Наутро

Она несколько раз шумно выдохнула, тряхнула плечами, будто что-то с себя сбрасывая, и развернулась к нему.
- Так ты, значит, хочешь быть моим морским песочком с дохлыми крабами и гнилыми водорослями? - сказала она и положила пальцы ему на лоб, легко проведя от переносицы к волосам.
Дятлов немного вздрогнул.
- Таково уж, видимо, моё подневольное бремя, - попытался пошутить он, хотя ему было не по себе. Он вовсе не был уверен, что понимает смысл её слов. А она, как делала это раньше, стала смотреть на него в упор и без дурацких ухмылочек, которые у других дают понять, что всё происходящее надо воспринимать не всерьёз. От её пальцев волосы надо лбом чуть приподнялись, а вдоль позвоночника будто слегка пробежали мурашки - хотя признаваться себе в этом было почти неприятно.
- Да, бремя такое себе, - продолжала она, будто разговаривая сама с собой. Рука скользнула за ухо, провела по шее, спустилась на его ключицу.
Ох, да как же мне надоели эти загадки, подумал Дятлов без злости, но с раздражением, быстро отвёл её руку и взялся за дело сам.
Утро выдалось пасмурным. Непривычно было просыпаться, чувствуя чужое присутствие и запах. Не то чтобы неприятный, хотя от волос немного пахло несвежестью, которая, однако, не сильно мешала. Просто чаще всего здесь пахло только им одним.
Он поднялся, подумал, что недурно было бы дерябнуть кружку - а то и две - кофе, и её, кстати, будить пока что не обязательно. С улицы раздавались пьяные крики - вот удаётся же кому-то расслабляться в любое время дня и года. Он оглянулся на неё. Спящий вид мало напоминал изысканные картины, которые любят себе сохранять сентиментальные дамы, она скорчилась в какой-то забавной детской позе и, кажется, спала беспокойно.
От кого-то он слышал, мол, человеку в действительности всегда удобнее быть одному. И только какая-нибудь полная человеческая ахинея вроде любви вынуждает идти на нечто подобное. Одно только двадцатилетнее дурачьё сайгаком скачет в загс, напрочь не понимая, к чему это приведёт уже через год.
Мысли его прервал грохот, похожий на взрыв. Он рванулся в ту сторону, откуда гремело. По стеклопакету побежали длинные трещины.
- Да твою ж мать! - заорал Дятлов, подскочив к окну.
Во дворе уже никого не было. Думается, это были те, кого он за пять минут до этого слышал. Может, чьё-то другое окно расколотить хотели, а попали в его. Ладно, на этот случай бог дал человеку камеры наблюдения, висящие на доме. Плохо, конечно, что опять придётся с чем-то париться...
Дятлов обернулся. Она сидела в кровати, одеяло свалилось, глаза были вытаращены, её била крупная дрожь.
- Ханурики развлекаются, - успокаивающим тоном сказал он. - Хреново, что сказать. Ну ладно. Помнишь кота Леопольда? Неприятность эту мы переживём...
Она не двигалась и продолжала запуганными глазами смотреть в одну точку, мимо Дятлова. Ему стало жутковато.
- Слушай, ты какие-нибудь успокоительные пропить не хочешь? Выглядишь неважно...
Она наконец глянула на него и с усилием выговорила:
- Надо бы. Правда, терпеть не могу таблетки.
Он сел на кровать и обнял её, чувствуя пальцами позвоночник и лопатки. Спина у неё продолжала дрожать. Так он и сидел, пока качка не стала слабее, слабее, слабее, будто ему удавалось медленно впитывать её страх. Дошутились за песочек.
Она вдруг дёрнулась, будто вспомнив, кого ей в нормальной жизни надо отыгрывать, поднялась с постели и потянулась к одежде.
- Ладно, хватит мне тут расслабляться...
Серый будничный тон, и она снова старается не смотреть ему в глаза.
Когда она наводила приличный вид перед зеркалом, он глянул ей через плечо и спросил:
- Это я тебя, что ли, стал пугать? Я вроде не настолько страшный. Даже кусаюсь не слишком больно, - хмыкнул он.
- Это я себя сама пугаю, - невнятно пробурчала она и быстро выскользнула из квартиры.
Дятлов зашторил покалеченное окно, снова растянулся на кровати и закрыл глаза. Ничерта здесь не ясно. Да может - и не надо разбираться. Психотерапевт ей, кажется, нафиг не сдался. Продолжая вдыхать редко появляющийся здесь запах, он решил ещё поспать. Так что они там говорили про крабов... Он заснул, слыша в ушах нечто навроде плеска волн.