024 Л. Пастер 1822-1895 гг

Луи Пастер не был врачом, но его вклад в медицину был огромен. Он оказался поистине великим подвижником медицины.
Луи родился 27 декабря 1822 года во французском  городке Доль  в семье кожевника Жан-Жозефа Пастера. Тот был участником наполеоновских войн и происходил из крепостных крестьян, обретших свободу благодаря французской революции. Жан-Жозеф львиную долю семейного дохода тратил на обучение  единственного сына, мечтая, чтобы он стал образованным человеком.

Однако в юности Луи не отличался особым интересом к наукам, оценки у него были посредственные.  Молодой человек мечтал стать живописцем и большую часть времени проводил за мольбертом. Впрочем, к 20 годам все переменилось: Луи поступил по родительскому настоянию в Высшую нормальную (то есть педагогическую) школу в Париже.

Молодой человек выбрал своими основными предметами физику и химию, он всерьез увлекся лабораторными экспериментами. В течение всего времени обучения в Эколь Нормаль Пастер подрабатывал репетиторством и все свободное время проводил в лаборатории академика Жан-Батиста Дюма — одного из основателей органической химии.

В 1847 году Луи защитил сразу две докторские диссертации:  по химии («Исследование мышьяковистых соединений калия, натрия и аммиака») и по физике («Исследования явлений, связанных с вращательной поляризацией жидкостей»). В последней он исследовал водорастворимые органические соединения, измеряя вращение плоскости поляризованного света, пропускаемого через эти растворы.

На следующий год, ставя опыты с винной кислотой, Пастер подтвердил и развил представления об изомерах, а еще открыл хиральность в химических соединениях. Хиральность – это значит отсутствие симметрии относительно правой и левой стороны.

Молодой  ученый обнаружил, что существуют два типа кристаллов винной кислоты — они представляют собой зеркальные отражения друг друга.  При этом форма у каждого несимметричная и потому они не накладываются друг на друга в пространстве. Он сделал вывод, что это следствие аналогичного устройства молекул соединения, которые тоже должны быть двух типов (то есть являются оптическими изомерами). В октябре 1848 года он выступил с докладом об этом («О связи, которая может существовать между кристаллической формой, химическим составом и направлением вращательной поляризации») перед Академией наук, члены которой с восторгом приняли открытие молодого человека.

Открытие хиральности  молекул привело к появлению стереохимии —  нового раздела химии, изучающего пространственное строение молекул и его влиянию на свойства соединений. Во второй половине XX века это открытие Пастера нашло широкое применение в промышленности (фармацевтической, пищевой и прочих), и его стали называть «наиболее основополагающим» и «величайшим» среди всех достижений Пастера.

Однако, мы в первую очередь помним Пастера как одного из создателей микробиологии и иммунологии. А буквально каждый день, заходя в магазин, мы видим его имя на пакетах с молоком,  в слове «пастеризованное».

Ученый обнаружил, что есть бактерии, которые образуют споры, благодаря чему могут переживать даже длительное кипячение. Для борьбы с ними он предложил методы, названные стерилизацией, т.е. обработку паром под давлением или сухим жаром при 120–140 °С.

Чтобы понять природу брожения, в начале 1860-х гг. к Пастеру обратились  виноделы.  Пастер смог доказать, что  брожение — это результат жизнедеятельности микроорганизмов, и открыть эти анаэробные микроорганизмы .  Вместе с тем он опроверг  учение о самозарождении микроорганизмов. Сделал он это с помощью колбы с «лебединой шеей» — длинным, узким и изогнутым горлышком. В колбу помещался стерильный образец дрожжевого экстракта, однако жизнь в нем не появлялась: споры бактерий, содержащиеся в воздухе, не могли попасть в экстракт, поскольку оседали на изгибах горлышка. Когда же горлышко отламывали в экстракте начинали размножаться бактерии.

В 1865 году за помощью  к Пастеру обратились производители шелка. В те годы возникла эпидемия болезней шелковичных червей, и Франция стремительно лишалась позиции крупного поставщика шелка-сырца. Пастер проводил эксперименты в течение 6 лет и установил, что гусениц поражают две разные болезни (флашерия и пебрина), вызванные жизнедеятельностью двух разных микроорганизмов, и предложил способы борьбы с их распространением.

