Пробежка

       Был прекрасный июньский вечер. Ветеран труда Юрий Андреевич шёл от дома по своему привычному маршруту к парку на улице Новомосковской. Пожалуй, его можно было бы назвать единственным пешеходом на этой улице –  если не считать экзонакладок на коленях, то шёл он исключительно своими ногами, немного опираясь на трость. Мимо пролетали аэромобили, а редкие прохожие проносились мимо огромными скачками в экзоскелетах или неслышно проплывали мимо в робокостюмах на моноколёсах.
       Сорок лет назад Юрий Андреевич не принял решение, которое могло изменить его жизнь, и вместо приглашения на очередное свидание он просто написал в чате: «Извини, очень много работы, не вижу смысла заставлять тебя быть в постоянном ожидании. Нам лучше расстаться».
       И только спустя несколько лет он осознал, что на самом деле это был обыкновенный страх того, что придётся по-настоящему впускать кого-то в свой маленький уютный мир, делить с кем-то свою прекрасную студию 22 квадратных метра почти в центре города и терять свою бесценную свободу, которой у него по факту никогда и не было. И каждый день с момента этого прозрения он ходил в парк, в котором они когда-то встречались на вечерних пробежках и говорили обо всём на свете. Но любимой темой всегда оставалось обсуждение великих художников и их бессмертных полотен.
        Вот и сегодня Юрий Андреевич шёл к парку, не уставая удивляться разнообразию красок вечернего города и смешению цветов на интерактивных фасадах домов, которые то сливались в формы кувшинок на воде, то отпечатывали в сознании размытые образы с яркими акварельными акцентами. Юрий Андреевич закрыл глаза и снова представил ту самую девушку: как она бежит по аллее парка, а он сразу за ней, наблюдая, как белый спортивный костюм контрастирует с темнеющей закатной зеленью и словно ускользает от него в туманной дымке.
       Пешеход с тростью остановился у биомаркета и посмотрел на свой безнадёжно устаревший фитнес-браслет Mi Band 44. Цифры на экране на мгновенье зафиксировали значение «21:15» и растеклись сначала по браслету, а потом и по руке. «Говорили же мне, не бери жидкокристаллические. Надо было сразу перейти на атомные», - подумал Юрий Андреевич. Из биомаркета бодро вышел мужчина с щегольскими усиками, держа в руках банку вареной фасоли. Он ловко заскочил на ожидавшего его робопаука на длинных тонких ножках, и через мгновенье они скрылись за углом.
       Юрий Андреевич уверенной походкой шёл к парку. На темнеющем синем небе появились Луна и звёзды, и при быстром шаге казалось, что они рисуют замысловатые фигуры золотистыми красками. А вот и та самая аллея, она словно не замечает ход времени: вместо усохших деревьев выросли новые, сквозь жёлтую осеннюю траву этой весной как обычно проросла новая, изумрудно-зелёная, щедро усыпанная белыми ромашками.
       Юрий Андреевич сел на лавочку, несколько минут наслаждался тишиной вечера, а потом достал старую бумажную фотографию и спички. У него было всего несколько секунд, пока не среагирует пожарный дрон. Пламя лизнуло теплым языком край фотографии и пробежало по поверхности, стирая последний образ, зафиксированный на реальном носителе информации. Нарушитель правопорядка долго смотрел, как лёгкий вечерний ветерок разносит пепел по парку. А когда он поднял глаза, то увидел, что в его сторону по аллее идёт женщина в белоснежном спортивном костюме, элегантно опираясь на тросточку.