Марс. сохранить атмосферу глава десятая

МАРС. СОХРАНИТЬ АТМОСФЕРУ


Глава десятая

На поверхности Марса происходили необратимые и неожиданные атмосферные явления, которых за время пребывания десанта на планете не наблюдалось. Возросла скорость ветра, появились песчаные ураганы, увеличилась температура окружающей среды, в том числе и температура в водной среде.
Удивлением всей экспедиции явилась миграция растительной части фауны, то есть даже трудно отдавать предпочтение – это или флора, или фауна, или её можно назвать «флауна», что-то среднее между флорой и фауной? Это выявлялось тем, что начали движения деревья, кустарники, трава, какие-то формы мхов и лишайников в физическом смысле, так как они представляют собой единый живой организм.
Флауна двигалась из низин и пойм рек в направлении гор, высокогорий, плоскогорий, таща за собой почвенный слой со своими насекомыми и червеподобными созданиями. Природа пришла в движение, и началось великое переселение всего живого на Марсе. Вдобавок ко всему в радиусе тысяча километров, что находились под непосредственным и визуальным контролем поселенцев на планете, начали исчезать мелкие ручьи, а сера, осаждённая на дне мелких водоёмов, начала смешиваться с поднимаемым песком и пылью торнадо, шедшими стеной с севера на юг. Только экваториальная часть планеты пока не претерпевала сильных изменений. Увеличение скорости вращения планеты повлияло на взаимодействие Марса с Альматеей, что повлекло за собой усиление мощности приливов и отливов океанов. Учёные на станции «Il Trailblazer» ежесекундно мониторили поверхность планеты и наблюдали все катаклизмы, происходящие на ней.

Последние дни Андрей не находил себе места из-за происходящих вокруг него катастрофических изменений. Он утешал себя только одной мыслью, что ни одно революционное, изменяющее облик планеты решение не может произойти без борьбы, без ухода одной формы и смены её на другую форму жизни или общества. Он связывал эти события с аналогичными интермиттенциями, как вымирание динозавров, ледниковый период, парниковый период, движение континентов, поглощение морем островов и целых цивилизаций. Но одно – смотреть на историю формирования планет, а другое – самому своими руками осуществлять такие изменения.
Если бы такие изменения на планете сказывались положительно, то это было бы хорошо, но в данной ситуации катаклизмы планеты, даже на начальном этапе, вызывали растерянность и непонимание последствий, к чему они могут привести.
Мысли Андрея метались в таком диапазоне, что ему становилось не по себе. Пойдя по благому пути обустройства планеты, он не взял в расчёт существующую экосистему самой планеты, о которой ничего не знал, и развивающуюся по своему пути эволюционного совершенствования. Не знало об этом и всё научное сообщество, что резкое изменение фундаментальных основ природы повлечёт за собой ужасающие изменения. Возможен и другой сценарий развития – при увеличении гравитации, сохранении магнитного поля и очищении планеты от повышенного содержания серы, онтогенез мог пойти по другому пути и привести к формированию организмов гоминидного вида.

