Марс. создать атмосферу глава восьмая

МАРС. СОЗДАТЬ АТМОСФЕРУ

Глава восьмая

Учёная братия активно исследовала данные, полученные от проходки щитом коры и структуры литосферы. Когда CPPM вошёл в мантию, то полученная информация поразила Сло;вана. Состав мантии значительно отличался от предполагаемого ранее. Самое главное, что её плотность оказалась намного ниже. Содержание серы, водорода, галлия, алюминия, титана и других элементов в меньших пропорциях, чем на Патере, требовали срочного изменения программы внедрения engur в ядро Марса.
Разрабатывая различные сценарии внедрения engur, Сло;ван мало доверял CN, так как относился к его использованию весьма скептически и считал, что если человечество использует подсказки им же созданного интеллекта, то дела весьма плохи и человечество начинает деградировать.

CPPM двигался по изменённому графику и маршруту с хорошей и устойчивой скоростью, несмотря на то что давление значительно увеличилось, как и температура мантии. Расчёты показывали, что скорость движения CPPM в мантии значительно выше, чем ожидалось, и это влияет на девиацию достижения входа в верхнюю оболочку ядра. 

Инженер-геолог Ста;ро очнулся в медотсеке и принялся с удивлением изучать, где он оказался. Вызвав Нимфу, открывшую колпак CRC, он, часто моргая и слегка заикаясь от удивления, поинтересовался:
- Нимфа, а что я тут делаю? Где мы находимся?
- Лежите спокойно, пациент. Я проверю ваши данные и затем решу, стоит ли вам ещё тут находиться или нет, – сурово прозвучал ответ.
Ста;ро покорно затих, ожидая дальнейших распоряжений Нимфы, ведь она тут могла действовать так, как считала нужным. Проверив данные, Нимфа разрешила покинуть геологу ложемент. Тот встал и задал тот же вопрос. Нимфа взглянула на него недоверчиво:
- Ты что, не помнишь, что с тобой произошло?
- Нет. Не помню. Я что-то сделал такого, что заставило тебя упрятать меня в этот гроб?
- Расспроси об этом у командира. Он, думаю, тебе более подробно расскажет, что с тобой произошло. Мне больше не о чём с тобой разговаривать. Иди на своё рабочее место. Мы в мантии уже второй день. А от тебя толку, как с козла молока. Так говорит командир, кажется – Нимфа отвечала ему, повернувшись спиной, показывая своё нескрываемое пренебрежение.
Ста;ро встал, потоптался у порога медотсека в ожидании, что Нимфа добавит ещё что-нибудь, но не дождавшись ответа, вышел в коридор, зашагав в направлении своего рабочего места.
Команда встретила его равнодушным «Привет!», что вынудило геолога сразу подойти к командиру:
- Что, чёрт возьми, произошло со мной, командир!? Можешь мне пояснить?! – с раздражением обратился он к нему.
- Ты, Ста;ро, возьми себя в руки, а то я буду вынужден отправить тебя опять в медотсек, а там тебя уже надёжно привяжут или введут в кому. Понял? – жесткость в каждом слове командира возымела действие.
Но, увидев, сто Ст;ро адекватен, Триумф рассказал геологу, что произошло с ним и его нервном срыве.

Ста;ро стоял перед командиром, опустив голову, пунцовый как рак, и время от времени ворочал ей в разные стороны молча, как бы говоря, что такое невозможно и это произошло не с ним. Видя, что геолог не верит его словам, командир попросил CN дать запись событий того злополучного дня. Просмотрев запись, Ста;ро вновь впал в уныние и депрессию:
- Командир, этот срыв не типичен для меня. Даю слово, что такого больше не повторится – геолог с просьбой смотрел на Триумфа.
- Ладно, занимай своё кресло и немедленно включайся в работу. Надеюсь, что это тебя приведёт в равновесие, – и, смягчив тон, командир хлопнул геолога по плечу, одновременно подталкивая и направляя к рабочему месту.

До расчётного входа в верхние слои ядра оставалось менее суток. Ожидать каких-либо непредвиденных обстоятельств не приходилось. Поэтому командир разрешил экипажу отдохнуть и, передав управление CN, пошёл поспать пару часов.
Сон тут же поглотил Триумфа, как и других членов экипажа, кроме геолога, оставшегося наблюдать за ситуацией и изучать материалы, пропущенные им за время своего беспамятства.
Щит двигался равномерно, температура за бортом составляла более 2320 С°, а давление поднялось до уровня 123 ГПа, что не являлось критическим для корпуса щита, но дальнейшее увеличение давления могло сказаться на скорости движения CPPM.
Несмотря на то, что квантеры работали безостановочно, пробиваясь в уплотняющейся мантии, длительность цикла не превышала триста метров в минуту. Этого вполне хватало для того, чтобы скорость движения в мантии позволяла увеличивать тангенциальную составляющую t-скорости щита. То есть мантия не отклоняла щит от цели, а наоборот приближала, чем умело пользовались палионавты.

