Частные хроники

(ЛИЧНЫЕ ВОСПОМИНАНИЯ О БОЛЬШОЙ ЖИЗНИ)
Не могу вспомнить начала всей истории. Просто в разговорах вдруг родилась идея творчески освоить любительские киносъёмки, слишком распространённые во всей стране.
Вероятно, было так: Виталий Манский в процессе создания трёхсерийного документального фильма «Этюды о любви» съездил во Львов и обнаружил там на помойке выброшенными несколько катушек 8 мм фильмов. Не поленился, посмотрел на экране, и часть чьей-то угасшей частной жизни использовал в своём фильме.
В общем разговоре было высказано суждение, что запечатленные обстоятельства чужой жизни необычайно интересны, потому что показывают жизнь как есть.
Но вставал вопрос, как начать собирать все эти плёнки? Где их брать? Ведь на дворе уже шёл 1995 год, на киноплёнке уже никто не снимал, потому что во всю доступны были видеокамеры на VHS.
По случайным обстоятельствам, будучи в Госкино, я сидел однажды в жюри Всесоюзного фестиваля любительских фильмов – проводился такой ежегодно. На деле, этот фестиваль проводился федерацией киноклубов страны, которые до известной степени контролировали кинолюбителей и отвлекали их на создание бледных копий официозного документального кино, то есть на неправду.
Эту информацию о киноклубах я донёс до Виталия и предложил связаться с московским киноклубом – должен же быть у них хоть какой-нибудь архив! Как-то наивно мы предполагали, что этот архив должен содержать некоторое количество киноплёнок, отснятых кинолюбителями для себя лично. Виталий согласился. Кроме того, мы даже по моей инициативе сгоняли домой к моей тёте Ноте, потому что я точно знал, что мой дядя Виктор снимал любительской камерой.
Увы, эта поездка ничего не дала, потому что съёмки оказались на редкость тусклыми и неинтересными, хотя в юности, когда я их видел первый раз, мне казалось, что это здорово.
Поездка в киноклуб на проспект маршала Жукова дала больше – мы познакомились с его руководителем Виктором Николаевичем (позже он работал в министерстве культуры,  и клуб оказался брошенным). Который согласился подписать договор с Виталием и разрешил приезжать нам, когда угодно и отсматривать действительно существующий архив. К сожалению, этот архив не принёс никакой практической пользы, поскольку состоял как раз из фильмов тех самых фестивалей. Разве что были ещё отдельные съёмки по заказу разных организаций и предприятий, которые вообще были неинтересны.
Виталий Манский был изобретателен. Воспользовавшись тем, что в тусовке он установил дружеские связи с Максом Василенко, земляком из Львова, который только что закончил какую-то школу телевидения в Нью-Йорке, устроился на нашем телевидении и пришёл на одну из премьер предыдущего фильма «Благодать», Виталий предложил делать короткие программы из любительских материалов и подкладывать под них известные песни 1960-1970-х годов и размещать их в эфирном пространстве. Макс работал в утренних эфирах НТВ. И вдруг, о, чудо, используя свои связи и заинтересованность деловых кругов в рекламе, Василенко удалось провернуть организацию своего утреннего канала, который получил название «Свежий ветер» и эфирил каждое утро в течение трёх часов. И он дал место придуманным Виталием клипам.
Дело оставалось за малым – где взять материал? Виталий поступил просто: первые клипов пять мы монтируем из того, что есть под рукой, перед каждым Виталий говорит небольшое вступительное слово и объявляет, что все желающие могут присылать ему свои материалы, и они будут перегнаны на видео, кассета VHS с копиями переснятого будет передана владельцу материалов, а мы сможем монтировать. И это сработало. Манский разместил номер своего домашнего телефона прямо в плашке своего вступительного слова (он сидел в кадре весь модный, причём сам кадр был диагональным – чтоб люди видели, что это человек необыкновенный), и через короткое время телефон просто обрывали звонками, звонили даже ночью с Дальнего Востока.
Я стал выполнять всю необходимую работу: бегал на встречи с владельцами, заключал с ними договор (хитрый Виталий сообразил, что надо со всеми подписывать договора, по которым мы предоставляли кассету, а взамен получали право на использование переснятого; попросту отчуждали материал в свою пользу.), ехал с катушками в клуб кинолюбителей к Виктору Николаевичу, где в подвале переснимал всё подряд с помощью проектора, маленького экрана и примитивного VHS магнитофона. А потом кассету отсматривал Виталий, определял, какие куски надо переснять на ВЕТАСАМ; я ехал с меньшим количеством катушек в Останкино, где ночью мне выдавали ВЕТАСАМ магнитофон и я переснимал второй раз только наиболее вкусные куски, из которых можно будет сделать какой-нибудь клип.
С течением времени материалов стало так много, что понадобилось нанять ещё людей для пересъёмки и остальных работ. Жена Виталия Наташа фиксировала всех звонивших, составляла списки. Однажды позвонила народная артистка СССР Кира Головко. Оказалось, что у неё огромное количество плёнок – её мужем был адмирал Арсений Головко. И плёнки нам привёз его сын, кавторанг в отставке, работающий в газетах и журналах. Я повёз его в клуб кинолюбителей и мы просидели целый день, рассматривая фантастическую жизнь конца 50-х, начала 60-х на государственной даче в Переделкино. Позднее по моей наводке режиссёр Павел Стрельников на основе всех этих материалов семьи Головко сделал фильм «Адмирал и актриса».
