня?.. Насколько обнаглеет?.. Насколько проголодается?..
Я сидел в машине, слушал дробь дождя и тут внезапно смог сложить два и два. «У меня ведь уже есть готовое мясо»… Да мой писательский мозг отвык от логических математических исчислений, но сейчас осознание пришло.
«Я могу скармливать Чужаку тела»…
Мысль эта погнала меня домой. Я повернул в сторону Блейквью, скромного одноэтажного района города, где на углу располагался мой дом.
Да, признаю, пришлось повозиться: вскрыть полы в подвале, провести эксгумацию.
Тела должны были находиться в разной степени разложения. Но запах гниения и вид гниения меня не пугали. И почему-то я был уверен, что мой гость тоже не побрезгует отведать такой вид мяса – сожрет каждое их тел.

Первой я откопал Элли. Она была самой «свежей». Темные каштановые волосы закрыли еще миловидное лицо. Я вспомнил до мельчайших деталей наш ужин… Я старался быть романтиком, я ж не маньяк какой-нибудь, а писатель… ммм, хотя так себе получилась романтика…

Дождь выгнал с улиц всех зевак, поэтому я беспрепятственно погрузил мешок с телом в багажник.
Ну и, конечно, я навестил Кэтти. Она все еще была без сознания… Как я и предполагал.

Еще часа полтора я выезжал их города и добирался обратно в Гласстоун.
Чужак ждал меня. Я был уверен, что он наблюдал, как я выволакивал тело из багажника и тащил в коттедж.
Он встретил меня недоуменным рычанием. А когда я извлек из мешка тело Элли, Чужак подошел на всю длину цепи и осмотрел обнаженный труп. Он быстро сообразил, что к чему, и стал громко возмущаться.
Эй! Эй! Ты чего? Отказываешься от мяса? – я хотел пресечь все попытки возмущения. – Ты же ел медведя, чертов пришелец!.. Чем тебя не устраивает человечина?..
Чужак по-прежнему бурчал что-то на своем и махал руками. При этом он не переставал принюхиваться и не отрывал взгляда от нового вида мяса.
А я продолжал давить.
– Ты сейчас что ли начнешь мне говорить о своих моральных принципах?.. Не пори чуши, Чужак!.. Ты явился в мой дом!.. Раненый!.. Я выхаживаю тебя!.. Кормлю!.. А ты еще отказываешься от еды!.. Где твоя благодарность, мужик?! – я давил, как мог. – Да, это человек. Точнее тело человека… Но тебе-то какая разница!.. Я уже понял, что ты не мы!.. Ешь!..
Чужак был в смятении. Он явно не привык к такому отношению и такому виду мяса.
Или мне оттащить ее обратно?.. Послушай, она уже мертва… Ты ей больно не сделаешь… Просто ешь…
В конце концов, Чужак кивнул. И я кивнул в ответ.
Под его недовольное рычание я помог перенести вонявшее тело в ванную.
Чужак закрыл за собой дверь. Пару минут чавканья не было. Но потом я все же услышал знакомый, уже привычный, звук.
И удовлетворенно улыбнулся. Минус одна улика, указывающая на меня.
Когда гость вышел из ванны, он был весь в крови. Мерзкий запах распотрошенного трупа и гнили распространился по коттеджу.
Пока Чужак умывался и тупо сидел на диване, я вымыл все и проветрил дом.
Чужак молчал, поглядывая на меня странным взглядом.
Я понял, что даже у пришельца есть совесть. И что ее можно глушить каждым новым куском мяса.
Чужак «употребил» Элли за неделю. И тогда я с готовностью привез ему Аманду… А потом Селин… А потом Матильду… Все… Четыре тела… Больше не было… Я ж не маньяк какой-нибудь, я писатель…
К августу с уликами было покончено, подвал в доме почти опустел.
По этому случаю я сел писать очередную главу книги: «В своих размышлениях я сказал, что подвал почти опустел, потому что там оставался еще один человек… Кэтти.
Хм, Кэтти… Ну почему с ней теперь так сложно?.. Никакой намагниченности, наэлектризованного воздуха между нами, даже элементарной эмпатии…
Ведь раньше было иначе…
А теперь приходится обходиться с ней так неуважительно и неприемлемо.
Теперь, видя, к чему привела наша неожиданная встреча, и видя, как все еще голоден Чужак, я понимаю, что Кэтти тоже надо привезти в коттедж и скормить кровожадному пришельцу. Иронично, что именно человек познакомил гостя из иного мира с человечиной и сделал из него людоеда. Его нога удивительно медленно заживает. Он не дает осмотреть ее, но по его кривой походке понятно – рана еще не зажила, а может не заживет никогда.
Мысли о происхождении моего гостя и пути его к моему коттеджу… да что уж, к Земле… роются в моей голове. Но получать ответы бесполезно, я пытался.
Безрезультатно было узнать, долго ли он еще пробудет в Гласстоуне. Чужак молчал. А я в ответ молчал по поводу снятия цепи и доставки новых тел.
Но вот снова его голод проснулся. А у меня как раз осталась Кэтти.
Отдам ее и все… Нет, не все… А что делать с Чужаком?.. Куда его?.. Отпустить?.. Разделаться?.. Ладно, еще есть время до сентября… Еще успею найти ответ…
Зато потом уж точно не останется никаких следов… Только эта книга… Но кто ж в век пост-мета-иронии воспринимает книги всерьез...
И кто ж меня тогда сможет осудить?..
В общем, решено, везу Кэтти к Чужаку… Конечно, жаль расставаться с ней, ведь она «Та самая»… Была «Той самой»…
Как известно, «Все проходит».
Сразу же вспомнились строки из поэмы Озгута Уильяма Джилли «Смерть тишины».

Гуляя вдоль реки, смирено ждать рассвет,
Зная о его конечной смерти.
Прочесть о жизни сатирический памфлет,
Старое письмо найдя в конверте.

Все проходит. Время заберет и это.
Узнаешь, как сейчас прохладен мир.
Оставляет наши крики без ответа,
Хлопками огрызаясь, будто тир.

Ты готова? Сплетены в объятьях руки.
И в пустоте изъяны не видны.
Проживай спирально тонкий миг разлуки.
Мы живы только в смерти тишины.

А теперь, пожалуй, настало время рассказать о Кэтти…»


Часть 2. Кэтти
«Про знакомство с Кэтти я буду говорить долго, готовьтесь. Имею право, в конце концов, это моя книга.
Это была традиционная вечеринка в особняке Моргана.
Вечер субботы. Повод правда дурацкий – мой двадцать пятый день рождения.
Но долговязый Морган «Кэп» Флинт, по совместительству мой лучший друг, на тот момент, был не умолим и настоял на сборище гостей разной степи важности в своем фамильном поместье. Особняк остался этому богатею от почивших в авиакатастрофе родителей, что скрасило его дальнейшую жизнь.
Мы звали Моргана Флинта Кэпом или Капитаном по аналогии с персонажем Стивенсона. Сам Кэп не жаловался, а только был рад называть свое обиталище «Фрегатом».
Так вот собрались на этом «Фрегате» человек двести. И тут же в трехэтажном здании викторианской эпохи стало тесно. Шум, гам и музыка затихли, когда Кэп объявил о начале конкурса.
Удивительно, но я не помню условий. Помню лишь, что я победил… Или Кэп все так умело подстроил.
В памяти не осталось движений или мыслей этого шуточного соревнования, потому что все стер приз. Им и была Кэтти.
Звучит пошло, но факт остается фактом.
Почему-то она ждала меня в бассейне. Стояла у бортика по пояс в воде в свадебном платье и пила вино. Как пошутил Морган, «это твоя будущая невеста». Я шутку не оценил.
Но увидев решительный взгляд девушки, я все же залез в бассейн и подошел к «призу».
Тут в бассейн рядом со мной плюхнулся сам веселый и подвыпивший хозяин «Фрегата».
Ты чего? – удивился я в тот момент.
А вот и мне стал интересен этот симпатичный «приз»! – Кэп хищно улыбнулся Кэтти.
Ну и кто из вас именинник? – невозмутимо спросила она, глядя на двух незнакомых ей парней.
А мы в ответ смотрели на незнакомую нам девушку.
А с бортика бассейна на нас смотрела полупьяная толпа.
А вот угадай, крошка! – с вызовом сказал Кэп.
Кэтти внимательно посмотрела сначала на вышедшего вперед Моргана, а затем на меня.
Потом уверено отодвинула Кэпа и поцеловала меня как будто знала много лет.
Идем, именинник. Я уже вся мокрая из-за тебя, – она все также уверено взяла меня за руку и потянула к лестнице из бассейна.
Под общее улюлюканье и недовольный взгляд Кэпа мы вылезли на газон и быстро отправились к окраине обширного участка. Там у высокого забора нашелся небольшой домик прислуги, где девушка смогла переодеться в сухую одежду. А вот я смог примерить только запасной костюм охранника. Благо, одежда пришлась в пору.
А дальше мы с «призом» отправились бродить по участку, выискивая тихие местечки.
И это мне понравилось.
Как тебя зовут, именинник? – улыбнувшись и закурив, спросила девушка.
Ник… Николас Кастаньяс, – я немного смутился, уж больно уверено вела себя незнакомка.
Ты испанец что ли? – она смотрела на меня, не скрывая любопытства, будто изучала диковинного зверька.
Нет… Просто решил сменить фамилию на вот такую… Хм, прости, а тебя как зовут…
Я Кэтти… Оууу, мы ж тут официально. Тогда я Кэтлин Граймс… Но лучше – Кэтти… понял, именинник?
Конечно.
Мы вошли в особняк и, пройдя насквозь столовую, вышли к небольшому фонтану. Почему мы вдруг стали гулять – вести себя на этой вечеринке как-то противоестественно – я не знал, но вдруг понял, как мне важна эта прогулка. А еще понял, что это прогулка важна и Кэтти. Мы будто давно были знакомы, но не виделись много лет. И вот встретились, но разговаривали не о важном, а о всяких мелочах, будто боясь вопросами о важном сломать хрупкий кокон этого удивительно романтического вечера.
Кэтти уселась на парапет фонтана и стала смотреть в воду. Вокруг были только небрежно припаркованные машины.
Прости, Кэтти, а почему ты «приз» в этом конкурсе? Что ты вообще тут делаешь?
Она взглянула на меня. И я понял несколько вещей: во-первых, я дурак. Во-вторых, эта девушка умела искренне удивляться. В-третьих, я заметил, что ее глаза цвета воды в этом фонтане – голубые, будто небо подсветили изнутри. И, наконец, я осознал, что хочу смотреть в эти обворожительные глаза до конца своих дней.
Видимо, на моем лице было все написано настолько ясно, что Кэтти поняла мои намеренья и, усмехнувшись, сказала.
Не торопись, Ник! Вот сначала я отвечу на твой вопрос, и скорей всего твое мнение обо мне изменится… в худшую сторону…
Это вряд ли, – глупо улыбнулся я.
Я актриса… скажем так, легкого… ну хорошо, вульгарного жанра.
Ты должна была меня соблазнить и отвести в одну из спален особняка.
Проницательности тебе не занимать.
А тебе сарказма.
Это точно! – Кэтти подмигнула.
Я улыбнулся.
Получается, ты не справилась, – я развел руками.
Между прочим, я действительно учусь на актрису…
Как и многие в этом городе…
Лучше скажи, какая сегодня погода отличная, – быстро переменила она тему.
Я поглядел на темное небо. Яркие огни дома не позволяли рассмотреть появляющиеся звезды.
Да, тепло для середины сентября… Ты не замерзла ждать окончания конкурса в бассейне?
Кэтти снова улыбнулась, глядя прямо мне в глаза. Она затушила сигарету и встала, направившись к небольшой калитке в живой изгороди.
Сейчас весь шум вечеринки остался где-то в доме. А мы вышли через калитку к склону холма. Тут была скамья, на которой мы разместились.
Я ждала именинника. И должна была изобразить твою невесту. Мне за это заплатили, – честно ответила девушка. – Знаешь, почему я поцеловала тебя, а не твоего друга?
Почему?
Твои глаза… Заметила в них печальную меланхолию… Кажется, ты единственный человек, который не хочет находиться там, в центре внимания.
Я подсел к ней ближе.
– Кажется, я не один такой.
Именно так я ответил ей в тот вечер, и стало понятно, что она согласна с таким выбором. Ей тоже до чертиков хотелось посидеть на этой скамье и наблюдать, как город погружается в ночь.
Тут уже можно было различить звезды. И Кэтти рассказывала мне про них, будто лично знала каждую яркую точку на темном полотне.
А я молчал и просто смотрел на нее. Такую увлеченную и одновременно уставшую. Внезапно появившуюся в моей жизни и заполнившую эту ночь мыслями о любви.
Через час я набрался смелости и спросил, почему она стала эскортницей.
Это что ли для зарабатывания на жизнь?
А откуда ты знаешь, что не наоборот? Эскорт для удовольствия, а актерство для заработка? – лукаво переспросила Кэтти.
Я правда не знаю, – честно ответил я.
И не осуждаешь?
Нет. Не хочу… Да и права не имею. Сам верчусь, как могу.
И что у тебя для удовольствия?
Определенно писательское мастерство.
О! Так у нас тут автор будущих бестселлеров!
Я усмехнулся, получилось как-то печально.
Еще рано делать такие прогнозы… Пока только пишу рассказы… Коплю материал для первого романа.
Долго копишь?
Долго.
Что ж, буду ждать твоей книги! – улыбнулась девушка.
Издеваешься?
Немного.
Она звонко рассмеялась.
Мы сидели на скамье, и мне больше ничего не надо было. Только мы, это пространство между нами, разговор и наши взгляды. Я мог бы даже сказать, что почувствовал что-то вроде счастья.
Но Кэтти вдруг встала и потянула меня в сторону особняка.
Идем! Ты же должен показать мне одну из спален.
Стой!.. Стой… Я вдруг понял, что хочу сейчас совсем другого… Нет, секса, конечно, я тоже хочу… Ты ведь потрясающая… Но сейчас я о другом… Предоставь мне как имениннику выбор.
Ну попробуй.
Идем…
На эту убогую вечеринку? – удивилась Кэтти.
Нет. Устроим свою, – я указал ей в сторону города.
И мы гуляли всю ночь по широким проспектам и узким улочкам.
Секс у нас, конечно, тоже был. Но гораздо позже. Ведь той ночью был ливень – стандартная вещь для города и сентября. Мы вымокли и, добравшись до моего дома, устали и замерзли так сильно, что, переодевшись, просто уснули под одеялом.
А вот уже на следующий день были и прелюдии, и страсть, и завтрак в постель, и снова прогулки.
И так на протяжении многих и многих недель.
С Кэтти мы были вместе пять лет.
Она переехала ко мне и оставила эскорт.
А вот актерское мастерство у нее пошло в гору: ее стали звать на кастинги, она стала получать небольшие роли.
А вот у меня писательство встало на паузу, потому что пришлось искать «нормальную» работу для заработка.
В это время мои отношения с Кэпом тоже сошли на нет. Как оказалось позже, ему, действительно, приглянулась Кэтти, но еще раньше, чем он познакомил нас таким странным образом. Когда он отбирал эскортниц для своей памятной вечеринки, он заприметил в каталоге Кэтти и настоял на ее присутствии, чтобы «подкатить» к ней.
Но у него не вышло. И поэтому друг затаил на меня обиду, которая перешла в «холодную» вражду, вылилась в несколько драматичных сцен и разрушилась окончательно.
Вот так бывает в этой круговерти событий.
Зато с Кэтти у нас все было великолепно. Каждый день был – и это сейчас я цитирую ироничную Кэтти – «чертовски романтичным».
Но не одной романтикой полнились сердца. Мы признавались, что нашли в друг друге человека настолько родного, что представить жизнь без этого человека становилось невозможным. Понимание каждого элемента сознания, понимание и принятие всех мелких черт характеров, невероятная нежность и буря искр – неужели, это и есть та самая вечная любовь? Спрашивал я себя и Кэтти. Самому отвечать было страшно. А Кэтти со свойственной ей иронией говорила, что любовь – это чепуха. А мы просто нашли друг друга и теперь не отпустим.
Так мы искренне думали на протяжении всех пяти лет.
А потом сложнейший механизм нашей совместной жизни начал давать сбой. Один за другим, эти нарушения порядка приводили к хаосу. Кэтти говорила «ничего страшного, даже в хаосе есть безумная красота». Но, как оказалось, этой красоты было мало.
Мы ссорились из-за всяких пустяков, которые раньше возносили до небес в своей любви.
И так, ссора за ссорой, пришло неминуемое расставание. К тому времени мы возненавидели друг друга до такой степени, что просто находиться в одной комнате было тошно. Мы орали и будто смотрели в зеркало. И от этого становилось еще хуже, появилась ненависть не только к друг другу, но и к самим себе…
Когда она собрала вещи и уехала к родителям, во мне что-то сломалось. Слаженный механизм развалился, и на его месте осталась только пустота. Звучит банально, но точнее описать свои прошлые эмоции я сейчас не смогу.
Лишь добавлю, что пустоту эту внезапно заполняли в основном три чувства: сводящая с ума тоска, из-за которой я лез на стену; ярость, перерастающая иногда в невероятную злость и желание крушить все; и дикое любопытство, приводящее к мыслям в духе «А что, если…».
И вот так я существовал в своем доме. Совершенно один.
Сколько времени прошло с момента ее ухода, я не знал, но однажды набрался наглости сходить к ее родителям. Оказалось, что Кэтти уехала в другую страну. Ее актерская карьера в городе окончательно прервалась, и она решила попробовать свои силы на новом месте. Куда именно она отправилась, ее старый и больной отец не сказал, попросив не искать и не досаждать его дочери.
Я был в отчаянии и в каком-то отупении.
Дни растягивались в месяцы. А три чувства в сознании только разгорались сильнее, будто пламя, раздувавшееся от сильных порывов ветра.
И однажды я решил глушить их радикальным способом.
Но об этом чуть позже.
Ведь спустя пять лет я вновь встретил Кэтти.