Выспавшаяся команда, плотно пообедав, заняла свои места и продолжила контроль движения щита:
- Командир, плотность мантии изменилась, похоже, мы на границе мантии и внешней оболочки ядра. До центра внутреннего ядра около 1650 километров, при этой скорости мы сможем подойти к середине внешнего ядра через сутки, – доложил геолог. - Структура мантии равномерна и не встречается никаких уплотнений в виде кристаллизованных структур, полостей. Правда, есть незначительные отклонения в образовании кристаллов, но под давлением кристаллические решётки лёгких металлов не представляют серьёзной опасности для нашего корпуса, – закончил доклад геолог.
- Тем не менее нужно быть предельно внимательным, - предостерёг его Триумф. - особенно при подходе к середине внешней оболочки ядра, - и поделился последней новостью: - Возможно, на этом пути нас могут ждать неприятности, насколько я понял из слов командира Андрея при нашем сеансе связи.
По мере вхождения во внешнюю оболочку всё больше и больше наблюдались скопления плотных сгустков кристаллических элементов щелочных металлов, особенно лития и цезия. Квантеры расстреливали их по мере углубления, а примерно через двадцать километров появились скопления гафния, осмия и иридия. Плотность скоплений увеличивалась, как и внешнее давление, при этом скорость щита уменьшилась на восемь процентов. Этот фактор повлиял на то, что для дальнейшего продвижения требовалось задействовать боковые квантеры, но их мощности не хватало для уничтожения всех скоплений переходных металлов.
Увеличить скорость щит не имел возможности, и примерно через два часа движения, при увеличении скопления тяжёлых металлов, последовали удары в корпус щита сначала мелких кристаллов, а затем всё более крупных.
- Чёрт, никто не ожидал таких ударов! – геолог не успел закончить фразу, как последовал мощнейший удар в правый борт щита.
CN металлическим голосом предупредил о возможном возгорании в области удара. Загорелись предупредительные сигналы о возникновении пожара в системе гидравлики и системе обеспечения стабильности движения. Энергетическая установка не пострадала, но удар пришёлся между двумя секциями силовой установки и системой охлаждения. Зафиксировали порыв кабелей в кабельных каналах контроля атмосферы в жилом секторе. Урдо; сорвался с места и побежал к местам полученных повреждений.
- Штурман, меняем курс на курс движения по орбите внутреннего ядра, параметры: высота 890 км, азимут 20°, угол 90°, идём против вращения пород внешней оболочки ядра. CN, проверить и уточнить параметры.
- Есть, командир, уточнённая высота 845 км, азимут 18°, угол 90°. – Тут же последовал ответ от CN.
Штурман проконтролировал резкое изменение курса щита. Манёвр по изменению курса потребовал больше времени, чем предполагалось ранее, так как пришлось уходить от ударов больших скоплений тяжёлых металлов, пока ещё размерами, не вызывающими тревоги и опасений.
По мере движения CPPM по изменённому курсу удары о корпус щита значительно уменьшились, а затем совсем прекратились.
Для того, чтобы полностью оценить обстановку, командир принял решение сделать полный виток вокруг внутреннего ядра для определения точки сброса первой части engur. Триумф знал, что точечный сброс партии материала не приведёт к желаемым результатам, исходя из расчётов учёных, поэтому, проведя короткий экспресс-опрос среди членов своей команды, он решил предложить группе учёных при очередном сеансе связи распыление engur по орбите ядра.
Учёные при сеансе связи полностью согласились с доводами Триумфа, пересчитав полностью всю процедуру распыления engur и получив сценарий развития взаимодействия с составом оболочки ядра. Всё складывалось в весьма стройную процедуру с положительным исходом, позволяющим щиту покинуть мантию и литосферу без всяких осложнений.

