Дефицит. Глава I

I.
Последний взмах ножницами - и последняя прядь длинных волос скользнула вниз
на пол. Парикмахер Марта Мадден остановилась и
посмотрела в зеркало. Голова посетителя - бородатого мужчины средних лет, была
аккуратно подстрижена, пробор на лбу ровно шел направо. Мужчина встал, нажал
кнопку оплаты, кивнул и хотел было выйти, но остановился, так как Марта, следуя
профессиональной инструкции, спросила: "Больше - ничего?"
"Нет, спасибо!"
Мужчина закивал головой и, сверкнув перед ее глазами
заросшими густой черной растительностью причиндалами, прошествовал к выходу.
Марта посмотрела на настенные часы и опечатала ножницы: рабочий день был
окончен. Второе кресло пустовало весь день: у ее напарницы Дезире Орсан
были месячные и она ушла на несколько дней на индивидуальную работу.
У Марты тяжелые дни приближались примерно через неделю.
"Что подкинут на этот раз?" - мелькнула мысль.
Последний менструальный период она провела, сидя в специальном крупно-сеточном
кресле и занимаясь перепиской какого-то медицинского папируса с картинками
человеческого сердца в разных сечениях - папирус уже посерел и отвердел от
времени, а новые листы, на которые она переводила буквы (рисунки она пропускала,
оставляя пустые места для художника) сияли белизной и были ещё мягкими при касании. ...
Марта подошла к репродуктору на стене и включила его. Звучал финал ее любимого
11-го квартета Улгумултага для флейты и трёх кубоидов. Она прислонилась к стене и, закрыв глаза, погрузилась в мир волшебных звуков ... пока другие, совсем не волшебные,
а скорее, возмущенные звуки пустого желудка не вернули ее на Корабль. Тогда
Марта собрала остриженые волосы последнего клиента в контейнер - черную
пластиковую коробку, положила его на место для уборщиц,
которые придут поздно вечером и, закрыв дверь, вышла из парикмахерской.

