Ступень к успеху. Часть 17

Я спрашивала про Краба у Лены каждый день, словно это могло хоть как-то облегчить мою тревогу. Его поместили в СИЗО, а первое слушание суда назначили на февраль. Лена, ставшая его адвокатом, была моим единственным источником информации. Она внимательно следила за ходом дела и допросами, всегда находя время, чтобы прийти ко мне на переменах и успокоить. Казалось бы, мы знакомы месяц, но ее поддержка стала для меня жизненно важной.
Когда я спрашивала, что будет с Крабом, Лена неутешительно говорила о 228 статье УК РФ. Это звучало страшно – снова тюрьма и неопределенное будущее. Только его родители и Лена могли видеть его, и я мечтала о том, чтобы заглянуть в его глаза, обнять его и показать ему, что я рядом. Лена передавала ему от меня поддержку, и иногда делилась его словами. Однажды она рассказала мне их диалог:
– Как она? – спросил он.
– Сильно переживает, – ответила Лена.
– Она не должна ждать меня, – произнес он тихо. – У нее своя жизнь, свои мечты…
– Это ее выбор.
Весь декабрь я провела в одиночестве, запертая в своих мыслях и страхах. Мне не хотелось делиться своей болью ни с кем. Неизвестность вокруг Краба пугала меня. В школе я старалась заполнить все мысли учебой, но в свободные минуты я вновь возвращалась к реальности, полной беспокойством и печали. Мысль о Крабе и о том, что он в СИЗО, не оставляла меня. Я думала о том, как однажды мы сможем встретиться, и мне удастся сказать ему, что я ждала его, несмотря ни на что.
Анна Андреевна, заметив мой разбитый вид, пыталась узнать, что случилось. Я не могла ей сказать правду, поэтому она предположила, что меня угнетает домашний арест. Но к тому моменту мне было все равно на него. Мне и так некуда было идти и не с кем было общаться, кроме Лены. Катя променяла меня на новую подругу, яркую и заметную. Это было обидно – осознавать, что я была лишь «удобной» подругой, а не настоящей. Я слышала, как группа ищет нового музыканта и новую площадку для выступлений. Воспоминания о репетициях и концертах, когда я была частью того мира, напоминали мне о том, насколько музыка наполняла мою жизнь смыслом. В те времена я счастливо проводила время с Димой, а сейчас казалось, что все это так далеко и недоступно, как будто я оказалась на другой стороне стеклянной стены, не в силах вернуться.
Жизнь шла своим чередом, а на Краба всем было плевать.
Оля просилась к Лене в гости, но я не могла просто так отвести ее туда. Приходилось врать, что Лены нет в городе. Тайна общения с Леной не давала покоя, но я не решалась поговорить об этом с мамой. С одной стороны, почему я должна скрывать свои отношения с Леной? Она для меня такая же сестра, как и Оля. С другой стороны, я знала, что ревность и обида мамы на отца могут негативно сказаться на наших отношениях. Я боялась открыться ей. Как бы мне ни хотелось быть честной, страх перед ее реакцией и возможным конфликтом сковывал меня.
К концу декабря мой домашний арест становился менее жестким, и я ощущала, как постепенно восстанавливается моя свобода. Я почти доказала родителям, что могу взять ответственность за свои поступки. Мама начала доверять мне больше, и это давало мне надежду, что, возможно, вскоре все станет как прежде. Я понимала, что мне нужно быть честной с собой и с теми, кто меня окружает.

***
Близился Новый Год. По результатам второй четверти я вышла в твердую хорошистку.
– Вот видишь, это не сложно заниматься учебой, а не всякой дуростью, – произнесла мама с удовлетворением в голосе.
Я понимала, что моя жизнь снова превращается в бесконечную зубрежку материала, чтобы удовлетворить родителей, и это угнетало. В последний учебный день года Костя объявил, что не будет забирать меня со школы. Это было как сигнал о свободе – я могла после уроков делать то, что угодно. Мама лишь напомнила, чтобы я была дома к десяти вечера.
Я без раздумий отправилась к Лене. В тот момент мне хотелось услышать от нее радостные новости о Крабе. Но, увы, новогоднего чуда не произошло. Статья была тяжелой; тяжесть добавляла и его «ходка». Тем не менее, моя надежда умирала последней.
– Как Новый Год праздновать будешь? – полюбопытствовала я, когда мы с Леной обсудили школу, экзамены и парней.
– Не знаю… Никак, наверное… А ты? – ответила она с грустью в голосе.