Случилось это в дождливый день, в одном из супермаркетов города. Встреча получилась неожиданной и неловкой. Ну знаете, все эти ужимки, молчание, бегающий взгляд, запутанный в узел язык…
Было видно, что ни я, ни она не нуждаемся сейчас в разговоре на перекрестке молочных продуктов и колбас. Тем не менее вопросы сами прорвались наружу, и завязалась беседа, переросшая в ужин в небольшом ресторанчике.
Из часового диалога и тянувшейся неловкости стало очевидно – никакой искры ни у одной из сторон нет. Любовь утекла в сточную канаву, оставив след из сарказма и все той же неловкости. Но, как бы там ни было, я узнал, что Кэтлин живет где-то в Европе, а сюда приехала на время, «чтобы прогуляться по Гласстоуну» и побывать в пещерах, которые ей всегда нравились. Ее родители умерли три года назад. Сначала больной отец, затем мать, не выдержавшая разлуки с супругом. В итоге, в городе в Кэтлин никого не было: ни родственников, ни друзей.
По сути, ты единственный близкий человек, который остался у меня здесь… – потупившись, произнесла она.
И в этом что-то было. Неожиданно брошенная неловкая фраза вдруг поменяла условия этой сложной мизансцены.
В миг я понял, как могу развернуть ситуацию в свою пользу. Да, именно так я теперь рассуждал в отношении Кэтлин Граймс – польза от встречи. Ни любовь, ни страсть, ни вожделение, ни родная близость и нежность, а именно польза.
Польза для моего эксперимента.
Тут надо вернуться немного назад, к моему радикальному способу глушить терзающие меня чувства.
Через два года после расставания я обнаружил себя с острым желанием найти и обладать «той самой», «второй половиной», коей была Кэтти. Да, да, искал замену. Но не просто замену, а Замену. Я решил окрестить этот поход за Золотым руном «Экспериментом». Найти такую же идеально подходящую мне, но не только в романтическом аспекте, а во всех сразу. Я начал разрабатывать план, на который ушел год подготовки.
И вот спустя три года после разрыва с Кэтти, я начал выбирать себе жертву. Я действовал четко по плану: не больше двух свиданий в разных точках города. Определенные вопросы, определенный набор действий.
Учтите, я не маньяк, я писатель, мне нужен был четкий алгоритм.
И вот я нашел Элли, яркую, одновременно милую и ироничную, с темными волосами и голубыми глазами. Как говорится, «все по канону».
Встретились, поужинали, соблазнились друг другом. Далее ночь страсти, выявление еще нескольких параметров характера, анализ поведения… В общем, «не она» – «не та самая».
И что прикажете делать с девушкой, которую уже связал, изучил и понял все о ней.
Остается смерть и меланхоличные похороны под полом подвала.
А затем новый поиск «идеальной», «той самой, которая способна заполнить пустоту, заглушить тоску, унять ярость».
Второй была Аманда – и то же мимо.
С Селин вроде бы получалось, но ее вдруг обуяла страсть к посещению общественных мест. А это было неприемлемо. Да, да, смерть и похороны под подвалом.
Последней оказалась Матильда. И снова «не та».
После четырех тел за два года я понял, что пора остановиться, потому как вычитал где-то, что копы могут выйти на меня, организовав облаву с подставной девушкой, подходящей под параметры моего поиска.
И я остановился. Легко. Без последствий и «ломки».
Знайте, я действовал организованно. Не привлекал внимания окружающий во время свиданий, не оставлял своего ДНК ни в квартирах девушек, ни в других подозрительных местах. Не оставлял цифровой след, скрываясь от камер и обязательно прослеживая, чтоб последнее место, куда возвращались девушки, был их дом. Там должны были остаться следы их пребывания. А уже потом было четко продуманное похищение. Никаких улик. Личные вещи тел я либо возвращал к ним в квартиры, либо сжигал за городом: уничтожая смартфоны, драгоценности и прочие мелкие детали их жизни. Пшик, вот и нет никакой Элли или Аманды, как будто они никогда не встречали меня. Никакой след не вел ко мне домой. Никто не мог считать меня подозреваемым. Обязательно находился свидетель, который подтверждал, что я встречался с девушками по их воле… Чист, как безоблачное небо после ливня.
Но что делать с телами, с этими «сломанными игрушками», «неудавшимся экспериментом»? Тут удачно подвернулся Чужак и его непомерный голод.
Но вот в моей жизни вновь появилась Кэтти, точнее уже Кэтлин. За эти пять лет она будто огрубела внешне: глаза не полнились небесной синевой, будто выключили внутреннюю подсветку. Кожа обветрилась. Руки даже с мозолями. Как она сама выразилась за ужином, она «много путешествовала пешим, увлеклась скалолазанием и туристическими экстремальными походами».
При этом внутренне тоже что-то в ней изменилось. Этого я пока понять не мог. То ли больше сарказма, то ли печали, то ли все той же грубости в словах, действиях…
Ну и я не остался прежним, это очевидно.
Тем вечером для проформы я расспросил ее о жизни. В ответ рассказал о своих успехах в писательском мастерстве. Рассказал про то, что готовлюсь опубликовать первый полноценный роман. А когда она пришла ко мне домой, дал ей прочесть его, даже раньше моего агента, Давида.
Пока она читала книгу в гостиной, я готовил в подвале место для нее. Я точно знал, что хочу сделать. Ведь это с нее все началось.
Кэтти… Кэтлин была моим «магнум опусом», «точкой отсчета», «идеальной для меня», «той самой». И «та самая» сама пришла ко мне. Как не воспользоваться моментом? Я как раз успел поднатореть в своем «Эксперименте» и для Кэтлин подготовил лучшие условия и параметры для опытов.
И вот три месяца, как она связана и накачана сильнейшим снотворным. Конечно, она периодически просыпалась и звала на помощь. Но я ж сказал, что подготовился великолепно.
Конечно, она была обнаженной – с каждого тела я снимал всю одежду и украшения. Делал это в перчатках, чтоб не оставлять лишних отметин и следов.
Кэтлин за это время прошла все пять стадий принятия, пока находилась в сознании, конечно. Но чаще я накачивал ее снотворным, ведь к тому моменту уже случился триумф с книгой-бестселлером. А потом я и вовсе уехал в Гласстоун.
Обдумывая все, что я успел сделать с Кэтлин, я пришел к неизбежному выводу, который был очевиден еще там, в супермаркете. Мы уже никогда не будем вместе. Нет искры, нет ничего. Даже мои старые чувства тоски и ярости она не в силах заглушить. «Эксперимент» провален. Остается только доставить Кэтти к Чужаку…
И вот мы вновь оказываемся в коттедже. Гость уже беснуется, вновь испытывая голод. Сейчас я пойду и сообщу ему о еще одном теле.
А потом и с ним надо будет «попрощаться»…
Я решил».

Когда отъезжал от коттеджа, я видел через окно, как злится Чужак. Во время нашего разговора он понял, что я привезу ему еще одну девушку, и это взбесило его. Он отказался есть… Да что за моральные нормы у них там?!
В общем, мне пришлось приказывать ему и даже угрожать, что я цепью не ограничусь… Он молчал, но взгляд свирепствовал…
На такой ноте мы расстались, и я отправился в город.

По дороге меня «перехватил» агент Давид, сообщив, что хочет ознакомиться с текущим состоянием дел.
«Настойчивый черт… Денег еще хочет…»
Мне пришлось свернуть с намеченного маршрута и провести пару часов с Давидом на летней террасе ресторана. Я показал ему первую главу книги, и он, естественно, остался в восторге.
Я не боялся, что он что-то поймет или узнает. Я привык изменять в своих рассказах и романах имена и некоторые обстоятельства.
Заверив Давида, что работа идет полных ходом, я оставил его на террасе и, наконец, отправился домой.

Кэтти к тому времени в очередной раз начала приходить в себя. Пока я собирал некоторые свои вещи и готовился погрузить девушку в багажник, она успела подготовить мне засаду, ударив ручным фонарем по голове. Кэтлин также пыталась наброситься на меня, но связанные руки и ноги не позволили ей реализовать план побега.
Я оглушил ее, но перед этим вертлявая сука успела укусить меня за край ладони.
В итоге, снотворное быстро подействовало. Я упаковал Кэтлин в мешок для тела и никем не замеченный уложил в багажник.

