Слово о смерти

                Что есть смерть? Этим вопросом задавались еще наши прародители, понуро бредя из рая. Остается он актуальным и в наши дни; и будет таковым до конца света. Впервые Священное Писание упоминает о смерти в заповеди не вкушать запретный плод: «В день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь» (Быт.2:17). Что характерно: эту заповедь Бог дает только Адаму, когда Евы еще не было. Святые отцы толкуют образ Адама как собирательный, включающий в себя все человечество. Именно поэтому падение праотца стало проклятием всего людского рода. Необходимо разобраться, почему Господь говорит: «смертью умрешь», а не сказал просто – умрешь! Такой порядок слов свидетельствует о смерти как о нечто отдельном, привнесенном извне в богозданную природу человека, то есть это предупреждение Адаму о том, что он лишится вечной жизни, в случае нарушения заповеди. Вместе с грехом в человека вошла смерть. Это была не месть Бога и не наказание за нарушение Закона, а проявлением милости к падшему человечеству.  Преподобный Максим Исповедник говорит, что наши праотцы пали, как только возникли, то есть Бог предвидел их падение еще до сотворения. Оно было частью Божественного домостроительства, конечной целью которого является обожение человека и преображение вселенной. Адам и Ева, как сотворенные Богом, имели бытие во времени, а значит были подвержены изменению и разрушению, как и все сущее, включая ангелов. От тления и смерти любую тварь спасает только неиссякаемая благодать Духа, которая дает нескончаемую жизнь и поддерживает ее бытие во вся веки, при условии, что сама тварь не отпадет от источника вечной жизни. Поэтому наши прародители в раю  находились в ангельском состоянии и могли пребывать в блаженстве сколь угодно долго. С преступлением заповеди, благодать отходит от первозданного человека, и он становится смертным. Поскольку Адам и Ева были наделены вечной жизнью, то, не попустив смерти войти в них, Господь дозволил бы и злу жить вечно, что невозможно. Поэтому кончина человека – это отделение греха от вечной благости и святости. Со смертью возникла непреодолимая пропасть между праведными и грешными, о которой с лона лоно Авраамова бедняк Лазарь, сказал богачу: «Между нами и вами утверждена великая пропасть, так что хотящие перейти отсюда к вам не могут, также и оттуда к нам не переходят» (Лк.16:26). Так появилась ограничение человеческой жизни как защита горнего мира от греха. Иоанн Златоуст писал: "Наказание смертью Бог подверг Адама для того, чтобы он, соделавшись через преслушание повинным греху, не грешил в бесконечность".               
                Смерти и тлению подвержено все сущее на земле. Но, что смерть значит для каждого отдельно? Как к ней относится? Почему ее все боятся? Смерть – это прежде всего важнейшее средство ко спасению, а потом уже переход из одного состояния в другое. Святитель Феофил Антиохийский (II в.) пишет: "Через физическую смерть Бог оказал человеку величайшее благодеяние, ибо таким образом ограничивается время греховного состояния человека", а святитель Григорий Нисский добавляет: "Чтобы не увековечивалось зло". Сама по себе, вне ее представления в сознании, смерть – миф, иллюзия, лишенная какой-либо силы и власти. Православная аскетика, без которой спасение невозможно, а само Православие превращается в набор поведенческих правил, берет свое начало в философском учении древнегреческих стоиков III в. до н.э. Зенона, Клеанфа, Хрисиппа и других. В окончательно сформировавшемся виде стоицизм появляется в Римской Империи на границе эпох в лице философов Сенеки и Эпиктета. Именно последний сумел сформировать основные идеи стоиков в таком виде, который позволил преподобному Нилу Анкирскому  в V в. написать труд  «Энхиридион» или «Руководство». В нем заложены основы православной аскетики, доработанные позднее преподобным Максимом Исповедником. В том или ином виде, основные тезисы «Руководства» легли в основу учения преподобных  Нила Синайского, Исаака Сирина и других отцов и учителей церкви. Я так подробно останавливаюсь на этом вопросе, поскольку труд Нила Анкирского позволяет выработать православное отношение не только к жизни и смерти, но и, практически, по всем вопросам бытия человека. А сейчас для нас это важно.  