Щит шёл по орбите ядра к точке первого сброса. Механик Урдо; возился с монтажом измельчителя engur, для чего потребовалось демонтировать часть оборудования из системы брикетирования и исключить этот блок из системы сброса.
Благо, что инженерная мысль патерианцев смогла выполнить некоторые блоки взаимозаменяемыми и модульными, способствовавшими быстрому демонтажу и монтажу другой схемы оборудования.
- Командир, - Урдо; понимал, что ему не хватит времени для завершения всех работ и никто, кроме его самого и командира лично, помочь ускорить работы не сможет, - мне нужна помощь, но даже при твоём участии мы не сможем успеть с окончанием работ до выхода к точке первого сброса, - обратился он за помощью к Триумфу.
- Да, Урдо;, я понял, сейчас буду, – командир скрипнул зубами и обратился к штурману: – Штурман, продолжать выполнять ещё один виток, и спланируй первый сброс не на северном полюсе ядра, а на южном. Как понял?
- Понял, командир, - подтвердил Штурман, но тут же предупредил: - Но учти, что нам придётся находиться под давлением дольше, чем запланировано.
- И что же ты предлагаешь, Глеб? – Командир остановился на выходе с командирского мостика.
- Я тебя предупредил, и не более того, командир, – Штурман понял, что Триумфу не более, чем ему хочется ещё сутки болтаться в аду верхней оболочки ядра планеты.

Урдо; и Триумф вдвоём приступили к демонтажу податчика. Пока командир подтаскивал оборудование к месту разгрузки и крепил его, Урдо; демонтировал блоки дисков измельчителя и питатель. Затем они вдвоём при помощи робота и тали передвинули его к новому месту и начали монтаж. Робот в это время демонтировал кабели и соединительные блоки. Они работали в неудобном пространстве, истекая потом, сбивая пальцы и торопясь выполнить все работы.
Прошло восемь часов титанического труда, когда командир опробовал вхолостую всю смонтированную схему подачи измельчённых брикетов к разгрузочному блоку и распылителю. Урдо;, убедившись, что всё работает, устало улыбнулся:
- Чёрт возьми! Работает, – радостно проговорил и в бессилии сел на редукторе податчика. – Главное, чтобы шибер не заклинил, ведь он предназначен не для мелкого материала, а для брикетов.
- Тогда приготовь резервный на всякий случай. А случаи всякие бывают, дружище, – командир тоже присел рядом с механиком.
- У нас только один в резерве, никто же не предполагал, что мы будем в аду переделывать систему подачи. Но в крайнем случае мы запустим систему, минуя шибер и задвижку, тем не менее при этом расход engur будет увеличен вдвое. Надо иметь в виду, что система будет работать при температуре около трёхсот градусов Цельсия, так как система подачи не имеет полной термозащиты в работающем режиме, – механик уже прокручивал в уме все возможные варианты безопасной работы подачи.
- Думай о хорошем, механик. – Усмехнулся Триумф. - У нас до точки первого открытия шибера остался один час. А нам надо успеть ещё вскрыть шлюзовые камеры отсеков хранения секций engur. Ещё нам надо перезапустить автоматическую подачу через систему управления. Думаю, CN не задержится в выполнении этой задачи. Сбоев мы допустить не можем, иначе всё наше терпение и наша работа пойдёт коту или собаке под хвост, – усталость слышалась в словах командира.

Щит приближался к южному полюсу ядра, когда командир и механик зашли в рубку командирского мостика. CN в это время уже завершал перезапуск системы подачи в автоматическом режиме:
- Порядок, ребята. Система готова. Штурман, сколько у нас времени до первого сброса?
- Командир, до точки первого сброса семь минут, - посмотрев на экран монитора, доложил штурман.
- Отлично. Посмотрим, как заработает наш велосипед. Нимфа, принеси, пожалуйста, мне и Урдо; чего-нибудь попить, – попросил командир.
- Один момент, командир, – Нимфа тут же помчалась на кухню, и через три минуты принесла ka; всем членам экипажа, не забыв и про себя.
Цифры на экранах мониторов неумолимо двигались к намеченному времени сброса:
- Есть первый сброс, командир. Пошло распыление материала, – доложил CN.
Триумф для надёжности осмотрел все датчики и убедился, что система распыления engur работает в заданном режиме. Расход стабилен.
- При таком режиме мы сможем закончить работу через одиннадцать часов, - известил он экипаж, но тут же поправил сам себя: - Но не будем загадывать, хотя всё же всегда хочется верить в лучшее, – командир оставался скептиком.