Я еще хотел прибрать в подвале, чтобы никакие следы не напоминали о телах и заложнице. Но тут к дому подъехала машина. Я вовремя успел услышать звук мотора и закрыл гараж, из которого был проход в подвал.
Выйдя на подъездную дорожку, где стоял мой автомобиль, я увидел, как путь мне преграждает «Форд» с проблесковым маячком. В случае побега выехать бы я не смог, тактическая уловка полицейских.
Из «Форда» вышли двое – худой седовласый мужчина в форме и женщина средних лет в деловом костюме.
Мистер Кастаньяс? – спросил мужчина.
Я кивнул.
Николас Кастаньяс? – переспросил он.
Да, это именно я. Здравствуйте, чем могу помочь?
Женщина кивнула мужчине, и они подошли ближе.
Мистер Кастаньяс, – вступила женщина, – я федеральный маршал Джоана Файнчер, а это шериф Дэвид Даймме, – мужчина кивнул мне. – У нас к вам несколько вопросов. Согласитесь ответить здесь или проедем в участок?
Надо было показать, что у меня нет на это времени, но и продемонстрировать лояльность к следствию.
Я тороплюсь, поэтому давайте здесь. Постараюсь помочь, чем могу.
Хорошо. Посмотрите, пожалуйста, внимательно на эту фотографию и скажите, узнаете ли вы эту девушку?
Маршал протянула мне фото. Кэтти «смотрела» на меня своим обычным ироничным взглядом.
Я без затяжки ответил.
Конечно, я знаю ее, это Кэтлин Граймс… Кэтти… Если полицейские обращаются с фото, значит, с ней что-то случилось… Что?
Мой «наскок» проигнорировали.
Когда вы в последний раз видели мисс Граймс? – спросила маршал.
Я сделал вид, что вспоминаю.
Кажется, это был четверг, в начале мая, где-то первого или второго числа… Нет, точно первого мая. Мы случайно столкнулись в супермаркете «Дилейни». А тем же вечером мы встретились в ресторане «Полетти»…
А затем?.. – настойчиво спросила Файнчер.
Затем я проводил ее до мотеля, кажется, это был «Пайнс»… И все…
Это было три месяца назад… После этого вы ее не видели?
Нет, – в этот момент я отчетливо представил, как Кэтлин сейчас лежит без сознания в багажнике моего «Шевроле» в сорока сантиметрах от меня и копов.
Я не беспокоился о том, что она может проснуться – доза снотворного была рассчитана на несколько часов – и дать о себе знать. Задохнуться она не могла – я проделал небольшие отверстия в пакете и днище «Шевроле». А еще мой автомобиль был старой модели и не был снабжен ручкой для открытия багажника изнутри.
Я был в полной безопасности.
После моих слов Даймме что-то шепнул Файнчер, и та кивнула.
Мистер Кастаньяс, скажите, пожалуйста, откуда вы знаете мисс Граймс? – спросила женщина голосом, в котором я угадал стойкое желание «полицейского добраться до ответов».
Уступать в этой партии было нельзя.
Всех подробностей я рассказывать не буду… имею на это право… скажу лишь, что мы с Кэтти… мисс Граймс… были вместе какое-то время, а потом расстались… Расстались обоюдно…
Зачем же решили возобновить отношения?..
Это не была попытка вновь сойтись, лишь дружеская встреча давно знакомых людей… Да, мы любили друг друга, но сами знаете, «лучше оставлять прошлое в прошлом». Поэтому мы с Кэтти после того ужина в мае решили пойти каждый своей дорогой… Да, она мне не без различна, поэтому я и спросил у вас, что с ней произошло.
Я соображал находу. Я писатель, а не актер, поэтому в тот момент не пытался играть «озабоченного или опечаленного бывшего возлюбленного». Просто задавал вопросы, не скрывая свои нервы. Нервы – это нормально, когда к тебе подходят копы и начинают расспрос о твоей бывшей.
Я специально рассказал о нашей связи с Кэтти. Да, бывшие мужья, жены, возлюбленные – это первые в списке подозреваемых. Но я поставил в этой партии на открытость. Моя честность и легкая нервозность должна была подкупить внезапно появившихся полицейских.
Даймме и Файнчер снова начали шептаться. Они шептались целую минуту.
И тут я решил надавить на фактор времени.
Простите мне мое писательское любопытство и настойчивость, но я любил Кэтти, поэтому спрошу еще раз. Что с ней случилось? Зачем вы разыскиваете ее? Она попала в какую-то беду?
Шептание прекратилось.
Почему вы думаете, что мисс Граймс попала в беду? – спросила насторожено маршал. – У вас есть какие-то сведения на этот счет?
Нет. Просто, когда полицейские начинают расспросы, это значит, с этим человеком что-то случилось: либо он в беде, либо из-за него беда…
Шериф и маршал переглянулись и кивнули друг другу.
Мисс Граймс четыре месяца назад отправилась в длительную поездку. Никто, кроме двух ее друзей из Европы, не знал, куда она поехала. Друзья не слышали о ней уже три месяца, именно тогда она отправила последнее сообщение со своего смартфона. Это было в номере ее мотеля.
Ясно, – кивнул я. Конечно, я был в курсе этого сообщения, ведь я сам написал его. Для этого пришлось поиграть в маскарад с переодеванием и проникнуть в номер Кэтти. Благо, она не носила платья, а только обычные штаны и блузки. Единственный раз, когда я видел ее в платье, это был вечер нашего знакомства. В общем, переодевание и парик помогли мне спокойно провернуть операцию с номером мотеля и отправкой сообщения.
И что она говорила своим друзьям? – поинтересовался я, намерено проявляя писательскую натуру.
Что она намеревается отправиться в пеший поход по горам, – неохотно сообщила маршал, – сначала в Пайнсривер, а потом в Гласстоун…
Я как раз сейчас снимаю домик в Гласстоуне, я даже сообщал об этом Кэтти… Так уж вышло, что мы с ней встретились как раз перед выпуском моего первого романа. Я сказал ей в тот вечер, что после всех пресс-интервью отправлюсь в Гласстоун. Да… я даже помню, что она сказала, что обязательно навестит меня, но так и не пришла… Да и не зачем было… Мы расстались в тот вечер, понимая, что между нами уже нет никакой искры…
Понятно, мистер Кастаньяс, – маршал уже хотела произнести финальные слова, но я перебил ее: хотел показать, как мне «не все равно».
Понимаете, мы ведь действительно любили друг друга… Собственно, моя первая книга – это история нашей жизни…
Да, это понятно, – вдруг вступил шериф, странно усмехнувшись.
Вы сказали, что торопитесь, – заметила маршал Файнчер.
Да, сейчас поеду в сторону супермаркета, надо пополнить запасы еды. Как я уже сказал, сейчас я живу в коттедже в Гласстоуне. Там закончились продукты. Я отправился в молл, но меня «перехватил» мой агент.
Как его зовут?
Давид Сароян… Так вот после встречи с ним я решил еще заглянуть домой и захватить некоторые вещи. А теперь надо в супермаркет и вновь в коттедж.
Маршал кивнула.
Это в горах вас так покусали? – она указала на мою ладонь.
«Зараза…», пришлось вновь импровизировать.
Не совсем там, маршал, – я даже усмехнулся, прокрутив в голове комичный сюжет, который выдумал за секунду. – Понимаете, когда я ехал в город, мне приспичило по малой нужде. Я остановился, свернув немного в лес. И пока делал дела, из-под кустов выбежал барсук. Он был агрессивен и успел-таки цапнуть меня, пока я соображал…
Полицейские переглянулись.
Дурацкая ситуация, соглашусь с вами! – усмехнулся я.
Тогда вам, наверно, надо в больницу… – не унималась маршал.
Да нет… Укус не сильный…. Царапина… Я уже обработал ее, но не успел заклеить пластырем, потому что услышал, как подъезжаете вы… – я развел руками.
Вот теперь разговор уже затягивался.
Копы тоже поняли это.
Что ж, мистер Кастаньяс, если вспомните еще что-нибудь о мисс Граймс, позвоните мне, – Файнчер протянула визитку.
Я взял ее и кивнул в ответ.
Эм… – тут вступил шериф, – последняя просьба, мистер Кастаньяс.
Шериф быстро достал из «Форда» книгу и протянул мне.
Подпишите, пожалуйста, для меня… – он вдруг смущенно улыбнулся. – Мне очень понравилось… Люблю такие книги.
Пришлось натужно улыбнуться. Я уже привык оставлять автографы. Но делать это для шерифа…
«Шерифу Даймме. В Благодарность за его работу», написал я и расписался.
Пожалуйста, – протянул книгу обратно.
Спасибо! – коп улыбнулся.
Через пару минут маршал и шериф уже отъехали от моего дома.
А я вошел внутрь.
Я стоял на кухне и смотрел, как их «Форд» проехал десяток метров и остановился на повороте.
Ждете… думаете…
 Понял, что задерживаться дома я не смогу. Они ждут, что я действительно поеду в маркет за продуктами. Уборку подвала придется отложить на пару дней.
Я обработал руку и вышел к машине. Сел и стал отъезжать. Только после этого полицейский «Форд» скрылся из моего вида.

Закупившись в супермаркете, я быстро гнал автомобиль по шоссе. Надо было успеть доехать до Гласстоуна, пока Кэтлин не проснулась.
Драка с ней в подвале и приезд копов распалили меня. Я вдруг понял, что жажду высказаться, и не на бумаге, а именно вслух. Поговорить с кем-нибудь.
А кто сейчас был рядом?
Только она… хоть и без сознания в багажнике…
Я легко представил, как Кэтти сидит рядом, на пассажирском сиденье.
Не уставшая и огрубевшая Кэтлин, а та самая Кэтти, которую я встретил десять лет назад.
Слушай, я ведь здорово рисковал, вновь начиная общение с тобой!.. И видишь, к чему это привело?.. Столько проблем… Ни одна «игрушка»… и ни один «эксперимент» не доставлял мне столько проблем!.. Но это и понятно, ты же Кэтти… «та самая»…
Она сидела рядом и все так же иронично улыбалась, молча кивая…
Почему я не убил тебя сразу?.. Хех, наверно, надеялся до последнего… Ты заживо «сожрала» мою душу! Понимаешь?! И я понял, что хочу смотреть, как этот монстр на цепи будет заживо сжирать тебя… Вот и поглядим, как ты теперь заглушишь мои чувства…
Я вдавил педаль газа. «Шевроле» ускорился…

****
Разговор в машине вели и полицейские. Ник не знал этого, но по мнению маршала Файнчер, он сейчас был главным подозреваемым в исчезновении Кэтлин Граймс.
Ты уверена в этом, Джоана? – спросил худой шериф. – У нас же основная версия – пропажа в горах при несчастном случае.
Пять девушек пропало за два года, Дэвид… Неужели ты думаешь, что они все просто «ушли в горы»?.. Я лишь пытаюсь делать свою работу, структурировать весь этот хаос…
Если ты намекаешь на существование серийника в моем округе, то плохи наши дела…
Оба полицейских задумались.
Я все же хочу разработать этот вариант с Кастаньясом… Укус барсука?.. Ты серьезно, Дэвид?.. Уж слишком кривой ответ для писателя…
Брось, Джо, у нас нет ничего: ни улик, ни тел, ни мотива, а ты уже на человека кидаешься… К тому же писатель он, действительно, отменный. А что до барсука… Ну, наверняка, они расплодились в Гласстоуне… Ты там давно была?
С момента обрушения пещеры не была… А Кастаньяс там остановился… Вот и повод наведаться…
И когда?.. Не смотри на меня так!.. Сегодня?..
У тебя какие-то другие дела, Дэйв?
Шариф нахмурился.
Давай сначала в Пайнсривер… Граймс же сначала хотела отправиться туда…
Маршал задумалась. Лазать по горам ей вовсе не хотелось.
Ладно, давай к реке, а потом обследуем и горы… Но я тебя уверяю, с этим нервозным писакой точно что-то не так…
Шериф только хмыкнул, глядя на так понравившуюся ему книгу, лежащую на приборной панели.

Часть 3. Гость
Когда писатель Ник Кастаньяс остановил автомобиль напротив арендованного коттеджа в горах Гласстоун, его все еще переполняли эмоции. Ему надо было успокоиться прежде, чем нести Кэтлин в дом.
Она была жива и могла устроить неприятности. Да и Чужаку надо свыкнуться с живой жертвой.
Ник не знал, как долго его гость провел на Земле, сколько людей успел повстречать, пока не попал в медвежий капкан.
Ник уже уверился, что убьет Чужака, когда тот полакомиться последним телом. Осталось придумать, куда деть его труп, а также прочую грязь с уликами.
Ник сидел в машине и думал.
«Прирезать его? Много крови… Да и что потом?.. Отдать на растерзание медведям, бродящим по округе?.. Сомнительный риск… Копы, наверняка, будут прочесывать горы… Да, смерть от лап медведя – это несчастный случай… Но ведь они не Чужака ищут, а Кэтти и других девушек… Появятся новые вопросы, которые могут привести ко мне… Давай, Ник, думай… Включи воображение, проанализируй ситуацию лучше…»
Писатель помассировал себе виски.
«Может сначала накачать тело Кэтти ядом, чтобы Чужак отравился?.. Где ж ты столько яда сейчас найдешь, Ник?.. Ну к примеру, можно использовать бытовую химию… Дурак… Он легко учует такие резкие запахи… Да и ты не знаешь, возьмет ли его яд… Нож в горло эффективней, а кровь потом вытрешь. Думай дальше, писатель!.. Как будешь избавляться от его тела… Может отнести в пещеру… Да!.. Там сохранились серные источники. Раньше концентрация кислот была ничтожной, и люди принимали там радоновые ванны. А после обрушения эти места превратились в смертельные ловушки. Думаю, тело Чужака полностью разложится, пока его найдет эта придирчивая маршал Файнчер… Да и улики я сначала сожгу, а потом туда же – в кислоту… Да, это уже похоже на план!.. Теперь пришло время познакомить Кэтти… Кэтлин… с Чужаком…»
Ник вышел из автомобиля и заметил, как в окно за ним настороженно наблюдает его гость. Он будто не сходил с места с того момента, как Ник съездил в город.
Писатель пожал плечами, мол «смотри-смотри, я тебе еду привез».
Сначала Ник занес в коттедж пакеты с едой для себя.
А уж потом сходил за «живым» мешком.
Кэтти уже очнулась. Она сонно брыкалась и мычала с завязанным ртом.

