Меч

Утром дорожная лента шуршит, пока звук мотоцикла не вздувается на ней пузырём и остервенело, с треском лопается. Макушки деревьев на горизонте вспучиваются аккуратными головками брокколи, я уже даже писала об этом, а тополя охвачены ползущим по ним вверх зелёным огнём. Геометрическая услада глаз моих - взгляд кочует от одной формы к другой и выписывает в небе петли по растаявшим бело-дымчатым следам пролетевших... Днём город тревожен и гулкий голос магазинных кондиционеров - полый шум, ненасытная прорва, что хочется нафаршировать её, утолить голод до смолчания, смерти шипения. Ш-ш-ш, шшшш, крутятся вентиляторы, пока часы закручиваются вокруг себя в жёсткий кокон ещё одних густых суток неизвестности, томительной и азартной.

Город, в котором ты нашёл меня, смазан  дурманом белой акации, в чьи душистые гроздья одеваешься, проходя мимо. А спустя несколько недель жасминовая дымка спрятавшихся в тень кустов преследует тебя от самого дома. Шарфом Айседоры тянутся месяцы цветения, стоячая вода весеннего наваждения. Не напивается сердце постзимними открытиями, а только всё больше углубляется колодец жажды. Кажется, я больше не сплю, а просто плаваю в крепком или разбавленном рассоле яйца своих /или чужих?/ мыслей. Они терпки и шершавы, даже дерзкие, как сегодняшняя грёза с юнцом, пожелавшим приготовить мне завтрак /знал бы, на кого он покушается/.

А ещё в последнее время мои пальцы упрямо испачканы плотным и плохо отмывающимся маслом пастели. И ими я опасаюсь дотронуться до лица моего попутчика за той стороной вуали.

- Тюлька! Смешное название, - улыбается он, беря меня за руку.

И тогда шар глаза лениво разворачивается к свету, в котором летят золотистой фольгой рыбы. Облака остатками пивной пены стекают по голубому стеклу, чтобы вконец избавить меня от грубых рёбер реальности, погрузив в прелую мякоть южного вечера.

Облизав пальцы, я складываю рыбьи головы на блюдце, аккуратно, как верещагинские черепа, пока пишутся енохианские знаки вызревающего мира, чей солод горек и жгуч. Чтобы высохшие рыбьи глаза впитали в себя тьму, как пьёт масло чёрный холст. Тогда я достану свой меч...

Иллюстрация: С.С. "На белом блюдце", бумага, масляная пастель, 2025