Роман Переплёт т. 1, ч. 3, гл. 5

А на другой день перед тем, как отправиться к Елене, Сергей наведался в цветочный магазин, купил там букетик алых гвоздик (других просто не было), а затем заехал в гастроном за бутылкой шампанского. Там же он взял и коробку шоколадных конфет.
До дачи он добирался на такси. Наверное, можно было бы доехать и на рейсовом автобусе, но он опасался за цветы. Он хоть и завернул их в бумагу, причём в несколько слоёв, и держал в портфеле вместе с остальным, однако, они вероятнее всего бы помёрзли. Тем более, что и автобуса пришлось бы ждать никак не меньше получаса, а потом ещё плутать по посёлку в поисках дачи Елены. Вот он и решил не рисковать. К тому же и день выдался довольно морозный и ветреный, хотя небо было чистое и вовсю сияло солнце. 
Сам дачный посёлок находился километрах в пяти от города, по правую сторону от аэропортовской трассы. Он скрывался за сосновым бором, а по центру его проходила хорошо накатанная дорога.  По обеим сторонам от дороги шли всё в основном высокие глухие заборы, поверх которых выглядывали крыши двух-, а то и трёхэтажных строений.
Найти дачу Елены не составило большого труда. Таксист довёз его до самых ворот, с намалёванным на них номером. Сергей расплатился и вышел. Ворота были железные, капитальные, с вырезанной в них дверью. Подойдя к ним, Сергей на секунду замешкался. Из-за забора доносилась громкая музыка, слышались смех и чьи-то голоса.   
Первое, что Сергею бросилось в глаза, когда он миновал ворота, это довольно внушительное двухэтажное, деревянное строение, с широким крыльцом и застеклённой верандой. К крыльцу вела очищенная от снега дорожка, а вблизи дома находилось что-то вроде лужайки. На этой самой лужайке толпились молодые люди и девушки, и тут же горел костёр.
Сергей отметил, что компанию составляли трое парней, примерно, одного с ним возраста и четыре или пять девушек. Все они скучились вокруг полыхающего и потрескивающего костра, с накинутыми на плечи шубками и пальто, и, перекрикивая музыку, о чём-то весело болтали. У всех в руках были бокалы с вином, кто-то из парней при этом курил.
Музыка же исходила от магнитофона, вынесенного на крыльцо и поставленного на табуретке. Задержавшись у калитки, Тверской прислушался. В музыке он узнал знакомую композицию «Битлов».    
Первой его заметила Ольга Спицина. Громко вскрикнув, она бросилась к нему с явным намерением повиснуть на шее. Похоже, она была уже немного под шафе. Может, ещё и этим объяснялась её такая чрезмерная восторженность.
Приблизившись, она обхватила его шею и с азартом чмокнула в щёку. Шубка с её плеч свалилась. Хотя Сергей всё же успел её вовремя подхватить и водворить на место. От Ольги пахло какими-то сладкими духами и вином, щёки полыхали румянцем, а в глазах искрились шальные огоньки.
Надо сказать, выглядела она шикарно. Бардовое платье с блёстками, мягко облегало её соблазнительные формы, а на пышной груди сверкало золотое колье с рубином. Впечатляла также её причёска. Верно, парикмахерам пришлось изрядно над ней потрудиться. И вообще, глядя на неё, можно было подумать, что это у неё день рождения, а вовсе не у её подруги.       
- А я, честно говоря, опасалась, - расслабленно выдохнула она, отпуская его шею.
- Чего? – улыбнулся Тверской.
- Ну, что ты передумаешь или что-нибудь ещё. Кстати, а ты не забыл? – чуть сбавив голос, поинтересовалась она.
- О чём?
- Ну, как же. Помнишь, о чём мы  с тобой говорили? Ну, в коридоре, помнишь? Про должок?
- Ах, ты об этом.
- Об этом, Серёженька, об этом, - промурлыкала она, как бы проверяя рукой на месте ли колье. - Так что ты уж имей, пожалуйста, в виду…
После этого она по-хозяйски схватила за руку и подвела к гостям.
- Вот, знакомьтесь! – объявила она. – Это и есть наш с Ленкой коллега. А зовут его Сергей Петрович Тверской. Серёжа, короче говоря. Так что прошу любить и жаловать.