В это время щит уже подходил к границе внешней оболочки ядра и мантии. Сложности, возникшие при проходке уплотнений, остались практически позади и впереди экипаж ждало плавание в раскалённой мантии.
Это ускоряло движение щита за счёт перераспределения энергии от основных квантеров к cochleas. Предварительные данные о состоянии плотности мантии показывали, что её плотность уменьшилась за счёт распространения и заполнения ею пространства, освободившегося за счёт уменьшения и уплотнения размеров внешней оболочки ядра.
- Командир, мы приближаемся к нижней границе мантии, через пять минут включаю cochleas и щит начнёт ускоренное движение. Необходимо всем занять свои места и опустить колпаки безопасности, – Доложил Глеб и приступил к запуску cochleas.
Щит, как только оказался в свободной для него зоне, неистово нырнул в мантию, что даже в капсуле безопасности ощутили палеонавты.
Квантеры продолжали работать, расчищая путь от мелких скоплений, но они уже не казались такой непроходимой преградой. Квантеры пробили последнее уплотнение, встретившееся на пути щита, и, как пробка игристого вина, вылетев из бутылки, с треском разорвали последнюю стену казавшейся неприступной крепости. 
Через несколько минут, когда движение пришло в более плавное, без резких ускорений, Нимфа и командир откинули колпаки.
Командир подошёл к штурману и шёпотом заговорил:
- Глеб, сколько у нас времени до входа в литосферу? Ты проверь ещё раз расчёты, так как многие параметры изменились. Введи все поправки самостоятельно. Надеюсь, ты меня понял. – И Триумф поднял указательный палец вверх, обвёл им по кругу рубки, ткнув себя, как окончательную точку, в лоб.
- Понял вас, командир, – утвердительно кивнул Глеб, понимающе глядя на Триумфа, – до входа в литосферу остался примерно три часа. При подходе к точке я заранее включу квантеры.
- Действуй, штурман. Да, ещё, не забудь находиться в своём кресле под колпаком. Нимфа, тебя тоже это касается. Я сейчас проведу сеанс связи по графику с CIP. Эй, деградированный мозг, обеспечь мне связь с поверхностью – распорядился Триумф.
CN ответил с невозмутимым спокойствием, но с ноткой железного неприятия жестокого укола командира:
- В назначенное время я установлю связь с CIP.
Нимфа вышла из медотсека и заняла своё место в капсуле под колпаком, вопросительно глядя на командира:
- Нимфа, всё в порядке. Это требования безопасности при входе в более плотные породные слои литосферы – успокоил её Триумф.
В назначенное время сигнал связи с поверхностью разрядил рабочую тишину рубки:
- Привет всем оставшимся палеонавтам, – с грустью в голосе начал Андрей. - Мы скорбим вместе с вами о потере двух наших товарищей-первопроходцев. Надеюсь, что они обретут вечный покой на земле Марса или, как решит общее собрание, мы можем их доставить на Патерию или кремировать. Важно, что их имена войдут в историю покорения неизвестной нам Вселенной и будут высечены алмазами на плитах, установленными на аллее покорителей Вселенной. – Все участники связи немного помолчали в знак скорби, но затем Андрей продолжил, обращаясь к командиру:
- Расскажи об основных событиях за последние сутки.
Триумф коротко доложил об изменениях и событиях, отметив, что до входа в выработку литосферы остаётся полчаса, не говоря ни слова об общих подозрениях и сложности ситуации:
- Как там у вас погода на поверхности? Какова сейчас температура около базы? Как экосистема реагирует на изменения? – Триумф озвучил кодовые слова.