Распыление engur экипаж наблюдал по флэксу.
Шлейф сбрасываемого материала отлично контрастировал с цветом оболочки ядра и тонким слоем ложился, не вступая в реакцию с породами. Он ровным слоем ложился на уплотнения пока, не смешиваясь с самими породами.
Первые сто километров сброса прошло без каких-либо эксцессов. Экипаж уже не мог наблюдать, что происходило в первоначальной точке начала распыления, так как щит уже ушёл за горизонт ядра.
Урдо; сидел в своём кресле, не отрываясь наблюдая за точками работы узлов сброса. Рост температуры в одном из четырёх блоков редукторов подачи из сектора брикетов начал тревожить механика. Ему показалось, что уровень смазывающей жидкости незначительно уменьшился:
«Но это невозможно, - рассуждал он, глядя на датчики. - Редукторы же имеют герметическую конструкцию и жидкость никуда не могла уйти. Она может расходоваться только при наличии поломки внутренней структуры редуктора. Странно, что CN не реагирует на это. Возможно, мне из-за длительного нахождения в замкнутом пространстве мерещатся всякие страшилки», – невесело думалось Урдо;.
Командир молча наблюдал за процессом распыления и для уверенности спросил:
- Ст;ро, сколько у нас израсходовано материала? Хватит ли его, чтобы замкнуть кольцо распространения?
Геолог ответил не сразу, и ответ его прозвучал как-то неуверенно:
- При таком расходе нам не хватит материала для замыкания кольца. Нам не хватит его на четыре часа непрерывного диспергирования.
- А что же ты молчишь? – заорал командир на замолкшего геолога.
- Я производил расчёты, – виновато начал оправдываться он.
Командир резко поднялся со своего места и, не говоря ни слова, подошёл к Урдо;, взяв его за плечо. Урдо; также молча поднялся с кресла и последовал за Триумфом. Подойдя к шлюзу, они облачились в скафандры.
- Не тесновато нам там вдвоём будет в скафандрах? – пошутил механик с намёком, что он, мол, и сам справится с такой простой работой.
- У тебя есть мысли, что мы сможем сделать так, чтобы растянуть материал на четыре часа? – надевая шлем, поинтересовался командир.
- Есть, командир, одна задумка. Нам надо только сузить поток пульверизации, – а когда увидел на себе удивлённый взгляд Триумфа, Урдо; пояснил: - эта мысль только что пришло мне в голову.

Дверь шлюза открылась, и войдя в него, они остановились на пару минут, выравнивая давления, затем зашли в отсек диспергирования, как назвал его геолог. Температура в отсеке не превышала трёхсот градусов, и в этом температурном режиме палионавты даже в скафандрах не могли находиться более часа, а при интенсивной физической работе и того меньше:
- Ну, что, приступим? – потирая руки в перчатках, Урдо; подошёл к тали и включил её, зацепив отсекатель, находившийся на складе запчастей.
Командир взял чопер для монтажа нового оборудования. Робот крутился рядом, подавая командиру необходимые проберы и таги. Работа шла споро и дело продвигалось к успешному завершению. Время неумолимо отсчитывало последние минуты безопасного пребывания в таких температурных рамках. Пот струился ручьями по телу у обоих палионавтов, а лёгкие одежды под скафандрами уже полностью промокли от него. Но чем ближе к красной черте, тем быстрее работали командир и механик:
- Всё, закончили! Запускай систему, – облегчённо выдохнул механик.
- CN, пересчитай уровень подачи через отсекатель, – дал команду командир.
- Есть командир, расчёт закончен. – Отреагировал CN. - Можно включить систему с использованием отсекателя.
На флэксе замелькали цифры с новыми условиями рассеивания материала. Зауженное диспергирования струи позволило достичь требуемых показателей, снизив расход материала на пятнадцать процентов.
- Порядок, пошли в шлюз, а то скоро будем, как зажаренное мясо ;b – пошутил командир.
Выйдя из отсека, они сняли скафандры и прошли к своим местам:
-  Как дела, Ста;ро? Успеваем? – первый вопрос предназначался геологу.
- Да, командир порядок. У нас скоро сеанс связи с CIP, - отреагировал геолог.
- Хорошо. Я помню о сеансе, - утвердительно кивнул Триумф.
Механик приник к флэксу и наблюдал за снижением уровня жидкости в редукторе. Она падала! Но CN не реагировал на эти изменения. И это вызывало ещё большее непонимание и тревогу у Урдо;.
- CN, поясни, почему падает уровень жидкости в редукторе в секторе диспергирования? – запросил механик.
- Датчики давления не предусмотрены в редукторах системы сброса engur. – Такой ответ обескуражил механика и командира.
- Командир, давление жидкости Lubflu, обеспечивающей работу внутренних частей редуктора с минимальным трением и износа, падает, как и её уровень. В любой момент редуктор может выйти из строя, – механик схватился за голову. - У нас нет доступа к внутренностям редуктора, и мы никак не можем добавить в него жидкости. Редуктор меняется целиком, а у нас нет резерва. Откуда взять новый редуктор – я не знаю! – механик сидел, обхватив голову руками, ероша свои волосы, и, видимо, терял самообладание.
- Спокойно, механик! – Триумф встал с командирского кресла и подошёл к Урдо;. - Мы можем выключить редуктор из цепочки и работать без него? – начал он задавать вопросы. - И сможет ли он отработать оставшиеся три часа без замены? То есть за пределами возможностей? 
- Выключить мы его не можем из цепочки, а вот до предела и до полного выхода из строя… да, вероятно мы сможем. Я должен буду на месте контролировать обстановку с редуктором в момент, когда Lubflu закончится. Но почему её уровень постоянно уменьшается? – неожиданно вырвалось у него. - Я должен быть на месте и выявить причину утечки, – упрямо заявил механик и взглянул на командира в ожидании слов поддержки.
- Действуй, механик и оставайся на связи постоянно, - одобрил решение механика командир, но предупредил: - а если потребуется помощь, немедленно информируй, мало ли что…
Материал уходил из отсека хранения быстрее, чем шли секунды на часах:
- Всё! – Решил механик. -  Я пошёл, как раз час остался до конца полной разгрузки – улыбнулся механик и оглянулся перед тем, как покинуть рубку.
Урдо; поверх нижнего белья надел ещё термокостюм и затем уже скафандр. Дополнительная защита значительно сократила его подвижность, но он не предполагал проведения какой-либо физической работы. Он хотел выявить причину утечки:
«Или может быть снижение уровня не являлось следствием утечки Lubflu, а может вообще никаких изменений нет, а это всё происходит из-за неверных показателей работы системы контроля безопасности работы CN» - думал механик, подходя к шлюзу.

