Пансионат строго режима 5

атака малой авиации
продолжение
Летний день в «Сосновом Пыхе» выдался томным, как компот из чернослива. На веранде пенсионеры дремали в позах античных мыслителей, прикрыв глаза от жары. Даже Валентина Аркадьевна, обычно бодрая, как утренний репортаж, сидела с томиком Чехова и веером из старой программы «Голубого огонька».
Тишину разрезал звонкий шлёпок.
— Пацаны! Воздушная тревога! — заорал Жорик, сделав петлю над креслом Валентины Аркадьевны. — Срочно! У нас диверсант!
Все зашевелились, а из-под навеса в панике вылетел… воробей. Маленький, взъерошенный и, по всей видимости, не особенно стратег. Он метался между фикусами, ударился о флюгер и врезался в табличку «Не кормить голубей — они нахальные!»
— Агент враждебных перьев! — зашипел Жорик, залетев на перила. — Мелкий, но коварный! Гляньте, в глазах — безумие и зерно!;— Да это ж просто птичка… — попыталась вмешаться сиделка Ира.;— Ща как врежу, будет пыль и пух, — пообещал Жорик и откуда-то — никто не понял, ОТКУДА — достал мини-рогатку. — Война — дело серьёзное. Я вообще ветеран!;— Где ты служил? — ехидно спросила Валентина Аркадьевна, щурясь.;— В порту при рыбном складе. Там каждый второй — хищник! Особенно карась.
Воробей тем временем в панике сел на вазон с петуньями и замер. Наступило напряжённое молчание.
— Он перегруппировался! — крикнул Жорик. — Сейчас как метнётся!;— Жора, не надо, — спокойно сказала Валентина Аркадьевна. — Это просто птица.;— Это не просто птица. Это разведчик! Я видел, как он у Васи в комнате семечки проверял!
Вася, глухой как пень, кивнул, хотя вообще не понял, о чём речь.
И тут случилось чудо. Маленький воробей — судя по всему, устав от политики и шума — осторожно подлетел к Жорику… и сел рядом.
Наступила пауза.
— Ну… не ожидал, — пробормотал Жорик, воровато пряча рогатку под крыло. — Мелкий, а с характером. Уважуха.
Валентина Аркадьевна засмеялась:;— Ну вот, битва отменяется. Будет у нас ещё один жилец. Назовём его… Фёдор.
— Ща как воспитаем! — бодро заявил Жорик. — Я лично проведу ликбез по культуре питания. Первое: семечки — это не просто еда, это стиль жизни. Второе: не гадим, где жрём!
С тех пор на веранде появилось два комментатора. Один — громкий, харизматичный и с рогаткой. Второй — воробей Фёдор, задумчивый и, по слухам, бывший академик в прошлой жизни. По утрам они вместе сидели на перилах, наблюдали за миром и философски щебетали в унисон:
— Жизнь, брат, сложна… но если есть щи и хлебушек — уже не зря.