Рассказ Господь во мне

               
                Господь во мне

               
                Посвящается моей маме, Рипсимэ Арамянц               
               

    Я часто ловлю себя на мысли, что живу не один. Иногда, в предутренней тишине, когда весь дом ещё спит, а небо за окном только начинает светлеть, я чувствую... иное присутствие. Не чужое, не пугающее — наоборот. Оно родное, тёплое, и будто знает меня так же, как и я сам…
    Я родился в обычном доме, полном книг, света и труда. Мама и папа были преподавателями. Они не учили меня и моих сестёр религии, но учили жить с достоинством, честно, по-доброму. Вера была у каждого своя — не показная, не церковная, но... настоящая. Такая, что не нуждается в демонстрации.
    Сёстры часто говорили, что я — странный. Я был эмоционален, порой молчалив, а иногда — слишком восторженный. Но со мной с раннего детства случались странные вещи. В детстве я тяжело заболел. Врачи не верили в выздоровление. Родные тихо готовились к худшему.
    А я выжил. Не просто выжил — будто стал другим. Люди начинали смотреть на меня иначе. Кто-то — с тревогой, кто-то — как на чудо. И так продолжалось всю жизнь.
    Когда ушёл отец, я понял, что становлюсь стержнем всего семейства. А когда пришёл черёд мамы — я ухаживал за ней, как за ребёнком, не жалея ни времени, ни себя самого. Для меня это было не тяжёлым бременем, а честью…
    Однажды, за два дня до её ухода, она посмотрела на меня по-особенному. Мы были втроём — я, мама и моя подруга Асмик. Вечер был тихий, за окном медленно кружился снег. Мама заговорила — и голос её будто зазвучал из другого мира:
    — Со мной происходят странные вещи, — сказала она. — Будто меня заносит в другие пространства. Там всё по-другому. Другая логика, другое течение времени… И знаешь, мой родной, там я видела тебя. Тебя все почитают. Я стала свидетельницей, как ты идёшь среди светящихся существ, и они склоняются перед тобой. Я не могу это объяснить… — она замолчала, затем взглянула мне в глаза и произнесла:
    — Я поражаюсь, как простой смертный может обычным путём родить такого Человека, как ты, мой сын…
    Потом она обняла меня — крепко, долго. Целовала, как в детстве.
    С тех пор я потерял покой…
    Я стоял у её постели, когда она покинула этот мир. Было 15 января. Зима. Но в тот день снег внезапно исчез — будто растаял вместе с её последним дыханием. Мир замер. Солнце вышло из-за облаков и застыло в небе, как если бы само время решило склониться в молчании. И потом, все девять дней подряд, оно не покрывалось облаками. Светило мягко, бережно, будто сопровождало её туда, куда обычным шагом не дойти.
    Я не знал, что думать. Было только ощущение: я потерял не просто маму — часть самого себя.
    В день прощания я подошёл к ней — к тому, что осталось от неё в этом мире. Люди стояли молча. Я наклонился, чтобы поцеловать её в лоб — как она целовала меня, когда я болел, когда боялся, когда нуждался в её дыхании.
И в этот миг, как потом говорили те, кто был рядом, от гроба в небо поднялся радужный столб. Не свет, не луч — столб, соединяющий землю и небо.
Я знал: это не знак от неё, это знак о ней. Она завершила путь здесь, чтобы открыть мне дверь — дальше.
    После этого я уже не мог жить по-старому. Не потому что был в трауре. А потому что в сердце поселилось нечто необратимое. Словно дверь приоткрылась, и сквозь неё проникал ласковый тёплый ветер. Я и сегодня ощущаю эту удивительную ласку…
    Я всё чаще уходил в себя. Не отгораживался — наоборот, открывался самому себе. Я нуждался в тишине, как человек, впервые услышавший зов из глубин. Я много молчал. И в этой тишине всё чаще звучал голос матери.
Не ушедшей — ставшей частью моего внутреннего пространства. «Я поражаюсь, — сказала она тогда, — как простой смертный может родить такого Человека, как мой сын…»
    Сначала я не придавал этим словам значения. Думал: просто любовь матери. Чистая, бескрайняя, как небо. Но потом… С каждым днём, с каждым проблеском воспоминаний, с каждым мгновением внутреннего света… я начал понимать: она знала.
    С того дня многое изменилось во мне. Я стал просыпаться раньше.
Вслушиваться в то, как молчит дом. Смотреть, как утренний свет скользит по стенам, рисуя что-то на нем. И всё это казалось мне не просто деталями быта — знаками жизни, оставленными кем-то, кто давно живёт во мне. Я больше не спрашиваю: «Кто я такой?» Я просто ухожу внутрь себя. Без страха. Без ожиданий. И там — в самом центре моей тишины — нахожу слова.
Не чужие. Мои. Написанные когда-то в минуты смутного вдохновения. Я не понимал их тогда. Но теперь…

                О, если б знал я, что Господь
                Не в Поднебесье живёт…

    Теперь я знаю. Господь не скрывается в небесах, не дремлет за облаками.
Он — здесь. Он — во мне. Не как идея или метафора, а как Суть, Ядро, как Плоть, строящая свод моих мыслей. Он гостит во мне… Он — тот:
 
                Кто неустанно, напролёт
                Небесный в мыслях строит Свод…

    Сколько раз я чувствовал, как во мне рождаются идеи, поступки, добрые жесты... и я был лишь проводником — не источником.

                Тот Свод, что душу ворожит
                Непостижимым волшебством,
                Таинством облекая жизнь,
                Напоминая о благом…

    Да, жизнь — это не случайность. Это таинство. И в каждом её проявлении — от детского смеха до последнего прощания — сквозит одно и то же: Присутствие. Мама знала это. Она ушла в тот момент, когда я был готов принять — не только её уход, но и её знание. Она как будто открыла мне дверь не в себя — а в меня самого.

                Ах, если б понял я давно,
                Господь родился что со мной…
 
     Я не Бог. Я не святой. Я — человек, как миллионы. Но… не совсем.
Как будто Он, Господь, решил пройти эту жизнь со мной, внутри меня — моими шагами, словами, слезами, трепетными чувствами, чтобы почувствовать этот мир человеческим нутром. И чтобы я, наконец, узнал Его — в себе.

                И вместе с Ним мне суждено
                Прожить всю жизнь одной судьбой!..

     Я больше не ищу смысла в моей жизни. Господь живет во мне.
Мне достаточно присутствовать в настоящем, зная, что я не один. И мы с Ним — одной судьбы.

1 июня 2025 г.
Ереван