Обстановка в зоне диспергирования оставалась прежняя, но температура в отсеке возросла на пять градусов, что не осталось без внимания механика. Подойдя к редуктору, он приложил температурный temsen к нему. Внешняя оболочка оказалась разогретой выше нормы на двадцать процентов:
- Командир, температура не соответствует показателю на флэксе. CN безбожно врёт в этом секторе и непонятно почему. Нет времени производить перенастройку CN, а так, по-хорошему, требуется ему дать хорошей встряски.
- Все системы работают в норме, отклонений нет, – тут же отреагировал на замечания механика CN.
- Нам нужно продержаться ещё сорок минут, Урдо; – в голосе командира звучала надежда на положительный исход из этой неприятной ситуации.
Механик промолчал и пошёл осматривать остальные узлы, подающие engur к измельчителю. В его работе не наблюдалось никаких отклонений, равномерность измельчения и выход материала через диспенсер-дозатор серовато-коричневых гранул протекала без рывков. Питатель равномерно подавал материал на движущуюся серебристую ленту, чей редуктор и вызывал наиболее серьёзные опасения. Часы показывали последние минуты до того момента, когда основная задача окажется выполненной и потребуется только время на возвращение домой.
В рубке командирского мостика все взоры устремились на часы и, казалось, что это будет длиться бесконечно долго – вот ещё одна секунда ушла в небытие, вот и вторая погасла, осталось ещё одиннадцать долгих, вечных и самых тяжёлых секунд в ожидании команды командира, означающей начало отсчёта времени пути домой.
- Командир, я выхожу. Неужели всё завершилось? Я выяснил причину снижения уровня жидкости – это дефект планетарного узла вращения. Это он пожирал Lubflu и последние сорок секунд лента начала дёргаться, как и сам редуктор. 
- Выходи, оставаться там нет смысла уже. Молодец, теперь понятно, что не всё так гладко в нашем патерианском королевстве.
Оставалось три секунды и механик направился к шлюзовой камере.
Рука потянулась к ipsum, чтобы открыть шлюз. Взрыв прозвучал неожиданно. Обломки редуктора начали разлетаться по отсеку, остатки закипающей от температуры Lubflu полетели в разные стороны, куски хоть и лёгкого, но всё-таки металла пронзили кабельные каналы, искры полетели на раскалённую жидкость, воспламенившуюся в одно мгновение. Большой кусок редуктора ударил механика по голове, а более мелкие куски пронзили скафандр во многих местах.
Урдо; после удара покачнулся и упал на разлетевшуюся по всей секции плёнку жидкости. Напитанная мелкодисперсными каплями Lubflu, заполнившая атмосферу, воспламенилась, как при термобарическом воздействии. Механик лежал без сознания около шлюза, а его скафандр сразу же загорелся, как и всё вокруг.
Момент взрыва командир увидел на флэксе, а система безопасности взвыла, возвещая о пожаре. Система пожаротушения не сработала, так как металлические куски рассекли кабельные узлы и уже никто не мог прекратить возгорание в отсеке.
- CN! Немедленно отключить энергообеспечение сектора! – срывая голос, закричал командир.
- Подача энергии прекращена, – прозвучал ответ металлический голос CN.
Командир помчался к скафандру и, не раздумывая, начал его надевать, не думая о термозащите. В таком же темпе он помчался к шлюзу.
Шлюзовая дверь, казалось, двигалась еле-еле, и командир протиснулся в образовавшуюся щель открывающейся двери. Протиснувшись в шлюз, он начал многократно нажимать на ipsum в надежде на то, что дверь быстрее закроется. Но дверь шлюза продолжала открываться, а когда дошла до конечной точки открытия, также медленно пошла в обратную сторону на закрытие. Наконец шлюз выровнял давление и температуру. С ужасом командир смотрел в иллюминатор дверей шлюза, где с противоположной стороны метались огненные языки, выжигая последние остатки оборудования и кислорода в отсеке:
- CN, аварийная откачка кислорода из шлюза! – как дикий вепрь орал командир.
- Откачка кислорода завершена, – невозмутимо прозвучал ответ CN.