– Как обычно с родителями… Они устроят представление для Оли, а я буду сидеть незаметно в углу, – вздохнула я, представляя себе эту картину.
– Честно, я давно Новый Год не праздную… Ну, после смерти мамы…
– Прости. Мне очень жаль, – искренне произнесла я.
– Да ничего… – Лена попыталась улыбнуться, но в ее глазах все еще читалась печаль.
– Слушай, может быть, отпразднуем вместе? – выдала я вдруг, надеясь, что это поднимет ей настроение.
– Хорошая мысль. Но что ты скажешь родителям?
– Я думаю, скажу правду, – уверенно ответила я.
– Ты хочешь им сказать обо мне? Мама не будет злиться, что ты общаешься со мной?
– Ты мне такая же сестра, как и Оля. Тем более Оле ты нравишься… – я сделала небольшую паузу. – Я бы хотела вас лично познакомить.
– Ты уверена? – удивленно переспросила Лена.
– Да, абсолютно.
Оставшийся день я собирала в голове все свои мысли, пытаясь придумать, как начать разговор с мамой. Когда родители пришли домой, они радостно встретили меня, однако я была не в настроении.
– Ты никуда не пошла? – с интересом спросил Костя.
– А куда мне идти?
– Ну, ты же всегда куда-то ходила. С друзьями там…
– А-а, ты об этом. А друг у меня в тюрьме, – произнесла я с сарказмом.
– Не смешно.
– Мне тоже, – пробормотала я.
– Маша, что произошло? Почему ты опять так себя ведешь? Почувствовала вкус свободы? Так я мигом тебе его обломаю, – с угрозой произнес Костя.
– Я учусь, выполняю домашку, никуда не хожу, что вам еще надо от меня? – сорвалась я на него, не понимая, почему так остро реагирую. Взгляд Кости был полон удивления, и в этот момент я не могла больше сдерживаться.
Я ушла в свою комнату, и слезы, сдерживаемые до этого момента, хлынули на глаза. Меня накрыло чувство бессилия. В тот момент моя жизнь казалась никчемной. Гормоны бушевали, подрывая мое эмоциональное состояние. А мысль о том, что я безумно влюблена в Краба, который сидит в СИЗО, добавляла мне еще больше боли.
Спустя пару минут в комнату вошла мама, и на ее лице читалось беспокойство.
– Маша, что случилось? – спросила она, подходя ближе.
Я пыталась скрыть слезы, но они все равно начали катиться по щекам.
– Ничего.
– Расскажи мне, пожалуйста, – настаивала она, и в этот момент в голове всплыл эпизод из моей жизни, когда мама Никиты допытывалась о том, как я упала с мотоцикла. Я доверилась чужой женщине, но не могу открыться родной матери? В тот момент даже Лена казалась мне куда роднее. Я таила обиду на маму, которая не отпускала меня, как будто была частью меня самой. Что если я смогу рассказать ей обо всем, что чувствую? Может, тогда границы между нами наконец сотрутся, и мы станем ближе друг к другу, как настоящие родные.
– Не уверена, что ты сможешь мне помочь, – наконец, произнесла я, чувствуя, как мои слова нависают в воздухе, созидая дистанцию.
– Может быть, я все-таки попробую, – ее голос стал мягче, и мне показалось, что она искренне хочет понять и поддержать меня.
– Мне просто одиноко. Я лишилась подруги, я лишилась парня, я лишилась друга… – слова вырвались из меня, как будто я сама не осознавала, насколько это важно.
– Ты встречалась с мальчиком? – как будто бы это единственное, что услышала мама, и самое важное в моем предложении.
– Какая разница уже? – ее вопрос обескуражил меня.
– Прости. Я действительно не заметила, как ты стала взрослой… Я не могу представить себе, что ты гуляешь с мальчиками и делаешь там… всякое.
– Что «всякое»? – в моей голове промелькнула мысль, что мама завуалировала слово «секс», и меня это в глубине души насмешило. Да, для родителей обсуждать такие вещи с подростками – жестко табуированная тема. Но разве стоит напоминать ей, что она сама родила меня в девятнадцать лет? А забеременела в восемнадцать? К слову, мне восемнадцать почти через полгода.
– Я прекрасно помню, как ты пришла домой пьяная и была уверена, что ты пила не в первый раз… И вполне возможно, под алкоголем ты делала всякие разные вещи!
– Например? – продолжала я допытывать маму.
