Печалька выходит замуж 1

В то самое лето 183… года, в нашем уезде свирепствовал брюшной тиф, и многие дети тогда в одночасье лишились своих родителей. Осиротела и я. Мой отец, бывший судебным секретарем, скончался первым, и вскоре вслед за ним умерла и моя матушка, которая проводила все дни и ночи у постели больного отца. Я выжила только благодаря случайному обстоятельству: дело в том, что меня отослали на лето в деревню к тетке, на Псковщину, и меня просто не было в городе в продолжение всей эпидемии. Когда мне было разрешено вернуться в город, наш дом уже был пуст и родители уже были погребены на церковном погосте, среди других свежих могил, среди других жителей города, чьи жизни оборвал брюшной тиф. Моя старая няня, Милюшка, была отправлена в деревню к тетке вместе со мною, так что мы обе, вернувшись в город, бродили теперь по дому в полном недоумении: кухарка была отпущена, а большую часть нашего домашнего скарба сожгли, потому что на это вышел указ городского головы. Якобы, уничтожение одежды и прочего мелкого имущества больных могли как-то помочь в борьбе с эпидемией. Побродив по дому, мы с Милюшкой хотели было идти к родителям на погост, когда в дверь постучали. Мы с няней вскочили с дорожного сундука, на котором сидели, и увидели высокого плотного господина с рыжеватыми усами, пшеничного цвета бакенбардами, в дорожном сюртуке.
-Дядя Егор? - в оторопи, произнесла я. - А вы как здесь?
-Да, вот, Машенька, получил письмо от друга твоего отца… Нешто помер наш Илья Савич? И матушка твоя, Настасья Степановна, вслед за ним отойти изволили?? - сокрушенно, вздохнул дядя Егор:
-А у меня-то, Машенька, какое несчастье! Жена моя, Ольга Степановна, от родильной горячки скончалась… и сынок мой три дня только прожил, вот бог его прибрал… сироты мы с тобой теперь, душенька, как есть сироты…ну, собирайся, едем! - вдруг неожиданно заключил дядя Егор.
-Куда? - поначалу не поняла я.
-Так ко мне, в Софьино… - без тени сомнения, пояснил Егор Кузьмич. - Я же целый год провожу в Софьино, благо, до Москвы рукой подать, мигом добраться можно… часа четыре, не более того…лошади у меня резвые, так что не поездка - а удовольствие!  А какие там рядом люди живут! Баронесса фон Мэкк, графиня Воронцова-Дашкова, самый свет московского общества с нами рядом проживать изволят! Да не пугайся ты, Машенька, я тебя со всеми мигом познакомлю… - так говорил Егор Кузьмич, перенося мой дорожный сундук и Милюшкин заплечный мешок в свою карету.

Софьино, где проживал постоянно дядя Егор, было очень миленькое поместье на берегу реки Оки, как раз там, где река Нерль впадает в Оку, где огромные заливные луга соседствуют с березовыми рощами, где в лесах полно земляники, белых грибов, лисичек, маслят, где на старых пнях обязательно заводятся стайки опят, и где чистейшие родники, играючи на мелких камушках, бегут к спокойной, плавной и глубокой реке Оке. Мне понравилось поместье дяди, этот большой и гулкий деревянный особняк с обязательными белыми колоннами, мне понравилась моя спальня, которую дядя обставил лучшими образцами новомодной мебели, выписанной, по словам самого дяди Егора, из Вены в позапрошлом году. Поскольку я приехала в Софьино с одним только дорожным сундуком, дядя в мгновение ока заказал  для меня несколько красивых платьев, однако, примерив их, я пришла в некоторое недоумение. Дело было в том, что большинство этих платьев были свадебными. Я указала дяде на его ошибку, просмотрев новейший Журнал Модной Дамы, этот всеведущий каталог всего самого новомодного: вот, смотрите на этот рисунок, дядюшка…Это платье совсем как свадебное, в Журнале… и это тоже хорошо, но подойдет только ко второму дню свадьбы, вот и здесь написано, видите:
-Сочетание венского кружева с простым приталенный лифом выгодно подчеркнет девственные формы современной невесты… Шлейф умеренной длины как нельзя лучше сочетается с торжествами второго дня свадьбы… Зачем вы мне, дядюшка, заказали свадебное платье? Вот уж оно не для меня…
-Для тебя, радость моя, для тебя! - вдруг сказал мне дядя, обнимая меня за талию.
-Ко мне разве кто сватался? Как же я не знаю, дядя?  - подозрительно уточнила я, стараясь освободиться из медвежьих объятий моего чересчур любвеобильного дядюшки.
-Я к тебе сватаюсь, дитя мое, я! - вдруг признался дядя. Я теперь вдовец, ты - девица хоть куда, хоть и сирота, хоть и бесприданница, да мне и не надо никакого приданного, кроме твоей красоты и девственной свежести…Тебе ведь 14 годков уже есть?
-Дядюшка, мне скоро 16! Да только я за вас не пойду! - отказала я дяде.
-Как это - не пойдешь? - совершенно опешил дядя Егор, - Я - твой опекун, Машенька, куда скажу, туда и пойдешь! Примерь-ко свадебное платье, хорошо ли оно тебе… Сейчас обедать будем, выйди и покажись мне вот в этом, лиловом, свадебном! Хочу видеть! - приказал мне дядюшка. Этот приказ покоробил меня, но я быстро решила, что можно сделать со свадебным платьем за обеденным столом, полным виноградных вин, закусок в уксусном соусе и прочих вкусных, но крайне опасных для свадебного платья деликатесов.