Командир нажал на ipsum, и вторая дверь шлюза также медленно начала открываться. В появившейся щели показался догорающий шлем скафандра механика. Командир руками схватил торец двери шлюза, пытаясь ускорить его открытие, но это мало помогало. Наконец открывшегося пространства хватило, чтобы командир мог схватить под мышки механика и затащить его в шлюз.
Скафандр прогорел в нескольких местах. Механик не подавал признаков жизни. В этот момент послышался треск, и отсек содрогнулся, треснула обгоревшая облицовка, затем треск повторился, и в отсек ворвался небольшой ручеёк плазмы, начавший пожирать отсек. Дверь шлюза наконец закрылась:
- CN, аварийный отстрел отсеков хранения engur и сектора диспергирования!!! – охрипшим от крика и сухости в горле и от жары голосом, потребовал командир.
- Есть отстрел. Командир, отстрел произвести невозможно из-за отказа систем управления отстрелом, – Триумфу показалось, что в голосе CN прозвучала растерянность.
- Нимфа, срочно готовь CRC для механика! – вновь отдал команду командир.
- Я уже в медотсеке, командир. Помощь требуется? – чётко расслышал Триумф голос Нимфы.
- Нет, я сам дотащу его. Будь готова к любым неприятностям. – С трудом говорил командир, вытаскивая из шлюза тело механика.
Отстегнув свой шлем, он попытался отстегнуть шлем и у механика, но этого ему не удалось, так как шлем перекосило от воздействия огня. Командир не растерялся и начал расстёгивать обгоревший скафандр Урдо;. Осколки редуктора пробили не только скафандр, но и тело механика, где виднелись бурые пятна запёкшейся крови. Добравшись к внутреннему устройству отстрела шлема, он нажал на рычажок и шлем однобоко сошёл с головы механика, а Триумф сорвал его с места и освободил голову Урдо;.
Командир проверил пульс – он не прощупывался, а кровь, запёкшаяся кровь на краю рта и синюшный цвет лица говорили, что механик мёртв.
- Нимфа, дела плохи, я тащу Урдо; к тебе, – командир взвалил тело механика на себя и, сгибаясь под его тяжестью, насколько позволяли ему силы, быстро двинулся с механиком в медотсек.
Нимфа, несмотря на запрет покидать медотсек, помчалась навстречу командиру, но он уже находился недалеко от него. Нимфа, подбежав к нему, подхватила тело механика, и они вдвоём занесли его в медотсек. Там они уложили механика на ложемент, Нимфа закрыла колпак реаниматора и включила CRC. Герметичный ложемент начал заполняться реанимирующей жидкостью, а командир, присев на стул, стоящий около стены, откинул назад голову, вытер со лба пот.
- Командир, - Нимф с сожалением смотрела на Триумфа. - Шансы 50 на 50. Гарантии никакой. Слишком много потеряно времени. Я могу его держать в CRC до момента возвращения на поверхность, а там мы сможем применить более интенсивную терапию, - Триумф понимающе посмотрел на Нимфу и понял, что она не имела права не сказать правду, затем он резко встал и направился в рубку для ликвидации аварийной ситуации.
Зайдя в рубку, он сразу запросил CN, можно ли принудительно отстрелить одновременно блок и отсек и получил неутешительный ответ:
- Автоматически отстрелить блок и отсек невозможно, командир. Можно произвести отстрел вручную, зайдя в хвостовую часть блока с контейнерами, где находился engur. Доступ возможен только со стороны технического блока и компрессорного отсека. Даю на флэксе положение четырёх ячеек, отсекающих вручную желаемые блоки, - и CN выдал на флэксе голограмму ячеек.
- Я готов пойти и выполнить эту работу, командир. - Ста;ро поднялся со своего кресла. Триумф недоверчиво посмотрел сначала на геолога, а затем с вопросом в глазах посмотрел на Глеба. Глеб молча кивнул головой в знак согласия:
- Хорошо. Я надеюсь на тебя, иначе нам придётся тяжко, таская за собой дополнительно несколько десятков лишних тонн, наполненных плазмой.
- Будьте во мне уверены, командир. - Ста;ро покинул своё место и направился в направлении выхода из рубки.

