Все пути ведут к свиданию

В кабинете Алексина Ивана Павловича все было обустроено со вкусом. По крайней мере он так думал и вполне справедливо полагал, что всех это восхищает. Действительно, приходившие по тем или иным делам сотрудники и партнеры с неким восхищением осматривались вокруг. Да, здесь все было по вкусу. Вот и сегодня переехавший не так давно из Урала партнер был щедр на комплименты дизайнеру. Неспешная беседа была усладой обоим, а заморский кофе и вовсе превосходен. Казалось в жизни Алексина ничего не изменится и все будет идеальным. Вошедший референт доложилась о посетительнице, и Алексин попросил партнера остаться на правах хорошего друга.
- Это Виталик женится, - Алексина распирала гордость, - представляешь, еще вчера бегал мальцом, а сейчас вымахал выше меня. И вот уже скоро свадьба.
- И кто пришел? – спросил Коршунов Алексей Андреевич.
- Сейчас познакомлю с теткой невесты. Сын сказал, она росла сиротой, ну хоть тетка есть.
Вскоре в кабинет вошла дама и скромно прошла к столу. Она даже оробела от огромного вида всего, слегка испуганно скользнула взглядом по восточным саблям, особому предмету гордости Алексина. Тот же в свою очередь даже нахмурился, заметив, как партнер в недоумении изогнул бровь.
- Инна Васильевна? – уточнил он, - вы и есть тетя Василины?
- Да, - кивнула женщина.
Алексин пригласил к столу и все еще пытался взять себя в руки. Казалось очень давно он не видел такой палитры красок разом. В его офисе, где соблюдался строгий дресс-код, было вообще дико видеть подобный наряд. Яркое желтое платье дамы, ее непослушные кудри и длинные ногти салатового цвета со множеством колец на всех пальцах было невыносимо наблюдать. Заметив, что такой наряд не годен на банкете, Алексин попросил уменьшить количество колец и убрать яркий маникюр. Она со всем соглашалась, не понимая, чего ему вообще нужно, лишь поддакивала, замечая, как он сердит. Наконец, быстро попрощавшись, она исчезла, оставив легкий аромат парфюма.
- Ну, скажу я тебе, - протянул партнер, - слов нет.
- Надеюсь, невеста на нее не похожа. Ее я еще не видел, - Алексин сетовал на множество дел и надеялся на благоразумие сына.
- Ну вот тебе образчик обычной женщины. Она еще и авоську небось в приемной оставила. Не тащить же ее в кабинет.
- Господи! Ты только глянь! – Алексин стоял у окна.
Он с неким ужасом наблюдал, как Инна Васильевна садится на мотоцикл. Коршунов лишь развел руками, как бы говоря, что тут скажешь. Покачав головой, Алексин заметил, что не каждая обычная женщина водит мотоцикл.
- Байкер, что ли? – с сомнением предположил он, - только этого не хватало. У них же там братство.
- Да, да. И на свадьбе будет слет байкеров, - рассмеялся Коршунов, - смотри проще. Ну не накопила на машину, ездит хоть на таком транспорте.
- А зимой?
- А зимой на санях, судя по всему, - развел руками Коршунов, - и вообще у нее такой вид, что можно ожидать чего угодно. Даже байкеров.
- Ну уж нет. Я этого не потерплю. Надо немедленно обговорить с ней такое.
- Заодно глянь как она поживает. Ну, может там вообще берлога.
Каждое предположение партнера было худе предыдущего, и Алексин решительно вознамерился после работы нанести визит будущей родственнице. Сетуя на отсутствие номера, он заехал без всякого предупреждения и был удивлен радушному приему. Женщина в обычном халатике выглядела необычно, и он списал это на непослушные кудри. Сказав, что на правах родственника он может приезжать вот так запросто, услышав возражение, она даже бровью не повела. Алексин говорил о личном пространстве и рамках, в которые загнал всех.
- Мама Виталика живет в Париже, - говорил он, - и не приедет на свадьбу. У нее работа. Тем более мы давно в разводе.
Женщина кивнула, как бы понимая, что Париж все же важнее всего. Предложив отужинать вместе, она заметила настороженный взгляд и не удивилась отказу.
- На свадьбе будут мои друзья и партнеры, - продолжал он, - а с вашей стороны кто?
- Наверное, только я и буду, - неуверенно ответила она.
- Отлично! То есть, нам этого достаточно. Я уже составляю список гостей для ресторана. Так что включу лишь вас.