Когда Ник занес ее в дом и открыл пакет, Чужак нервно забормотал и зарычал, указывая куда-то.
Что? – развел руками Ник, усадив связанную обнаженную Кэтти на пол у двери. – Что ты хочешь, мужик?.. Куда показываешь?..
Чужак вновь куда-то указал.
Ты имеешь в виду, чтобы я отвез ее обратно? – искренне удивился Ник. – Ты издеваешься что ли?.. Я привез ее к тебе… Это твоя еда… Ты же помнишь это?.. Последнее тело, я обещаю. После этого только курица из супермаркета… Ты же понимаешь, что я говорю?..
Чужак зарычал и замотал головой.
Да, я знаю, она еще жива. И твои моральные принципы сейчас борются со зверским голодом… Но я тебя призываю, мужик, затки нахрен свою совесть и просто съешь ее.
Гость отвернулся от смотрящей на него и кричащей Кэтти.
Эй! Эй! – повысил голос Ник. – Ты же уже ел других!.. Не вороти нос в последний раз… Съешь ее полностью. Помнишь, как ты сделал это с остальными, перемолол даже кости, ничего не осталось. Давай в этот раз также. Хорошо? А потом я сниму цепь, и ты будешь есть только курицу и даже сможешь уйти… Слышишь?
Чужак все еще мотал головой в знак несогласия.
Ник заставил его посмотреть на Кэтти и объяснил, что она все равно умрет. И ее тело пропадет… Вся еда пропадет…
Чужак не соглашался.
Эй, мужик, ты видимо не понял, у тебя нет выбора! – Ник вдруг взъярился, схватил нож и подошел к закричавшей Кэтти. – Если ты откажешься ее есть, я прирежу ее у тебя на глазах и оставлю гнить! Она будет разлагаться у тебя на глазах. И даже когда ты захочешь полакомиться мясом, ты не сможешь его достать!.. Я перестану тебя кормить, и когда ты ослабеешь, я прирежу и тебя! Уяснил, гребанный пришелец из космоса?! Либо она, либо ты! Выбирай!
Ник подошел ближе к своему гостю.
Выбирай сейчас же, Чужак! – заорал Ник.
В конце концов, Чужак нервно закивал.
Вот и хорошо! – облегченно выдохнул Ник, улыбнулся и бросил нож на стол.
Он тяжело дышал. Приливший гнев, резко отхлынул, уступив место эйфории от собственного превосходства.
Теперь он посмотрел на Кэтлин.
Ну что, теперь поговорим с тобой?..
Он вытащил ей кляп.
Ты животное, – прорычала она. – Монстр!
Она попыталась укусить его, но не вышло. Он ударил ее.
Чужак дернулся, Ник жестом остановил его. Цепь все равно не позволяла гостю подойти ближе.
Затем Кэтти истошно закричала. Этого Ник не боялся, но кляп все же вернул на место.
После этого он приковал Кэтти к радиатору на кухне так, чтобы между ней и Чужаком сохранялось безопасное расстояние.
Чужак вопросительно посмотрел на него.
А, пока ее есть нельзя… Понял?.. Мне надо съездить в город, навести там порядок. Затем я вернусь, и ты на моих глазах сожрешь эту… это тело… Хорошо?.. Ты понял, мужик. Пока к ней не прикасайся!
Чужак кивнул.
Ник подошел к Кэтти и присел рядом с ней.
Она притихла, будто дикая кошка, вся вжалась в угол кухни.
Я не хотел тебя бить. Но если ты попытаешься сбежать или позвать на помощь, я причиню тебе боль снова. Сиди тихо, и все кончится быстро.
Он встал. Выдохнул.
Кэтти… Эй, Кэтти… Ты могла бы стать той самой… Но ты всего лишь кусок мяса… тело… Как и остальные…
Ник довольно улыбнулся сам себе и подошел к двери.
О, кстати, знакомьтесь. Кэтти, это Чужак. Чужак, это Кэтти. Вы оба мои гости. Чувствуйте себя, как дома! – Ник улыбнулся поочередно обоим и вышел на улицу.

Теперь ему надо было быстро убраться у себя в подвале и вернуться на «пирушку» в коттедж затемно.
Следующим утром он уже планировал закончить все кровавые дела, чтобы за оставшийся месяц закончить книгу.
Уборка подвала не заняла много времени: дезинфекция, дегазация, устранение мельчайших улик, небольшой ремонт и перестановка. Все было устранено. Уже через два часа кропотливой и тяжелой работы родной дом Николаса Кастаньяса выглядел великолепным образчиком холостяцкого уютного жилища.
Осмотрев свою обитель, Ник довольно кивнул. Он действительно физически устал, зато пребывал в хорошем расположении духа.
«А теперь пора вернуться к гостям… Заждались, наверно!»
Ник снова улыбнулся. Все шло как нельзя лучше.
Но когда появляется такое чувство превосходства над миром, надо помнить, что мир может улыбнуться в ответ. И улыбка эта будет саркастичная.
Ник был слишком поглощен своим величием, поэтому позабыл о таких превратностях судьбы.
Когда зазвонил телефон, он искренне удивился и даже растерялся.
На связи был агент Давид.
Что ты хочешь, Давид? – Ник постарался сделать скучный и раздраженный голос. – Давай быстрее я весь в работе.
Эй-эй, мой великий писатель! – Давид буквально орал в трубку и был перевозбужден. – Ты хоть представляешь, как ты крут, чувак!
Умерь свой пыл и говори конкретней…
Ты всех покорил! Понимаешь!? Я рассказал о твоей новой книге издателям, и теперь они хотят подписать с тобой договор на экранизацию сразу и первого романа, и нового!.. Это же хренова куча денег и непомерная слава!.. Представляешь, они сказали, что сам Энтони Калинас заинтересован проектом!.. Это ж, ахренеть! Энтони Калинас! Звезда мирового кинематографа готова сыграть главного героя!
Стоп, стоп, Давид…
Но литературный агент перебил писателя.
Они уже подготовили черновой вариант договора, хотят, чтобы ты изучил его, поэтому я еду сейчас к тебе!.. Обсудим…
Что?! – взревел от неожиданности Ник. – Куда ты едешь?!
О! Смотрю, тебе тоже крышу снесло от такой новости!.. В коттедж к тебе еду, чувак! В Гласстоун!
У Ника перехватило дыхание. Зрачки расширились. Все тело напряглось.
Стой! Стой! Давид! – Ник сделал выдох и вздох и снова выдохнул, затем продолжил. – Где ты сейчас конкретно?
Только выехал на Кольцевое шоссе… Как бы в пробку не попасть…
Давид, разворачивайся.
Зачем? Я уже через пару часов буду у тебя, покажу договор, обсудим, отметим…
Но меня нет в Гласстоуне! – честно ответил Ник.
А где ж ты есть, чувак? – удивленно усмехнулся агент.
Надо было смотаться в супермаркет, потом заехал к себе, взял пару вещей… – Ник постарался сделать голос будничным, чтобы не выдать внутреннюю бурю. – Поэтому разворачивайся и езжай ко мне!
Погоди, ты же сказал, что поглощен работой… А я понял! Это ты так не хотел со мной говорить… А я к тебе с отличной новостью!.. Ладно, в этот раз прощаю, мой великий писатель! – Давид расхохотался.
Давид, ты слышал? Разворачивайся, жду тебя у себя дома.
Ник, мне уже сложно будет развернуться на шоссе! Легче приехать в Гласстоун. Давай, подтягивайся туда. А я подожду тебя в домике, погляжу на красоты горной местности!
Нет!..
Но Давид уже ничего не хотел слышать. Лишь повторил слова об успехе и ожидании писателя в коттедже. Затем отключился.
Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо! – зарычал на смартфон Ник.
Он быстро закрыл дом и запрыгнул на сиденье «Шевроле».
Через пару минут он уже мчался по дорогам города в сторону горного ущелья.
Гандон хренов! Ублюдок! Кто его просил?! – Ник орал и стучал по ободу руля, продолжая оставлять под колесами километр за километром.
В конце концов, он выдохнул.
«Так, Ник, успокойся. Ты же писатель, ты умеешь модулировать ситуации. Подумай, как можно выбраться из этого дерьма… Если получится перехватить его по дороге, то просто вернешь его в город и сопроводишь в какой-нибудь ресторан. Он там напьется и забудет про твое эксцентричное поведение… А если не успею перехватить?.. Что если Давид доберется до коттеджа и увидит моих гостей?.. Объясню, что это ролевая игра… Нет, хрень… Убить на месте?.. Уж что-то много трупов получается, Ник! Вокруг твоей жизни и внутри нее!.. Думай еще!.. Как насчет оглушить этого ублюдка, а затем отнести в лес подальше. Найти взведенный капкан и хлопнуть его туда… Мол, гулял по лесу в ожидании меня и случайно наткнулся на ловушку охотников… Когда я устраню Чужака, то через пару дней можно заявить и о пропаже агента… Копы будут разнюхивать и найдут его тело в лесу… Конечно, будут вопросы… Но в такой катастрофической ситуации это неплохой вариант… Получается, это все не моими руками… Я ж не маньяк какой-нибудь, а писатель… Да, вроде все нормально… Вот черт, угораздило же…»
Ник старался успокоить себя, но на педаль газа жал все сильнее.
Он рассчитал, что если гнать под сотню, то схлопочет всего пару штрафов, зато нагонит Давида.

И он действительно нагнал своего агента, когда тот только въезжал на территорию Гласстоуна. Ник заметил, что Давид остановился у самого первого охотничьего домика и вышел, встречать его. До коттеджа Ника оставалось еще полкилометра. И писатель облегченно выдохнул, «надевая» на себя маску приветливости.
Мой дорогой агент, вот я тебя и встретил!
А я жду тебя!
Так это не мой коттедж, мой дальше, в самом конце этой дорожки! – делано улыбнулся Ник.
Да? Тогда поехали до него.
Нет! – резко произнес Ник, и Давид даже вздрогнул.
Пришлось вновь улыбаться.
А поехали в ресторан! Как насчет «Эсмеральды»? Покажешь договор, отметим!.. Я угощаю, Давид!
Агент тут же расплылся в улыбке.
Конечно, мой великий писатель!
Давид уже открыл дверь своей машины, но Ник остановил его.
Пожалуй, я сначала сбегаю к себе в коттедж. Я понял, что на карте у меня закончились деньги, а наличка в куртке, в коттедже. Схожу туда…
Давай я с тобой!
Нет!.. Нет… Давид, подожди меня здесь… Хорошо?
Ну… хорошо… – Давид смутился.
Тут недалеко, быстро вернусь. А затем мы как следует отметим такие классные новости! – пообещал Ник.
Он не просто так решил сходить в дом. Надо было навестить гостей… Кэтти вполне могла «выкинуть» какую-нибудь неприятную штуку… А Чужак мог и цепь сорвать…
Ах да, Давид, не заходи далеко в лес, тут полно капканов.
Помню, помню…
Ник кивнул и быстро пошел по дорожке. До коттеджа было полкилометра.

****
Момент, когда Николас выходил из коттеджа и заводил свой автомобиль, Кэтти наблюдала из окна кухни. Длина цепи позволяла ей смотреть, как этот конченный ублюдок скрывается за поворотом дороги.
Как только шум двигателя затих за густыми зарослями сосен и вязов, Кэтти быстро выплюнула кляп изо рта и встала на ноги.
Ей надо было осмотреться. И первым, на кого она посмотрела, был странный, явно раненый мужик неопрятного вида. Он тихо сидел на диване, тоже прикованный цепью, и молча смотрел в ответ на Кэтти.
«Вроде бы пока агрессию не проявляет».
Девушка решила продолжить осмотр. Она проверила кухонные ящики, но ничего полезного для себя не нашла.
Цепь даже позволила ей добраться до ручки холодильника. Внутри Кэтти обнаружила пару стаканчиков йогурта и тут же набросилась на них. Она не ела много дней, боясь, что Николас подсыпет ей яд. В последние дни своего пребывания в подвале его дома, она понимала, что этот ублюдок готовится ее куда-то перевезти. Может быть сначала убить, а потом просто закопать в лесу.
Но правда оказалась более странной и жуткой. Из перепалки Николаса с этим прикованным мужиком Кэтти поняла их план. Но стать ужином… Нет, она будет бороться до конца…
Веревки мастерскими узлами сильно сдавливали руки, грудь и ноги. Когда девушка пыталась двигаться, ей казалось, что узлы только стягиваются сильнее. Из-за этого ее мутило. И несколько раз она отключалась. Она понимала это по все больше темнеющему небо за окном.
И все время приходя в себя, она видела находящегося в дальнем углу большой гостиной этого жуткого мужика…
В конце концов, Кэтти психанула. Ее бойкий нрав не позволял сидеть без дела и умирать. Она обратилась к Чужаку.
Эй, ты… Мужик… Я не знаю, кто ты. Четно говоря, мне плевать. Но я уже поняла, что ты не собираешься убивать меня и есть… Ведь так?.. Ты же понимаешь, что я говорю?..
Чужак встал и сделал пару шагов.
Кэтти прижалась к стене.
Вижу, понимаешь… И ты не съешь меня… Ясно тебе?.. Вижу это в твоих странных глазах… Я не знаю, что тут происходит между тобой и этой тварью, которого я когда-то любила… Но я точно знаю, что он тебе не друг… Он убьет тебя, он же четко это дал понять. Понимаешь, он же маньяк… Я видела… Я видела, как он… – тут голос Кэтти задрожал, она вспомнила, как, будучи прикованной в подвале, исподтишка наблюдала эксгумацию трупов таких же несчастных девушек, как и она. – Я видела, что он сделал с ними… Он ведь привозил их сюда, верно?.. И скармливал тебе?!
Девушка вдруг отчетливо это поняла. И Чужак увидел в ее глазах это понимание.
Ему стало невероятно неуютно под этим взглядом, он почувствовал ранее незнакомое ему чувство – стыд. И уколы совести стали вовсе нестерпимы. Чужак вдруг вернулся на диван и отвернулся, весь сжавшись в жалкое создание.
Когда он прибыл на эту прекрасную планету, то и не думал, что первый его контакт с разумной жизнью будет таким жутким.
Когда этот парень, Ник, нашел его и спас, Чужак был очень слаб, он действительно был на грани смерти. Его биокамуфляж был поврежден капканом, и от того организм медленно терял живительную плазму.
Но вот шли дни, и Ник приучил Чужака к мясу. Сначала был вкуснейший и питательный медведь, потом курица… А когда дело дошло до людей, Чужак ужаснулся своему аппетиту и кровожадности. Состав и строение его организма были почти идентичны земным. А каннибализм жестко порицался и в обществе, откуда прибыл Чужак. Он ел их, пожирал, ненавидя себя. А потом тайно складировал под ванной те немногочисленные кости, которые не смог перемолоть челюстями.
Если бы он мог плакать, как человек, то плакал бы. Он ел тела этих девушек и все больше злился на Ника.
А потом тот привез эту девушку… живую…
И вот теперь она говорит, что Чужак не съест ее, потому что он не хочет… Но он хочет, он голоден. Но не может сделать это… и дело даже не в цепи…
Ему нестерпимо стало смотреть на нее. Нестерпимо ждать их общей участи. Он предполагал, что Ник избавится от него. Но все никак не мог выбраться. У него пока не хватало сил: ни физических, ни моральных… Он находился в каком-то недоумении от действий этих разумных существ… Хоть Чужак и понимал их речь, но не понимал остального. Единственное, что он уяснил за последние дни – они хотят жить и убивать. Что-то чаще другого.
Сейчас эта девушка напротив говорила, что хочет жить. Чужак видел это в ее глазах. А еще он прочел в них понимание. И ему стало стыдно.
Поэтому он отвернулся.
Эй, мужик… – голос Кэтти вдруг неожиданно для нее самой стал ласковый и тихий. – Я понимаю, ты не хотел этого делать, но должен был… Наверно, ты сильно голоден, а еще я вижу, ты ранен… Давай поможем друг другу… Эй, ну посмотри же на меня!
Чужак все же нашел в себе силы встать и подойти на всю длину цепи.
Вот… хорошо, – кивнула Кэтти. – Этот ублюдок Ник уехал примерно час назад. Пока он будет в городе, пройдет еще пара часов. Поэтому время у нас есть. Но действовать надо слажено. Ты согласен?
Чужак что-то прорычал и кивнул.
Хорошо, – облегчено произнесла Кэтти. – Я обыскала всю кухню, но не нашла ничего, чем смогла бы разрезать веревки. Но заметила, что там, на столе, возле тебя лежит нож. Этот монстр оказался настолько туп, что оставил нам оружие… Попробуй дотянуться до ножа и кинуть мне. Я разрежу свои веревки и сниму цепь, а потом мы придумаем, как снять и твою. Хорошо?
Чужак обернулся и увидел нож. Сам он его использовать не смог бы – цепь стальная, крепкая.
Что ж, можно помочь девушке.
Он аккуратно кинул нож в ее сторону.
Отлично! Отлично! – Кэтти быстро схватила оружие и дико улыбнулась.
Рукоятка приятно легка в руку, нержавеющее широкое лезвие приятно блестело. Это придало Кэтти уверенности.
Она начала резать веревки.
Но эти «заразы» так сильно сдавливали руки, ноги и грудь, что извернуться было трудно.
Но Кэтти старалась.
Чужак с любопытством наблюдал.
Кэтти резала как могла. Но узлы будто сдавливали сильнее. В какой-то момент боль стала так сильна, что голова у девушки закружилась, в глазах побелело. Она снова потеряла сознание.