Щит продолжал двигаться по орбите ядра, а сходить с орбиты с повреждённой системой не имело смысла. Повреждённый блок мог потянуть за собой повреждение целостности всего щита. Геолог шагал по коридорам, направляясь к месту расположения ячеек.
В это время командир обратил внимание на то, что при прохождении места начала распыления, структура внешнего ядра приобрела другой цвет.
Это явление оказалось столь неожиданным, что на очередном сеансе связи с CIP эта тема вызвала ступор в умах учёных. Они не понимали, каким образом в такой короткий промежуток времени engur мог вступить в реакцию с раскалёнными породами внешней оболочки ядра. По ранее проведённым расчётам энергетических возможностей и химической активности этого пока малоизученного материала, его потенциала, не имеющего аналога в Солнечной системе и близлежащих звёздных образований, предполагалось, что реакция должна наступить через сотни, а может и тысячи лет. Но расчёты оказались неверными из-за особенностей природного состава пород Марса.

Геолог остановился около ступенек, ведущих к цели и где он должен проявить максимум своих сил для ликвидации аварийной ситуации. Все передвижения по коридорам щита требовали времени с учётом того, что геолог не знал внутренних структур и блоков CPPM. Он ориентировался на подсказки CN и руководствовался изображениями на внутреннем флэксе скафандра. Десятки дверей и переходных шлюзов уже остались позади, и он приближался к цели:
- Командир, я подошёл спуску к секциям ячеек, - отрапортовал он Триумфу.
- Молодчина, Ста;ро! Действуй дальше также спокойно, - подбодрил его командир.
- Да, командир. Вроде пока всё спокойно. Я подхожу к ячейкам и начинаю разбираться, где что есть, и как с этим бороться. - Ста;ро начинал шутить, осматривая сотни ячеек, находящихся перед ним:
- Двигайся от лестницы налево и сделай пятнадцать шагов, затем повернись направо и пройди по проходу между ячейками и пройди до секции ABM-16, затем следуй прямо до секции XZA-232. Это и есть конечный пункт. Откинь крышку и найди ячейки XZA-232-18, XZA-232-28, XZA-232-45 и XZA-232-96. Включай их последовательно в обратном порядке. - CN инструктировал геолога.
Ста;ро, следуя инструкциям, подошёл к искомой секции. Откинув её крышку, он отмечал для себя требуемые для отключения ячейки.
Подойдя к первой ячейке, потянул рычаг двумя руками с усилием вниз, и тот, выйдя из положения «включен», плавно пошёл на выключение, достигнув нижнего положения. Раздался зуммер и загорелся индикатор «выключено».
То же самое он повторил со второй ячейкой, и обрадованный лёгкостью выполненной операции, уверенно подошёл к третьей ячейке и стал упорно тянуть рычаг вниз. Вопреки его ожиданиям рычаг не пошёл вниз, а резко отскочил в начальное положение. Геолог повторил попытку выключить ячейку – получил прежний результат.
- CN, в чём дело? Почему ячейка не выключается? – Нервно спросил геолог.
- Попробуй вручную опустить рычаг до предела и подержи его некоторое время, пока не загорится индикатор «выключено», - прокомментировал CN.
Геолог предварительно размял пальцы и, схватив рычаг, потянул его вниз с усилием. Давил он на него со всей силы своего веса. Рычаг медленно пошёл вниз, а Ста;ро, упёршись ногами в пол, давил его и давил. Наконец рычаг достиг нижнего положения, геолог повис на нём и продолжил удерживать его в нижнем положении, но индикатор не гас. Геолог отпустил рычаг, а тот стремительно отскочил на прежнее место. Геолог только открыл рот, чтобы спросить у CN о своих дальнейших действиях, как ячейка вспыхнула синим огнём и взорвалась.
Ячейка от взрыва вылетела со своего места и по касательной со всей скорости ударила по шлему геолога, опрокинув его на спину. На миг потеряв от удара сознание, геолог успел откатиться от места взрыва, но это его не спасло, потому что вслед за первой ячейкой начали взрываться и вылетать со своих мест другие блоки. Тут же сработала система пожаротушения. Вся секция вышла из строя и зазвучал бесстрастный голос извещателя:
- Пожар в блоке ячеек силового и дистанционного управления. Система пожаротушения включена. Секция ABM-16 изолирована от основных ячеек и функционал её заблокирован. – Информировал CN своим неизменным голосом.
- Ты что делаешь? Там же Ста;ро! Он погибнет, если система пожаротушения не выполнит своих функций! Разблокируй немедленно секцию и выпусти геолога, – потребовал Триумф.
- Не имею права выполнить твой приказ, командир! Ты сам можешь разблокировать секцию после тушения пожара или вручную. Протокол мне не разрешает выполнить приказ. Приоритет сохранности щита стоит выше приоритета сохранности жизни человека, – также монотонно ответил CN.
- Да ты что несёшь, безмозглая машина?! Сохранение жизни человека – это твой главный приоритет! – Выйдя из себя, брызгая слюной, орал командир.
- Я не безмозглая машина, я мозг щита. Щит – приоритет номер один, – это кощунственное и бесчеловечное заявление CN вывело из равновесия не только командира.
Геолог лежал на спине, не понимая, что происходит. Наконец, когда сознание вернулось к нему, он попытался приподняться. Система пожаротушения покрыла всю секцию плотной изолирующей пеной и выбраться из неё самостоятельно он не мог. У него получилось только согнуть руки и ноги – не более того. Кислорода в баллонах оставалось на сорок минут, но у Ст;ро сохранялась надежда, что его вытащат из этой передряги.
Для установки связи с рубкой ему требовалось только нажать вызов на UBCM, но он не мог дотянуться рукой, так как его движение ограничивала пена. Ста;ро начал ворочаться, двигать ногами, руками, шевелить телом, сантиметр за сантиметром расширяя своё маленькое пространство в этой пене, освобождая себе место в этом белом гробу. Прошло минут двадцать, как он смог освободить руку и дотянуться до вызова:
- Капитан, я в отсеке замурован в пене. У меня кислорода на десять минут. Если есть возможность вытащить меня из этого белого склепа, то я буду против, – с усилием выдавил из себя геолог.
- Ста;ро, держись, дружище! Я иду к тебе. Уже спускаюсь по ступенькам на уровень, где ты находишься. – Запыхаясь от бега, пытался обнадёжить его командир.
Триумф подбежал к заблокированному отсеку:
- Чёрт возьми, где деблокиратор? – в бешенстве кричал командир.
- Деблокиратор находится в секции HAC-887 в двадцати метрах между секциями HAB – 129 и секцией HAC-012. Даю изображение на флэксе. – Монотонно бубнил CN.
- А почему ты мне раньше эту информацию не дал, безмозглая скотина? А? – Командир метался в поисках нужной секции.
- Запрос не поступал, – прозвучал лаконичный ответ.