Она кивнула и еще раз предложила отужинать. Обрадованный Алексин решил не перечить на этот раз. Он прошел на кухню, подумав, что и не помнит, когда вообще питался на кухне. Обычно прислуга накрывала в гостевой, где был он с сыном.
- У вас кухня маленькая, - заметил он, - хотите, мы вам купим квартиру побольше.
- Это квартира моих родителей, - отвечала она, - родные стены, так сказать.
- Не хотите?
- Мне одной много и не надо.
- Так вы одна? Дяди у Василины нет?
- Нет. И не было.
- Супер. Вы ничего не потеряли и многого избежали. Хорошее дело браком не назовут, знаете ли.
Алексин и сам не понял, как расслабился, уплетая борщ, так похожий на бабушкин из далекого детства. Наконец, попрощавшись, он подумал, что она не так уж плоха. Решив, что довольно быстро привык к ее палитре, он перед уходом пожелал подарить наряд на свадьбу. Она кивнула, слегка нахмурилась и только.
После ухода будущего свата, Инна Васильевна устало протерла виски и набрала номер подруги. Шпилькина Рената жила в соседнем подъезде, так что пришла довольно скоро. Пройдя в гостиную, она взяла чашку чая и со знанием дела покачала головой.
- Ну, рассказывай, чего уж там, - сказала она, - уж такую машину в нашем дворике не видывали.
- Представляешь, он решил купить мне платье, - пожаловалась Инна, - как будто у меня совсем нет вкуса. А Василина сказала молчать и со всем соглашаться, ну ты знаешь. Он у них на фирме главный.
- Ну надо же у такого отца и такой образцовый сын родился, - Шпилькина ухмыльнулась, - что делать будешь?
- Надену то платье и уберу раздражающий его маникюр.
- Ну да. Танцуй под его дудку. Ты ведь девку отдаешь!
- Не дочь же, так что я могу?
- Танцуй под дудку, - пропела Шпилькина.
- А ты все завидуешь, что Василина нашла стоящего, а твоя нет. Но ведь найдет еще.
- Стоящего?! Может он и стоящий, а вот сват твой я тебе скажу, заберет у тебя девку и все. Не будет она с тобой больше видеться. Даже звонить не будет.
- Так не дочь же, - слабо возразила Инна.
И тут Шпилькина привела массу доводов, напомнив, как Инна растила племянницу, водила на кружки, наряжала как куклу и вообще заменила родителей.
- Ты же даже замуж не пошла, - напомнила она, - не хотели брать с дитем-то. Забыла? А теперь где будет дите? Где она будет? В золотой жестокой клетке.
- С любимым, - напомнила Инна.
Сказав, что она неисправима и не видит дальше своего носа, Шпилькина поспешила домой, оставив Инну одну.
Инна Васильевна в свои сорок лет была оптимисткой. Решив отправиться на дачу, она посвятила выходные себе и вернулась вполне умиротворенной. Ей казалось, что все идет как надо и правильно, что еще не все потеряно и у нее тоже имеется где-то свое счастье. Она даже надеялась встретить загадочного принца на свадьбе племянницы и потерять туфельку. Достав наряд из коробки, она подошла к зеркалу и застыла. Да, у Алексина или кто бы ни покупал, был вкус. Красное платье в пол подчеркивал высокий рост и золотистые кудри. Отправив фото в платье Василине, Инна успокоилась. Однако совсем скоро прилетевшее сообщение племянницы заставило ее подпрыгнуть и поставить чайник. Как оказалось, Василина находилась у Виталика. Показав фото тети отцу жениха, она писала, о его просьбе скинуть ему злополучное фото. У Инны было много вопросов, среди которых не нашлось ни одного путного. Она как обычная женщина строила предположения, один ужаснее другого и наконец, логическая цепочка предположений выстроилась так, что подводила ее к будущему свату. Уверяя себя, что они уже где-то родственники, Инна все же засыпала с его образом в душе.
День свадьбы настал быстро. Инне Васильевне казалось, что так она никогда не волновалась. Даже восхождение на Эверест не было бы волнительным по ее критериям. Она раз сто подошла к окну, а завидев машину Алексина, поспешила во дворик. Как оказалось, он прислал водителя, от которого не укрылось ее разочарование.