Очнулась Кэтлин от яркого луча закатного солнца, проникшего шпионом в кухню и бросившего свой свет девушке на лицо. Кэтти зажмурилась. Голова гудела.
Она встала. И тут до нее дошел шум. Оглядевшись, Кэтти поняла, что странный мужик рычит и пытает дотянуться до нее.
Сначала она отпрянула. Но Чужак показал жестом, что хотел помочь.
Сколько времени?.. Как долго я была в отключке?.. – она снова огляделась. – Плевать!
И продолжила резать веревки.
Примерно через полчаса Кэтти разрезала путы на руках, еще через десять минут ноги и грудь были освобождены.
Все суставы тут же заныли, и девушка еще какое-то время просто лежала, тяжело дыша от боли и привыкая к новым ощущениям.
Затем девушка встала и, поковырявшись кончиком ножа в несложном и древнем замке, освободилась от цепи.
Чужак взбудоражено приветствовал ее освобождение.
Теперь надо найти телефон. Копы доедут быстро! – Кэтти осмотрелась.
На первом этаже аппарата не было. По лестнице на второй этаж Кэтти поднималась с трудом. Затекшие ноги еле слушались.
Но преодолев эти ступени, девушка оказалась у спальни Николаса.
Она проверила все его вещи, найдя лишь чехол от ноутбука, но не сам лэптоп, который писатель забрал с собой.
Телефона тоже не было… Да и кто сейчас использует стационарный аппарат…
«В общем, Кэтлин, ты без средств связи… Но есть соседние домики!.. Может там найдется телефон или хоть что-то!..»
Мысль заставила девушку улыбнуться.
Она быстро спустилась вниз и направилась к двери. И тут ее окликнул своим рыком Чужак.
Он указал на свою цепь.
«С его помощью поиск будет быстрее…».
Кэтти все еще была голой и держала нож в руке. Она совсем забыла про свою наготу и даже не подумала, что могла надеть хотя бы вещи Ника. Но теперь наверх подниматься не было времени.
Если ты меня обманешь, я тебя прирежу… – Кэтти тыкнула ножом в сторону Чужака.
Тот что-то пробурчал и развел руками.
И тогда они вместе стали дергать его цепь, пытаясь освободить последнего пленника.
Вдруг Чужак остановил девушку и показал на нож.
Вот я дура!.. Прости…
Там был такой же старый замок, как и на ее цепи.
Кэтти присела, начав орудовать ножом, но тут они оба услышали хруст гальки на подъездной дорожке.
Кэтти метнулась к окну и с ужасом увидела приближающегося Николаса.
Видя, как уверенно этот монстр направляется к дому, видя его злое лицо, Кэтти вдруг испугалась. Она поняла, насколько хрупка, вспомнила, как легко он связывал ее, как хладнокровно унижал и избивал…
У нее задрожало все тело… Она даже не помышляла напасть с ножом… Уж слишком сильно страх сковал ее сознание и тело… Единственные мысли, что стучали в голове: «Переждать… Он уйдет… Гость поможет…».
Сядь тихо и спокойно, – указала она Чужаку. – Будто ничего не произошло.
А сама безропотно положила нож на стол и вернулась в свой угол.
Там она быстро накинула на себя ворох разрезанных веревок, попытавшись воссоздать прежнюю картину. И замолкла.
Дверь открылась громко, сильно и нараспашку. Ник быстро вошел в прихожую и тут же бросил свой взгляд на Чужака.
Пару секунд он смотрел настороженно и даже злобно. А затем расплылся в улыбке.
Как ты тут, Чужак? Я вернулся, чтобы узнать, как у моих гостей дела!
Тут он увидел пакет с продуктами, купленными в супермаркете.
Совсем забыл про них.
Он поднял пакет и занес на кухню, поставив на небольшой столик.
Затем повернулся и взглянул на Кэтлин.
А ты как, красавица?
Ты скажи, монстр!
Это я заслужил, – Ник беззастенчиво подошел к одному из шкафчиков и достал небольшой сверток. – Это для тебя.
Он улыбнулся Кэтти и через минуту подошел к ней со шприцом.
Засунь себе это в задницу!.. – огрызнулась она, узнав в шприце снотворное. – Нет! Нет! Пожалуйста… Нет!
Надо, надо, моя дорогая…
И тут Ник увидел, что девушка освобождена от пут и цепи.
Ах ты сука! – взъярился он, ударив девушку по лицу.
Она пыталась сопротивляться, но умелые руки убийцы быстро вкололи сильнейшее лекарство.
Кэтти тут же завалилась на пол. Сознание резко стало расплываться. Комната поплыла.
Тебе повезло, что мне надо уходить… – услышала она последние слова сквозь пелену бессознательного.
А потом снотворное в полной мере ударило в голову.

****
Николас Кастаньяс задумчиво сидел в кресле напротив своего литературного агента Давида Сарояна.
Своей задумчивостью Ник пытался скрыть нервозность. У него в голове крутилась одна мысль.
«Я не успел связать хорошие узлы. А еще вколол снотворного меньше, чем обычно…».
Эй, Ник! Чувак, ты уже закончил читать?.. – отвлек его Давид.
Ник поморгал и понял, что до сих пор держит на коленях распечатанную копию договора на экранизацию его книг.
Эм, да, просмотрел. Все круто.
Какой-то ты потерянный, – Давид принял у него документ и убрал в папку.
В шоке от такой крупной сделки…
Он все еще представлял, как стоит над потерявшей сознание Кэтлин и судорожно пытается связать ее потуже и понадежней. А Чужак за спиной суетно ходит взад-вперед и злобно что-то бормочет.
В тот момент у Ника даже возникла мысль позвонить Давиду и пожаловаться на резкое ухудшение здоровья, мол, «живот скрутило, не могу поехать с тобой»… Но такой идиотизм Ник постарался откинуть сразу же…
Времени сильно связывать Кэтлин не было, поэтому он бросил ее так, надеясь, что действие снотворного продлится до его возвращения.
И вот сейчас писатель сидел, переходя из состояния задумчивости в нервные усмешки и ужимки перед своим агентом.
В конце концов, то ли виски в голову ударил, то ли напряжение трансформировалось в холодное безразличие, но Николас все же смог немного расслабиться и даже порадовался за свой писательский успех.

Здесь начинается развилка событий.
Вам доступны 3 вариации концовки повести.
Выбирайте сами, как закончить эту историю. Удачи.

Первая вариация концовки.

****
Кэтти начала приходить в себя от дерганья и толчков. Сознание звуками, запахи и ощущениями всплывало на поверхность океана личности. Девушка слышала мерное сопение у уха, вонь от очень близкого дыхания и чувствовала боль во всем теле. Дерганья и мерные толчки продолжались.
Наконец, Кэтти поняла, что ей хватает сил поднять тяжелые веки.
Она тут же увидела перед собой, очень близко, напряженное лицо ее вынужденного союзника. Чужак навис над ней и что-то делал.
Сначала Кэтти инстинктивно попыталась отпрянуть. И Чужак увидел это. Он прекратил все действия и почти виновато взглянул прямо ей в глаза. Кэтти молчала, приходя в себя, и он молчал.
Девушка попыталась оглядеть себя, и Чужак помог ей присесть, оперев ее о стену.
Ты пытаешься разрезать мои веревки, – наконец, поняла она. – Ты все же помогаешь мне.
Гость кивнул и продолжил резать.
Постой, а как ты сам освободился от цепи?
Чужак показал ей на нож и замок. Кэтти все поняла.
Сколько я была в отключке?
Чужак не ответил.
«Видимо, понятие времени у него иное».
Она взглянула через плечо в окно.
Лес начали укутывать густые сумерки. В коттедже заметно похолодало, а с улицы уже доносились песни первых цикад.
Вот дьявол… Чертово снотворное… Эй, эй, приятель, дай мне, пожалуйста, стакан с водой. Надо попить.
Он как раз разрезал путы на руках, и Кэтти застонала от боли, разминая кисти. Руки были синими, почти белыми. Но кровь все быстрее приливала к конечностям.
Чужак дал девушке воду. Та напилась и уже более осознанным взглядом осмотрела сначала дом, затем начала рассматривать трудящегося с веревками у нее на животе Чужака.
Он назвал тебя Чужаком… Почему?.. Ты не человек, правда?
Гость нехотя что-то пробурчал и кивнул.
Она впервые за весь день смогла рассмотреть его так близко.
Темные волосы под синей кепкой. Поверх грязная куртка неопределенного цвета. Ботинки грязны. Джинсы будто разорваны в районе колена, но почему-то под ними не виднеется кожа. Там все запеклось не то кровью, то не грязью…
Лицо у Чужака тоже было странным. Синие, почти черные глаза, поблескивают странным светом, которого не должно быть. Правильные скулы вроде бы выдают худобу, но и сильно щуплым гостя не назвать.
Кэтти трудно было уловить это чувство, когда она смотрела на Чужака, но определенная инаковость в нем точно была… Как будто он скопировал человека, но таковым не был…
«Странно все это»…
Тут девушка поняла, что у нее страшно затекли ноги. Пока Чужак возился с путами на животе, Кэтти решила выпрямить ноги, чтобы к ним прилила кровь.
И тут она увидела, что ее левая нога неумело перевязана кухонным полотенцем в районе икроножной мышцы. Тут же в это место пришла осознанная боль.
Какого хрена?.. – Кэтти развязала полотенце и увидела свежие и размашистые укусы.
Чужак тут же прекратил резать веревки.
Чужак… Это ты сделал?
Молчание.
Ты укусил меня… Ты пытался съесть меня… – Кэтлин не спрашивала, а утверждала.
Она внимательно посмотрела в темные глаза. В этот раз Чужак не стал отворачиваться и только кивнул.
Ты пытался съесть меня… Но выдержал… Потому что ты больше такого делать не хочешь…
Гость снова кивнул.
Горжусь тобой, – Кэтти попыталась прикоснуться к лицу этого странного существа.
Но он дернулся от неожиданности, и Кэтти случайно провела рукой по волосам, выступающим из-под кепки, точнее по тому, что должно было быть волосами человека. Она же дотронулась до чего-то странного, однородного, мягкого и постоянно движущегося.
Прости… Давай уже закончим с этими проклятыми веревками.
Чужак охотно кивнул.
Через десяток минут Кэтти вновь была освобождена от пут.
Со стонами и даже вскриками она встала и прошлась по комнате.
Но Чужак все больше начинал нервничать. Он хотел похвастаться, как додумался вскрыть замок ножом, как это сделала она раньше. Он хотел извиниться за то, что не сдержался и все же поддался примитивному голоду, укусив Кэтти. Он хотел так много объяснить этой девушке, но не знал, как, да и не мог. Поэтому просто нервно ходил за ней.
Кэтти остановила его.
Надо сбегать в ближайшие коттеджи и проверить есть ли там телефоны, – четко произнесла девушка. – Так мы сможем вызвать помощь.
Чужак замотал головой и указал на свою раненную ногу.
Что? Нога?.. Ты прав, там много капканов… И уже темно, но помощь все равно надо вызвать. Поэтому ты пойдешь по дорожке налево, а я направо. Так мы быстрее найдем телефон.
Чужак снова зарычал и показал куда-то в сторону города.
Предлагаешь просто сбежать? – усмехнулась Кэтти. – Ну нет, приятель. Этот монстр убил четверых девушек и пытался убить меня… Да и ты у него в плену был… Нет, он должен поплатиться… Если ты отказываешься идти в соседние дома, то давай хотя бы устроим ему засаду… Понимаешь?.. Мы должны расправиться с этим зверем…
Кэтти огляделась.
Но как мы это сделаем?.. – задала она простой вопрос.
Нож лежал на полу, где оставил его Чужак. Кэтти указала на оружие.
Но Чужак остановил ее и показал на себя.
Он напрягся, и по всему его телу пошли легкие волны, которые быстро перешли в спазмы. Структура его кожи менялась: цвета, формы, даже пропорции подвергались мельчайшим изменениям, которые, в итоге, сложились в совсем иную картину.
Теперь перед Кэтти стоял вылитый Ник.
Сначала шокированная девушка отшатнулась, а затем пристально присмотрелась.
Да ты гребанный шейпшифтер! – восхищенно произнесла она.
Чужак пожал плечами.
Но образ Ника тут не поможет, он быстро поймет, что к чему, – тут же произнесла Кэтти. – А вот если ты превратишься в меня, то на этом мы сможем построить нашу ловушку! Сыграем в небольшой спектакль. Когда ты превратишься, снова обвяжись цепью и сядь в свой угол. А я спрячусь. Ник подумает, что ты перенес меня и приковал, а сам сбежал. Пока он поймет, кто ты, пройдет достаточно времени. А потом он начнет рассматривать твою… оболочку… Он ведь писатель, ему все это интересно… А мне хватит времени, чтобы нанести удар! – Кэтти все же подняла нож с пола. – Все ясно?
Чужак снова кивнул и вновь начал изменения.
Через минуту перед Кэтти стояла «Кэтти».
Это так я выгляжу со стороны?.. Какой ужас!.. Думаю, у меня найдется пара минут, чтобы накинуть на себя хоть какое-то тряпье. Жди здесь.
Кэтти поднялась на второй этаж и успела надеть на себя джинсы и футболку, когда услышала шум подъезжающей машины.
Девушка быстро сбежала по лестнице и взглянула на Чужака-Кэтти. Но тот был спокоен. Он кивнул ей. И уже обмотанный цепью улегся на диван.
Сама же Кэтти успела спрятаться под лестницей, сжимая в руке нож.
В этот момент в дом вошел Ник.