Именно личное отношение к происходящему, а не сами вещи, является краеугольным камнем всего стоицизма и православной аскетики. Так, преподобный Нил пишет: «В смятение людей приводят не вещи, а представления о вещах. Смерть не ужасна…но наше представление о смерти, потому что оно ужасно – в нем  заключается весь ужас. Когда запинаемся, приходим в смятение или огорчаемся, ни в коем случае не кого иного винить не будем, как самих себя, то есть наши собственные представления». Развивая эту мысль, святой отец продолжает: «Никогда ни о чем не говори: "Я лишился", "Вернул". Ребенок помер? – Возвращен. Жена померла? – Возвращена. Участок отнят? – Возвращен». В этих словах заключена суть главного евангельского учения о бессмертии души, спасении и загробной участи.  Бог, желая спасения человека, посылает ему болезни и страдания ради правильного отношения к смерти. Вот, что по этому поводу пишет Максим Исповедник: "Попущение страданий имеет цель отстранение – отвращение человека от внешней вещественной сущности тела", то есть призвано научить не привязываться к жизни через тело, и, следовательно, не бояться смерти.  О неверии в прекращение бытия после физической смерти свидетельствуют все религии и философские учения мира: от язычников до православных.
                Наша жизнь – это прообраз той реальной истинной жизни, которая наступает за пределами земного существования. Образно говоря, она – изображение лика императора на монете, но не сам император. Выше я говорил  о воспитательном значении страха смерти, как важном средстве, удерживающем душу от окончательной погибели. Но, в чем это выражается? Прежде всего, именно в страхе перестать быть, который является и движущей силой, и сдерживающим фактором одновременно. Есть известная поговорка, что болезнь – это сторожевой пес здоровья; а смерть – это сторожевой пес души. «Помни час смертный и спасешься», – учат святые отцы. Именно убежденность в том, что после смерти жизнь, а значит и самосознание, никуда не исчезают, формируют в человеке этот страх. Многие к этому приходят осознанно, но большинству страх смерти присущ на подсознательном, генетическом уровне. Поэтому, ужас перед неминуемым концом является самой мощной защитой от разнузданности и порока. Одни, под его гнетом опасаются посмертной участи души, а другие загоняют совесть «под лавку», убеждая себя не верить в загробный мир, предпочитая жить в свое удовольствие здесь и сейчас.
                Страх смерти никуда не исчезает. Каким же должно быть правильное, христианское отношение к смерти? Прежде всего, нужно знать, что смерти, как таковой нет, но есть лишь представление о ней, и именно оно внушает ужас. Как сказал святитель Иоанн Златоуст: «Мы не боимся геенны и потому боимся смерти; если бы страх геенны поселился в наше сердце, то страх смерти не смог бы войти в нее...Если не будем бояться смерти - избегнем смерти». Святитель имеет ввиду, что бояться нужно не исхода души из тела, а ее посмертной участи. И кто не боится умереть, тот боится согрешить, чтобы не погибнуть в вечных в муках. Смерть – это мгновенный переход из одного состояния в другое. Настолько мгновенный, что заметить его даже, пребывающим у смертного одра невозможно. Один священник говорил: «Сколько раз я был у постели умирающего. Смотрел ему в лицо, и ни разу не смог уловить момент, когда он еще жив, а когда уже отошел». Смерть всегда безболезненна, ибо она находится на грани еще живой плоти и уже бессмертной души. Страдание приносит болезнь и ужас неизвестности, а не сама смерть. Как говорится: смерть не страшна, страшно ожидание смерти, то есть наше отношение к ней.  Правильное отношение к уходу из жизни превращает летальность из неописуемого ужаса, который человек стремится избежать всеми правдами и неправдами, в желанное благо, каковым смерть, по сути, и является. О том же говорит Иоанн Златоуст: "Подлинно, не странно ли признавать небо гораздо лучше земли, а преселившихся туда – оплакивать". Об этом же свидетельствует и апостол Павел: «Имею желание разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше; а оставаться во плоти нужнее для вас» (Фил.1:23). Такое отношение к уходу из жизни, которая является: «искушением человеку на земли» (Иов.7:1) и темницей души, – истинно православное. Понимание смерти как блага, убивает страх перед ней, усиливая страх Божий, то есть опасение оскорбить Отца неблагодарностью и недостойным поведением сына. Каждый христианин является чадом Божиим не по природе, каковым есть только Сын Божий – Христос, а по обетованию, в силу искупительных подвигов Спасителя. Как говорит апостол Павел: «Ибо если преступлением одного смерть царствовала посредством одного, то тем более приемлющие обилие благодати и дар праведности будут царствовать в жизни посредством единого Иисуса Христа» (Рим.5:17).