Алексин вовсе не ожидал увидеть девушку в красном, с трудом узнавая тетку невесты. Заметив красноречивый взгляд Коршунова, она смутилась, чем подкупила мужчин. Искреннее смущение было действительно поразительным, за таким хотелось наблюдать. Так подумал Алексин, становясь рядом с Инной, представляя ее гостям. Конечно, ничто не укрылось от общества дам, для которых она была фигурой таинственной и вполне обычной.
- Алексин на таких и не взглянет, - говорила одна из них, - как она вообще попала в наше общество!
- Это тетя невесты, - поясняла другая дама, - посредственность.
- Сразу заметно, что невесты. Та тоже посредственность и только. Что нашел в ней Виталий! – поражалась третья.
Заметив, что такая посредственность всегда уводит мужчин, бабушка Виталика расстроила дам и по-другому взглянула на Алексина.
- Вы бы, милая, после свадьбы поехали к нам, - она подошла к ним, - места много. Могли бы позавтракать по-семейному. Вы, должно быть, славно готовите сырники.
- Не умею готовить сырники, - смутилась Инна, - да и устанем все. Вам после свадьбы надо отдыхать.
- Да и завтра на работу ехать с утра, - отрезал Алексин, - вас домой отвезет водитель.
- Ну конечно, тебе же некогда как всегда, - упрекнула мать и отошла.
- Старые люди, - Алексин развел руками, - раньше она не была так капризна и обидчива. Смотрите, обиделась, что не пригласил вас.
- Да, это нормально, - согласилась Инна и поспешила отойти.
Уже после свадьбы Инна проводила гостей со всеми и отправилась домой. Конечно, она не оглядывалась, не желая ранить самолюбие и гордость. И потому откуда ей было знать, сколько стоял Алексин, глядя как удаляется машина, превращаясь в точку на горизонте огней ночного города.

***
Инна Васильевна как вполне обычная женщина прислушивалась прежде всего к советам подруги, а уж после к собственному сердцу. Дела сердечные она считала сериальной ерундой, считая, что логика вполне заменит чувства. Да, по совету подруги было логично отвезти вещи Василины в дом ее мужа, чтобы загодя отвадить ее прибегать чуть что. Она считала, что действительно девочке пора взрослеть, раз уж пошли дела семейные. Василина даже обрадовалась ее предложению, сетуя на нехватку времени в рабочем графике. Однако эта идея обернулась долгими пересудами соседей Алексина, а после и всего города. В обществе поговаривали о ее мотоцикле, о том, что именно так надо брать быка за рога, памятуя, как ловко Инна переложила багаж в руки Алексина на глазах всей улицы. Слухи разрастались космическими шагами, так быстро и невероятно, что Инна служила уже примером безрассудности. Дамы высшего общества фыркали и ужасались, втайне между собой поговаривая, что именно этой посредственности удастся завладеть имуществом Алексина.
- Не сама, так через племянницу завладеет добром, - говорила соседка Алиса, живущая рядом с Алексиным, - ловко она ему всучила багаж. Какие-то ужасные сумки! Вы бы их видели! Такое даже бабушка моя не носила.
- Так бабушка ваша была супругой героя соц.труда, - заметила собеседница Виктория, - насколько я помню из рассказов бабушки, она лишь рожала и по гостям с мужем гуляла. Хозяйство вели бедные родственники, от которых вы успешно избавились.
- Ну не век же их кормить, - возмутилась Алиса, - а вообще да, бабуля жила с шиком. Совсем как я. И вы могли, если поубавили бы гордыню. Гордость нынче не в чести.
- Через себя переступить, ну нет уж, - Виктория решила попрощаться, - а ведь мне уже пора.
- Я передам супругу, и он подождет с заездом в ваш офис, - отвечала Алиса, - уж я на него повлияю.
- Как только освободится офис я сообщу, - холодно отвечала Виктория, - тем более уступки были. Вот я и надеюсь на встречный шаг. А о соседе своем забудьте. Пусть каждый живет своей жизнью.
- Вот просто удивительно как вы о нем позабыли, - Алиса пристально взглянула на собеседницу, - а ведь он спрашивал о вас. Вы интересовали его когда-то очень давно.
- Не припомню, - высокомерно отвечала Виктория.
Алиса с некоторым пониманием глядела вслед даме, покачивая головой и осуждая, как можно быть такой безразличной к знакам внимания мужчины. Она с неким ужасом наблюдала за встречей двух женщин у дома соседа. Инна уже садилась в мотоцикл, когда увидела по-настоящему несчастную женщину. Она показалась необычной и нежной, будто ветер перемен коснулся ее дома и перевернул все там до основания. Она казалась лишенной самого важного в жизни, безразличной даже к ее транспорту, которому явно не место было среди роскошных домов. Не зная отчего, Инна вдруг предложила подвезти и не удивилась согласию. Виктория согласилась, решив, что идти до остановки в жару нереально тяжко.