Позднее Пастер сконцентрировался на исследовании заразных болезней у животных и человека. Подтолкнула его к этому семейная трагедия: у него было 5 детей, но трое из них скончались в детском возрасте от брюшного тифа. Пережив одну за другой эти трагедии, Луи стремился найти способ победить смертельно опасные инфекционные заболевания. Впрочем, свои эксперименты он начал с домашней птицы и скота. Исследовав возбудителя куриной холеры, в 1880 году  он разработал вакцину против этой болезни. Метод, разработанный Пастером, заключался во введении в организм ослабленного возбудителя — и это стало настоящим прорывом. В 1881 году,  по тому же принципу, ученый получил и вакцину против сибирской язвы.

Разработанные Пастером вакцины поступили в промышленное производство, и к середине 1890-х вакцинация скота и домашней птицы была введена во Франции в национальном масштабе. В 1880-х гг.  Пастер начал работать с человеческими болезнями. Первые опыты касались холеры, однако окончились безрезультатно: возбудителя Пастеру выделить не удалось.
Но в 1884 году Пастер смог выделить возбудителя бешенства, а затем ослабил его.  А в 1885 году он впервые успешно применил вакцину на его основе на людях, укушенных бешеными собаками. Новость об этом вызвала невероятный ажиотаж, причем не только во Франции, но и во всем мире. Спустя год вакцину от бешенства получили 2,5 тыс. человек, прибывшие в лабораторию Пастера из 18 стран.

В лабораторию Пастера потянулись люди, пострадавшие от бешеных животных не только из Франции, но изо всей Европы и даже из России. Известен случай с 19 русскими крестьянами из Смоленской губернии, искусанными бешеным волком. Пастер провел тогда ускоренный курс прививок: люди были в тяжелом состоянии, время из-за дальней дороги было упущено. Хотя троих крестьян спасти не удалось, общие результаты вновь продемонстрировали эффективность пастеровского метода. В России выздоровевших больных встречали с восторгом. Русский царь Александр III пожаловал Пастеру орден Анны первой степени с бриллиантами, а на следующий год в Одессе открылась вторая в мире лаборатория, в которой стали прививать от бешенства (и за первый год привили около 1,5 тыс. человек).

Лабораторию эту  организовали Николай Гамалея и Илья Мечников — обоих можно назвать учениками и последователями Пастера. Гамалея несколько лет изучал бактериологию под его научным руководством, а всю последующую свою карьеру посвятил развитию эпидемиологии, иммунологии и микробиологии в России. Мечников же в 1887-м перебрался к Пастеру в Париж, и стал его сотрудником .

В 1887 году Академия наук Франции развернула международный сбор средств на создание Микробиологического института под началом Пастера. Удалось привлечь 2,6 млн франков, в том числе около 100 тыс. от российского императора . Институт открылся на следующий год, в специально выстроенном для него здании в центре Парижа. По замыслу Пастера, учреждение сочетало в себе научно-исследовательский и учебный центры, а также диспансер для прививания. В народе его сразу прозвали «Дворцом бешенства».

В последующие годы Пастеровский институт стал колыбелью  иммунологии и эпидемиологии. Здесь разработали вакцины против чумы, желтой лихорадки, дифтерии и столбняка, открыли бактериофагов (вирусы, паразитирующие на бактериях), изобрели синтетические антигистаминные препараты и обнаружили вирус иммунодефицита человека.
Надо сказать, что гениальный Луи Пастер в 46 лет перенес кровоизлияние в мозг. Левая рука не действовала, левая нога почти утратила подвижность. Но свои самые гениальные открытия ученый совершил именно после этого удара. Пастер выкарабкался и прожил еще 26 лет. Oн умер в 72 года. Когда Луи Пастера не стало, выяснилось, что значительная часть его мозга разрушена.

Пастера похоронили в Нотр-Даме и на следующий год планировали перезахоронить в Пантеоне, рядом с Вольтером, Лагранжем и Гюго. Однако его вдова и дети настояли на том, чтобы организовать гробницу с мавзолеем на территории Пастеровского института.