Нарцисс Араратской Долины. Глава 162

В ВШКА, по вечерам в понедельники, нам читала лекции приятная пожилая женщина, которую звали Ирина Петровна. Я старался эти занятия не пропускать, и всегда на них присутствовал. Хотя, не могу сказать, что я всё аккуратно конспектировал. В этом смысле, студентом я был довольно неорганизованным: что-то запишу, и тут же начинаю рисовать какие-то рожицы, узорчики и квадратики. Мне не хватало усидчивости и внимательности, и я часто мыслями уносился куда-то; и отвлекался на женщин, которые меня там окружали. А их было много. И были  довольно красивые, и я бы даже сказал сексапильные, и не все они были замужние. Но я ни с кем там близко не общался и не дружил. У розенкрейцеров я чувствовал себя более раскрепощённым; здесь же, в студенческой аудитории, я иногда ощущал некую меланхолию и отчуждения от других слушателей. И даже под конец скучал, и ждал окончания трёхчасовой лекции, которая заканчивалась в девять вечера. Семинары, которые проходили по средам, мне нравились значительно больше, и там студентов было меньше, и я чувствовал себя больше в своей тарелке. Наш бессменный преподаватель, Елена Камиловна, ко мне благоволила, и я там даже расслаблялся и позволял себе шутить; но, опять же, никогда не ощущал себя полностью раскрепощённым в этом, в основном, женском коллективе. Всё-таки, моя стеснительность меня всегда неизменно сопровождала, и с этим ничего не мог поделать. Полностью быть собой я мог только среди своих немногочисленных друзей-художников; выпив немного коньяка или вина, и отключив голову от условностей, мог болтать и шутить…

                И виной тому, видимо, как сказали бы астрологи, был ретроградный Нептун в первом доме, который меня всю жизнь сопровождал, не давая мне на чём-то сильно сконцентрироваться. Опять же, Он мне давал также умение «уплывать» в мир фантазий и творческих иллюзий. И если бы не мой Нептун, который протянул «гармоничные» аспекты к моему Солнцу и Луне, то я вряд ли сел бы записывать свои ироничные мемуары, которые уже растянулись на многие главы; и которые, вероятно, надо было закончить в 1991 году, когда распался наш СССР, когда мне было 25 лет. Но мне, почему-то, захотелось написать про все эти бурные 90-е. И, вот, я дописался до весны 1999 года. И на этом бы надо остановиться. Увы, Нептун же не умеет останавливаться, и он размывает все границы, и он хочет продолжения; как-бы говоря, пиши пока можешь, и пока голова ещё что-то помнит…

                Весь апрель месяц НАТО продолжало бомбить Югославию. Бомбили гуманно, по заявлениям интеллигентного испанца с внешностью школьного учителя физики, Хавьера Соланы (он был тогда генсеком НАТО), и только военные объекты и мосты. Но иногда, якобы, «Томогавки» ошибались и попадали по белградскому телецентру или по китайскому посольству. У Кремля, на Манежной площади, 7 апреля прошёл многочисленный митинг в поддержку братьев-сербов. Я в это время, где-то в полдень, проезжал мимо с одним розенкрейцером Юрой Е. на его белых жигулях по Москворецкой набережной. Мы двигались в библиотеку №27, в район метро «Спортивная», где должен был состояться доклад. Мы перевозили туда наши эстампы и книжки, которыми я торговал. Юра тоже был художником и работал где-то в кино. У него были печальные и умные глаза, и классическая борода, как у настоящего художника-пейзажиста. Мне он нравился, и я с ним тогда часто общался. Он даже немного мне напоминал моего бывшего друга «бабочника» Махаона, которого тоже звали Юрой. Доклад-выступление нашего главного розенкрейцера Петрова прошёл нормально, никто никого те оскорблял, что я и отметил лаконично в своём дневнике. И мне понравилась директор библиотеки, которая говорила, что у них можно устраивать художественные выставки за небольшую плату; но я так с ней больше не пересёкся; хотя, правда, я в этой библиотеке ещё раз оказался, спустя несколько лет, на выступлении одного пожилого поэта Б.; и туда меня пригласил один мой друг, поэт и геодезист Ваня…