- Работаете здесь? – недоверчиво спросила Инна, - что-то не похожи на персонал. Сейчас это так называется.
- Меня ничто не связывает с этим местом, - улыбнулась дама, - уже ничего.
- Тетя Вика, отец говорил, вы забыли вещи в подвале, - вышел Виталик, - мы их сложили в сундук.
- Можете выкинуть за ненадобностью, - Виктория села позади Инны, - поехали.
Они выехали под обалдевшие взгляды соседей, с ветерком, словно действительно вырвались из плена. Ветер развевал локоны женщин, все превосходство которых было в обычности. Остановив у остановки, Инна заглянула в самое сердце дамы и вспомнила где ее видела.
- Вспомнила! – вскричала она, - Господи! Какая же я глупая! Я вас вспомнила! Боже мой! Да разве можно зариться и строить планы в обход чужого счастья!
- Чужого? – не поняла Виктория.
- Я хотела сказать, вашего счастья.
- Моего? – улыбнулась она, - а вы чудачка.
Из дальнейшего Виктория узнала, что Алексин все еще не убрал ее фотографии в доме.
- Они висят даже в его спальне, - доверительно шептала Инна, - и в гостиной он подолгу смотрит на них. А я думала, кто же та дама. А ведь то были вы!
- Ох, мне сейчас дурно станет! – вскипела Виктория, - сначала он выкупил за долги мой дом. Точнее тогда это был дом супруга. Мы развелись два года назад. И Алексину было все равно где я и что со мной. После он сделал все, чтобы мои следки сорвались, и я объявила фирму банкротом. Он всегда стоял на моем пути. Всегда!
- А фотографии? – растерялась Инна, - вы их оставили?
- Дом был продан со всем добром, когда я была в Италии. А после я даже войти туда не могла. Просто не имела права. Он наложил запрет. И был весьма суров в этом.
- Но в его взгляде нет ничего ужасного. Нет ненависти или злости. Он подолгу смотрит на ваши фотографии, задумчиво и немного строго.
- Вы ведь можете вытащить их мне? – вдруг спросила Виктория.
- Я? – опешила Инна, - да вы что, милая. Племянница едва зашла в тот дом, так куда уж мне там распоряжаться! Но знаете, я подумаю над этой ситуацией.
Женщины растерянно смотрели друг на друга, наверное, впервые за долгое время чувствуя поддержку свыше. Там, где сближаются две дамы нет места поражению. Так думала Инна, решив все за себя и Викторию. Алексин затылком чувствовал заговор, слушая Алису, по словам которой Инна и Вика спелись и спились. А потому он не удивился приходу Виктории в офис. Впервые за два года он встретился с ней в своем кабинете, не чувствуя здесь ничего своего. Эта женщина одним взглядом словно вернула его в прошлое, заставив испытать горечь утраты. Это по ее вине он гнался за успехом, стараясь перещеголять ее бывшего, перегоняя ее на всех этапах, давая понять, что в деловом мире нет места женщинам. Загоняя ее в рамки, он слишком поздно понял, что и вовсе лишился общества той, чьи портреты украшали стены дома.
- Итак, вы все же вернулись в страну, - он строго взглянул на Викторию, - чего угодно?
- Говорят, в вашем доме, где некогда жила и я, имеются мои портреты, - она смущенно поправила локоны, - могу их забрать?
- Дом продавали со всем имеющимся в нем имуществом. Портреты входят в перечень, - отвечал он, - хотите их подороже продать? Неужели ваши дела настолько плохи?
- Это уж мое дело, - Виктория повысила голос.
- Можете не стараться, ничего у вас не выйдет. У меня имеется опись, - он подошел к окну, - где ваша машина?
- Продана.
- И на чем вы приехали?
- На общественном транспорте, - Виктория устало вздохнула, - а я думала, с годами вы смягчились и уже не станете преследовать нас. Тем более мы с Романом в разводе.
- Он был достойным соперником. Однако быстро очутился на обочине жизни где-то в Лондоне. Я так слышал. Работает обычным клерком, как говорят. А вы?
- Это вас не касается, - отрезала она и поспешила проститься.