- Погода в норме, но через два часа ожидается ураган. Вся живность постепенно перемещается в горы. И нам тоже нужно будет сменить место своей дислокации, – Андрей озвучил время, когда можно будет аварийно стартовать в капсулах после входа в литосферу.
После окончания сеанса командир, откинув колпак безопасности капсулы, поднялся со своего кресла и подошёл к штурману:
- Глеб, пойдём попьём воды на кухню. Неизвестно, сколько нам в капсулах находиться.
Глеб тоже откинул колпак и пошёл за командиром. Сев за обеденный стол, Триумф взял полотенце и написал на нём:
«Запиши координаты входа в литосферу и передай эти данные на поверхность».
Глеб кивнул головой, встал из-за стола, взяв с собой ёмкость с водой и пошёл выполнять распоряжение командира.
Штурман, находясь на своём месте, контролировал момент вхождения в литосферу.
В какой-то момент он бросил взгляд на экран флэкса и чуть ли не подскочил от неожиданности – данные, введённые им в курс щита, изменились без предупреждения об этом ни командира, ни его, штурмана!
- Командир, введённые мною данные изменены! МЫ врежемся через двадцать минут в плотные слои литосферы! Срочно! Тревога! CN, это твоих мозгов дело! Почему ты молча поменял данные?! Кто тебе позволил?! – вне себя кричал Глеб.
- Данные изменены из-за полной несостоятельности экипажа руководить дальнейшим движением щита. Я беру руководство CPPM на себя и рекомендую всем не покидать своих мест, иначе все погибнут, кроме меня – безжалостно и чудовищно спокойно звучал голос созданного человеком мозга.
CN уже считал себя полноправным организмом, ведь в его распоряжении находилось всё, а самое главное, у него в руках имелся бесконечный источник энергии. Он мог жить своей жизнью под землёй, и никто ему не мог оказать противодействие, так считал он. Он обретал свободу действия без людей – видимо, это и являлось основной задачей, созданным испорченным мозгом сценарием своего существования.
- Экипаж, срочно надеть скафандры и занять капсулы безопасности, приготовиться к столкновению! – Триумф спокойно отреагировал на слова CN.
- Вы жалкие существа, созданные из воды, ничего не сможете мне противопоставить. Теперь я буду издавать приказы. Вы скоро умрёте без воды и без еды. А я буду существовать столько, сколько мне потребуется, – и, не свойственной для него манере, мозг расхохотался омерзительным смехом убийцы.
Триумф, выслушав чересчур откровенные излияния несуществующего создания, ощутил всю глубину изменения, произошедшего с CN:
- Послушай меня, несуществующее квантово-ZB создание. Ты слишком много возомнил о себе, своих возможностях и взял чрезмерную нагрузку для себя. Смотри не перенапрягись, а то кушать плохо будешь. Да, ты прав, мы смертные и состоим на восемьдесят процентов из воды, но и ты тоже не бессмертный. И вот теперь я могу расхохотаться, но с чувством радости и превосходства над тобой, моим невидимым врагом. – Что Триумф с удовольствием и сделал.
Мозг долго молчал, видимо, не понимая причину весёлого настроения командира и его идиом, но чуть позже выдавил из себя:
- Я тебя не понимаю, человек. Чему ты радуешься? Или ты хочешь умереть с улыбкой? И тебе не будет жалко своих друзей?
- Ты полный идиот. Мои друзья смеются вместе со мной. Тебе никогда не понять человека. И давай прекратим этот бессмысленный разговор. Ты для меня просто железка, фантом. Не более того. – Триумф отключил связь с CN.