Затем она принялась знакомить его со всеми индивидуально. Тогда как ему только и оставалось любезно кивать и улыбаться, произнося дежурные «очень приятно». Разумеется, все имена он тотчас перезабыл. Да он, собственно, и не старался их запоминать. Зато он успел среди гостей приметить парочку довольно симпатичных мордашек. Особенно же бросалась в глаза жгучая брюнетка, с цыганистым лицом и с длинными распущенными волосами. Когда Ольга его с ней знакомила, она прямо так и обожгла его взглядом. Отчего он почувствовал, что у него как будто что-то ёкнуло внутри, а по спине пробежали мурашки от волнующих предчувствий.
Что до молодых людей, то попервости Тверской почти не обратил внимания. Он лишь пробежал по ним взглядом и отвернулся, отыскивая глазами виновницу торжества. Однако Елены где-то не было видно.
Между тем его появление, и последовавшее за этим знакомство, видимо, несколько нарушили общий порядок. Все как-то вдруг примолкли, насторожённо поглядывая то на Ольгу, то на Сергея. В связи, с чем образовалось что-то вроде неловкой паузы.         
Впрочем, вскоре её нарушил высокий, черноволосый тип, с крючковатым носом и с колючими глазками. Неизвестно, к кому обращаясь, он громко вдруг чертыхнулся и, развернувшись, зашагал к крыльцу.
- Ну, и что это вы все оцепенели? – напряжённо хохотнула Ольга. – Человека, что ли, не видели? - Она демонстративно взяла Тверского под руку и лукаво усмехнулась. – Ну, и как он вам? Ведь, правда, симпатичный?
- Послушай, - тихо сказал Тверской, повернувшись к остальным спиной и так, чтобы никто кроме неё его не слышал, - какого чёрта ты вытворяешь? Что за балаган? Ты что, мне смотрины тут, что ли, устроила? 
- Ну, что ты, Серёженька? – громко воскликнула она. – О чём ты говоришь? Я не то, чтобы… я просто… - Тут она вдруг осеклась и, сдвинув брови, окинула взглядом притихших подруг.  – Да, кстати, мои милые, - с нажимом произнесла она. - Да, да, подружки, это я к вам обращаюсь. Короче, имейте, пожалуйста, в виду, что сегодня Серёженька – мой кавалер. Слышите, мой? И чтобы никаких поползновений. – Говоря это, она устремила взгляд на цыганистую брюнетку. Та в это время с хитрой улыбкой как бы искоса посматривала на Тверского. - А тебя, Оксаночка, - голос Ольги задрожал от напряжения, - Слышишь меня? Тебя это касается в первую очередь.   
Её слова заставили ту вздрогнуть и отвести глаза. А, отвернувшись, она вдруг приняла скучающий вид.   
- А то я тебя знаю, - продолжала Ольга, также не спуская с неё глаз, -  начнёшь петли вить. Так вот только попробуй…   
- Ой, да ладно тебе, - выпятив нижнюю губу, отмахнулась та. – Ну, что ты сразу? Вить петли. И вовсе даже не собираюсь, успокойся.
Однако, этот короткий эпизод, эта перепалка, как бы вернули компании прежнюю непринуждённость. И снова все заговорили, послышались шутки, смех и даже двусмысленные остротки. А заодно и Оксана, не то в шутку, не то всерьёз, клятвенно заверила Ольгу, что будет вести себя пристойно и даже близко не подойдёт к её избраннику. Та сделала вид, что поверила, хотя взгляд её выражал другое. 
Болтали же в основном о разной чепухе, а про Тверского на время словно и вовсе забыли. Сам же он курил в сторонке и по большей части отмалчивался, между делом присматриваясь к гостям, в основном к девушками, а то и просто обводя взглядом окрестности дачи. И, если бы не Ольга со своими приставаниями и попытками завязать с ним разговор, он, возможно, и  вообще почувствовал бы себя лишним. А тут ещё, как назло, и Елена куда-то запропастилась. Портфель с цветами и подарками он продолжал держать, перекладывая из руки в руку. 
- Послушай, - обратился он к Ольге, - а где Лена? Что-то её не видно? А то я тут кое что для неё принёс.
- А, - небрежно отмахнулась та, - она там всё с этими, из ресторана. Представляешь, отец ей нанял двух официанток с «Юбилейного».. Вот они там вместе и колдуют. Погоди, - вдруг как бы спохватилась она, - что ты сказал? 
- Я? Когда?
- Да вот только что. Так ты всё-таки купил ей подарок?
- Ну, в общем, да.
- Ну, и что ты там придумал? Если, конечно, не секрет?