– Спала с мальчиками, – наконец, произнесла она, как будто произнесла что-то постыдное, и я не могла сдержать усмешку.
– Мама! Не важно, что было! Важно то, что я к своим семнадцати годам не приобрела настоящих друзей и семьи! – с чувством обиды произнесла я, ощущая, как ком в горле мешает говорить.
– Знаешь, в ту ночь, когда тебя рвало в туалете, мне было морально плохо. Я осознала, что вот, моя малышка вовсе не малышка. Я действительно мало времени тебе уделяла. И то, как ты себя ведешь, – это результат моего воспитания! Я надеюсь, что ты сможешь меня когда-нибудь простить за это. Просто знай: если бы с тобой что-нибудь случилось – я бы не выдержала этого. Хочешь верь – хочешь не верь. Но это правда. – С этими словами мама вышла из комнаты, оставив меня в раздумьях.
Я сидела, переваривая все, что она сказала. Слова мамы нагрузили меня еще больше. Я пришла в себя, когда Костя позвал меня поужинать вместе с ними. Я глубоко вздохнула, пытаясь собраться с мыслями и оставить переживания на потом.
Когда я зашла на кухню, уютно разложенный на столе ужин был в полном разгаре. Мама, Костя и Оля сидели вокруг стола, погруженные в разговор. Оля, как всегда, без умолку болтала, щебеча о своих «приключениях» в детском саду, в то время как мама пыталась ее остановить, вежливо напоминая, чтобы та не разговаривала с набитым ртом. Я молча взяла тарелку и аккуратно положила себе еды, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, и села к ним за стол.
– Вкусно? – спросила мама спустя несколько минут.
– Угу, – почти шепотом произнесла я, не в силах скрыть свою подавленность.
Затем Костя, заметив напряжение в атмосфере, решил разрядить обстановку и начал рассказывать забавные истории со своей работы. Я невольно улыбнулась, но в душе все равно оставалась комок тревоги. Я ощущала, что сама себя загнала в угол, и выбраться оттуда было практически невозможно. На тот момент мне казалось, что рухнул целый мир. Звучит слишком пафосно и наивно, но именно так я себя чувствовала.
После ужина я уютно устроилась на кровати, погрузившись в мир любимой музыки, которую слушала в наушниках. Мелодии нежно окутывали меня, позволяя забыть о проблемах. В клубе музыка помогала мне отвлечься от типичной подростковой неразберихи, даря ощущение свободы и радости. Я пыталась повторить это ощущение. Музыка спасала. Музыка утешала. Мне казалось, что все трудности остаются за пределами этого музыкального пространства. Внезапно в комнату вновь зашла мама. Я поднялась с кровати, остановила музыку и вытащила наушники, на подсознательном уровне готовая слушать ее речь.
– Маша, я понимаю, что, возможно, ты не воспринимаешь меня как маму, но я хочу, чтобы ты знала: ты можешь говорить мне обо всем, что тебя беспокоит, – начала она, и в ее голосе звучала искренность.
– Что рассказать? – спросила я, все еще обиженная и закрытая.
– Что угодно. Например, про того парня… – складывалось ощущение, что ее в первую очередь интересовали мои отношения с мальчиками.
– Мама, у меня нет парня.
– Но ты же говорила, что он был.
– Да, был.
– Маша, ты спала с ним? – снова вырвалось у нее, и в голосе слышалась тревога. Мама второй раз пыталась узнать, девственница я или нет. С чего бы это? Я не хотела делиться с ней такими подробностями, опасаясь ее реакции.
– Скажи мне, я не буду ругаться, – добавила она, что заставило меня почувствовать себя еще более неуютно.
– Угу… – промычала я, не в силах скрыть правду.
– Вы хотя бы предохранялись? – обеспокоенно спросила она, и этот вопрос застал меня врасплох.
– Ну да… – неуверенно ответила я, хотя сказанное мной было правдой, и мне стало не по себе от того, как неубедительно это прозвучало.
– А ты случайно не беременна? – ее вопросы окончательно добили меня.
– Что? Конечно, нет! – раздраженно ответила я, не в силах скрыть эмоции, которые охватили меня в этот момент.
– Точно? – ее голос прозвучал так, будто она искренне беспокоилась.
– Точно. – На этот раз я постаралась звучать более уверенно.
– Фух, слава богу! – облегченно выдохнула она, словно сняла огромный камень с души. – Я заметила, что ты в последнее время какая-то бледная, уставшая, почти измученная. Это напомнило мне мое состояние, когда я сама была в положении. Но я не решалась с тобой об этом поговорить… Ну, скажи мне, что у тебя случилось?