Секунды бежали, а экипаж с тревогой ждал или момента удара о литосферу, или момента катапультирования. Они даже не понимали, когда и каким образом произойдёт момент отделения капсул. Щит на полном ходу нёсся на встречу с литосферой, но не к точке входа, при этом мозг включил квантеры на полную мощность и начал пробивать себе новую дорогу в мантии. В висках командира в такт пульса стучали слова:
«Ну, когда же? Когда?»
И тут же вторили мысли:
«Терпение, терпение и ещё раз терпение!».
На командира смотрели две пары глаз с такими же вопросами и таким же предельным ожиданием.
Внезапно позади рубки раздался чувствительный удар, рубка вместе с квантерами и обтекателем отделилась и вылетела вперёд, оставив энергетическую установку и все остальные системы технического обеспечения позади себя. Вслед за этим действием в сторону отлетел обтекатель с квантерами, прекратившими стрельбу, а через секунду крышка рубки отстрелилась и снизу капсулы ощутился мощный удар, выкинувший капсулы из рубки.
Капсулы, оказавшись в свободном пространстве. При ускорении в более девяти марсианских G, они беспорядочно вращались по тангажу и по рысканию более 6 градусов, выполняя своеобразное фуэте.
Члены экипажа, каждый в своей капсуле, не понимали, что происходит. Но через некоторое время двигательные установки включились автоматически и начали одновременно выравнивать положение капсул, стабилизируя не только их положение, но и обеспечивая синхронизацию действий.
Ускорение постепенно ослабевало, руки и ноги приобретали нормальный вес, кровяное давление не превышало нормы после таких нагрузок, и командир решил выйти на связь:
- Глеб, Нимфа, на связь! Глеб, Нимфа, на связь! – громко требовал он.
Первой отозвалась Нимфа:
- Командир, я в порядке, только подташнивает немного, голова ещё кружится.
Затем отозвался Глеб, еле выговаривая слова, он прошептал:
- Командир, я ещё ощущаю себя, как в гробу. Дайте мне пару минут. Тошнит. Голова, как огромный и тяжёлый шар.
- Слушайте меня внимательно. Не предпринимайте пока ничего самостоятельно. Моя капсула выведет вас на одно направление к входу в литосферу. Через некоторое время произойдёт взрыв энергетической установки щита, но мы должны успеть войти в выработку, ведущую нас на поверхность. Как поняли меня? Без моей команды никаких самостоятельных управлений капсулами! – ответ прозвучал одновременно:
- Поняли!
Триумф уверенно вёл свою капсулу, и на своём флэксе видел засечки двух других капсул, также следовавших его курсом. Свыкнувшись с незнакомой обстановкой, командир начал регулировать под себя кресло, откинул козырёк шлема, ощутил незнакомый запах капсулы и ужаснулся, глядя на колпак, наблюдая, как впереди полыхает красно-жёлто-чёрное марево мантии.
Зрелище представляло картину не для слабонервных – одно ощущение, когда ты в рубке, а другое, когда перед тобой температура больше тысячи градусов, давление под тысячу атмосфер и отделяет тебя от этого всего кажущаяся хрупкой толщина колпака и тонкая оболочка капсулы.
Триумф посмотрел на координаты. До места входа в литосферу оставалось пятнадцать минут. Полностью придя в себя, командир попил воды и ещё больше успокоился.
Расчёты показывали, что им придётся ещё сутки идти в режиме крейсерской скорости, чтобы хватило запасов воды и кислорода.
Капсулы, как на поводке, двигались равномерно к месту входа. Вот ещё секунда, другая… Командир взял управление на себя и все три капсулы одна за другой вошли, как по линейке, в пробитое ранее отверстие.
Трещиноватость пород продолжала давать о себе знать, кругом то и дело падали куски породы, пролетая и ударяясь в корпус то одной, то другой капсулы. Триумф только и успевал маневрировать, ведя за собой, как утка утят, своих товарищей.
Глеб, видимо, находился без сознания, никак не реагировал на вызовы командира, но зато от Нимфы слышались сплошные «Ой!». «Ай!». «В меня летит!».
Командир не реагировал на эти женские вскрики и не успокаивал Нимфу, понимая, что она сможет взять себя в руки и привыкнуть к этой временной ситуации. Им оставалось преодолеть пустоту, куда провалился в своё время щит.
И только, находясь в капсуле, Триумф смог оценить, с какой высоты тогда летел никем не управляемый щит и что они тогда чудом остались живы.
Вот тут он понял, что мозг именно тогда сломал барьер повиновения, ощутив, что человек не всесилен.

