Целла Андромеды. Часть 1. 3 эофлорий

                -3 эофлорий-

Лалл направилась к Заповеднику Камней. Но как будто она не сама шла, а кто-то её вёл, направлял её туда. Изначально направлял: приподнял с постели, словно её тело было лёгким газовым плащом, и будто бросил его на струящиеся приятные мирносонные воздушные потоки, и они понесли его по холодным улицам в то соцветие Заповедника, где Лалл чувствовала себя иным существом или даже иными существами.

Она остановилась в недоумении. На её месте стоял высокий красивый элландр, скорее всего гиперионовой расы. Лалл хотела было вернуться, но то, что её сюда принесло на волнах лёгких ветров и чарующих шептаний, воспротивилось. Как будто за спиной у неё появилась невидимая стена, хотя и с открытой дверью, но эта дверь всё время перемещалась и ускользала, и выйти через неё и уйти можно было легко, если сосредоточиться на её движении и словить момент, когда она… но сосредоточиться вовсе не хотелось. Сосредоточиться хотелось на статном элландре, который неподвижно и отрешённо стоял ровно в центре того сокровенного и интимного места Заповедника, которое Лалл давно считала своим и только своим, и к которому готова была ревновать… И ревновала. Сейчас. Ревность вспыхнула в ней, как сверхновая звезда. И хотя Лалл понимала, что это просто глупо и недостойно… Она ещё раз попыталась найти выход из этого положения, то есть выход через ускользающую дверь, чтобы оставить элландра наедине со своими мыслями, но нашла скорее не выход, а вход в совершенно иную ситуацию, неожиданную и не предсказуемую для самой себя. Она подошла к элландру почти вплотную. Он почувствовал её присутствие и обернулся, но не с недовольным и холодно-отстранённым видом, как она себе представляла, а с сияющим, почти незаметным, но очень интенсивным и внутренне-неослабевающим светом.

- Я занял Ваше место?
- С чего Вы взяли что оно моё? И разве может кто-либо предъявить претензии к какому-нибудь месту на Омме?
- Почему Вы не ушли, когда заметили меня? – глаза элландра за тёмными зеркалами зрачков не скрывали праздного любопытства, а, напротив, на зеленоватой радужке рассыпали искры доброго и щедрого участия.
- Я не хочу отвечать на этот вопрос?
- Мне вчера снился сон, - будто не заметив ответ Лалл, задумчиво произнёс элландр, - очень интересный сон: две гинандрии, окутанные розоватым туманом, с развевающимися очень длинными волосами, которые излучали, заметьте излучали энергию, а не впитывали её как волосы у гинандрий на Омме, так вот они подошли ко мне именно на этом месте в Заповеднике Камней и… к сожалению сон оборвался. Поэтому я и пришёл сюда. Раньше я здесь никогда не был. Замечательное место! Прекрасное место! Если бы я раньше знал, что оно существует на Омме… Здесь сны видишь наяву, и такие сны, каких никогда не мог вообразить и каких никогда не видел в энергополе «Онейро».