Наконец Триумф достиг злополучного деблокиратора и, не теряя ни секунды, откинул крышку ячейки и резким движением начал двумя руками взводить деблокиратор. Не дождавшись сигнала «выключен», он помчался к секции ABM-16. В руках у командира появился резак, заблаговременно прихваченный им из аварийного шкафа по ходу движения по коридору. Командир остервенело начал резать пену, поддерживая связь с геологом:
- Я тут, режу пену, терпи, дружище, у тебя ещё на полминуты кислорода, держись, старайся дыхание сдерживать, я уже рядом. И молчи, не отвечай, экономь кислород!

Командир прорез;л узкий проход к геологу, но, скорее всего, того взрывом откинуло в сторону, и он удвоил усилия по резке прохода. Ста;ро ногой начал стучать по пене, давая знать, что он тут, и чтобы командир не отрезал ему в спешке что-нибудь, принадлежащее ему лично.
И вот, при очередном ударе ногой по левой стороне пены, его нога провалилась в долгожданную пустоту свободы. Командир остановил резку, отбросил в сторону резак и начал руками отрывать куски пены, освобождая больше пространства. 
Добравшись к нему, командир схватил за ногу геолога и вытащил его из западни. Геолог уже затуманенным взглядом смотрел на командира, туго соображая, что происходит, но инстинкт самосохранения заставил его откинуть козырёк шлема. Свежая струя воздуха проникла в шлем, но повышенное содержание углекислого газа в скафандре делало все движения медленными и неосознанными:
- Командир… я знал… - едва вымолвил он, как потерял сознание.
- Нимфа, тебе ещё один пациент нужен? Готовь стол, геолог надышался углекислым газом. Думаю, что придёт в себя быстро, - пояснил ситуацию Триумф, вызывая Нимфу.
- Я иду навстречу вам, командир, - решительно прозвучал её голос.
- Давай, двигай быстрее. Потащим его вместе, - устало ответил Триумф, вскидывая геолога на плечо.

Конец восьмой главы