Рассвет на Невском

Выехал из Таллина в полночь — я всё ещё дышал впечатлениями эстоноской столицы. За окном мелькали огни, за плечами осталась старинная Европа с её тихими улочками и приглушённым светом фонарей. Проехали пару часов — остановка. Я смотрю в окно: на холме, как из сказки, возвышается замок Нарвы, будто сторожит границу времён.

Подошли эстонские таможенники. Конечно — граница. Проверили паспорта. И вот он, Ивангород — родная земля. Россия. Ура! Перешли рубеж, и сердце защемило — дома.

Дорога из Ивангорода была великолепной. Во мне стала просыпаться та самая дорожная романтика — с тихим покачиванием автобуса, с ночной пустотой за стеклом. Было время уйти в себя, помолчать, перебрать в голове мысли. Я достал телефон, открыл заметки и накидал пару строк в черновик рассказов — то, что рождается только в пути.

Впереди Ленинград… или всё же Санкт-Петербург? Мы ехали, смеясь, вспоминая, как ленинградцы раньше называли себя перербуржцами, потом стали петербуржцами, а теперь — всё чаще можно услышать, как кто-то снова говорит с теплотой: "Я — ленинградец."Видимо, это не столько про название, сколько про память, про дух. Особенно у тех, кто жил здесь до 91-го. Переименования — это формальность, а вот город в душе остаётся тем, каким мы его запомнили.

Ближе к пяти утра я вышел на автовокзале. Меня встретила сестра — погрузился в её машину, и мы поехали к ним домой. Я наконец-то "визуально познакомился со своими двоюродными племянниками" — видел их раньше только на фотографиях. Мальчишки сразу потянулись, как будто знали меня давно. Один из них вдруг назвал меня:

— «Братишка!»

Я улыбнулся:
— Ну, почти...

— *Не, бдатишка!* — поправил он серьёзно.

Так и прилипло. С этого момента я стал для них "бдатишкой". Читал им книжку, они слушали внимательно и потом просились ночевать у меня в комнате — будто я не гость, а давно жданный старший брат.

Вечером пришёл с работы муж сестры. Посидели в тёплом семейном кругу — спокойно, по-домашнему. Казалось, что не было никакой разлуки, никакой дороги. Питер встретил меня по-своему — родственно, мягко.

Невский проспект в предновогоднем убранстве — будто из детства, будто время скрутилось в кольцо. Исаакиевский собор, витрины, прохожие с ёлками в руках. Зашёл выпить кофе в "КоКо Бар" — кажется, это заведение принадлежит Сергею Шнурову. Прогулялся к атлантам, заглянул на Дворцовую площадь, спустился к Мойке. Всё как тогда, только время… тикают часики — мы взрослеем, а они идут, не останавливаясь.

Прошёл мимо тех самых торговых рядов, возле которых снимали не один фильм, заглянул в Казанский собор. И вспомнилось, как мальчишкой ел здесь эскимо — такого не было в Уфе, только в Ленинграде. Покупал советские жевательные резинки в гастрономе — апельсиновые, мятные, с простыми бумажками, которые казались драгоценными.

Когда-то тут жила недалеко моя тётя Луара. Как же хочется постучаться к ней на Васильевском острове… Но уже нельзя. Осталась только память и тепло.

В эту поездку не удалось встретиться с друзьями, но не беда. С Алексеем, Юрой мы на связи, они читают меня, поздравляют с днём рождения, звонят — и этого хватает, чтобы чувствовать: мы рядом.

Побывал и в новом для себя районе — Парнас. Современные высотки, почти как в американском downtown. Всё быстро выросло. Метро рядом — удобно. Новый Петербург.

На следующий день я продолжил своё путешествие. Попрощался с городом — но не навсегда. Я всегда называю его Ленинградом. С детства. И, пожалуй, навсегда.

#Начало:
http://proza.ru/2025/05/29/11