В коридоре, освещавшемся рядами гелиевых ламп, было полно людей, большинство из которых двигались в направлении спального сегмента, но Марте, чувствовавшей сильный голод, прежде отдыха нужен был ужин. Худенькая и хрупкая, Марта, дойдя до ближайшей лестницы, вделанной в стену, махом взобралась по ней наверх, перешла на второй этаж и зашлепала босыми ногами по резиновым квадратикам пола мимо двери одного из читальных залов, мимо вокальной студии - пока не попала в пищевой блок.
В забегаловке она заказала салат с капустой, томатный сок и будерброд с кусочком куриной колбасы.
Едва начав ужин, ей, однако, пришлось отвлечься - к ней подсел молодой мужчина.
После обычных приветствий мужчина стал рассказывать о себе:  Деймонд Герев
("ударение на первом слоге!") - 29 лет, детей нет.
Он стригся наголо (Марта, знавшая всех коллег в южной городе Корабля,
не могла поэтому понять, чьи ножницы гуляли по его голове), грудь его
заросла густыми тёмными волосами, а вместо левой руки спускался от плеча вниз
небольшой обрубок, покрытый кожей.
"Космическая травма?" - спросила Марта, кивнув в сторону левого плеча ("раз
сам подсел - не обижайся на бестактность!").
"Врожденная генетическая аномалия. Оплодотворитель матери был дефектоскопистом
Большой Воронки. Считай, вся жизнь после начальной школы и училища - в скафандре
в открытом космосе. А магнитное поле Корабля у Воронки довольно слабое ...
Умер в 25 лет, врачи, просканировавшие тело, сказали,
что почти все клетки побиты космическими лучами. Ну а я родился от него вот таким,
как видишь. ... Но в аварии он никогда не попадал и травм у него не было!"
"Контракта с Крематорием не предлагали?"
"Нет. У меня же способности к рисованию. Делаю обязательные портреты, веду
уроки в Школе Искусств. Дел много, идти в Крематорий рано."
Он без обиняков спросил Марту, можно ли провести с ней ночь.
"Сейчас спрошу у своего оплодотворителя." - ответила Марта, допивая сок.
Она вытерла губы, нажала на столе круглую зеленую кнопку и вызвала Интеллект.
"Можно найти Хорхе Дамиана, В54715, инженера осветительной системы помещений Корабля?"
Интеллект передал вызов по всему Кораблю и через несколько секунд знакомый
голос из динамика в столе поинтересовался, в чём дело.
"Хо, ты придешь сегодня ко мне на ночь? Тут со мной рядом новый знакомый.
Хочет, чтобы наше с ним знакомство было поближе."
"А кто такой?"
"Ге'рев из Школы Искусств."
"А, Деймонд Герев! "Пираты с Альдебарана". Наслышан, наслышан! Да пожалуйста!
Только без зачатия, естественно."
"Ты же знаешь - у меня и нет разрешения на зачатие. "
"Ну, Марта, это бывает и без разрешения. ... Дейм!" - Хорхе Дамиан крикнул
в микрофон так, чтобы его услышал сосед Марты.
"Да, Хо! Привет!" - художник оторвался от рыбных палочек, которые поглощал
одну за другой и подключил аудио рядом с собой.
"Глотать ей не давай. Ее уже заштрафовали за проглоты - ни в бассейн, ни в
оранжереи не пускают в выходной, пока штрафы не отработает."
"Да замётано!"
"Ну, бывайте." ...
"Не наелась?" - спутник видел, что Марта не уходит, а ему явно не терпелось
запрыгнуть с ней на кровать.
"Да нет!" - она потерла лоб, озабоченно нахмурилась и нажала вновь на кнопку
вызова смотрителей:
"Я бы хотела поговорить с дочерью, А68114, зовут Лукерья."
(Деймонд Герев понимающе кивнул и уставился на прозрачную стену кафе с висевшими
на ней иллюстрированными инструкциями по поведению при пожаре на Корабле, которого,
к счастью, не было все 40000 лет полета.)
"Да, Мам!"
"Ну ты где?"
"На папирусных прудах. Познакомилась тут с мальчиком. На год старше."
"Так ты сколько туда добиралась-то, - она удивленно фыркнула - Это же почти у плоскости симметрии!"
"Ну добралась же! Тут есть один спальный сегмент недалеко. Школа тоже есть.
Завтра утром туда на уроки и пойду."
"Ну, не порежься там о камни, - Марта вздохнула, - Осторожно ходи!
А с мальчиком до штрафа не доводи - без прогулок, как я, останешься."
Она отключила связь, вздохнула и на какое-то время задумалась:
дочь выросла и перестала нуждаться в ней, в ее советах, в ее ежедневной,
может быть иногда немного утомительной заботе. Дочь гуляла по Кораблю где хотела,
жадно искала новых знакомств, с какими-то неизвестными Марте мужчинами время от времени занималась
сексом, а потом с неизвестными матери подругами по связи обсуждала все подробности
пережитых ощущений. Она строила планы один глупее другого и Марта больше всего
в жизни боялась, что в случае, если все они рухнут, то дочь, ее любимая Лукерья,
в которой был сосредоточен смысл жизни самой Марты, подписав соответствующие
папирусы, добровольно шагнет в Крематорий, как это сделали пара ее знакомых в недалёком прошлом ...
Деймонд и Марта встали в очередь перед системой люков в спальный сегмент и какое-то
время молча ждали. Современный житель Земли нашел бы, что большинство людей в очереди, как мужчины, так и женщины, были довольно худыми - острые плечи, выпирающие ребра и лопатки, тонкие руки, были у большинства присутствующих. Но эти худые, почти измождённые люди вели себя раскованно и весело, смеялись, а время от времени шлепали собеседниц по ягодицам. Некоторые женщины в очереди начали мастурбировать своих мужчин и те стояли с уже поднятыми членами,
некоторые пары просто целовались, обнявшись, одиночки (в основном женщины) смотрели на них - кто безразличным, усталым взглядом, кто - улыбаясь, кто - онанируя.