                В воскресенье, 18 апреля, в Москве наблюдалась замечательная тёплая и солнечная погода. В небе происходило соединение молодой Луны с Венерой. Я в этот день торговал на Крымском Валу, на Вернисаже. Было многолюдно и как-то особенно радостно. Я немного выпил пивка, и оно меня хорошо обволокло и «торкнуло». Я в этот день хорошо заработал, продав американцам большую акварель с зайцем в городе, за 100 долларов. Продавец акварелей Игорёк «Праздник», пребывал со среды в запое, и к тому же он на днях потерял свой паспорт. А прописан же он был в городе Ижевске. Наверное, он терял паспорта довольно часто, и это было для него привычным делом. Внешность у него была нерусская и, поэтому, его часто останавливали заботливые московские милиционеры. Вечером же я гулял по Москве с Вадимом, его женой Леной, продавцом Юрой, и ещё двумя его приятелями. Один был похож на скинхеда (видимо, он им и был), весь в татуировках. Мы догулялись до Арбата, где ходили безумные толпы. В одном арбатском дворике выпивали водку с лёгкой закуской. Я, правда, держал себя в руках, и водку не употребил. Далее мы как-то все разбрелись, и я продолжил гулять с Вадимом и Леной. Мы очутились в районе метро «Маяковская», где в сумерках вдоль Садового Кольца, стояли машины с девушками. Когда подъезжали клиенты, девушки выходили и выстраивались перед ними. Девушки были все не местные, в основном, из ближнего зарубежья, приехавшие в Москву на заработки. На другой же, день у меня наблюдалось сильное похмелье, как это обычно бывало по понедельникам. А вечером мне надо было идти на лекцию в ВШКА, слушать лекцию Ирины Петровны…

                В следующее воскресенье, 25 апреля, я опять «расслабился». Сперва я ходил на Службу к розенкрейцерам, как всегда в Овальный (ВГБИЛ). Сегодня принимали новых членов. После Службы я отправился в приподнято радостном настроении на Крымский Вал. Там меня ждали карикатурист Лёша с молодым художником Ромой А., с которым я до этого не общался, хотя и не раз видал на Вернисаже. Роме А. было на тот момент 23 года. Мы сели на катер и прокатились по Москве-реке. От «Пролетарской» до «Киевской». С 16.30 до 18 часов. Пили пиво. Общались с двумя девчонками, которые учились в медицинском на стоматологов. Потом гуляли по набережной Шевченко. Перешли по новому мосту на ту сторону, на Краснопресненскую набережную. Поймали машину и доехали до «Маяковской», где нас ждали Вадим с Леной, и Игорёк «Праздник». Лена с Лёшой о чём-то сильно поспорили, и наша компания разделилась. Лёша с Игорьком пошли в одну сторону, а я с Леной, Вадимом и Ромой - в другую, и оказались на вечернем Арбате. Молодой художник Рома довольно сильно напился, и мне пришлось его взять к себе на ночлег, так как он опоздал в общежитие. Рома не был москвичом, судьба его принесла в Москву из города Ковров. Перед этим у нас проверяли документы на Гоголевском бульваре, это произошло уже в 11 вечера. Я показал милиционерам свою зачётную книжку ВШКА, и это как-то прошло. Московской регистрации у меня тогда не было, и меня, гражданина Армении, должны были бы оштрафовать. Бог миловал. А перед этим Рома чуть не подрался с одним дяденькой, с внешностью уголовника, мне удалось Рому оттащить. Мы ещё пытались познакомиться с девушками на Чистых прудах, но как-то всё неудачно. В общем, закончилось очередное воскресенье, с прогулками по вечерней Москве… Наутро Рома проснулся, на полу на гостевом матрасе, и долго соображал где он. Потом быстро собрался и уехал по своим делам...

                Всё это время в мастерской часто появлялся Серёжа Долганов, который у меня снимал угол, и он сидел аккуратно рисовал свои картинки с картами древней Москвы, которые у него хорошо покупались иностранцами. Он почти не выпивал и, в этом смысле, был очень хорошим компаньоном. Появлялся также бродяга Илья, который любил зайти, послушать музыку, попить чаю. Илья тоже не пил, и к алкоголю он испытывал сильную неприязнь. Как я уже писал, Илья любил знакомиться и общаться с девушками, которых иногда приводил ко мне в мастерскую; и, надо сказать, что ничего такого непристойного он у меня в мастерской не устраивал. Всё было вежливо и никаких «грязных» приставаний и всего другого. В этом смысле и Долганов, и Илья были такими вот «правильными» людьми, с которыми я тогда общался. Хотя и другие тоже не были какими-то «монстрами». Просто у остальных моих друзей были проблемы с алкоголем. И наши встречи всегда предполагали дружеское распитие спиртных напитков. Это был обычный ритуал, и в этом не было ничего плохого… и все обычно расслаблялись в выходные дни, как это и принято в цивилизованном обществе.