Поездка

Ехать договорились накануне. В то раннее утро уже встала  жара. Пылила от ветра дорога. Мы подошли к дому  дяди Феди, председателя колхоза, был он  мужем дедушкиной сестры. У высокого дерева стоял тентованный козлик.

Бабушкин брат, дядя Саша, аккуратно пристроил  трехлитровую банку меда со своей пасеки - в подарок, и сел впереди,  мама и я - сзади. За рулем - дядя Федя. Ехали тяжело.  Трясло на грунтовке страшно и я укачалась.

Приехали. Нас, видимо, ждали. Встретила женщина. Затем подошел мужчина, седой, подтянутый и не высокий. Мама тихо сказала мне: "Посмотри и запомни". Я смотрела. Мне казалось, что встретивший нас человек ничем не отличается от мужчин нашей семьи, только ростом пониже, так  же просто одет, такой же южный говор и горячий темперамент, взрывной, словно порох, и похож на дядю Сашу, словно он близкий кровный родственник. 

Нас  провели в большой дом. В доме было прохладно и очень чисто. Богато, как сказал дядя Саша, живший с женой в крошечной мазанке. Потом все  сели за накрытый стол.  Меня накормили отдельно.  Вкусно и щедро.

Мужчины ели и разговаривали. Мама молчала Я пыталась слушать. Но мне казалось, что говорят о вещах обыденных, о нуждах колхоза, об уборочной, о том, как подковали коня, и сколько литров в сутки дает чья-то корова, что-то про яровые и еще об охоте и рыбалке. И о книгах. Под конец - о войне.  Разговаривали громко, страстно, эмоционально, размахивали руками. У нас дома всегда так разговаривали. Рубашка на мужчине была домотканая. У женщины, которая  накрыла на стол, было мягкое, улыбчивое лицо,  красивый голос и точно такая же фигура, как у моей бабушки, да и одета она была похоже.

Сидели долго, потом мужчины вышли покурить. Мы стали собираться. Нам предлагали остаться  заночевать. Предложили четырежды и мы четырежды отказались. Как положено.
 
В дороге спустились сумерки, потом совсем стемнело, вызвездилось небо и стало прохладней. Сидевший за рулем дядя Федя вдруг сказал:  "Он ведь  академик, и Нобелевский лауреат, а принял нас, обычных людей,  как хороших друзей.  Большой человек, простой гений".  Мама почему-то заплакала и сказала, что от радости.

А дальше был новый день и новые дни. Мама и я вернулись домой, в Ленинград. И потекли годы, десятилетия...

И вот это воспоминание о седом, простом, щедром и каком-то родном человеке, который обсуждает уборочную и надои, стать коня и урожай вишни, меняется в лице, вспоминая войну, любит охоту и рыбалку, готов помочь соседнему колхозу, оно накрывает меня каждый раз, когда я читаю написанную им книгу. Лучшую для меня книгу, на все времена. Тихий Дон.