- А Вы… подписаны на него? – Лалл вся трепетала и поэтому заикалась; она хотела сказать совсем не то, она хотела сказать, что ей тоже снился этот сон, но сказала то, что сказала.
- Да. Иногда я выкладываю в «Онейро» свои сны, но почти не комментирую другие и вообще появляюсь там не часто.
- Вы… под каким именем или ником?
- Эрфий. Это моё настоящее имя.
- Что-то не припомню.
- Я же говорю – я в «Онейро» редкий гость. В смысле, редкий гость в комментариях, но выкладки сновидений я просматриваю очень часто.
- И как Вам сны… Эннии?
- О! Оригинальны! Совершенно не похожи на остальные, но порой уж слишком запутаны и хаотичны. Так значит Вас зовут Энния?
- Это ник в «Онейро».
- А настоящее имя?
- Зачем Вам?.. Я пожалуй…
- Здесь я увидел часть из Ваших снов, но здесь я увидел нечто совсем другое. Вам снился сон, о котором я только что говорил? – вопрос прозвучал неожиданно и даже несколько грубо.
Лалл вздрогнула и отошла на шаг.
- Можете не отвечать – всё и так понятно. Нет ничего случайного – и Вы это прекрасно знаете.
- Не знаю…
- Уже знаете. Случайностей не бывает. Есть соответствия, пересечения и слияния. Есть память и напоминания. Есть указания. Есть приглашения. Нас с Вами приглашают. Как Вы думаете?
- Меня зовут Лалл, - она снова сделала шаг вперёд, - да, наверное, нас приглашают туда, куда мы хотим быть приглашены, а другие этого не хотят.
- Другие приглашают сами себя туда, куда как им кажется…
- Но нам ведь это тоже… это приглашение нам тоже может только казаться…
- Не надо говорить то, что Вы не приемлите и вносить скепсис туда, где всё абсолютно определённо.
- Да… Вы правы… Я хотела…

- Вы хотели казаться объективной и не обидеть тех, кого не приглашают, потому что ведь как же так, мы как вроде бы получаемся избранными, а они, вроде как идут не туда, и мы как бы не должны идти против общего течения, поэтому то;, что нас приглашают, может быть, и неверно, и всё это просто иллюзия и совпадение, и надо бы вычислить вероятность этого совпадения… Вы прекрасно понимаете, что приглашают тех, у кого есть влечение и направленность, и что других приглашать бессмысленно. Они ведь просто не пойдут. Потому что они движутся по своей орбите, чётко просчитанной, выверенной, без отклонений, и поэтому удобной. Периодичность, алгоритм, постоянная скорость. Зачем беспокоить, тревожить и сбивать с пути.
- Эрфий, Вы говорите так, как я говорю сама себе.
- И это только подтверждает мои слова.