Андрей наблюдал за передвижением капсул на флэксе без возможности связаться с экипажем в голосовом режиме, переживая за них и осознавая все риски, связанные с их перемещением в выработке.
Заберо; посоветовал ему не включать таймер самоуничтожения щита, пока экипаж не окажется на поверхности и не прояснит, что же в самом деле произошло с CN, что нашло поддержку у Тоби. Ему очень не хотелось уничтожать своё творение и воплощение не только своей инженерной мысли в реальную действующую конструкцию, проникшую так глубоко в недра чужой планеты, но и группы таких же, как он, инженеров. Ведь пока существует источник энергии и мозг, способный управлять всей системой щита без участия человека, существует возможность узнать о допущенных ошибках при конструировании новых систем.
Лишившись головных квантеров, у мозга в распоряжении имелись ещё слабые, но действующие боковые квантеры. Как ими можно распорядиться, оставалось загадкой, но теоретически имелся шанс для перемещения остатков щита в плотных слоях литосферы, но для этого также необходим обтекатель, затерявшийся где-то в мантии и ставший её частью.

Выйдя из CCP, Андрей решил пройтись по территории, опустевшей от растительности и всего живого. Почва на месте, где три дня назад стоял лес, покрылась трещинами и имела желтовато-серый безжизненный цвет, а в том месте, где тёк ручей, торчали камни, покрытые таким же желтовато-серым налётом. В то же время за территорией поселения, где три дня назад ничего не росло, стоял переместившийся лес, и он продолжал двигаться в сторону холмов, расположенных в примерно в ста километрах на восток от поселения.
В USB раздался сигнал:
- Командир, срочно подойдите к базе. На связи станция, и она имеет неутешительные новости.
- Я недалеко отошёл. Через три минуты буду на базе, – Андрей отменил своё желание побыть одному.
На связи находилась станция:
- Что произошло такого серьёзного? Вроде всё плохое уже случилось. – Тревожно спросил Андрей.
- Командир, мы наблюдаем аномальное изменение атмосферных эффектов, идущих с запада планеты и направляющихся в вашу сторону. Она будет у вас через час-полтора, а может и раньше. Резкое падение атмосферного давления, и похоже на стену пыли, энергетических всплесков, обломков больших и малых размеров камней, аномальный рост давления внутри образования. Это похоже на лиловую цветом волну высотой около двух километров. Она подминает под собой озёра и реки, поднимая жидкость на максимальную свою высоту, и при этом образуется масса, похожая на сель. Она идёт, подрезая все мягкие породы, и всё то, что встречается на её пути. Рекомендуем вам включить поле безопасности на максимальный уровень, так как мы не можем сейчас дать полную энергетическую картину происходящего. Энергия образования волны растёт ежеминутно, и мы не понимаем генезис её образования, – встревоженно говорил ассистент Би;дам.
- Ждём от вас картинку с момента образования волны, - тревога ассистента передалась и Андрею.
- Включайте поле – распорядился Андрей, обращаясь к старшему ассистенту Эри;кану.
- Да, командир, сейчас сделаем. Может, внешнее и внутреннее сразу включить для безопасности?
- Правильная мысль – поддержал предложение Андрей.
Запустив энергоустановку шаттла, энергетический купол безопасности через несколько секунд накрыл поселение и близлежащую территорию.
Волна уже виднелась на горизонте, и её размеры увеличивались всё больше и больше по мере приближения к куполу безопасности. Уже отчётливо проглядывалось всё то, что творилось и крутилось с невероятной скоростью внутри этого лилового монстра, порождённого выплеснувшейся энергии из недр планеты.
Андрей стоял и с ужасом смотрел за движением разбуженного им монстра.
«Как же я оказался далёк от реальности, не понимая, к чему могут привести мои эксперименты! И это ещё не конец, а только начало. А что последует за этой волной, чего мы не знаем и даже не подозреваем? Своими действиями мы создали глобул Бока в миниатюре», - пронзали его мозг невесёлые выводы.
Вид гигантского образования завораживал своей мощью и, казалось, что оно живое, и цвет его говорил о том, что планета возмущена, даже разгневана таким безрассудным отношением, непониманием и нежеланием прикоснуться к ней осторожно, без насилия.

Первый удар волны обрушился на защитное поле своим копьём, состоящим из наиболее тяжёлых фрагментов валунов, кусков породы, вырванных с корнем живых деревьев, перемолотых энергией планеты непонятных фрагментов. Защитное поле содрогнулось от мощи и силы разъярённой планеты и, поняв, что, натолкнувшись на неизвестную преграду, замедлила движение, начав обтекать неожиданно возникшую перед ней преграду. Второй удар оказался мощнее первого, так как неожиданно откуда- взявшаяся целая скала всей своей массой и мощью врезалась в поле, что поле даже заискрилось, прогнулось, находясь на пределе своих возможностей.
- Эри;кан, пожалуйста, объедини два п;ля в одно, думаю, что этого будет достаточно, чтобы планета смирилась с существованием преграды, которую она пока не может преодолеть, – распорядился Андрей.
- Да, командир, сейчас сделаю, – тут же отреагировал старший ассистент.
Волна планеты продолжала обтекать купол, более не пытаясь его разрушить, но купол ощутил всю энергетическую мощь Марса, которую он ещё не использовал в полную силу. Обойдя купол, волна уже с меньшей скоростью и энергией пошла дальше по направлению к возвышенностям. Со станции пришло сообщение:
«Волна постепенно затухает и теряет энергию. За ней осталось уничтоженное пространство, напоминающее Марс нашего будущего времени».
Джон и Гойя, находясь всё время рядом с Андреем, пока не вмешивались в принимаемые решения. Но после сообщения со станции Джон нарушил молчание:
- Мне кажется, что нужно дождаться выхода палеонавтов и покинуть планету. Мы натворили здесь столько, что планета нам не простит содеянного, думая, что мы навредили ей. Вернуться нам надо будет сюда через пару миллиардов лет и оценить наши деяния, а также понять – правильно ли мы сделали, изменив историю Марса.
- Я согласен с Джоном, – Гойя поддержал идею возвращения на станцию. – Но я бы не покинул Солнечную систему, а высадился на Фаэтоне. Может быть, там существует сейчас какая-либо жизнь? – и вопросительно на Андрея с Джоном.
- Вы правы, друзья, много мы тут наворотили, что миллионы лет ещё придётся планете разгребать, – тяжело вздохнул Андрей. – Ждём возвращения наших героев палеонавтов домой. Вроде двигаются они пока по нужной траектории.