Недалеко мелькнуло лицо женщины лет 45, все еще красивое, но грустное, хотя собеседники-мужчины явно пытались ее развеселить. Марта узнала женщину: любимица всего Корабля, акробатка Мила Тулавэйли, непревзойденная под куполом цирка. ...
Она была в цирке всего раз в жизни, в 5 лет и, наверное, поэтому воспоминание об этом посещении так ярко сохранилось на все годы. В этом воспоминании все двери Корабля были высокими, а мама - молодой и прекрасной. Молодой и прекрасной была и Мила Тулавэйли,
совершавшая под потолком невероятные гимнастические трюки, от которых у маленькой девочки, сидевшей в третьем ряду, колотилось сердечко и она прижималась к маме ...
Прошло 25 лет и, значит, сейчас прославленной акробатке 45.
"Да у нее баллов на 3 обезболивания хватит! - шепнул Марте на ухо ее спутник, проследивший, на кого устремлён ее взгляд, - ей дали дожить до 45, хотя весь Корабль знает, что Тулавэйли неродящая."
"Все равно - уход в Крематорий это трагедия".
Они замолчали. С разных сторон до Марты долетали реплики -

"Если бы Совет Корабля реально заботился о нас, мы не ели бы в столовых иной
раз одни рыбные палочки!"

"А я Вам говорю - Бэхаэтдин Гедрис в тени великих фигур земных философов не
более, чем бледная тень!
Бледная тень!? Да спросите любого школьника и Вам скажут, что его определение
понятия материи гораздо глубже, чем когда-то у Ленина!"

"И вот иду я вчера по коридору - и обгоняю трёх ну просто поразительных
красавиц! Спрашиваю их, откуда они, а они говорят: повзрослели, мол, выписались
из подросткового общежития ... и у меня на них ... "