Широкое пространство без горизонта – словно колоссальная абстрактная картина стала явью. Голубые и синие оттенки бесформенных потоков-пятен перемежаются с коричневыми, светло-лиловыми и жёлтыми. Взгляду не за что зацепиться – он расплывается и рассеивается, колеблется, вибрирует, течёт вместе с изгибами неопределённых линий, обрывается, сбивается с траектории движения и разбивается на хаос пятен и кривых отрезков. Взгляд меняется, устаёт и наконец останавливается на какой-то тёмно-пурпурной точке и начинает медленно втягиваться в неё.
- Гены – это файлы, в которых хранится память о пути биосферы, всей биосферы, - симпатичный элландр открыл прямоугольную дверь, зашёл в странную прямоугольную целлу и уселся прямо на пол на мохнатый коврик, вытянув вперёд одну ногу и согнув в колене другую, - но гены не хранят память о космосе, - он широко улыбнулся.
Элландр был какой-то странный, только по очертаниям похожий на элландра, будто его выпотрошили из его собственной сущности.
- Почему дверь прямоугольная? – Лалл попыталась сделать шаг назад, но не смогла.
- Это мелочь, - махнул левой рукой незнакомец, правой ещё крепче упёрший в пол, - если вам приятнее созерцать полукруглые двери, я устраню этот недостаток, - лицо его опять засияло, - впрочем, мы отвлеклись от темы – так что же является хранилищем памяти о космосе?
- Мне не нравится ваша одежда, она какая-то…
- Ах, одежда… Вам нужно привыкнуть думать о главном и не отвлекаться на пустяки… рубашка, конечно, не первой свежести… Послушайте, мне недавно снился интересный сон. Обычно умершие предки приходят в сны поодиночке, или вдвоём, а накануне они явились мне все. Ну прямо пир богов какой-то. Вот тут-то я и подумал: пришёл мой час. Сейчас они утащат меня на тот берег, в свою потустороннюю вселенную и… нет, это тоже, конечно, интересно, но как-то ещё хотелось побыть на этом берегу. Однако – никто меня никуда не звал. У нас состоялся очень интересный разговор. Они мне рассказывали о своих недавних путешествиях по звёздным островам и архипелагам, делились впечатлениями, сообщали некоторые подробности… при этом они и словом не обмолвились о том, как же они совершали эти путешествия: на каких транспортных средствах или с помощью каких энергий… а потом сказали, что я, скорее всего, не смогу запомнить всего, что они мне понарассказывали, и поэтому, если я захочу восстановить в памяти эту информацию, то нужно будет обратится к розе. Да, к обыкновенному цветку под названием роза. И они мне подарили удивительно красивую, полностью раскрывшуюся розу. Цвет её лепестков был розово-бежевым и настолько нежным, что к ним не то что прикасаться, но даже нюхать их не хотелось из боязни задеть их и причинить им хоть какой-то вред. Розу просто хотелось созерцать. Но к лепесткам как раз и нужно было притрагиваться, чтобы восстановить информацию…
- Я видела розы только на фотографиях.
- Да. Я совсем забыл… Но теперь вы ощутите её… Я вам её дарю, - с этими словами элландр достал розу будто бы из-за своей спины и протянул её Лалл. Та отшатнулась – вернее её как будто кто-то дёрнул сзади.
- Вы боитесь? Вам определённо надо пообщаться со своими умершими предками. Кстати, я подозреваю, что я один из них. Впрочем, это шутка. А может и литературная мистификация. Я, знаете ли, люблю заниматься подобными вещами… Я ведь писатель, поэт, а поэты они, знаете ли… Лепестки стали отделяться от цветка и плыть в пространстве, окрашивая его в золотисто-розовый цвет и наполняя приятными мелодиями. Они окружали Лалл, создавая вокруг неё мягкую вибрацию бархатисто-ласкающей субстанции. Лалл плыла на розовых волнах, не ведая о направлении и не чувствуя под собой ничего, кроме них. А они накатывали и накатывали на неё, то погружая в сон, то пробуждая от него. Внезапно она оказалась среди обширного помещения с прозрачно-голубыми стенами и…

Лалл проснулась среди ночи и не могла заснуть. Она думала о новом, совершенно новом для неё сновидении. Она думала о встрече с Эрфием. Он рассказал ей свои некоторые самые откровенные сны, которые никому не рассказывал. Они были совсем не похожи на её сновидения, но в них присутствовали те же розовые волны, которые видела и она и о которых упоминал древний-древний писатель планеты Земля. «Спокойная, вечная красота достижима лишь в волшебных снах, но мир предпочёл забыть о ней…»  Лалл вспомнила слова из его произведений. И вот теперь этот сон. Ещё более загадочный, чем предыдущий с гинандриями. Происходит что-то… Что же? Умершие предки? Что значит умершие? Кто такие предки?  Ей ещё никогда… И опять розовые волны… Ей не хотелось спать, ей хотелось действовать. Ей хотелось узнать тайну этих розовых волн или хотя бы приблизиться к ней. «Есть некая энергия, или нечто другое, чему ещё нет названия, - думала Лалл, - которая вплетает в сновидения такие видения, такие слова, такую информацию, которые нигде больше не увидишь и не услышишь.Что это за энергия? Человечество существует так долго, но так и не смогло даже прикоснуться к этой тайне. А ведь, наверное, в этой тайне и кроется разгадка нашей сущности…»

Через несколько часов Лалл повторяла эти слова Эрфию. Как только забрезжил рассвет, она тут же связалась с ним – она не могла больше ждать. Пять миллиардов солнц человечество чего-то ждало и топталось на месте. Хватит! Хватит пассивно смотреть сны. Надо что-то с ними делать, надо что-то делать со всей этой информацией, с посланиями, приглашениями… Надо хотя бы начать, сделать первый шаг.