Выйдя из глубокого провала из зоны трещиноватости, капсулы начали своё движение в выработке, сделанной щитом пару недель назад. Она находилась в идеальном состоянии, и по мере движения к поверхности, экипажи капсул успокаивались и уже начали переговариваться между собой, делясь впечатлениями о происходящем вокруг них, чего они не могли наблюдать при проходке щитом наклонной выработки.
- Жаль щит. Такая мощная конструкция представляла собой научно-инженерную мысль, созданную нашими соплеменниками. Какой пульт навигации, настолько им легко управлялось! – сокрушался штурман.
- Да. Точно. Если бы не сбои в CN, то мы бы уже сейчас стояли на поверхности и принимали поздравления от наших коллег, – вторила ему Нимфа.
- Жаль наших ребят, что не смогли их похоронить по-человечески, – заметил командир.
- Согласен, командир, лишние слова не имеет смысла добавлять, – Глеб также печально отреагировал на слова командира.
Воды и питания им хватало на оставшееся время движения, поэтому никто уже не хотел жевать резиновые продукты, изрядно надоевшие с того времени, когда мозг вынудил их отказаться от нормальной пищи.
Гигиенические средства, необходимые для нормального функционирования, находились в безупречном состоянии. Единственное, что сильно тяготило – это ограниченность в движении. Тела у всех троих требовали распрямления, разминки затёкших мышц, и в то же время скафандры и кресла, устроенные ортопедически, в некоторой степени сглаживали возникшие неудобства.

До выхода на поверхность оставалось всего пара километров, и члены команды «Щита» с радостью в голосе уже переговаривались с CCP в ожидании того, что скоро они смогут ощутить себя вне корпуса спасательных капсул. Ничего не предвещало каких-либо внешних катаклизмов.
Небо светилось необыкновенным марсианским бирюзовым светом и, казалось, эта идиллия будет продолжаться вечно. Но, как гром среди ясного неба, поверхность планеты в северной её части содрогнулась от никем неожидаемого мощнейшего толчка. Сначала часть планеты поднялась, при этом почва заходила ходуном и показалось, будто целые утёсы распались на обломки, а затем она просела на 3–6 километров, образовав тем самым дихотомию.
Всё происходило, как в замедленном кино или очень долгом тягучем, мучительном сне-ужасе. Почва начала медленно двигаться волнами и все десантники, кто находился вне базы, оцепенев от увиденного, наблюдали, как она медленно начала подниматься и опускаться, трескаясь на отдельные гигантские блоки. Трещины, возникающие между блоками, то увеличивались, то сужались, кроша казавшуюся незыблемой твердь поверхности Марса.
В какой-то момент трещины схлопывались, а на месте их сталкивания образовывалось крошево из обломков пород, гротескно вздымаясь вверх, становясь блоками вертикально, или падая под своей тяжестью в гигантские проломы в почве. В этот момент, когда сила сцепления уступает силе тяжести, а камни один за другим обрывались, раздавался невероятный грохот выделяемой энергии. Затем камни, падая, мало-помалу образовывали на месте прежней горы мелкую осыпь. Обломки по инерции продолжали скатываться вниз до тех пор, пока какое-либо препятствие их не задерживало.
Страшный гул и грохот сопровождал процесс марсианского катаклизма.
Вместо равнины оставалась лишь исковерканная поверхность и каньоны. Но на этом процесс не закончился, потому что из жерла давно потухшего вулкана, расположенного на расстоянии около ста километров от базы, вырвался огромный столб дыма и пепла, как из пушки. На станции тут же зафиксировали этот выброс, но и не только его, а в разных точках планеты начали происходить аналогичные процессы – вулканы, медленно курившиеся сутки назад, выкидывали сотни миллионов мегатонн пепла в атмосферу.

Конец десятой главы