                Православное понимание смерти, формирует в человеке истинное отношение ко всему происходящему в этой жизни, что выражается, прежде всего, в победе над страхом неминуемого конца. Знающего, что такое смерть, невозможно принудить ни к какому злу, невозможно купить, предать, обидеть, оскорбить, потому что если он ждет смерти, то в этой жизни уже не боится ничего, а ко всему происходящему относится как бы не с ним случающимся. Он смотрит на все горести и обиды глазами мудрости, как зритель в театре, где на сцене идет спектакль под названием «Жизнь», в котором все происходящее происходит не с ним. Святитель Иоанн Златоуст писал: «Не случайно учителем любомудрия вошла смерть в нашу жизнь...Добродетель состоит в том, чтобы презирать все людское, ежечасно помышлять о будущем, не прилепляться ни к чему настоящему, чтобы по отношению к вещам этой жизни быть как бы мертвым».  Интересно посмотреть на проблему смерти с точки зрения этимологии слова «смерть». Его происхождение в русском языке весьма мало изучено туманно и неопределенно. В общепринятом смысле, смерть – это гибель, прекращение существования, вне зависимости от места и обстоятельств. По мнению лингвистов, слово «смерть» состоит из славянской приставки «съ», что означает «своя, личная, собственная» и санскритского корня «mrti», который в собственном смысле и обозначает смерть. Таким образом, этот термин на русский язык можно перевести  как моя, личная, собственная гибель, то есть смерть – это мое личное достояние. Но умерший уже лишен всякого достояния, а его душа не оценивает исход из тела как гибель или прекращение бытия, хотя бы потому что реальная жизнь за гробом только начинается, и сознание это видит. Следовательно, смерть – это явление не реальное, а психологическое. Душа живет своей жизнью, а тело истлевает в могиле, чтобы в Судный день соединиться с душой. Это как во сне: душа бодрствует и живет, а тело неподвижно, но душа знает, что по утру с ним соединится. Интересную теорию о смерти выдвигает академик Б.А. Рыбаков, который считает, что кончина – это смерть-для-других или, другими словами, она страшна не для усопшего, а для тех, кто видит покойника. Эта теория лишь подчеркивает воспитательное значении смерти.
                В завершении беседы хочу заметить, что смерть – это единственное средство спасения человечества и борьбы с грехом. Преподобный Максим говорит: "В муке и смерти, в отличие от чувственного наслаждения, содержится глубинный смысл, ибо они препятствуют бесконечному расширению греха, которое может уничтожить сам принцип (логос) человеческой природы, созданной Богом". Он же раскрывает природу ее происхождения: «Смерть – это принципиальное последствие прародительского греха, передающееся из поколения в поколение, – таким образом, напрямую соединена с наслаждением, сопровождающим плотское рождение». Видеть в ней благо, а не ужас – дар свыше боголюбивой душе, и стяжать его может каждый, благочестивый образ жизни которого, придает ему уверенность в том, что: «Наше же жительство - на небесах, откуда мы ожидаем и Спасителя, Господа нашего Иисуса Христа» (Фил.3:20). Наверное поэтому, многие преподобные отцы и подлинные христиане встречали смерть с радостной улыбкой на лице. Все ждут своего часа. Большинство – со страхом, а немногие – с надеждой. Святитель Иоанн Златоуст так наставлял свою паству: "Смерть не тяжела, но даже вожделенна для живущих праведно". Поэтому как ждать и встречать свою смерть зависит от свободного выбора каждого; и в основе этого выбора лежит любовь к Богу и точное знание Православной веры.