Так вот оно что. Ей показалось, что я беременна. Эта мысль меня немного позабавила, но неожиданная реакция матери удивила. Она не закатила истерику, не начала упрекать меня, как я ожидала. Вместо этого она выглядела искренне обеспокоенной и даже немного испуганной. Однако даже такая расслабленная атмосфера не могла пробудить во мне желание рассказать маме все, что я чувствую в данный момент. Я просто молчала, пока мама смотрела на меня с надеждой, что я откроюсь и выложу ей все на духу. Внутри меня бушевали эмоции, но слова не находили себе выхода.
Но после длинной паузы я задумалась: вот он момент, когда можно поговорить о Лене. Я не боялась последствий нашего разговора, потому что считала, что хуже быть не может.
– Ну… помнишь, осенью к нам заходил отец? Да, я знаю, что он приходил. Вы почему-то не удосужились мне об этом сказать. Но не об этом. С ним была девушка. Так вот, как оказалось, это моя сестра. Эта та самая дочь той девушки, от которой он ушел к тебе. Ее зовут Лена. Когда я увидела их вместе, меня охватило раздражение, и я не желала с ними разговаривать.  Но потом мы снова случайно встретились, когда я отводила Олю в поликлинику. В общем, мы с ней разговорились. Она поведала свою историю. Вкратце – ее мама умерла от рака, и от полного одиночества она нашла отца, который и решил меня познакомить с ней. Она приятная девушка, работает юристом. И вот, случилось так, что мой хороший друг попал в беду. Лена помогает ему решать все юридические вопросы. Дело сложное, и я переживаю за него.
Затем я решила поделиться историей отца, и после того, как закончила свой рассказ, в комнате воцарилась тишина, наполненная пониманием и поддержкой.
– Господи, какой ужас! И бедная девочка..! – мама искренне посочувствовала Лене, тактично промолчав о своем бывшем муже, а затем стала расспрашивать меня о том, не тот ли это самый друг с мотоциклом, с которого я упала.
– Нет. Тот парень с мотоциклом – это мой бывший. После того, как я попала в аварию, он не захотел возиться со мной и просто исчез. А потом я поймала его на измене, и мы расстались, – произнесла я, стараясь говорить спокойно, хотя воспоминания все еще были свежи и вызывали огорчение.
– Маша, так его надо привлечь к уголовной ответственности! – воскликнула мама, волнуясь за меня.
– За что? Я сама села на тот дурацкий мотоцикл. И уже тысячу раз пожалела об этом, – ответила я, чувствуя, как внутри меня нарастает гнев.
– А что за друг? И что случилось? Может, мы сможем чем-то ему помочь? – мама по-прежнему искала способы поддержать меня.
Я рассказала ей, как летом познакомилась с музыкантами и объяснила причину своих ночных отсутствий. Я поведала, что начала встречаться с одним из них, а потом влюбилась в другого, но нас связывает только дружба. Я даже сказала маме, что тот самый друг спас меня от совершения еще одной ошибки в своей жизни – татуировки. Имена я оставила в секрете, обозначив «Краба» как хорошего друга, а «Диму» как парня. Разумеется, я опустила детали о распространении наркотиков. Подытожив свой рассказ, я сообщила, что пока никто не в силах помочь «моему хорошему другу».
– Так ты ночевала, получается, не у Кати? – спросила мама с подозрением.
– Не всегда, – ответила я, стараясь избежать слишком откровенных подробностей.
– Убила бы этого парня, – сказала она со злостью.
– Я с ним была счастлива, – возразила я, и в голосе моем слышалась печаль.
– Ну, хорошо, что с ним вы разошлись. Найдешь себе лучше, – ободряюще произнесла мама.
– Уже нашла, – с легкой улыбкой ответила я, и в этот момент почувствовала, как волнение охватывает меня.
– М-м, тот самый хороший друг? – предположила мама, и я невольно засмущалась, кивнув головой. – Слушай, а это не тот, который был тогда в отделении полиции?
– Да… – я совершенно забыла, что мама видела Краба, когда прибыла в отделение полиции. Но поскольку она была занята мной, на Краба она не обращала внимания и позже не упоминала его.
– Ну, ничего такой, симпатичный, – улыбнулась она, и я почувствовала, как щеки горят от смущения.
– Вот, с Катей мы больше не общаемся. Из-за домашнего ареста она нашла себе новую подругу, – перевела я разговор, чтобы не обсуждать с мамой объект моего обожания.
