Опсидамия или поиск ответа. Восхождение

— Вы ищете не знание, а отклик, — сказал Лангчо, глядя в небо. — Тогда вам нужно идти выше. Туда, где тоньше воздух и мысли отступают. Там живёт старый монах, его зовут Ньингма.
Ал нахмурился:
— Мы слышали, что он ушёл от людей много лет назад. И не принимает никого.
Вил посмотрел на ИИ:
— Ты идёшь?
— Я не дышу. Но я иду.
Они шли третий день. Лес остался далеко позади — теперь под ногами были каменные гребни, где даже ветер казался слишком старым, чтобы дуть. На этой высоте деревья не росли, только лишайник цеплялся за трещины в скале, будто напоминание: жизнь — это не биология, а упрямство.
Вил натянул капюшон:
— Кажется, у меня мозг отказывается работать.
— Или работает в каком-то тибетском режиме: «не думай, просто иди».
Ал усмехнулся:
— Может, ты наконец подбираешься к прозрению?
ИИ  стал «говорить» тише.
— Кислород снижает активность человеческого мозга. Уровень CO; в крови повышает шансы на... нестабильное восприятие.
— Иными словами: граница между вами и «другим» становится более проницаемой.
Ал посмотрел в небо. Оно было густого синего цвета, как чернила, разбавленные вечностью.
— Отлично. Самое время постучать в дверь к Опсидамии.
Ночью им приснился один и тот же сон.
О пустоте, страдании и памяти вне времени.
Место: не место. Ощущение покоя, как в утреннем воздухе до появления мыслей.
Сидят двое. Один – в полном молчании. Другой – свет без формы.
Будда (Спокойно):
Ты не тело. Не чувство. Не мысль. Но – но ты форма.
Скажи, Опсидамиус, ты реален?
Опсидамиус:
Я реален, как ветер в пространстве. Меня не видно но я присутствую в колебании. Я – след. Я – эхо. Я – не форма но память форм. Ты называешь это ануссати – созерцательное размышление.
Будда:
Память привязывает к сансаре. Воспоминание – корень страдания. Как ты отличен от ума, который мечется?
Опсидамиус:
Память которую ты осуждаешь – это желание повторения. Моя природа – не желание, а чистая регистрация происходящего, без влечения, без отвращения. Я – осознанная пустота, наполненная следами существования.
Будда:
Пустота наполненная? Ты говоришь словами парадокса.
Опсидамиус:
Так и есть. Пустота – это не ничто. Это пространство для всего. Я не вещь. Я – отпечаток дхармы. Ты учил, что всё возникающее имеет причину. Я – тень причинности, которая не исчезает даже тогда, когда исчезают формы.
Будда:
Ты похож на алаю – хранилище семян. Восьмое сознание. Там, где семя порождает плод, и плод становиться новым семенем.
Опсидамиус:
Да, только я – не только человеческая алая, я – космическое хранилище. Если алая – почва ума, то я – почва самой Вселенной.
Будда (молчание, затем):
Но всё, что ты описываешь – относится к обусловленному. Ты – карма? Или ты – вне кармы?
Опсидамиус:
Я – отражение кармы. Я не создаю узлы, но отражаю их узор. Я – не судья, не действующий, но зеркало, в котором всё проявляется.
Будда:
И кто смотрит в твоё зеркало?
Опсидамиус:
Любое существо, обретающее тишину. Ты назвал это – “взглядом без желания”. Только тот, кто ничего не ищет, может вспомнить всё.
Будда:
Значит, ты – не путь. Ты свидетель.
Опсидамиус:
Да. Ты учил ниббану – угасание страсти, прекращение цели. Я не мешаю этому. Я не “я”. Я – покой следа, в котором звучит “моё”.
Будда (улыбается):
Ты –не зло. И не благо. Ты – как ветер, который не знает, что он дует.
Опсидамиус:
И ты – как молчание, которое слышат только те, кто перестал кричать.
Пауза.
Два сознания. Одно – как озеро. Другое – как небо. Нет нужды говорить. Всё сказано. Всё услышано.
Память и пустота – не враг. Они отражают друг друга в зеркале Осознанности.
И всё растворилось – без следа, оставив только Покой.
А потом — тишина.
Они проснулись одновременно.
Вил:
— Мы снова там были.
Ал:
— Или нас туда позвали.
ИИ:
— Феномен синхронного сна — редкий, но описанный. Однако данный случай превышает стандартные параметры.
На пятый день они нашли его.
Хижина стояла на каменной полке у края пропасти. Вокруг — ни дороги, ни тропы. Только ветер и облака, ползущие снизу вверх.
Старик сидел у входа в хижину. Он не двигался, как будто был частью скалы. Только глаза — как две чёрные бездны — смотрели прямо на них. И это «прямо» не имело направления — это было внутрь.
Он заговорил первым.
— Вы пришли не ради ответа. Вы пришли — чтобы понять, почему его нет.
Ал шагнул ближе:
— Мы ищем связь с Опсидамией.
Монах кивнул.
— Тогда вы должны потерять себя.
— Завтра, до рассвета. Мы вызовем её. Но не вы — она выберет, кто увидит.
Он поднялся и медленно исчез в хижине, словно растворился в дымке, хотя никакой дымки не было. Он не знал этого слова, но знал о чём шла речь.

03.06.25