Алексин стоял у окна, глядя как она спускается по ступенькам. Он наблюдал, как она исчезает за поворотом и даже тогда словно ждал, когда появится, не сходя с места. За этим его застал Коршунов.
- Принимаете солнечные ванны? – улыбнулся Коршунов, - говорят, это полезно. Но сегодня ужасная жара. Хоть жалюзи закрыли бы.
- Да, сегодня ужасный день, - рассеянно отвечал Алексин.
- А кто та дама, что вышла не так давно от вас? Ничего так себе. Я назвал бы ее совершенством, если бы не изношенные туфли, которые были куплены явно в дорогом бутике. Что сталось с ней?
- Она столкнулась со мной и мне нечем похвастать.
- Разбила в пух и прах по всем фронтам, надо полагать, - Коршунов понимающе подмигнул, - некоторым дамам нравится проделывать такое.
- Это я разбил все в ее жизни. Понимаешь, хотел лишь показать ее место, что у нее уж точно ничего не получится в бизнесе.
- Удалось?
- Еще как удалось. Но она наказала меня самым бессовестным образом. Предала забвению, не замечала, игнорировала звонки. Заставила себя забыть, а я всякий раз вспоминаю ее.
- Как это вспоминаете? – не понял Коршунов, - кстати, я ее где-то будто видел.
- В моем доме есть несколько портретов Виктории, - признался Алексин, - пришла просить их. Но это последнее, с чем я готов расстаться. Эта женщина добила меня своим холодным нравом.
- А как же тетка невестки?
- Они подружились, я так думаю. И теперь этот альянс грозит многим. А если в него вступит супруга Виталика, то тут даже мне придется сложно. Эта дама оставила в моем доме свои портреты везде, даже в моей собственной спальне. Она не дала предать себя забвению, позабыть, в конце концов!
- Вы должно быть в бешенстве, - Коршунов похлопал его по плечу, - так уберите портреты.
- Я подумаю над этим, - было понятно, что это последнее над чем вообще подумает Алексин.
Яркое солнце заливало площадь по которой шла Виктория. Она направлялась в сторону дома, по пути купив дыню, решила провести вечер за просмотром своего сериала. С некоторых пор она была рада остаться без бизнеса, вернуться в профессиональную сферу обычного бухгалтера в обычной фирме. Перед взором все еще стоял взволнованный Алексин, и она подумала, что некоторым мужчинам не дано скрыть истинные чувства. Ей казалось, он был готов к признанию, но нет, и в этот раз она решила списать это на простое казалось. Обычная женщина так бы и подумала, и Виктория решила не испытывать судьбу. Побывала замужем и хватит, думала она, стараясь не задумываться о дальнейшем. Дома ей позвонила Инна, взволнованно сообщила последние новости из дома Алексиных. По словам Василины Алексин перевесил портреты на свой этаж, спрятав ото всех. Также один портрет он повез на работу в кабинет.
- Интересно долго он будет ими играть, - возмутилась Виктория, - слышать не хочу ничего о нем.
- Я все равно сообщу, - попрощалась Инна.
Игра уже началась, и Виктория даже не подозревала о своей роли в судьбах Алексина и Инны, чьи мысли сейчас были о ней. Пока Виктория смотрела сериал, восхищаясь игрой актеров, Алексин сидел в машине у ее дома, набирая забытый ею номер. Инна писала дневник, описывая встречу с таинственной незнакомкой, дорогой ее свату и ей было понятно, что рано или поздно их пути приведут к свиданию.
Все пути ведут к свиданию. Так говорила Инна, заставляя Викторию тащить тяжелый багаж в горы. Впервые выбравшись в Грузию, они поселились в привлекательном отеле, предвкушая необычные впечатления. Романтика места обещала многое, заставляя их улыбаться без причины. Однако уже в кафе отеля улыбка Виктории испарилась при виде Алексина. Инна сделала удивленный вид и потащила ее к свату.
- Ну надо же! И вы здесь! – воскликнула она.
- Ты знала, - Виктория строго смотрела на нее.
- Не знала я, - защищалась Инна, - скажите, что я не знала.
- Мы обычно не делимся кто куда едет, - пояснил он.
- Но это не совпадение, - стояла на своем Виктория.
- Еще какое совпадение, - возразил Алексин, - или вы думаете, мне делать нечего как за вами гнаться?
- В любом случае, мы сядем в другом конце зала, - Виктория строго глянула на притихшую Инну.
