Синдром подполковника Гришаева

«Синдром подполковника Гришаева»

Из книги "На скорую руку"

Парадную форму за время срочной службы я надевал раз пять-шесть. В ней мне предстояло уйти на дембель и явиться в военкомат для постановки на воинский учет. На этом недолгий век добротно сшитого из добротного материала, но совершенно, на мой взгляд, неуклюжего мундира должен был закончиться. По крайней мере, верхней его части, именуемой кителем. Ибо брюки могли мне еще послужить. Сызмальства приученный бережно относиться ко всему, что создано человеком, и, прекрасно понимая, что сразу по возвращении домой, мне ходить будет не в чем (в магазинах хорошие брюки не купишь, а чтобы сшить на заказ, нужно время), месяца за три до демобилизации, в августе 73-го, я, завернув нижнюю часть своего парадного армейского мундира в газетку, отправился в город, в самоволку.
В пошивочном ателье, когда я попросил «тут заузить, тут расклешить, карманы сделать «коробочкой», портниха на всякий случай предупредила:
- Солдатик, ты понимаешь, что обратно твои брюки перешить не сможет никто.
Вскоре по какому-то празднику приказано было надеть парадную форму. Перешитые и отпаренные брюки я повесил на спинку двухъярусной кровати и отправился в бытовой отсек приводить в порядок китель. В это время в кубрике появился командир роты - Телеграфного центра - подполковник Гришаев. Ни имени, ни отчества его я не помню, а, возможно, даже не знал - в армии, по крайней мере, во времена моей службы ни у солдат, ни у офицеров не существовало ни имен, ни отчеств. Только звание и фамилия. Подполковник Гришаев - и все! Был подполковник Гришаев невысок, тучен, живот - как у беременной женщины месяце так на восьмом. Когда он вышагивал строевым шагом на плацу для доклада начальнику штаба майору, трудно было не покатиться со смеху.
В тот злополучный для меня день подполковник Гришаев, войдя в кубрик, по каким-то необъяснимым причинам остановился у моей кровати. Вешалка с переставшими быть форменными брюками оказалась на уровне его глаз. Нужно было быть слепым, чтобы не обратить внимание на карманы «коробочкой». Рёв подполковника Гришаева огласил своды казармы:
- Это что такое?!
Солдаты, оказавшиеся поблизости, замерли, кто где был, как в детской игре «Замри!», а, придя в себя, и, разобравшись, что к чему, принялись скандировать мою фамилию.
- Это ш-ш-ш-то такое? - прошипел подполковник Гришаев, когда я предстал пред его затуманенные негодованием очи.
- Брюки, товарищ подполковник, разве вы не видите?
- Молчать! - вновь взревел командир. - Я вас не спрашиваю, что это такое, я спрашиваю… что это такое? - Толстый палец хорошо откормленного подполковника тыкал в «неуставной» формы карманы.
- А, это! Товарищ подполковник, дело в том, что первые дни после демобилизации мне не в чем будет выйти на улицу… - попытался объяснить я.
- Молчать! Привести брюки в соответствующий уставу вид и доложить!
- Товарищ подполковник! Вы же прекрасно понимаете, что это невозможно!
- Молчать! Разговаривать будем в другом месте. Через полчаса! - подполковник резко развернулся и покинул кубрик.
Мне явно светила «губа». Примерным солдатом я был только первые полгода службы, не больше. Пока не понял, что Советская армия - это государство в государстве: рабовладельческое в крепостническом. Так что основания для «оформления» меня на гауптвахту у подполковника имелись, а теперь появлялся и повод. Нужно было срочно что-то придумать.
Не прошло и получаса, как я постучался в кабинет начальника Телеграфного центра:
- Товарищ подполковник, разрешите войти! Товарищ подполковник, разрешите доложить! Товарищ подполковник, ваша команда выполнена! - Я бережно положил перед Гришаевым на канцелярский стол форменные брюки одного из своих сослуживцев. Подполковник даже приподнялся с места и в таком приподнятом состоянии принялся с пристрастием следователя по особо важным делам осматривать брюки. И соображать, как выйти из столь пикантной ситуации, в которую он сам себя поставил.
- Ну вот, а вы говорили, что ничего сделать нельзя! - по-доброму заулыбался подполковник Гришаев. И вдруг, встав по стойке «смирно», объявил: - Два наряда вне очереди!
- За что?!
- За солдатскую смекалку!..

1974 г.