– Ну и ладно. Значит, она вовсе не подруга тебе была.
– Поэтому мы с Леной как-то сдружились. Она поддерживала меня все эти два месяца, – добавила я.
– Ты не обижайся, что мы тебя посадили под домашний арест. Просто меня обвинили в неисполнении своих обязанностей, и я не знала, как с тобой быть, поэтому мы с Костей решили пойти на крайние меры, – объяснила мама, и в ее голосе звучали искренность и немного сожаления.
– С одной стороны, это, конечно, меня угнетало, но с другой стороны – я узнала, кто настоящий друг, а кто нет, – призналась я, чувствуя, что разговор стал для нас искренним.
– И успеваемость улучшила! – с гордостью добавила мама.
– Ага, – пробормотала я сквозь зубы, потому что это меня не вдохновляло.
– Я рада, что мы смогли поговорить! Маша, как бы ты ни считала, мы с Костей тебя любим, – произнесла мама, и в ее голосе звучала нежность.
Но в ответ я ничего не сказала. Когда мама начала собираться уходить, я вдруг опомнилась:
– Эм… Мама… Тут такое дело… я хочу отметить Новый Год с Леной.
– Так пускай к нам приходит, – одобряюще сказала она. – Только без отца, пожалуйста.
– Само собой. Спасибо, – поблагодарила я.
– Не за что, – мама улыбнулась и вышла из комнаты.
Я приятно удивилась, когда мама разрешила мне пригласить Лену на Новый Год. Это было так неожиданно! Я думала, что мама будет против, но, похоже, она решила, что общение с хорошими людьми мне не повредит. Не теряя времени, я быстро написала Лене сообщение, предлагая встретить праздник вместе. Она ответила с опасениями насчет мамы, и я могла понять ее беспокойство, но я постаралась ее успокоить, уверив, что все будет хорошо. После нескольких сообщений и обсуждений, Лена наконец согласилась. В тот момент я почувствовала, как в груди начинает разгораться предвкушение. На этот Новый Год я была уверена, что меня ждет нечто особенное, новое и интересное.

***
Собравшись впятером за столом, мы отмечали Новый Год в теплой и уютной атмосфере. Уютный свет гирлянд отражался в глазах, создавая неповторимое ощущение праздника. Лена ближе познакомилась с моими родителями, и я, признаться, немного переживала за то, как сложатся их отношения. В голове крутились мысли о том, как мама воспримет ее, ведь для меня это было важно. Но к моему удивлению, мама проявила настоящую доброту и любезность к Лене, даже приготовив ей небольшой подарок – симпатичную коробочку с косметикой, которую она сама выбрала. Это было так мило и неожиданно! Оля не могла налюбоваться на Лену, задавая ей массу вопросов и искренне интересуясь ее жизнью. Она с любопытством слушала истории Лены о ее увлечениях и мечтах, а та охотно делилась своими переживаниями.
Вскоре в нашем доме царила атмосфера веселья и дружбы. Смех, разговоры и запахи вкусных блюд смешивались в одном потоке, создавая ощущение уюта и единства. Я смотрела на них и чувствовала, как сердце наполняется теплом. Этот Новый Год обещал быть особенным, и я не могла дождаться, чтобы узнать, что принесет нам будущее. Я и не помню моментов, когда мы весело и беззаботно проводили время с семьей. Этот Новый Год запомнится мне надолго, как один из самых счастливых дней.
Когда до боя курантов оставалось всего пять минут, Костя налил шампанское всем (кроме Оли, конечно же) и произнес вдохновляющий тост, который заставил нас всех улыбнуться. Его слова о надеждах и мечтах действительно тронули нас – он говорил о том, как важно ценить друг друга и поддерживать в трудные моменты. Затем мы исполнили традицию с поджиганием желания на бумажке и его выпиванием под бой курантов. В воздухе витала магия ожидания и исполнения мечт. В этот момент я почувствовала, как надежда на лучшее наполняет меня. Бой курантов раздался, и мы дружно подняли бокалы, произнося: «С Новым Годом!»
У меня было единственное желание – чтобы Краб скоро вышел на свободу в новом году. Я закрыла глаза и представила, как он улыбается, снова рядом со мной. Его смех наполнял бы комнату, а его присутствие согревало бы сердце. Я мечтала о том, как мы снова сможем проводить вечера вместе, делиться историями и просто наслаждаться компанией друг друга.