- Сядем уже давай, - согласилась та.
Заняв столик в углу, Инна слушала Викторию, которая с увлечением рассказывала о плане на ближайшие три дня. Она так увлеклась, что не заметила, как вышел Алексин.
- Ох, можешь не продолжать тараторить, он уже ушел, - вздохнула Инна.
- Ушел? – Виктория оглянулась, - ну наконец-то ушел.
- Ну да. Он же у меня такой непутевый сват. Ты навешала на него какие угодно нелицеприятные ярлыки и ни разу не взглянула непредвзято.
- Я?! – возмутилась Виктория, - после всего что он мне сделал?
- Скажи еще что по миру пустил.
- Мне удалось купить квартиру, и кое-что оставить из драгоценностей. А так да, чуть не пустил знаешь ли.
- Притащился сюда за тобой, бросил все дела, - продолжала ворчать Инна.
- За мной?!
- Ну не за мной же, - вскипела Инна, - или он выбирает? Я новое, ты хорошо забытое старое.
- Старое?
- Ты вообще то новее всего нового. Это с тобой он встречает каждый день, просыпаясь видит портрет, засыпает с ним. У него даже на тумбочке стоит твой красивый потрет в рамке.
- Шутишь!
- Проболталась, - потупилась Инна, - это я так, для красного словца. Шутка.
Последнее прозвучало так слабо и фальшиво, что Виктория ринулась за Алексиным. Узнав в каком номере, он остановился, она решительно постучала в дверь. За ней уже стоял администратор, уверяя, что мужчины заселяются приличные, но уж если ее обидели, он вступится.
- Господи! Да дайте уж им поговорить! – воскликнула прибежавшая на шум Инна, - идемте отсюда!
- Что за толпу вы собрали за дверью? – выглянул Алексин.
- Вы! – Виктория была готова стукнуть его, - вы издеваетесь?!
- Вас всегда раздражало мое присутствие, - миролюбиво протянул он, - не можете пережить потерю фирмы или дома.
- Зачем вы поставили мое фото на тумбу в спальне?!
- Проболталась, - уточнил он, - я так и знал. Хотел проверить, как быстро и точно доставляют вам новости из моего дома. Можете быть спокойны, фото я уже убрал.
- Верните его мне, - потребовала она.
- Я подумаю над этим серьезным вопросам.
- Серьезным? Вы что, издеваетесь?
- С некоторых пор возникает привычка даже к незначительным мелочам. А фото действительно получилось. Вы ведь всегда улыбаетесь на камеру. В жизни от вас улыбки не дождешься.
- Уведи меня отсюда, - Виктория обернулась к Инне, - иначе я за себя не в ответе!
- Идем, - Инна подхватила ее под руки и отвела в номер.
- Женщины, - развел руками администратор, - она вас чуть не убила, а?
- Женщины, - кивнул Алексин, попросив принести тонометр.
Инна сообщила подруге о его давлении, вызвав тихую радость. Сказав, что хоть так досадила ему, Виктория весь вечер возмущалась выходке с портретами. На что Инна возражала, сказав, что одно это уже является нехилым знаком внимания и не только внимания.
- Поверить не могу, что мы все еще о нем говорим, - вздохнула Виктория, - уже третий час ночи.
- Его называют холостяком года, - доверительно сообщила Инна.
- Интересно в каких кругах? Уж точно не в журналах, - фыркнула Виктория, - холостяк года уж точно не его возраста в наше то время. Даже нам уже немного за сорок.
- А еще у него давление упало прямо сразу, - сонно сообщила Инна.
Засыпая она слышала возмущения Виктории, которая уже не пыталась разбудить ее. Лишь поздним утром они спустились вниз, и узнали, что Алексин спешно покинул отель.
- Надеюсь, с его то давлением покинул в карете скорой помощи? – поинтересовалась Виктория.
- Да ты что! Сам уехал говорят, - Инна осуждающе покачала головой, - ты с ним вот так разговариваешь, а мужчинам такое ведь не понравится.
- Да был бы он мужчина, поддержал бы меня тогда, а не потопил! – разозлилась Виктория, - мы не будем больше о нем.
- Но притащился же в такую даль, - начала Инна, но заметив гневный взгляд, затихла, - не будем о нем.
Все пути ведут к свиданию. Об этом пел американский певец, и красивая мелодия напомнила им обоим серьезного мужчину, ставшего предметом их бесед.


продолжение...