- Как раз секрет, - усмехнулся Сергей. - Вот подарю ей, тогда узнаешь.
- Ой, ой, ой, какие мы, однако. Ну, и ладно… - Она крутанулась на месте и тут же, словно забыв о нём на время, вклинилась в разговор подружек, которые как раз обсуждали какой-то французский фильм.
Громче всех раздавался голос черноволосой Оксаны. Она, похоже, нарочно дразнила остальных, подбрасывая им версии, одна эксцентричнее другой. В ответ те горячо ей возражали и даже принимались её стыдить. Но она только посмеивалась, успевая украдкой посматривать на Тверского. По ней сразу было видно, что она девушка не промах и своего не упустит.      
Что до молодых людей, - то есть тех двоих, которые остались после ухода чернявого, - то они тоже о чём-то переговаривались между собой, старательно делая вид, что Тверской их ни в малой степени не заинтересует. Судя по всему общаться с ним они, кажется, не собирались. Их так же, как и его больше интересовали девушки, на которых они как бы между прочим посматривали.
Из них особенно больше выделялся невысокого росточка довольно рыхлый, с одутловатым лицом очкарик. Хотя бы уже тем, что держался гораздо уверенней и как бы даже развязно. А его хохотки звучали отрывисто и довольно громко. У него была крупная голова, которую покрывали светлые, довольно жидкие волосы, немного вьющиеся и, похоже, давно не мытые. А вообще своей какой-то нарочитой неряшливостью он производил довольно неприятное впечатление.
Сергей вспомнил, что Ольга отрекомендовала его, как журналиста. Причём весьма, как она выразилась, скандального и к тому же большого охотника до «клубнички». Она, кажется, называла и его имя, но Тверской его не запомнил, как и все прочие.         
Другого, несколько худощавого, с тёмными прилизанными на пробор волосами и быстрыми, колючими глазками, Ольга назвала его весьма перспективным адвокатом. При этом она выразилась таким тоном, что это прозвучало почти как «многообещающая сволочь». Что, однако, того ничуть не смутило, скорее даже напротив, он, видимо, почувствовал себя польщённым.
После почти пятиминутного отсутствия вернулся, наконец, и третий персонаж - тот самый чернявый, с крючковатым носом. Он подошёл к тем двоим и тут же начал им вполголоса что-то объяснять. Он был как-то нервически подвижен, а бледное его лицо всё время вздрагивало и меняло выражения. Это, видимо, о нём днями раньше Ольга с Еленой отозвались, как о личности мечущейся и сугубо творческой и к тому же постоянно пребывающей в поиске себя и своего назначения. О конкретном же его увлечении они выразились весьма туманно, назвав его не то поэтом, не то художником. Должно быть, это потому, что они, видимо, и сами в этом толком не разобрались.   
И верно, одного взгляда на него было достаточно, чтобы убедиться, что человек он крайне возбудимый, обидчивый и при этом чудовищно самолюбивый. Разговаривая с теми двумя, он беспрерывно переходил с места на место, озираясь и словно всё время к чему-то присматриваясь.
Уж тогда Сергей скорее почувствовал, чем понял умом, что для этого типа как раз он, Тверской, видимо, является главным раздражителем. Что отчасти подтверждалось его злобными взглядами, время от времени бросаемыми в его направлении. К слову, Сергею он тоже с первой же минуты ужасно не понравился. Так что, можно считать, что у них это было взаимно.
В жизни Сергею уже не раз доводилось встречаться с подобными же персонажами, и всякий раз это заканчивалось либо острым конфликтом, вплоть до выяснения отношений путём мордобоя, либо просто активным неприятием друг друга. Поэтому не случайно Сергей обычно предпочитал их держать на почтительном от себя расстоянии. Во избежание, так сказать, «коротких замыканий», обычно чреватых теми или иными неприятностями.      
Однако в этом случае ему показалась странной  столь красноречивая реакция на него этого субъекта. Очень уж она выглядела какой-то нервной. И это при том, что, казалось, им и делить было особенно нечего. Так, по крайней мере, думал Сергей. 
Это уже позднее выяснилось, что, оказывается, всё дело было в Ольге Спициной. Как видно, чернявый, имел на неё какие-то виды, а тут вдруг появился он, Тверской, и как бы спутал ему все карты. Хотя, возможно, имелись также и какие-то иные скрытые мотивы. Однако мы несколько уклонились в сторону. 


Продолжение: http://proza.ru/2025/06/03/1045