Невидимый смотритель отсчитал очередную партию людей и они прошли к цели. ...
Это было царство свободного и прилюдного секса во всех его видах. В огромном
помещении, уставленном кроватями (к каждой примыкала душевая кабинка),
не обращая внимания на соседей,
с наслаждением занимались коитусом пары разных возрастов.
Иногда попадались "тройнички" из женщины
и двух мужчин с разных сторон - ширина кроватей позволяла с некоторой степенью тесноты
разместиться на ней втроем. Один из таких тройничков зарисовывал цветными карандашами
стоявший рядом с ними художник - бородатый коротышка, член которого от прекрасного  зрелища, раздувшись, приподнялся до горизонтального положения. Герев приветливо махнул ему рукой и тот, чтобы не раздражать совокупляющихся, тихим шепотом сказал:
"Привет, маэстро!"
Большинство кроватей, было, впрочем, пусты' и чем дальше
Марта с ее спутником отходили от входного люка, тем больше было кругом свободных мест.
"Давай тут" - кивнул Деймонд, когда они отошли от люка метров на сто.
"Давай" - ответила Марта и чуть тронула художника за локоть, привлекая его
внимание к одной из кроватей неподалеку. Там, широко раздвинув ноги и держа
свои большие отвисшие груди руками, сидела беременная женщина лет 30, а между ее ног стоял на небольшой деревянной подставке, вытянувшись во весь рост и касаясь живота
ногами высокий, совсем молодой человек худого телосложения. Раскрыв от наслаждения рот
и шумно дыша, молодой человек нежно держал
женщину за голову и, периодичести толкая вперед ягодицы, вгонял беременной
в рот свой член. Чертами лица, оба были неуловимо похожи друг  на друга.
"Мать с сыном!?" - тихо прошептала Марта.
"Ну, не факт, - в отличие от Марты, её спутник совершенно не стеснялся
обсуждать соседей, -
- Может, тётя с племянником. А может, нам кажется. Да и вообще, не запрещено
же - если парень здесь, а не в общежитии, значит совершеннолетний."
Марта молчала. Она подошла к столику, стоявшему у стыка 4 кроватей и
уставленному сосудами с водой - и отпила глоток, делая вид, что у нее жажда.
Деймонд в это время лег на кровати на спину и стал, глазея в потолок, мастурбировать
единственной рукой. Не спеша глотая воду, она краем глазом смотрела,
как, оголив 2 ряда зубов, задергался с визгливым возгласом парень, как запульсировал
его торчащий во рту партнерши член и как густой поток спермы продавился между стволом парня и губами женщины, протёк по её подбородку и упал ей на живот. Не отпуская
губами головку члена, женщина скосила глаза на Марту, правой рукой подозвала ее
и промычала что-то. Марте все было понятно. Она быстро подбежала к обоим,
достала из под их кровати небольшой пластиковый контейнер и ладошкой собрала
с тела беременной всю растекавшуюся по нему сперму, опрокинув ее вслед за этим в
коробочку контейнера.
Ей стоило огромного труда преодолеть себя и не выпить со сложенной ковшиком
ладони всю эту белую теплую, с густыми потеками, жидкость. Но делать этого
было нельзя! Нельзя категорически! У Марты даже зубы сжались - такое усилие
ей приходилось преодолевать.
Беременная наконец освободилась от члена, взяла у Марты контейнер, выплюнула
туда оставшуюся во рту часть спермы и заговорила с Мартой:
"Ой, спасибо! Извини, не знаю, как зовут. Нам с Пэтом так хорошо, а надо,
видишь, ещё все собрать. Если вам будет нужно, зовите меня."
Марта заставила себя улыбнуться, кивнула женщине, и, чтобы хоть немного облегчить неодолимое желание пить, пить и пить мужской эякулят, опустилась перед Пэтом на
колени и, вытерев о щиколотку пальцы, взяла парня обеими руками за бедра.
Парень послушно переступил с ноги на ногу, повернулся к женщине и его член оказался прямо перед ее
лицом, она открыла рот, со всей силой высунула язык и, с легким стоном,
заломив плечи назад и слегка вытянувшись, коснулась кончиком языка его
головки с дырочкой, из которой как раз выдавилась наружу большая капля.
Потом Марта чуть опустилась вниз и стала, все тяжелее дыша и все сильнее возбуждаясь,
лизать покрытый остатками спермы член от яичек до уздечки. Деймонд перевел взгляд с
потолка, он залюбовался Мартой, на коленях вылизывавшей со ствола глупо ухмылявшегося парня последние следы эякулята, а та, уже совершенно не владея собой, подбежала к
Дейму, схватила его вставший член и одним движением руки быстро направила его себе в лоно. Потом она задвигалась в позе наездницы, с силой сжимая груди руками, закусив губу и запрокинув голову. ...