****
Переступив порог, Ник оставил за спиной темный лес, освещенный только слабым светом из окон дома. В прихожей уставший писатель кинул ключи на тумбочку и, не глядя никуда конкретно, громко сказал.
Гости дорогие, настало время «ужина»!.. Слышишь, Чужак? Ты, наконец-то, поешь.
Тут Ник взглянул в сторону дивана, где лежал Чужак, и в очередной раз за этот нервный день напрягся.
Что тут происходит?!
Он подошел к свернувшейся на диване «Кэтти». «Девушка» была привязана цепью.
Ник метнул взгляд в угол кухни, естественно, там никого не было.
Кэтти? Какого черта ты здесь?! Чужак! Где ты? Как ты это сделал? – заорал Николас на весь коттедж. – Зачем ты перенес ее?.. Где ты?
Ник хотел схватить «Кэтти» и поднять ее. Но тут Чужак сам выпрямился и молча встал с дивана.
Человек пригляделся.
Кэтти, красавица моя, не знаю, как ты это сделала, но тебе пора спать… – Ник уже хотел потянуться к шкафчику, где лежал последний бутылек со снотворным.
Но в этот момент Чужак зарычал.
Ник вздрогнул и ошарашено уставился на «Кэтти».
Как ты это?..
И он понял.
Ник с неподдельным любопытством осмотрел внимательно наблюдавшего за ним Чужака.
Чужак, это великолепно! – в голосе писателя чувствовалось настоящее восхищение. Он как будто забыл на мгновение, в каких обстоятельствах они сейчас находятся. – Невероятно!
Ник протянул руку и хотел прикоснуться к лицу «Кэтти», но пришелец слегка дрогнул. По его телу прошла волна.
И вот уже перед Ником стоял «Ник».
Оригинал вздрогнул от неожиданности и даже слегка попятился назад.
И в этот момент к нему сзади подкралась Кэтти.
Девушка с размаха вонзила нож в спину Нику куда-то под ребра.
Аааа! – заорал тот и упал на колени.
Кэтти вытащила нож.
Чужак-Ник подошел к оригиналу на всю длину цепи и, склонившись над ним, заглянул в глаза.
Ты… всего… лишь… кусок… мяса, – прорычал «Ник» голосом оригинала. – Тело…
Писатель тяжело задышал, видимо было повреждено легкое.
Не знал, что ты… умеешь говорить…
Это потому, что он живой. Слышишь ты, урод? – прошептала над ухом Кэтти. – И я живая.
Гость в это время уже вновь «обличился» в Чужака.
Ник обернулся к Кэтти.
Живая, значит? – ядовито выплюнул он. – Сейчас посмотрим!
Каким-то резким, непонятным для Кэтти и неуловимым для Чужака, движением Николас приподнялся и бросился в ноги девушки. Габариты были несопоставимы, поэтому Ник легко сшиб Кэтти с ног, и вместе они отлетели куда-то в район кухни.
Девушка не успела ничего сообразить, а Ник ловко прижал ее своим весом к полу и стал избивать.
В это мгновение Чужак дернулся на помощь, но цепь его остановила. Пришелец закрепил ее слишком сильно и теперь вновь пытался выбраться из оков.
Ник бил Кэтлин по лицу, по груди, животу – везде, куда мог дотянуться.
Кэтти пыталась достать его ножом, но монстр вырвал оружие и стал бить им, девушка как могла закрывала лицо и тело руками, стараясь как можно активнее уворачиваться.
Ник действительно не мог точно прицелиться, и это приводило его в ярость.
А потом он вдруг понял, что ему резко стало трудно дышать.
Чужак освободился и в секунду оказался позади Ника. Он молниеносно накинул на шею писателю цепь и стал душить того, одновременно уводя от Кэтти.
Шаг назад в прихожую. Еще один шаг. И еще один.
Ник захрипел и беспомощно замотал руками. Он выронил нож. И все пытался снизить давление на шею.
Чужаку такая борьба тоже давалась тяжело. Он хромал и рычал от натуги.
Ах ты гребанный шейпшифтер! – хрипел в отчаянии Ник.
У него изо рта потекла струйка крови. Этот металлический запах пробудил в Чужаке голод.
И он не стал сдерживать себя.
Неестественно широко разинув жуткие челюсти, гость мощно сомкнул их на плече хозяина дома. Тут же раздался крик боли и отчаяния, а еще скрежещущее по костям чавканье и лязганье клыков.
Чужак жрал, не сдерживаясь и отрывая от плеча в районе горла целые куски мяса с костями.
После трех укусов Ник перестал сопротивляться и обмяк.
Чужак присел со своей добычей у стены и продолжил есть Ника.
Кровь забрызгала все вокруг. Движения были асинхронны: один все еще немного дергался, а второй мерно прогрызал дыру в плоти. Теперь он намеревался поглотить это тело без остатка, без костей.
Но тут раздался громкий крик.
Стой! Не жри его полностью! – Кэтти встала и, шатаясь, подошла к Чужаку.
Тот сначала не обратил на нее никакого внимания.
Тогда девушке пришлось ударить гостя рукояткой ножа по спине.
Чужак вскочил и яростно зарычал на Кэтти.
Я тебя не боюсь, – она выставила нож вперед. – Разве не понятно?
Чужак стоял, готовый броситься и на нее. Но это помутнение продолжалось пару секунд. Затем он будто бы узнал девушку и стыдливо отошел на пару шагов от истекающего кровью Ника.
Тогда Кэтти принялась объяснять.
Он уже покойник, понимаешь… Но, если ты съешь его полностью, я не смогу свалить на него все убийства девушек. Он же маньяк! И даже после смерти он должен мучиться, его имя будет внесено в реестр убийц… Поэтому не жри его полностью. Оставь, пусть истекает кровью.
Девушка сама тяжело дышала, но держалась достойно.
«Нет, никакой неотложной помощи этому ублюдку не будет… Пусть подыхает… Жаль, что никаких остатков бедных девушек не осталось… придется копам довольствоваться только моими показаниями… Поверят ли мне? Или тоже запишут в убийцы?.. Плевать уже…»
Как будто прочитав мысли Кэтти по ее выражению лица, Чужак вдруг вскрылся в ванной комнате. Затем быстро вышел оттуда. Он держал в руках несколько костей.
Сначала Кэтти ничего не поняла.
Чужак подошел ближе и поднес окровавленные человеческие останки к самому лицу девушки. Ее чуть не стошнило. Зато она все поняла.
Это их?!.. Ты все же сожрал не все…
Чужак кивнул.
Кэтти рассмеялась. В этом ее действии была вся усталость мира, вся боль и вся отчаянная радость.
Эй, ты, мудила, смотри сюда! Твой гость-то тебя обставил! – саркастично произнесла Кэтти, склонившись над Ником, и показывая ему пару костей. – Обхитрил он тебя. Ты уж думал, что он съел все без остатка. А он-то косточки оставил! А это улики против тебя… чертов ублюдок!
Ник закашлялся, но все же смог выдавить.
Я ему жизнь спас… Гребанный шейпшифтер…
Снова приступ боли с кровавым кашлем.
Тебе больно? – вдруг спросила Кэтти у Ника. – Ты умираешь?
Да, – выкашлял он.
Хорошо, – Кэтти кивнула и устало села в метре от Ника.
Не думала, что ты станешь маньяком, – девушка посмотрела в изуродованное болью лицо Ника.
Не думал, что ты станешь такой сукой, – прохрипел он.
Туше, мой милый – был ироничный ответ.
Замолчали оба. Но уже через пару мгновений он продолжил.
А помнишь, как мы сидели на той скамье и смотрели на город?.. – совсем тихо спросил маньяк.
Хочу забыть…
Почему? – вопрос прозвучал искренне.
Ты монстр… убил четырех девушек, идиот…
Все искал тебя…
Кэтти саркастично усмехнулась.
Я ненавижу все, что с тобой связано…
А я люблю… Потому что… ты та… сааа…
Последние слова захлебнулись в крови, вытекающей изо рта маньяка.
Он замолк навсегда.
А Кэтти еще какое-то время сидела, тупо глядя в пол и сжимая кости других жертв.
Рядом молча стоял Чужак.

****
Эта кровавая и печальная картина застыла в теплой уютной атмосфере загородного коттеджного домика. Будто кадр из фильма поставили на паузу.
А затем паузу отжали и действие продолжилось.
Кэтти начала вставать. Чужак помогал девушке. Она застонала и только тут поняла, что ей нужна медицинская помощь.
Чужак тоже заметил это. Он указал на ее исполосованные руки.
Это всего лишь царапины, быстро заживут, – попыталась улыбнуться девушка.
Но Чужак показал еще и куда-то в район живота.
Кэтти взглянула и увидела, как кровавое пятно слева расползается по прилипшей к телу футболке.
Он все же достал меня… – тут ноги девушки подкосились, а голова закружилась.
Чужак аккуратно взял ее на руки.
Гость почти полностью восстановил свои силы, но все еще хромал. Он понимал, что Кэтти тоже умрет, если ее организм не восстановить. Он осмотрел ее рану и понял, что должен сделать. Времени было мало. Действовать приходилось быстро.
Чужак с Кэтти на руках взял со стола фонарь и вышел во тьму леса.

Сквозь пелену боли Кэтти видела кружочки леса, выхваченные светом фонаря.
«Куда он меня несет?..»
Боль грызла все тело, но она же и не давала уйти в небытье.
А еще Кэтти чувствовала что-то странное. Было еще что-то, что позволяло ее сознанию держаться на плаву. Какая-то маленькая частица, самая сильная, рвущаяся к жизни частица.
«Может поэтому я еще здесь?..»
Кэтти видела, как Чужак поднимает ее в горы. Пришелец хромал, хрипел и рычал от натуги, но продолжал идти.

В конце концов они подошли к темному порталу. И Кэтти узнала кристаллические пещеры Гласстоуна.
Чужак прошел немного вглубь грота и аккуратно усадил Кэтти на холодную землю.
Он светил куда-то фонариком и возился с чем-то, а девушка пыталась осмотреться. Она не смогла увидеть ни высокий сводчатый потолок, ни стен, настолько обширным был главный грот Гласстоуна.
«Вот ты и побывала здесь, Кэтти, как и хотела…»
Наконец, Чужак прорычал что-то, и Кэтти поняла, что это он так радуется.
В темном пространстве на уровне головы пришельца что-то зашипело, и потом из ниоткуда открылась дверь.
«Так у тебя тут летающий корабль!.. Все это время ты пытался попасть сюда!..»
Чужак аккуратно помог Кэтти забраться внутрь.

