Не зря...

   Никого не спросясь, вышло лето вперёд. Всего на два шага, на два дня, а вот подишь ты, - уже и оно. Смущается покуда, осторожничает, будто извиняется за то, что пришёл его черёд.

   В ожидании птенцов, понукают друг другом ласточки. В шутку, понарошку, вполсилы, ибо вскоре не достанет мочи не то на игрища, но даже на сновидение. Единственно - писком птенцов будут полны дни, да как наполнить раззявленные бездонные кошельки вечно несытых ртов с золотыми ободочками. И из гнезда полные авоськи, как уверение в том, что всё идёт по заведённому - растут детишки, крепнут, величают собою зримое естество.

   Лягушка, подобравши под грудь лапки и втянув бледный животишко,следит с берега за тем, как нечто раскачивает рыхлой вязки плед ряски, и кажется даже, что давит в себе нервные горестные вздохи, покусывая его. Не доискавшись - кто её новый сосед, порешила лягушка не тревожиться до времени, как не обнаружит тот своего характера, но на всякий случай отстранилась прилично. Ибо не след одинокой лягушке, да в одном пруду с незнакомцем. Хорошо, шмель кружит подле чистотела на берегу. Так что не вовсе одна.
   Шмель, выказывая осведомлённость, облетает бабочек, любующихся бутонами вросшего в берег пруда шиповника, приоткрывшими в полусне розовые губки. Кому как не ему знать, сколь скоротечно цветение. Негоже быть помехой любованию.

   Тут же, неподалёку - бронзовик с исцарапанным забралом надкрылий. Вырвавшись из когтей очередной птицы, взыскует утешения от дум, перебирая ржавое соцветие калины. Муравьи бесцеремонно заявляют права на ту же самую ветку, но жук уверен в себе,  покоен от того, и муравьи оставляют попытки докучать, покорные его твёрдости.
   Убеждения, особливо чужие, - дело тёмное. Умеренная их незыблемость, всё же способна заронить сомнение, и от того-то не всякий решиться не принимать их в расчёт.

  И уж вовсе без церемоний, жук-олень упорен в стремлении покорить платО ладони. Не из тщеславия, но взыскуя тепла рукопожатия, а то и ласки, прикосновения пальца по благородного сияния, чуть шершавой, натруженной стараниями спине...

   И это всё... всего-то - за какие-то два днИ лета! Не зря они, исчисляемые летами, годы, ох, не зря...