После сношения с мужчиной (а сегодня оно было долгим и чрезвычайно сладостным), ее, как всегда, потянуло на философию.
Она лежала на спине, Дейм, только что стоя спустивший ей на живот, глубоко
вздохнул, тоже лег рядом с ней на спину, расслабил мышцы и снова уставился в потолок.
Беременная (назвавшаяся Юттой) собрала сперму с поросшего редкими волосками
живота Марты, чмокнула ее в щёку и, помахав на прощание рукой, куда-то ушла.
Пэт дрыхнул на кровати, лежа на боку. Освещение спального сегмента быстро
гасло перед полуночью. Оргазменные стоны из разных его углов замолкали и
стал слышен шум вентилляторов, нагнетавших очищенную гелий-кислородную смесь в огромное помещение.
Пришли и по соседству расположились припозднившиеся: женщина, молодая девушка и мужчина - широколицый приземистый здоровяк с торчащей полукругом рыжей бородой:
"Мам! Тебе надо было начать ферзевым гамбитом. Тогда бы наверняка выиграла."
"Ну - в следующий раз!"
Мужчина и старшая из 2 его спутниц устроились на кровати, поцеловались и тут-же засопели во сне, девушка легла на ближайшую к ним пустую кровать и, повернувшись к Марте спиной, начала тихонько ласкать себя.
А Марта, машинально водя пальцем в пупке, куда затекло чуть-чуть спермы Дейма
и, размазывая ее вокруг, думала, думала ...
Кто мы? Куда мы летим? Зачем? Есть ли в этом хоть какой-то смысл?
"Да уж наверное!"
Она вздрогнула: "Я, что, вслух?"
"Вслух, малышка, вслух!"
Мужчина повернулся к ней и нежно поцеловал в плечо, потом в губы. Марта опустила голову вниз по синтетической подушке и уткнулась лицом ему в волосатую грудь.
"Земляне затратили такую уйму энергии на постройку и запуск Корабля, потому
что у них были на то веские причины."
Он обнял ее единственной рукой -
"Они же хотели спасти хоть небольшую часть людей от страшной катастрофы и
забросили наших предков в открытый космос с предельной скоростью, чтобы
мы как можно быстрее отдалялись от Земли. Это был шанс выжить хоть немногим."
"Выжить ... А это что - жизнь? В замкнутом пространстве пенала длиной
50 километров, дрожа от страха перед разгерметизацией и считая каждый
захваченный Воронкой микрограмм материи ...  "
"Ну, Марта! Вас же берегут от космоса, от невесомости. Поэтому куча
запретов женщинам на профессии, потому и - коробка на всю жизнь даже без
права работы на Оси Симметрии, не говоря уж о Космосе. А, вообще, может быть,
наша такая жизнь лучше земной! Ты видела в школе на уроках молнии
в электрофорной машине?
Так вот, на Земле молнии были огромны! Они убивали землян, обугливали,
прожигали. Ты хотела бы такой смерти? Или в огне от извержения страшных
вулканов. Или в завалах землятресений ...
А здесь ты умрешь в Крематории, получив укол, от которого, как говорили сами
умиравшие в последнюю минуту своей жизни, ощущения блаженства сильнее,
чем от оргазма при сношении."
"Дейм, мы все несчастны из-за этого Крематория! Люди на Корабле хотят жить
столько, сколько позволяет здоровье, а не 45 лет по инструкции."
"И что ты предлагаешь?"
"Вернуться в Солнечную Систему. Ведь мы же давно летаем по кругу, а не по
прямой. Расстояние преодолимо!"
"Да, Марта. Оно преодолимо. Только возвращаться некуда. Земля, Луна, Марс
 - все разбито вдребезги. Это успели заснять наши предки при вылете."
"Титан!?"
"Давно просчитано специалистами - мощности нашего термояда не хватит
для прогрева Корабля после посадки на Титане."
"Почему? В космосе же холоднее, чем на Титане!"
"Там теплоотвод будет другого типа."
"Не понимаю!"
"Ну, это физика. Я ее тоже толком не понимаю. Нам в нее лезть бесполезно.
Так что занимайся выбранным делом, Марта, стриги головы, подмышки, лобки -
и не думай о вселенских проблемах!"
"Не буду!" - Марта вздохнула, обняла мужчину левой рукой и уснула, уткнувшись
лицом ему в грудь.

Среди ночи она проснулась - выпитая вечером вода настойчиво требовала выхода.
Марта не без труда оторвала голову от груди тихо посапывавшего художника и села, свесив ноги на пол. В полной темноте с соседней кровати доносились девичьи стоны и кряхтение мужчины. Эту манеру кряхтения во время коитуса она хорошо знала. Марта прыснула от смеха, но ничего не сказала. Она встала и нажала большим пальцем ноги на угол кровати. Тотчас же на полу высветилась дорожка из белых светодиодов, ведущая к уборной ...
На обратном пути она, проходя мимо соседней кровати, где парочка продолжала свои фрикции, чуть пригнулась и похлопала мужчину по ягодице.
"О! Марта! Идём к нам!" - это был голос Хорхе Дамиана, пришедшего со смены и развлекавшегося с 20-летней.
"Да-а!" - запищала девица под ним.
"Спа-ать!" - ответила Марта сонным голосом, вновь прикорнула рядом с Деймоном и провалилась в глубокий, крепкий сон.

(Продолжение - на других лит. сайтах, хотя
попытаюсь переработать уже написанное и для Прозы.ру.)