Печальная история, вэпэдэвэ...

     Складывается такое ощущение, что будущий комик никогда не был особенно трудолюбивым. Скорее всего, он был даже ленивым. В том числе и в обучении чему-нибудь полезному в жизни.

     Многие не любят это самое "полезное в жизни". А будущий комик, несмотря на свою природную лень, ещё в раннем детстве полюбил то, что могло бы стать полезным в жизни.

     Родители хотели обучить будущего комика чему-то, как они это себе  представляли, серьёзному: или техническому, или экономическому, и юридическому. А у самого будущего  комика всегда был интерес не к чему-то серьёзному, а к таким двум вещам, как клоунада и магия.

    Неизвестно, заглядывал ли будущий комик, при его крайне низком трудолюбии, в основательные книги по магии? А, если и заглянул, то, наверное, попал на те страницы магических книг, на которых рассказывается о гомосексуализме многих магов.

     В определённом возрасте будущий комик понял, что магом ему, из-за его крайне низкого трудолюбия, никогда не стать. И он обратил свой взор на клоунаду, которая, это многими людьми довольно убедительно доказано, стоит значительно выше "искусства" эстрадного комика.

     Клоунада - это искусство такого изображения человеком себя дураком, которое заставляет других людей, если не смеяться, то хотя бы улыбаться.

     Будущий эстрадный комик воспитывался в СССР, в котором было своё  особое, сильно отличающееся от западного, отношение к клоунаде.

    В Советском Союзе видели, что, если человека нельзя улыбками или даже смехом сделать значительно лучше, то  "кавээновской", "стэмовской", театральной, цирковой и эстрадной клоунаде вполне можно разрешать  советского человека развеселить, развлечь, то есть немного подсластить ему его суровую жизнь.

      На так называемом "коллективном" Западе, где среди не столько клоунов, сколько комиков, иногда встречались высокооплачиваемые люди, к клоунаде, как к искусству развеселить людей, примешивался ещё один фактор. Психологический.

     Психологическая наука так называемого "коллективного" Запада, мало зная о российском православном юродстве, установила то, что, заставляя людей смеяться-улыбаться, их можно одурачивать. То есть делать дураками. А на дурака "не нужен нож, ему с три короба наврёшь и делай с ним что хошь".

     В стране, в которой после распада Советского Союза жил уже не  будущий, а действующий эстрадный комик, был свой майдан.

     Майдан - это место, в котором людей можно развеселить и направить действовать в том направлении, которое полезно тем, на чьи деньги народ развеселили.

      Развеселившийся майданный народ долго не замечал того, в каком именно направлении его дурачили, в том числе не только улыбками, но и смехом эстрадного комика, а не клоуна, который является теперь просроченным главой режима, юго-западного и террористического по отношению к народу России.

      И вот народ и одураченный смехом, и бусифицированный, "отбусованный", то есть насильно мобилизованный, оказался, почти весь, на эльбээс. На линии боевого соприкосновения.  А что же эстрадный комик?

     А эстрадный комик, которому было лень учиться не то, что магии, но даже настоящей, подлинной клоунаде, изображает из себя юродивого.

      В отличие от "искусства" комика, юродивый, как и подлинный клоун, даже прооизнося горькие, жестокие слова в адрес обвиняемого, стремится сделать его, обвиняемого, осуждаемого, лучше, чем он есть в действительности.

      И что же эстрадный комик, - в роли юродивого? У него ничего не получается! Потому что он, комик даже подлинной клоунаде учиться не хотел, а его внутренний мир, то есть начинка у него такая, что из неё никак не может возникнуть то, что могло бы изменить к лучшему других людей.

      Вот и получается, что история эстрадного комика, ставшего прсроченным главой преступного, террористического режима, вначале представлявшаяся довольно весёлой, превратилась в крайне печальную не столько для самого комика, сколько для некогда страстно веселившегося майданного народа.


      P.S. Вэпэдэвэ нужно рассматривать так: "вначале представлявшаяся довольно весёлой". Автор данной записи слов одного персонажа, ещё слушая его, понял, что рассказчик видит свой рассказ экранизированным в виде игровой киноэпопеи. Он, автор, не уверен, что данный рассказ можно "раздуть" в сценарий большой игровой кинематографической  эпопеи, но автору понравились сделанное персонажем определение клоунады и его размышления о причинах, в том числе и психических, неуспеха просроченного комика в роли юродивого. Конечно, к данному тексту можно сильно, именно как к рассказу, придраться, но автор имеет наглость поместить данный текст именно в раздел рассказов, за что и просит прощения у читателей и читательниц.