Если бы девушку в тот момент попросили описать то, что она видела внутри космического корабля, она бы не смогла. Она лишь воспринимала мигающий свет с разных сторон, твердость пола и какую-то живую динамику стен. Кэтти не могла представить сейчас габариты этого таинственного аппарата: он мог бы занимать все пространство пещеры или быть размером с фургон.
Голова Кэтти кружилась – и не только от раны в животе. Ей стало тяжело дышать, будто состав атмосферы внутри был иной.
Чужак сразу заметил тяжелые вздохи девушки, поэтому откуда-то быстро достал кислородную маску, вполне земного облика.
Затем пришелец уложил Кэтти на кушетку, а сам исчез в помещениях корабля.
Вокруг девушки будто клубился туман. Легкий пар занимал все пространство, превращая свет от ламп и датчиков в сигналы из потустороннего мира.
Через какое-то время – Кэтти точно бы не сказала, сколько прошло минут – Чужак вернулся с какими-то приборами и баллончиками.
Он обработал рану и порезы девушки средством из первого баллончика, затем что-то измерил приборами, а потом в дело пошел второй баллончик.
Тело Кэтти обожгло. Сначала жар прошелся по всем конечностям, быстро он сменился ледяным холодом. Потом пошли судороги, которые, в прочем, скоро унялись.
Девушке как будто вкололи адреналин, она пришла в себя и оглядела раны. На теле почти не осталось следов операции.
Чужак тем временем обрабатывал свою рану и повреждение на биокамуфляже.
Кэтти попробовала встать, что у нее получилось. Она огляделась и наткнулась в центре небольшого овального помещения на голограмму. Опытная путешественница, она сразу определила, что перед ней карта… космического пространства. Объекты были надписаны некими знаками.
Чужак заметил интерес своей гостьи.
И попробовал объяснить, свой маршрут.
  Это туда ты летишь? – Кэтти указала на выделенную точку. – Это твой дом?
Чужак кивнул. А затем пробурчал что-то, поочередно показывая то на себя, то на Кэтти.
Предлагаешь полететь с тобой? – искренне удивилась девушка. И тут же ответила. – Давай, я согласна.
И жестами показала, что готова к такому путешествию.
Сейчас то ли адреналин не позволял ей сойти с ума от открывшихся перспектив, то ли ей действительно вдруг стало наплевать на Землю как место своего пребывания. Кэтти пока не могла дать себе ответ.
Ее решение хоть и показалось ей спонтанным и даже фривольным, но с логикой своих действий она вполне была согласна. А главное, у нее не было желания долго обсуждать все это с самой собой…
Чужак вновь растворился в тумане другого отсека корабля.
Его довольно долго не было, потому что Кэтти успела известись, измеряя помещение шагами. Она уже представляла, как будет переносить все тяготы космического путешествия в неизвестном ей направлении. Ей виделась таинственная планета с миллионами таких же Чужаков.
«Там уже я буду гостьей…»
Она продолжала наматывать круги по твердому полу, когда Чужак вернулся. Он был хмурым даже опечаленным.
В чем дело? – спросила Кэтти. – Ты же не решил снова сожрать меня?..
Пришелец покачал головой.
И показал, что девушка не сможет лететь с ним.
Почему?.. Послушай, если ты вновь мучаешься моральными дилеммами, то не переживай. Меня на Зеле ничего не держит. Нет ни одного человека, за которого я бы «держалась» здесь… Это правда… А там, – она указала вверх, – я смогу узнать больше, побывать в местах, где никогда больше не будет ни одного человека! Это же потрясающе!
Чужак обреченно покачал головой и указал на некий дисплей на стене. Кэтти пригляделась. Там было изображение двух людей: один четкий и ясный, как Кэтти, второй будто расплывающийся – это был Чужак.
Снизу были надписи, Кэтти узнала в них химические формулы. Девушка увидела под своим изображением кислород, переходящий в углекислый газ. А под фигурой Чужака был обратный процесс.
Затем картинка на дисплее сменилась изображением планеты с атмосферой, состоящей из смесей углерода и других элементов.
Я не смогу дышать… – задумчиво произнесла Кэтти.
Чужак кивнул.
Но как же маска? – Кэтти потрогала аппарат на лице и вопросительно взглянула на Чужака.
Тот покачал головой.
Но подожди… А как насчет твоего внешнего костюма… Я уже поняла, что под ним ты другой, а это оболочка, которая может менять внешний вид и не дает тебе умереть на Земле… – не унималась девушка, тыча в Чужака пальцем.
Тот и рад был снабдить так понравившуюся ему девушку биокамуфляжем. Но он прекрасно знал, что сращивание с такой сложной структурой может занять несколько земных оборотов вокруг местной звезды. Да и не уверен был Чужак, что биокамуфляж «примет» человеческий организм…
Пришелец снова покачал головой и подошел к переходному шлюзу.
Кэтти, пожав плечами, пошла за ним. Мысленно она успела и саркастично усмехнуться, и поругать себя.
«Да уж, Кэтти, первый человек в космическом путешествии, которого продинамили…»
Ее мимолетные мечты еще не успели оформиться в конкретные желания, а уже были разбиты о законы космической механики… или скорей химии, разлетевшись осколками грез.
Кэтти обняла на прощание Чужака, а тот аккуратно спустил ее на земную твердь.
Спасибо за то, что не съел меня, – улыбнулась девушка, смотря на Чужака снизу вверх.
Тот кивнул и тоже попытался улыбнуться.
И прости, что мы вот такие… – добавила девушка. – Хреновое у тебя получилось знакомство с землянами… Надеюсь, вы не прилетите порабощать нас… Тут в общем-то неплохо, если не считать таких ублюдков, как Ник… В общем, ты понял…
Чужак пожал плечами.
Ну счастливого пути, – Кэтти отошла в сторону.
Чужак что-то пробурчал. Кэтти показалось, что заметила в глазах пришельца горькую печаль…
Шлюз незримого космического корабля закрылся.
Кэтти вышла из пещеры.
Какое-то время она чувствовала усиление ветра, будто воздушные массы сгустились.
А затем все утихло. Кэтти поняла, что корабль исчез.
Еще секунду назад он был рядом, в пещере, а вот его уже нет, будто из воздуха убрали тяжесть.
Девушка побрела с неизвестно как оказавшимся в руках фонариком в сторону коттеджа.

****
Шериф Даймме и федеральный маршал Файнчер шли впотьмах через горный лес, освещая себе путь фонарями.
Шериф ворчал.
Вот дернул меня черт согласиться с тобой и сразу поехать сюда…
А ты бы хотел остаться ночевать у реки в Пайнсривер, Дэйв?
Мы идем в гору уже полчаса!.. Ни черта не видно!
Аккуратно, Дэйв, – усмехнулась маршал, – тут ведь действительно полно неотработанных капканов.
Шериф остановился, тяжело дыша.
Где эти чертовы коттеджи?
Маршал Файнчер шла на пару метров впереди и тоже остановилась, но не потому, что устала, а потому что вышла на подъездную дорожку к коттеджу.
Вон один из них, Дэйв… Идем, там как раз горит свет.
Когда копы подошли к коттеджу Ника, они обнаружили распахнутую дверь.
Сам Николас Кастаньяс встретил шерифа и маршала в прихожей. Его стеклянный взгляд показался Джоане Файнчер весьма выразительным.
Вот же дьявол, – прошептала она, достав из кобуры пистолет.
Дэвид Даймме извлек револьвер.
Джо, иди на второй, я осмотрю первый.
Через пару минут копы встретились у входной двери, никого не обнаружив. Шериф вызвал подмогу, пока маршал обходила коттедж снаружи.
Дэйв! – громко позвала она шерифа.
Даймме вышел на подъездную дорожку. Джоана указала ему на мелькающий в темном лесу свет фонарика.
Они прошли вперед еще метров пятьдесят, когда увидели Кэтти.
Господь, – выдохнул шериф Даймме.
Кэтлин Граймс? – тут же узнала ее маршал Файнчер.
Кэтти подошла ближе.
Да.
Ее одежда была в запекшейся крови, ноги и руки в грязи.
Мы были в коттедже… – начала маршал. – Николас Кастаньяс… Это вы его?
Убила? – спокойно уточнила Кэтти. – Нет, это сделал… мой друг…
И где же он? – спросил шериф.
Скрылся… Мы вряд ли когда-нибудь увидим его снова…
Шериф и маршал переглянулись.
Ладно, идемте с нами, мисс Граймс, – кивнула маршал. – Вы не ранены?
Они вывели ее к коттеджу, где стали ждать неотложную помощь, криминалистов и детективов.

****
А потом были сплошные расспросы, анализы, осмотры и длительные разговоры то с копами, то с врачами, то с адвокатами и прокурорами. Кэтти рассказала все, что знала о Нике и о Чужаке. Скрыв, конечно, факт внеземного происхождения гостя.
Был проведен анализ ДНК останков жертв. Николаса Кастаньяса официально признали серийным убийцей.
А Кэтти стали таскать по бесконечным интервью, вешая на нее ярлык «той самой, которая выжила».
Удивительно, но медики не выявили никаких изменений в ее организме.
И даже никаких странных биологических или химических вмешательств в районе раны? – сама спрашивала девушка у врачей. Те смотрели на нее сначала с непониманием, а потом со снисхождением, «мол, стресс, перенервничала…»
Через пару недель все стихло.
И в этот момент на Кэтти вышел Давид Сароян. Он приносил искренние извинения за неподобающее поведение своего бывшего клиента, а также не очень искренне сокрушался насчет загубленной книги и даже своей карьеры.
Кэтти попросила агента не ходить вокруг да около. Тогда Давид, улыбнувшись, предложил ей самой закончить книгу Ника и выступить в качестве автора, изменив точку повествования с убийцы на жертву.
Я не жертва, мистер Сароян. Жертвы – те девушки. А я человек, который остановил маньяка, – ответила тогда ему Кэтти.
Но тем не менее на предложение она согласилась. Она хотела переписать эту страницу своей биографии. И это был путь. К тому же, прочитав готовые главы новой книги, Кэтти призналась самой себе, что роман у Ника выходил чертовски крутым.
«А ты, ублюдок, действительно был хорошим писателем».
Она дополнила его очерки своими мыслями, удивившись резвости своего письма.

И вот, спустя полгода после резни в Гласстоуне, Кэтлин Граймс, начинающая писательница, уселась в кресло перед собравшейся прессой, чтобы презентовать свой первый роман под названием «Шейпшифтер».
По-прежнему никакого платья. Девушка вышла к журналистам в джинсах и рубашке.
Она выдержала все эти взгляды и предложила начать.
Ей задавали вопросы. Она отвечала с присущей ей иронией, великолепно сочетающейся с мягкой улыбкой.
Мисс Граймс, в своей книге вы пишите, что выжили, потому что смогли сломать в себе парадигму Жертвы. Это так? – был вопрос.
Раз написала, значит, это так, – Кэтти улыбнулась уголками губ. – Когда жертва дает отпор, она трансформируется в охотника. Разве нет?
Но вы также сообщили, что вам помогли.
Именно так.
Почему вы описали этого Чужака как пришельца? Зачем вы наделили этого таинственного человека нереальными качествами и прописали его сюжет таким фантастическим. Разве это не рушит весь отточенный реализм?..
Кэтти знала, что вопросов о Чужаке не избежать. Поэтому она заготовила ответ.
Я описала Чужака так фантасмагорично, чтобы поберечь ваши нервы, уважаемые читатели – снова ироничная улыбка от писательницы. – Если бы я описала его как опустившегося на самое дно мерзкого бездомного, который стал каннибалом, смогли бы вы найти в себе каплю понимания и сострадания к этому персонажу?.. Смогли бы?.. Вот… Поэтому он пришелец-шейпшифтер…

Понравилась эта концовка? Напишите в комментариях.

Вторая вариация концовки.

****
Кэтти начала приходить в себя от дерганья и толчков. Сознание звуками, запахами и ощущениями всплывало на поверхность океана личности. И тут девушка поняла, что чувствует невероятную боль. Это физическое ощущение было настолько нестерпимым, что взорвало сознание. Кэтти закричала и, резко дернувшись, попыталась брыкаться. Но кто-то не давал ей двинуться. Девушка открыла глаза. Взглянув на свое тело, Кэтти поняла, кто ей мешал.
То, что она увидела, вызвало рвоту и шок. Жуткая окровавленная морда Чужака наполовину была погружена в огромную рванную рану на животе девушки.
Сознание забилось в истерике, тело подчинилось ему.
Кэтти инстинктивно попыталась отпрянуть, но не смогла…
Гость, несмотря на сопротивление, навалился на девушку и продолжал мерно вгрызаться в плоть. Он успел разрезать несколько веревок, чтобы они не мешали его трапезе.
Сквозь пелену подкатившего безумия и усиливавшейся боли Кэтти слышала почти благоговейное рычание и чавканье. Жути добавляла одна из последних мыслей девушки: «Он ест меня… Ест… И не останавливается…»
Через пару мгновений бесполезного сопротивления пришло осознание конечности своего существования. Кэтти уже тяжело было дышать.
«Видимо, в легких кровь».
В подтверждение изо рта вместе с рвотными массами полилась алая жидкость.
Ты не выдержал, – констатировала Кэтти. – Видно, этот ублюдок сломил твою волю… Ты слишком голоден…
Чужак что-то прорычал.
– Эй, Чужак, – Кэтти в последний раз стукнула его по голове, но лишь для привлечения внимания.
Гость оторвался от трапезы. Его одичавший взгляд уперся в человеческий, цепляющийся за жизнь.
Убей Ника, – прохрипела Кэтти. – Слышишь? Убей, как меня…
Чужак снова прорычал. И вернулся к пожиранию плоти. Его голод стал непомерным и застилающий все вокруг.
А Кэтти уже не могла оторваться от этого зрелища. Ее взгляд остекленел.

****
Когда Ник переступил порог коттеджа, Чужак, весь в потрохах и крови, закончил с туловищем и хотел перейти к женским органам.
–  Какого хрена?! –  заорал Ник. –  Я же просил тебя подождать!
Чужак резко поднялся на ноги, но не выпрямился, а принял странную звериную позу.
Писатель тут же понял, что его гость в конец одичал. Ник попытался прикинуть сможет ли от дать отпор этому зверю, но не успел.
Чужак мгновенно набросился на него.
Оба выкатились через открытую дверь на небольшую террасу.
Ник не смог вовремя защититься. Чужак впился в горло своему пленителю. Одного точного и мощного укуса хватило.
Ник задергал руками, пытаясь оттолкнуть от себя этого жуткого инопланетного монстра, но все без толку.
Чужак грыз этого человеческого монстра не ради голода, хотя тот и взывал к инстинктам, а из-за простой мысли, вдолбленной в сознание гостя.
«Убей Ника».
Он даже не мог понять, откуда у него эта мысль, кто внушил ему ее. Но Чужак знал, что сейчас это правильная мысль и ее надо реализовать. Это чувство долга, ранее неизвестное Чужаку, подкреплялось и лютой ненавистью к человеку…
Лишь после того, как Ник перестал сопротивляться и истек кровью, Чужак посчитал задачу выполненной.
И только потом он вновь позволил голоду овладеть всей своей дикой натурой.