Нас с Манским влекла более грандиозная задача, нежели просто делать клипы для «Свежего ветра», тем более, что удивительным образом канал просуществовав где-то около года, закрылся без объяснения причин. Нам хотелось сделать фильм. Я говорил Виталию, что можно сделать удивительную картину жизни Союза, которая никак не получала отражения в официозной хронике. Виталий не возражал мне, хотя позднее стало понятно, что между нами есть неустранимые разногласия.
И тем не менее, для привлечения внимания, в 1995 году в газете Известия вышла заметка, где объявлялось, что МВ студия Виталия Манского и Клио фильм Виктора Белякова начинают совместный проект по созданию фильма из кинолюбительских материалов. Внезапно Манский обиделся на меня, что я упомянул в заметке Клио фильм – студию, которую я создал на коленке для фильма «Русский фронт», который я благополучно сделал сам год назад. Обнаружилось, что Виталий категорически ни с кем не хочет делиться хоть частичкой славы. В этом была его жизненная позиция, приводящая и по сей день к тому, что со всей неизбежностью с ним перестают сотрудничать люди, была начавшие с жаром участвовать в том или ином его проекте.
Но пока дело набирало ход, и мы даже провели своеобразный пресс-релиз в клубе кинолюбителей и зазвали туда всех знакомых журналистов.
Мы продолжали собирать материал – инерция была велика, хотя канал Макса Василенко уже слетел. И тут Виталий мельком мне так сообщает, что покупает новую квартиру на Каляевской улице и серьёзные люди предложили ему возглавить отдел документального кино на Рен ТВ у Рены Лесневской. Я всё время пытался сам с Реной как-то завязаться, но не получилось, а Манскому предложили. Просто я не знал, что в это время он во всю снимает по заказу своих финских продюсеров фильмы и про Горбачёва, и про Ельцина, и Лесневская была впечатлена его умелостью и сделала выгодное предложение Манскому, от которого тот не мог отказаться. Мне он, правда, предложил всего лишь продолжить делать клипы, теперь уже на Рен ТВ – пять клипов в неделю, 500 долларов в месяц за всё, включая сбор материалов и все подготовительные работы. Сам же Манский, вовсе не посвящая в свои дела, затеял игру по крупному. Главному продюсеру канала мадам Поляничко он заявил, что он платить разным частным людям, у которых Беляков собирает материалы, по 900 долларов за 1 минуту съёмок, которые попадают в эфир, то есть он отчуждает права вот за такую офигенную цену. И Поляничко первое время даже верила, что Манский платит такие деньги – ей в голову не пришло просто подойти ко мне и спросить – тогда бы она узнала, что люди за дешёвые VHS кассеты передают нам всё бесплатно за вычетом моих жалких 500 долларов. Впрочем, двойная бухгалтерия давно уже стала каноном Рен ТВ с подачи самой Лесневской – она согласовала с Виталием, что тот будет приобретать по всей России различные документальные фильмы для эфира, показывая одну цену владельцам фильмов с киностудий и другую цену в договорах, которые предъявлялись американским спонсорам канала – об этом с грустью мне значительно позже поведал скромный бухгалтер Семён, вёдший всю эту двойную бухгалтерию для Манского, внезапно услышавший в конце от  Виталия, что если он сейчас не уедет из России, то его пришьют просто серьёзные люди, чтобы концы в воду. Манского по просьбе Поляничко в конце концов убирали с канала, Рена построила себе на сэкономленные деньги виллу в Ницце, а Семён вынужден был вместе с отцом уехать по-быстрому в Израиль.
Но пока мы накапливали материал для фильма. С Манским неожиданно пошли всякие разногласия, потому что в ответ на мою мысль о том, что советские люди, снимавшие все эти плёнки, были не виноваты в том, что творилось в стране, Манский мне заявил, что они однозначно все были уроды, заслуживавшие своей участи при существующем режиме.
Это стало самой принципиальной точкой столкновения мнений и взглядов. Понятно, что все любительские материалы всегда снимаются с большой симпатией по отношению к объектам съёмки. Потому что, как правило снимают, родных людей – это один сплошной позитив. Милота в кадре. Надо ли этих людей считать уродами? Это всё предмет мучительных раздумий, но для Виталий тут не было ничего мучительного. Все эти советские люди в кадре для него были уродами.
Уже позднее я подумал: так ведь, действительно, их, всех нас жизнь изуродовала – мы все стали уродами, хотя местами были добрыми и отзывчивыми. И даже душевными.
Но я потерял интерес к фильму про уродов, и Манский стал делать сам, наняв в качестве человека, пишущего текст известного писателя Евгения Попова. А закадровым голосом стал Александр Цекало.
Попов сочинил своеобразную притчу про человека, которого не было. Его всю жизнь преследовали неудачи, комплексы и неприкаянность. На фоне великих событий советской эпохи. Эту притчу и иллюстрировали самые разнообразные любительские материалы. Фильм получился забавным, но малоинтересным, потому что сам визуальный материал вступал в диссонанс с вербальным повествованием. Правда, некоторые места были весьма удачны. Но многие совершенно выбивались из ткани видео. Манский, правда, считал, что фильм должен прозвучать на Западе, потому что он вплёл в повествование ещё строительство берлинской стены, которая рушится с исчезновением из жизни самого главного героя. И Виталий даже потратил деньги на перегонку всего видео на 35 мм киноплёнку – для вечности. Но этот фильм, получивший название «Частные хроники» прошёл практически незаметно и мало был отмечен на каких-либо фестивалях…