****
В плотных сумерках шериф Даймме и федеральный маршал Файнчер добрались до первого охотничьего коттеджа Гласстоуна.
Поверить не могу, что я дал себя уговорить ехать после Пайнсривер сюда! – охал шериф.
Что, Дэйв, колени не выдерживают горных склонов? – усмехнулась маршал.
Колени кричат о помощи на горных склонах, Джоана!
Не пыхти так! Мы почти пришли!.. А если будешь паинькой, куплю твоим коленям ту мазь, которую ты мне битый час рекламировал.
Это хорошо! – шериф продолжил путь.
Они миновали еще несколько домов и через полчаса увидели за темными соснами огни нужного им коттеджа.
Когда Файнчер и Даймме подошли к террасе, Чужак все еще глодал тело.
Длинные тени от двух фигур тянулись во мрак леса. Жуткое зрелище дополнялось мерными звуками чавканья и рычания.
Дьявол… – прошептал шериф, вытаскивая револьвер и направляя его на страшного вида неизвестного, склонившегося над останками, в которых Даймме быстро признал писателя Николаса Кастаньяса.
Эй, мистер, стоять! Это полиция! – маршал действовала решительней. – Остановитесь и поднимите руки!
Неизвестный мужик лишь поднял на копов дикий взгляд. С окровавленной морды падали куски мяса. Пришелец зарычал.
Не с места! Руки вверх! – повторила Файнчер.
Чужак дернулся вперед.
Стреляй, Дэйв!
Раздалось два выстрела по ногам неизвестного. Убийца упал в трех метрах от копов. Но попытался быстро подняться и рвануть снова.
Тогда раздалось два выстрела в голову.
Чужак упал вновь. И уже не поднялся.

****
Через месяц активного расследования федеральный маршал и шериф округа сделали официальное заявление по поводу резни в Гласстоуне. Николаса Кастаньяса признали серийным убийцей. Одичавшего неизвестного признали соучастником преступлений, который действовал по приказу Кастаньяса. Кэтлин Граймс назвали пятой жертвой этой жуткой серии убийств. Останки всех девушек придали земле. А все материалы, в том числе неоконченный роман писателя, были засекречены в интересах следствия.
Охотничий сезон в Гласстоуне в том году так и не был открыт. Что сыграло на руку спецслужбам. Ведь только несколько отделов спецподразделения засекреченного Агентства знали об уникальности одичавшего неизвестного. По официальным протоколам он числился бездомным. Но иные источники утверждали, что это особый объект. Не зря его тело после полицейского расследования было изъято и также засекречено. Пока ученые и аналитики изучали Чужака, оперативная группа спецотдела отправилась в закрытый Гласстоун на поиски космического тела, в котором прибыл на Землю Чужак.
Тщательный поиск привел оперативников в кристаллические пещеры, где и был обнаружен сверхсекретный объект U-03 или «Невидимка». Космический корабль был тайно перевезен на секретный полигон, где был разобран и изучен.
Те данные, полученные при исследовании «Невидимки» и самого Чужака, послужили точкой отсчета для начала очередного мощного витка гонки кибер- и биотехнологий.
Так на Земле началась Новая космическая эра. А проект, давший старт этой эпохи, был назван «Шейпшифтер».

Понравилась эта концовка? Напишите в комментариях.


Третья вариация концовки.

****
Когда автомобиль Ника скрылся из виду, Чужак сразу же попытался освободиться от цепи. Но безрезультатно, сил ему еще не доставало, чтобы вырвать радиатор «с корнем» из стены. Зато хватило сообразительности, чтобы вспомнить, как Кэтти, все еще лежащая без сознания, умудрилась вскрыть замок ножом.
Чужак попытался повторить этот трюк. И у ему это удалось сделать через пять минут ковыряния замочной скважины.
Скинув цепь, Чужак огляделся. Первый порыв сбежать он отогнал от себя желанием осмотреть девушку.
Как только пришелец нагнулся над Кэтти, в нос ему «ударил» запах ее потного тела, некоторые ссадины на мягкой женской коже кровоточили, и металлический аромат крови взбудоражил звериный голод Чужака. Это чувство затмило все мотивы, все прочие желания, усыпило совесть. Остался только голод. Один лишь голод.
Чужак впился зубами в икроножную мышцу девушки и стал глодать, будто животное. Чужак кусал хаотично, отрывая плоть то на ногах, то на руках.
А когда он добрался до живота, Кэтти очнулась.

****
Она тут же закричала и, резко дернувшись, замотала конечностями. Но Чужак не давал ей двинуться.
Кэтти взглянула на пришельца. Жуткая окровавленная морда Чужака наполовину была погружена в огромную рванную рану на животе девушки. Ее замутило, но адская боль не давала уйти в небытие.
Сознание забилось в истерике, тело подчинилось ему.
Кэтти так бешено задергалась и завертелась, что Чужак вдруг отпустил ее и будто взглянул на девушку иным взглядом. Взглядом осознания.
Вырвавшись, девушка зажала рану на животе и даже смогла присесть, прислонившись к стене.
Чужак отодвинулся, давая понять, что больше не тронет ее.
Ты не выдержал, – констатировала Кэтти. – Видно, этот ублюдок сломил твою волю… Ты поддался голоду… Но слышишь, в тебе еще сохранилась совесть, не дай заглушить ее… Не дай!
Чужак что-то пробурчал и опустил голову, не в силах смотреть Кэтти в глаза.
И в этот момент в коттедж вошел Ник.
Он удивлено уставился на открывшуюся ему картину и быстро сообразил, что к чему.
Ах ты негодник! Я же сказал подождать меня! – он даже улыбнулся. – Ну да ладно, я все равно рад, что ты начал трапезу. Добей ее!
Но вместо исполнения приказа Чужак выпрямился и рванулся к двери.
Ник был на его пути, и пришелец оттолкнул его. Человек ударился о стену, а гость скрылся во тьме.
Проклятье! – Ник встал и хотел было побежать за Чужаком. Свидетели ему были не нужны.
Но Кэтти не дала сбежать убийце. Она схватила его за ногу, и Ник по инерции протащил ее полметра.
Какого хрена ты творишь? – Он поднял валявшийся на полу нож и воткнул в грудь девушки. – Сдохни уже, не делай из меня идиота!
У Кэтти сперло дыхание. Грудь обожгла новая волна боли. Она разжала пальцы.
Видя свое превосходство, Ник навис над ней, довольно улыбаясь.
Ты могла бы стать «той самой», если бы не была такой сукой…
А ты монстром…
Туше, моя родная.
Он вытащил нож из раны, и оттуда неотвратимым потоком смерти полилась темная кровь.
Ник улыбнулся еще раз и навсегда ушел из жизни Кэтти, вслед за Чужаком растворившись во тьме.
Не в силах больше двигаться девушка осталась сидеть в прихожей коттеджа. Она успела прикрыть рану рукой и увидеть мутнеющим взглядом, в каком направлении убежали ее убийцы.

****
Через несколько минут к коттеджу подошли федеральный маршал Файнчер и шериф округа Даймме.
Дверь распахнута, Джо… – констатировал шериф, доставая из кобуры револьвер. – Может и не зря ты погнала меня сюда из Пайнсривер.
Конечно, не зря… Как-то здесь тихо… Давай, заходим…
Копы поднялись по ступеням террасы и вошли внутрь. Они сразу же увидели Кэтти.
Господь… Это же Кэтлин Граймс! – шериф Даймме кинулся к пострадавшей.
У Кэтти все еще были приоткрыты глаза.
Кто это сделал, мисс Граймс? – спросила маршал Файнчер. – Николас Кастаньяс?
Девушка слабо кивнула.
Он в доме?
Кэтти медленно подняла трясущуюся руку и показала направление.
Там пещеры…
Не… убивайте… Чужака… – прошептала из последних сил Кэтти.
А затем ее дыхание остановилось навсегда.
Дьявол! – шериф зажал покрепче ее рану на груди. – Она потеряла слишком много крови…
Шериф попробовал нащупать пульс. Но он не прослеживался.
Взглянув на коллегу, Дэвид Даймме покачал головой.
Хреново…
Маршал понимала, медлить нельзя – Кастаньяс мог скрыться в горах.
Дэйв, я за убийцей. А ты вызови подкрепление и неотложку. Потом догоняй тебя.
Шериф кивнул.
Тогда Файнчер выбежала в лес. Пробегая меж темных столов деревьев, она все думала, о каком Чужаке говорила бедная мисс Граймс.

****
Чужак бежал через лес, вверх по склону. Он ориентировался наугад, лишь помня общее направление. Его биокамуфляж был поврежден, поэтому никакого инфракрасного зрения не было. Он часто останавливался из-за хромоты и необходимости скоординировать маршрут.
Когда гость, наконец, выбрался к пещерам Гласстоуна, его нагнал хозяин коттеджа. Ник был вооружен окровавленным ножом, а свет его фонаря слепил Чужака.
Маньяк набросился на свою жертву и полоснул пришельца по руке. Они оба повалились на землю в паре метров от входа в пещеру.
Чужак старался защититься от лезвия и даже смог выбить фонарь из руки Ника. Но человек был в ярости. Он махал ножом, нанося порезы.
В конце концов, Чужак изловчился и пнул Ника коленом по животу, а затем отпихнул того, куда-то в темные кусты.
Тут же послышался лязг и мощный щелчок. А за ним громкий крик человека.
Чужак понял – это капкан. Ник тут же завопил.
Помоги мне! Помоги!
И Чужак действительно инстинктивно рванулся к человеку, вдруг вспомнив, как они вместе пытались снять железные клыки с ноги пришельца. Но гость вовремя отдернул себя и, больше не оборачиваясь, скрылся в пещере.
Там, у самого входа, в огромной сводчатой зале был спрятан корабль-невидимка. Чужак быстро открыл шлюзовой отсек и уже через мгновение навсегда исчез внутри летательного аппарата.
Ник видел это, выбравшись из кустов на длину цепи капкана.
На пару мгновений он забыл о своей боли и просто наблюдал то, что сознание человека еще не могло в полной мере объяснить рациональным методом. Вот Ник чувствует нахождение рядом с ним мощной космической силы, а через миг этой силы уже нет. Будто сам воздух полегчал.
А потом на писателя вновь обрушилась боль, и он закричал, ухватившись за ногу.

****
Громкий крик вывел маршала Файнчер к прогалине у входа в пещеру. Она сразу же увидела раненого Николаса.
Руки вверх, Кастаньяс! – она вышла из-за спины, направив пистолет ему в грудь.
Даже через боль Ник смог сопоставить свои шансы, его писательский мозг быстро подсказал нужные слова.
Быстрее! Убийца в пещере! Он загнал меня в капкан, а сам убежал внутрь! Быстрее, маршал!
Джоана Файнчер напряглась. Это могла быть ловушка двух убийц или же честный ответ человека, попавшего в сложные обстоятельства. При этом маршал держала в голове последние слова Кэтлин о некоем Чужаке…
В пещеру побежал? – уточнила она у Кастаньяса.
Да! Быстрее!
Она решила проверить, ведь Кастаньяс все равно никуда не денется.
Файнчер вошла в темную пещеру, выхватывая светом фонаря причудливые силуэты скал.
«Нет здесь никого… Обманул…»
Маршал вышла и увидела, как в паре метров от нее Кастаньяс поднимает с земли нож.
Выбросьте нож, мистер Кастаньяс! – приказала она.
Он выпрямился, как мог, и злобно улыбнулся.
Хорошо. Ловите!
Он запустил ножом в полицейскую, а та не успела уклониться. Лезвие поранило руку, и пистолет упал на землю.
В этот момент Николас смог допрыгнуть до Файнчер, и ухватил ее за лодыжки. Сильный рывок, сопровождающийся все тем же криком боли и злобного отчаяния, и вот уже полицейская должна защищаться от ударов маньяка, навалившегося всем телом.
Он стал душить ее, а она на секунду почувствовала себя беспомощной и крохотной… одной из тех девушек, которых убил этот монстр.
В это мгновение раздался выстрел. Горсть земли взлетела в воздух в том месте, куда ударилась пуля.
Кастаньяс изловчился и успел подобрать лежащий рядом камень. Он метнул его в сторону подбежавшего шерифа до того, как тот смог хорошо прицелиться и выстрелить во второй раз. Камень попал в неуклюжего Даймме, и тот с руганью повалился на землю.
Но этой сцены хватило маршалу, чтобы она скинула с себя смертельный саван сковывающих мыслей. Файнчер даже успела в тот миг возненавидеть себя за слабость. Она не жертва, она охотник.
Полицейская сумела освободить ногу и вмазала Кастаньясу в промежность. А затем, отпихнув его, перекатилась и схватила свой пистолет.
Тут уж целиться долго не пришлось. Пуля молниеносно нашла голову маньяка.
Мертвый убийца остался лежать лицом вниз.

****
После месяца активного расследования Николаса Кастаньяса официально объявили серийным убийцей, жестоко расправившемся с пятью молодыми женщинами: Эллианорой Кулидж, Амандой Тимбли, Селин ЛаПланж, Матильдой Рианджо и Кэтлин Граймс.
Никакого подельника маньяка по прозвищу «Чужак» обнаружено не было, поэтому дело было закрыто.
А в последствии за свою скрытность и двойную жизнь маньяк из Гласстоуна получил от прессы красноречивое прозвище «Шейпшифтер».

Понравилась эта концовка? Напишите в комментариях.